Ливан: успех демократического эксперимента

Парламентские выборы в Ливане завершились победой движения «Аль-Мустакбаль». Правящая коалиция демократов, возглавляемая Саадом Харири, сыном убитого несколько лет назад бывшего ливанского премьер-министра Рафика Харири, одержала победу в Бейруте и ряде больших городов страны, получив 70 из 128 мест в парламенте. Впрочем, это еще не означает, что «Хезболла», потерпев поражение на выборах, утратит свое влияние в Ливане. Она будет довольно мощной оппозиционной силой в парламенте и, безусловно, сможет влиять на ход политических событий в стране. Как ожидается, Саад Харири станет премьер-министром Ливана.

Парламентские выборы не только подтвердили победу прозападной коалиции, но и продемонстрировали самый высокий процент явки на избирательные участки со времени окончания гражданской войны 1975—1991 годов. Тем не менее, как отмечает влиятельная израильская газета Yedioth Ahronoth, результаты выборов ничего не изменили с точки зрения Израиля. «Хезболла» и дальше будет делать то, что хочет, и прежде всего — наращивать свою военную мощь под носом у израильской армии».

Между тем уже сам факт, что ливанские избиратели вернули Саада Харири и его прозападный блок к власти и дали отпор генеральному секретарю «Хезболлы» Сайеду Насралле, имеющему тесные связи с Ираном и Сирией, означает: они высказались в пользу стабильности и положительных изменений в Ливане. Это победа разума и рассудительности над радикализмом и агрессией, что является хорошей новостью не только для ливанцев, но и для всех жителей Ближнего Востока. Она подтверждает успех демократии в Ливане, а это редкое явление в регионе.

На этот раз победа коалиции суннитов, христиан и друзов во главе с Саадом Харири дала отпор ливанским шиитским радикалам, терроризировавшим бейрутскую демократию. Вследствие этого влияние Ирана и его региональные амбиции станут более ограниченными. Хотя можно прогнозировать, что переговоры о создании правящей коалиции будут проходить сложно. Но если рассматривать результаты выборов в более широком контексте, то их итоги знаменуют собой значительный шаг вперед. И их частично можно сравнить с последствиями Кедровой революции 2005 года, ставшей концом сирийской оккупации Ливана.

Результат ливанских выборов стал не только первым положительным бонусом политики администрации президента США Ба­рака Обамы на Ближнем Востоке, но и вообще подтверждением результативности американской политики поощрения демократии. Ведь после поражения исламских фундаменталистов в Ливане можно сказать, что и в Пакистане, Турции и Ираке экстремистские мусульманские партии будут опасаться во время свободных выборов утратить свою электоральную основу. Ливанский результат становится еще одной причиной для администрации Обамы сделать демократию приоритетом задекларированных недавно в Каире новых американских отношений с мусульманским миром.

В целом же ливанские выборы продемонстрировали, что, несмотря на жесткую политическую конкуренцию, резкое разделение и политическую мобилизацию, поведение всех участников выборов было цивилизованным. Поэтому эти выборы можно назвать справедливыми. Они открывают путь следующему этапу демократизации Ливана, что еще раз свидетельствует о возможности перехода к созданию новой ливанской реальности. Во всяком случае, начало обсуждения параметров этого следующего этапа дает шанс избежать политического кризиса и выработать приемлемые для всех сторон механизмы урегулирования. Самым важным вопросом в этом контексте является реализация принципа консенсусной демократии на ливанской почве.

Как подчеркнул президент Ливана Мишель Сулейман, «взаимная открытость и стремление подтвердить сотрудничество и диалог — предпосылка начала процесса реформ. Работа должна быть сосредоточена на следующем этапе после того, как результаты этого успешного демократического эксперимента подтвердили открытость и взаимное стремление к сотрудничеству и диалогу, чтобы начать процессы реформирования и строительства, необходимые Ливану, и сосредоточиться на построении фундамента современного государства».

Между тем не все в Ливане разделяют поствыборную эйфорию демократов. Так, некоторые ливанские эксперты высказывают опасения, что Ливан снова получит парламент гражданского раскола, который будет держать страну на грани нового кризиса. Как пишет ливанская газета As-Safir, «все начинается с нуля, поскольку выборы, проведенные на основе архаического закона 1960 года (по малым округам), вернули общество к небывалому конфессионализму».

Но кто бы что ни говорил, террористы из «Хезболлы» проиграли выборы, и победа демократических сил в Ливане делает Барака Обаму на один шаг ближе к согласию с Дамаском. Поскольку после ослабления позиций Ирана в Ливане Вашингтону будет значительно легче убеждать Сирию в том, что новая американская администрация решила прекратить диктовать условия сирийцам и стремится установить серьезный диалог с этим важным для мира на Ближнем Востоке государством. Хотя это еще не означает, что Сирия готова окончательно отказаться от поддержки ХАМАСа и «Хезболлы».

Ливанские выборы интересны для мирового сообщества прежде всего потому, что Ливан — не только зона затяжного конфликта, но и уникальное, даже для Ближнего Востока, образование. Поскольку здесь как нигде больше переплелись религиозные, политические и общецивилизационные традиции и стратегии бытия. Поэтому можно сказать, что победа демократии в этой отдельно взятой ближневосточной стране может иметь свое продолжение во всем регионе и отразиться на всех актуальных процессах — как в арабском мире, так, возможно, и в глобальном масштабе.

Бесспорно, нынешний ливанский демократический успех удачно совпал во времени с ближневосточной инициативой Барака Обамы. И в этом смысле выборы в парламент Ливана в дальнейшем будут трактовать как первый успех новой стратегии США и их союзников в этом регионе. Тем не менее, на мой взгляд, важно другое — продолжительный и практически безрезультатный для всех сторон противостояния силовой конфликт, захвативший не только военную, но и идеологическую, политическую и другие сферы, от которого устало не только общество, но и политическая и экономическая элита Ближневосточного региона. И в течение по крайней мере двух последних лет можно видеть процесс созревания ближневосточной элиты до понимания того, что для урегулирования проблем нужны не радикальные экстремистские меры, а реальная политика договоренностей и выстраивания целостной мирной концепции всеми участниками. А также того, что, каким бы сложным и, возможно, в чем-то противоречивым ни был этот процесс, альтернативы ему в ближайшие десятилетия нет. Об этом, собственно, сказал в своем выступлении в Каире президент США Барак Обама, призвав политическую элиту Ближнего Востока отказаться от политики двойных стандартов и высказывать публично то, о чем они говорят в кулуарах. То есть демонстрировать реальное понимание ситуации, реальное желание ее цивилизованно урегулировать, а также негативное отношение как к экстремизму религиозных фанатиков, так и к ядерному экстремизму нынешнего режима Ирана. Это один из основных факторов, мешающих сегодня урегулированию ближневосточных проблем. А Ливан, как самая больная точка Ближнего Востока, своеобразный ближневосточный нерв, является сегодня самым точным индикатором этих процессов. И если реальный успех демократии в Ливане поддержат все стороны, занимающиеся урегулированием ближневосточного конфликта, эти процессы обязательно закончатся положительно. Конечно же, если не только США, но и военно-политическая элита региона приложит все усилия к сдерживанию экстремистских — как политических, так и военных — движений. Или, по крайней мере, не будет их поддерживать. Поэтому можно констатировать: в ближайшие месяцы станет ясно, насколько эти процессы будут поддержаны на самом Ближнем Востоке и затем реализованы в недалеком будущем.