Поддержать
Сто дней войны изменили не только нас, они изменили мир. Необходимость определить позицию в отношении российской агрессии стала серьезным испытанием для государств, политиков и интеллектуалов, в том числе тех, кого называют (иногда по неизвестным причинам) лидерами общественного мнения. В кратчайшие сроки материализовались решения, на которые ранее ушли бы годы. Многие очень громкие имена, особенно из числа американского, европейского, да и нашего собственного истеблишмента вмиг утратили свой гламур, экспертность других теперь вызывает серьезные сомнения, а политическое будущее третьих уже не выглядит таким уж определенным. Ибо сказано — не сотвори себе кумира, особенно, опираясь на прошлые достижения и заслуги.
Претерпели изменения и наши оценки в отношении врагов и друзей.
Возникла настоятельная потребность пересмотреть списки «стратегических» союзников, о чем давно говорили в экспертной среде, и четко расставить приоритеты — как в контексте процессов реконструкции, готовить которые нужно уже сейчас, так и будущей архитектуры безопасности, которая должна надежно и навсегда исключить повторение ужаса, начавшегося 24 февраля. Мы должны победить, а для победы в любой войне противника лучше переоценивать, чем недооценивать, а друзей — с точностью до наоборот. Думаю, мы уже знаем, чего стоят набитые на этом пути шишки.
Война сформировала два отчетливо выраженных театра военных действий, обусловленных географией, — Трансатлантический и Индо-Тихоокеанский. Первый — реальный, второй — потенциальный. Война, идущая в Европе, была начата существенно евразийским (как по сути, так и по форме) государством, которое объявило НАТО — Трансатлантический (как по сути, так и по форме) альянс — своим смертельным врагом. Таким образом Россия сама предопределила и ответ на ее агрессию, который в значительной степени пришел из-за океана. Евразийская сущность России связывает эти два театра, обозначая необходимость учета интересов главных мировых игроков на каждом из них.
Давно и основательно готовящаяся к войне Россия не могла не использовать свою протяженность в Азию в интересах агрессии. Именно в Азии, как в сказке про Кащея — на кончике иглы, сосредоточены ее идентичность и жизнеспособность. Политическая и экономическая коррупция — основные инструменты Москвы в построении управляемого хаоса, основанного на противостоянии, — принесла свои плоды в обоих географических измерениях. Однако именно в условиях самой настоящей дикой агрессии, свидетелями которой мы стали, нашли свои объяснения и многочисленные экономические уступки Китаю (включая торговые и территориальные), и иезуитская дипломатия в отношении Японии в годы премьерства Синдзо Абе, и показушная, основанная на исторических заклинаниях, дружба с Индией.
Россия не могла не учитывать действительно стратегический интерес США к региону, где ныне сосредоточен промышленный потенциал планеты и находится абсолютное большинство стран, которые США обязались защищать на двусторонней основе. Генри Киссинджер — автор идеи оторвать Китай от СССР и таким образом значительно ослабить «союз нерушимый», стал как бы сотворцом будущего падения «империи зла» и был бы должен быть проклят Москвой. Но он, почему-то, стал ее лучшим другом. А секрет в том, что именно при его участии в «великой шахматной игре» пожертвовали «конем» в виде прозападного Тайваня в обмен на «офицера» — коммунистический Китай в СБ ООН, создав предпосылки нынешней «стратегической двузначности» в отношении Республики Китай. Заложником этой ситуации сегодня являются и сами США, и государства Восточной и Юго-Восточной Азии, для которых после стольких пережитых войн изменение любого статус-кво силой является принципиально неприемлемым. Непонятно, в какой степени «отрыв Китая» помог планам Белого дома в 1980-х и 90-х (принято считать, что помог), но то, что в современных условиях СБ ООН парализован сразу двумя «вето», а проблема Тайваня стала краеугольным камнем глобальных интересов США — в том числе заслуга и бывшего госсекретаря.
Во время визита в Великобританию в мае с.г. премьер-министр Японии Фумио Кишида заявил: «То, что происходит в Украине сегодня, может завтра повториться в Восточной Азии. Вторжение России является не только проблемой Европы. Международный порядок в Индо-Тихоокеанском регионе так же под угрозой». Он абсолютно прав, и нам следует четко понимать, что фактор растущего напряжения в Азии является одним из важнейших в контексте формирования нового мирового порядка и систем безопасности, которые станут его «хребтом».
Треугольник стратегической опасности Китай—Россия—Северная Корея, окончательно сформировавшийся в начале 2022 года, представляет собой угрозу не только Сеулу и Токио, но глобальному могуществу Запада, и в первую очередь — США. Сопротивление Украины и способность ВСУ наносить существенный урон одной из сторон этого треугольника обеспечивает не только безопасность Европы, в отношении которой союзнические обязательства США никуда не делись, но создает и новую реальность в Азии. Россия вынуждена искать способы смягчения санкций и продавать свои основные ресурсы со значительным дисконтом не только Китаю, тем самым давая ему преимущество в конкуренции с США, но и Индии, которую Вашингтон стремиться привлечь к формирующимся Индо-Тихоокеанским структурам безопасности и экономического взаимодействия. На этом, правда, возможности России ограничиваются, поскольку никто не воспринимает всерьез показушные пролеты и проплывы китайско-российских суден вблизи Японии или танковые учения на Эторофу. А вот непрекращающиеся нарушения воздушного пространства Тайваня китайскими ВВС, претензии на господство в Южно-Китайском море и острова Сенкаку — это серьезно.
Именно позиция Китая была и все еще остается одним из тех факторов, которые могли бы способствовать обузданию Путина. Однако активная «дипломатия волков», которой в Поднебесной придерживались уже несколько лет, вдруг стихла. Призывы к миру в условиях геноцида, открыто проводимого Россией на временно оккупированных территориях Украины, выглядят, мягко говоря, неубедительно. Нет оснований полагать, что Китай оказывает России военную или технологическую поддержку. В то же время рекордные закупки нефти и угля из РФ вполне способны сильно смягчить санкции ЕС и США, по крайней мере на некоторое время.
По оценке экспертов, хорошо разбирающихся в стратегии Пекина, Китай неслучайно занимает пассивную позицию. Экономическая ситуация в Поднебесной является крайне напряженной в связи с политикой «нулевой толерантности» по ковиду, а также глобальными нарушениями логистических цепочек и угрозой косвенных санкций. В Пекине с серьезным беспокойством отслеживают военные неудачи России, анализируют тактику ведения современной войны и те системы вооружений, которые оказываются эффективными или, наоборот, пустой тратой ресурсов. Без сомнения, одним из важнейших факторов является и поддержка Украины со стороны США, Великобритании и других стран. В частности, изучается способность Запада оперативно наращивать производство новейших систем вооружений и организовывать их поставки на значительные расстояния. Вполне понятно, о чем идет речь.
Весной 2021 года из печати вышла книга бывшего верховного главнокомандующего силами НАТО в Европе, четырехзвездного адмирала США Джеймса Ставридиса. Она называется «2034: A Novel of the Next World War» и посвящена будущему конфликту «США+» и «Китая+» в Юго-Восточной Азии, в котором Запад, по мнению автора, вполне может проиграть. На стороне КНР, кроме России и КНДР, упоминается Пакистан, а в число военных союзников США, кроме Австралии, Японии, Республики Корея, включаются Филиппины и, вероятно, Индия, позиция которой формально нейтральна, а фактически — зажата между симпатией к российской и антипатией к китайской точке зрения. Не Россия, а Китай рассматривался Ставридисом в качестве главной угрозы мировому порядку и по вполне очевидным причинам. Менее чем через год после выхода книги все случилось иначе, но это не означает, что американский адмирал был неправ — в конце концов, он писал о 2034 годе, а до него еще не один враг США должен быть повержен.
Тем временем на состоявшемся в апреле Боаоском Азийском форуме — китайском аналоге Давоса — Си Цзиньпин выдвинул Глобальную инициативу безопасности, в основе которой лежит концепция «неделимой безопасности», созвучная российской терминологии и призывающая к учету взаимных опасений государств в этой сфере. Она предполагает, что если одно государство собирается разместить у себя, к примеру, систему противоракетной обороны, то оно должно спросить, устраивает ли это соседа, от которого, возможно, оно и собирается защищаться. Китайское предложение, озвученное позднее в рамках встречи BRICS, достаточно красиво апеллирует к всеобщему сотрудничеству, взаимному уважению суверенитета, учету сомнений и опасений в сфере безопасности, отказу от «блоковости» и ментальности холодной войны. Это, правда, не помешало чуть позже Китаю и России наложить вето на резолюцию СБ ООН, вводящую новые санкции против Пхеньяна в связи с ракетными испытаниями, которые в этом году стали реально угрожающими. Такое вето случилось впервые с 2006 года. Активная дипломатия Пекина по продвижению инициативы Си Цзиньпина дала плоды — японские СМИ сообщили, что такие страны как Пакистан, Куба, Индонезия, Никарагуа, Сирия и Уругвай высказались в ее поддержку. Россия, Бразилия и Южная Африка — само собой.
Усилия Пекина, а также недавний визит Джо Байдена в Азию свидетельствуют, что формирование новых военно-политических альянсов, как и переоценка старых, идет полным ходом. Для Украины жизненно важно не упустить инициативу и стать частью новой архитектуры безопасности. Все еще непонятно, видит ли Запад Россию раздробленной и притихшей или продолжает читать на ночь «чикен Киев спич» Джорджа Буша-старшего. Однако совершенно очевидно, что в Азии любой успех России будет воспринят как поощрение к силовым действиям со стороны других стран. Вопрос в том, кто и насколько готов участвовать в сопротивлении.
В комнате современной геополитики сейчас очень темно. Но черная кошка там, внутри, и мы должны найти ее раньше, чем она найдет нас.
Больше статей Сергея Корсунского читайте по ссылке.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google