КСАВЬЕ РОК: «Я В САМОМ ДЕЛЕ СЧАСТЛИВЫЙ СЛУЖАЩИЙ»

Французский парламент состоит из двух палат — национальной ассамблеи и сената. Двухпалатная парламентская система V Республики обеспечивает политическое равновесие внутри страны. Национальная ассамблея имеет политическую окраску победителей парламентских выборов. Нынче там доминируют социалисты. А сенат остается «правым», как и президент Жак Ширак.

Во время недавнего пребывания в Париже автор взял интервью у генерального секретаря национальной ассамблеи Ксавье РОКА. Он возглавляет аппарат этой палаты. В соответствии со своим статусом, К.Рок проживает в помещении национальной ассамблеи, бывшей королевской резиденции — Бурбонском дворце.

— Господин Рок, какова численность аппарата национальной ассамблеи Франции?

— Примерно 1300 государственных служащих, которые работают на постоянной основе. Сюда не входят, разумеется, служащие, приглашенные политическими группами, и личный персонал депутатов. Каждая политическая группа, учитывая средства, имеющиеся в ее распоряжении, может набрать определенное количество сотрудников. В разных группах оно разное: самые большие имеют по 50—60, а самые маленькие — примерно по десять человек. Персонал, обслуживающий политические группы и депутатов, подпадает под действие частного права. Контракты, заключаемые с этим персоналом, зиждутся, разумеется, на том же праве. Это означает, что лица, работающие с политическими группами и депутатами, не имеют статуса государственных служащих, следовательно, не имеют и стабильной работы. В любой момент их могут пригласить на работу, но и в любой другой момент они могут быть уволены, то есть полностью зависят от работодателя — политической группы или депутата.

— Сколько служащих приходится на одного депутата?

— Соотношение такое: почти два с половиной государственных служащих на одного депутата. Примерно такое же соотношение в парламентах соседних стран — в Италии и Великобритании. Немного больше служащих в Германии, немного меньше — в Испании. Подчеркиваю, что речь идет только о государственных служащих.

— Какой отдел или департамент национальной ассамблеи самый важный, с точки зрения законодательного процесса?

— Самым важным, вне сомнения, является отдел комиссий, состоящий из служащих, обеспечивающих работу секретариатов постоянных комиссий или временных следственных комиссий, которые время от времени создает национальная ассамблея. Чтобы понять важность этого отдела, приведу несколько цифр. Из 1300 государственных служащих наивысший статус имеют примерно 190, как мы их называем, администраторов. Это — руководящий персонал. Так вот, половина администраторов работает в отделе комиссий.

— Как набирается персонал для национальной ассамблеи?

— Набор осуществляется просто — путем конкурса. Каждый француз, имеющий для этого основания, может принять в нем участие. Последнее слово — за национальной ассамблеей. Пройдя конкурс, служащий может проработать в парламенте 37 с половиной лет.

— Почему 37 с половиной лет?

— Потому, что эта цифра отвечает продолжительности, если можно так выразиться, жизни чиновника — как в национальной ассамблее, так и в иных государственных учреждениях. Поскольку на пенсию во Франции женщины и мужчины идут в 60 лет, считается, что нормальная продолжительность карьеры служащего составляет именно столько.

— А случается ли, что переступают через порог 60 лет?

— Раньше такая же продолжительность применялась и в частном праве. Теперь этот срок увеличен до 40 лет, так что немного меньше работать —привилегия государственных служащих. Правда, отдельные высокие должностные лица идут на пенсию чуть позже — в 65 лет. Именно такое право имеют университетские профессора, государственные советники.

— Следовательно, закон неукоснителен?

— Абсолютно точно. Закон строг — вы идете на пенсию в день вашего юбилея. В этот день вы покидаете государственное учреждение.

— Я бы хотел вернуться к разговору о конкурсе, на основании которого формируется аппарат национальной ассамблеи. Это общефранцузский конкурс?

— Да. Он открыт для граждан Франции. Нужно иметь определенный диплом. Экзамены проходят в Париже. Жюри, выбранное руководством парламента, состоит из людей, не причастных к национальной ассамблее, и из тех, кто там работает. Наше правило такое: большинство людей должно быть, так сказать, со стороны. Это — университетские профессора, члены Государственного совета, высокопоставленные служащие. Но непременно присутствует меньшинство от руководства национальной ассамблеи.

— Мне рассказали, что вы считаете себя «счастливым служащим». Что означает для вас это понятие?

— Я в самом деле счастливый служащий, ведь статус парламентского чиновника, с какой стороны ни посмотри, довольно привлекателен — финансы, развитие карьеры, а также чрезвычайно интересная и разнообразная работа. В продолжение своей карьеры я занимал разные должности. Однако несмотря на то, что строил я свою карьеру в одной географической точке, мне удавалось делать очень разные и весьма интересные вещи. И контактировать с парламентариями — тоже интересно. В конце концов, мы в парламенте — наилучшие наблюдатели французской политической жизни.

— Имеет ли персонал национальной ассамблеи право быть членом той или иной партии?

— Юридического запрета не существует. Но из этических соображений желательно, чтобы персонал национальной ассамблеи не имел четкой партийной ориентации, поскольку в течение нашей карьеры мы вынуждены работать с парламентариями противоположных политических взглядов. Чтобы не возникали проблемы в наших отношениях, лучше быть, я бы сказал, политически бесполыми.

— Как вы оцениваете уровень нынешних франко-украинских отношений, в частности на уровне межпарламентского сотрудничества?

— Раньше я прилагал много усилий для развития межпарламентского сотрудничества, поскольку на предыдущей должности это входило в круг моих служебных обязанностей. Примерно один раз в месяц я регулярно принимал по десять депутатов из Украины. Их стажировка в Париже длилась неделю. За это время мы старались объяснить им тонкости функционирования французского парламента. Я жалею, что упомянутый эксперимент, финансированный, кстати, европейским сообществом, завершился, поскольку это в определенной мере затормозило связи между парламентами Украины и Франции. У нас есть отдел, занимающийся сотрудничеством с новыми демократиями. Между прочим, у нас довольно крепкие отношения с большими странами — соседями Украины. В частности, в Париж часто приезжают депутаты из Российской Федерации. Я лично большой приверженец развития отношений между французским и украинским парламентами, хотя это — прерогатива руководства национальной ассамблеи и зависит, по-видимому, от финансирования европейского сообщества.

— Недавно в Украине состоялся референдум, на который, среди других, выносился и вопрос о двухпалатности Верховной Рады. Нынче это один из самых актуальных вопросов внутренней жизни нашего государства. Что вы думаете о двухпалатности, учитывая французский опыт?

— Во Франции, где традиция двухпалатности существует с давних пор (периоды, когда у нас была одна палата, — это исключения), двухпалатная система вошла уже в разряд французских обычаев и сегодня функционирует хорошо. Во Франции нет оппозиции двухпалатности. Вопрос двухпалатности зависит от истории и специфики каждой страны. Я считаю, что нет универсального правила — иметь одну палату или две. Есть немало стран, которые выбрали одну палату. Как по мне, это прежде всего зависит от политических условий и от того, как будут распределены роли между двумя палатами, если выбирать этот вариант. Существование двух палат предусматривает все-таки различные роли первой и второй, ибо если вторая будет близнецом первой, то какая от этого польза? Так вот, вторая палата не должна быть похожа на первую. В федеративных странах легитимность двухпалатности очевидна. Относительно других стран, нужно точно выяснить, чем является вторая палата, независимо от первой.