#Кавказнаш: как Россия интегрирует непризнанные республики

В последнее время мы вспоминаем о Грузии в основном в связи с "командой реформаторов", приглашенных в Украину для содействия нашему правительству. Между тем, на проблемных грузинских территориях, которые международное сообщество признает частью Грузии, сейчас происходят важные процессы.

18 марта был подписан Договор о сотрудничестве и интеграции между Российской Федерацией и непризнанной Республикой Южная Осетия. Этот документ будет иметь немалое значение для защиты интересов России в регионе. Поэтому мы бегло пройдемся по его пунктам, а также сравним заключенное с Южной Осетией соглашение с подобным документом, подписанным 5 марта РФ с непризнанной Республикой Абхазия.

Итак, в Договоре предусматривается коллективная оборона сторон, что фактически означает гарантию обороны Южной Осетии войсками РФ. С той же целью "отдельные подразделения Вооруженных Сил и органов безопасности Республики Южная Осетия входят в состав ВС и органов безопасности РФ". Кроме того, таможенные органы Южной Осетии интегрируются с таможенными органами РФ. Отметим, что зона свободной торговли между Россией, Абхазией и Южной Осетией была создана еще два года назад. Таким образом, вслед за общим экономическим пространством можно говорить о еще одном шаге к интеграции этих республик с Россией благодаря объединению военных структур и фактическому стиранию границ.

В подобном соглашении с Абхазией есть некоторые особенности. Если "отдельные подразделения" Южной Осетии входят в состав вооруженных сил РФ, то в Абхазии создается объединенная группировка войск, и все ее действия согласовываются с абхазским главнокомандующим. Этого пункта не было в предложенной Россией версии договора, но абхазы в ходе переговоров добились от россиян уступок. Кроме того, если к таможенным органам Южной Осетии просто применяется законодательство РФ, то в Абхазии создается отдельный российский орган, которому абхазская власть поручает некоторые таможенные функции. И еще одна деталь - гуманитарная: по предложению Абхазии в договор был включен пункт о поддержке абхазского языка Россией. Эти отличия от договора с Южной Осетией подтверждают мнение экспертов, считающих, что руководство непризнанной Абхазии несколько более активно пытается проводить собственную политику, тогда как в Цхинвали скорее соглашаются с российской.

Почему непризнанные миром республики пошли на этот шаг? Россия, кроме военной поддержки, предлагает также упрощенный порядок приобретения гражданства РФ для жителей этих республик. Кроме того, Москва гарантирует поэтапное повышение оплаты труда и размера пенсий в республиках до уровня Северного Кавказа. Ну, и наконец, предполагается сотрудничество в гуманитарной сфере.

Вряд ли стоит сомневаться в том, что Южной Осетии, как и Абхазии, и ранее были предоставлены неформальные гарантии безопасности от РФ. Странно было бы предположить, что Россия пошла на войну с Грузией, итогом которой стало создание непризнанных Абхазии и Южной Осетии, и при этом не гарантировала этим образованиям военную защиту. С точки зрения международного права, действия России в регионе уже тогда были более чем сомнительными, не говоря уже о ее действиях в течение последнего года. То есть вряд ли Москва заключает такой договор для того, чтобы иметь легальный повод вмешаться в возможный конфликт. Повод не был нужен семь лет назад, обошлись бы без него и сейчас. Тогда для чего?

Именно формальное, показательное договорно-правовое закрепление защиты Абхазии и Южной Осетии Россией могло быть одной из целей этих договоров. Предоставление "щита" для непризнанных государств, созданных в итоге наступления российских войск, государств, территорию которых международное сообщество считает частью Грузии - это жест Кремля. Его смысл - демонстрация, что постсоветское пространство является "сферой интересов" России, и в пределах этой сферы она готова на любые действия вне зависимости от их правовой обоснованности. Версию "жеста" подтверждает и дата подписания - в день очередного раунда переговоров в Женеве по Южному Кавказу и ровно через год после аннексии Крыма.

Международная реакция была ожидаемой. По словам заместителя главы МИД Грузии Давида Залкалиани, Москва повела себя "мягко говоря, очень неконструктивно"; соглашение дипломат оценил как "целенаправленную провокацию". Госдеп США призвал Россию выполнять свои обязательства по мирным договорам 2008 года и вывести войска из региона. Наконец, руководитель дипломатического ведомства ЕС Федерика Могерини осудила соглашение как препятствующее "текущим попыткам усиления безопасности и стабилизации региона". Однако о дополнительных санкциях против России речь не идет.

Но вернемся к архитектуре сферы интересов России. Она тщательно создавалась с помощью как формальных - Таможенный союз, Евразийский союз, Ташкентский договор, - так и неформальных механизмов. Более того, существует стратегия ее развития: вспомните, как в прошлые годы педалировалась тема возможного вступления Украины в Таможенный союз. Эта архитектура не терпит внутренних вызовов, она тонко настроена, как и любая сложная система. Именно поэтому в Москве нервно восприняли приход к власти в Украине и Грузии политиков, поддерживающих евроатлантический курс. Вспомните, насколько часто в начале прошлого года звучали опасения о кораблях НАТО в крымских портах. "Спецоперация по возвращению Крыма", как и "пятидневная война", привела к отторжению части территории страны, желающей покинуть сферу интересов России, что затрудняет вступление этой страны в НАТО.

Опасения Москвы вызывает и евроинтеграция стран из "российской сферы интересов". За подписанием соглашений об ассоциации с ЕС Грузией, Молдовой и Украиной последовали комментарии российских политиков и прокремлевских медиа, сообщающих об ужасных потерях, к которым постсоветские страны приведет заключение данных соглашений. Причины этого также понятны: чем менее зависимы эти страны от России в экономическом отношении, тем меньше у Кремля рычагов политического влияния на них.

А вот Абхазия и Южная Осетия в результате подписанных соглашений с РФ становятся еще более зависимыми от России. Так, размывается их граница с РФ, закрепляется контроль России над "отдельными подразделениями" армий этих "стран" и над границей с Грузией. В конце концов, над выходом Абхазии к Черному морю. Кроме того, когда у местных элит отсутствует сколь-нибудь реальный контроль за аппаратом принуждения, они также перестают быть самостоятельными. Именно поэтому абхазы добивались хоть какого-то контроля над действиями россиян.

Почему Украина должна внимательно отнестись к соглашениям России с непризнанными республиками? Кто-то вспоминает о том, что Южная Осетия (в отличие от несколько менее контролируемой Абхазии) признала ЛНР и ДНР. В связи с этим иногда говорят о якобы возможном сценарии поставок "южноосетинского оружия" в Донбасс. Однако зачем это нужно, если всем понятно, что такие поставки уже давно осуществляет сама Россия? Да и с точки зрения логистики подобная комбинация выглядит чересчур сложно.

Иными словами, задуматься о соглашениях РФ с Абхазией и Южной Осетией украинцам стоит не по причине возможных поставок вооружений. Скорее, речь идет, во-первых, о российской сфере влияния в регионе и ее архитектуре, а во-вторых, о позиционировании России перед Западом.

Целью России является обеспечение максимального количества связей с территориями, входящими в сферу ее интересов. В Южной Осетии и Абхазии есть интересующие россиян ресурсы, Абхазия к тому же дает РФ дополнительный выход к Черному морю. Обе территории являются рычагом влияния России на грузинскую политику. Нельзя забывать и об условии отсутствия территориальных споров с соседями для вступления той или иной страны в НАТО. Помимо этого, любые возможные военные действия против России на этом направлении затрудняются благодаря расположению российского ВМФ в водах Абхазии, контролю российских войск над аэродромами и базами в республиках. Речь не только об операциях НАТО - следует вспомнить, что территория Кавказа входит в список целей ИГИЛ на ближайшие годы. Сейчас соединения ИГИЛ от кавказских земель отделены территорией Турции и Ирана, но существуют сценарии, при которых стабильность и этих стран может оказаться под угрозой.

Наконец, как мы уже отмечали, для России принципиально важно показать Западу, что у нее есть эта собственная сфера интересов, в пределах которой она рассчитывает на фактически неограниченный контроль. Международное право понимается Кремлем как инструмент влияния Запада. Доказательство тому - обсуждаемый выход России из-под юрисдикции Европейского суда по правам человека и возможная отмена законодательного положения, согласно которому акты международного права имеют приоритет над национальным правом РФ. Таким образом, демонстративные действия России в нарушение международного права подобны участившимся полетам российских военных самолетов над территорией Европы: и то, и другое, по сути - акты провокации и демонстрации силы.