Как Россия пыталась легитимизировать псевдореферендумы через Telegram

В мире людей со здравым смыслом ключевыми в проведении любого легитимного референдума должны быть комиссии по подсчету голосов и независимые наблюдатели. Вместо этого в российских псевдореферендумах в четырех областях Украины главную роль получили пропагандисты. И если в Украине к российской пропаганде зачастую относятся пренебрежительно, исключая возможность серьезного ее восприятия, за рубежом она иногда достигает своей цели.

К примеру, можно вспомнить недавние материалы Reuters или Associated Press, в которых новостные агентства сообщали о «результатах референдумов», не указывая, что они незаконны и нелегитимны.Впрочем, оккупантам нужно не только внешнее признание своего спектакля, но и легитимизация псевдореферендума среди местного населения.

В этом материале ОПОРА разобралась, как Telegram стал инструментом для оправдания россиянами аннексии украинских территорий.

Как Россия продвигала незаконные референдумы

В ходе регулярного мониторинга социальных сетей ОПОРА обнаружила 127 пророссийских Telegram-каналов, созданных после 20 февраля 2022 года, которые позиционируют себя как местные каналы территорий, временно оккупированных Россией или тех, которые она имела амбиции оккупировать (например, Сумы UA, Одесса Za Россию! или ИрпеньUA). Большинство этих каналов, остающихся активными до сих пор, позиционируют себя как новостные каналы для ВОТ или каналы так называемых органов власти или правоохранительных органов (например, Администрация города Мелитополя или ВГА Скадовска).

В общей сложности эти каналы опубликовали более 1600 сообщений о подготовке, проведении и агитации за псевдореферендумы в течение марта-сентября 2022 года. Среди обнаруженных нами страниц в пропагандистской деятельности участвовали 118 каналов. Самые ранние сообщения с упоминаниями о псевдореферендуме датируются 3 марта, и в них пропагандисты лишь намекают, что «подумают» над этой идеей.

С точки зрения контента, большинство публикаций — сообщения с дословным цитированием спикеров российского режима или оккупационных властей. Среди всех публикаций доля оригинального контента, а не перепечатки цитат, составляет около 30%.

Для имитации агитационного процесса перед так называемым волеизъявлением оккупанты используют хорошо знакомые нам нарративы. Так, для легитимизации псевдореферендумов видим такие обоснования:

— «успешный» пример аннексии Крыма — россияне рассказывают, как изменилась жизнь на полуострове после так называемого освобождения от Украины. «Крымский сценарий» позиционируют как успешный прецедент, призывая украинцев на новооккупированных территориях повторить якобы знакомый им путь «самоопределения» жителей Крыма. Этот сюжет демонстрируют как образ новой, «лучшей» жизни, которая совсем скоро станет доступна заложникам оккупационных властей. Пропаганда убеждает в понятности и определенности этого процесса с перспективы прошлого опыта — например, использования законодательной базы для проведения псевдореферендума оккупационными властями Крыма, организации самого процесса и т. д.

— информирование об устройстве медицинской, административной, образовательной и других систем РФ. Этот нарратив создает иллюзию «информированного выбора» жителями оккупированных территорий российской системы социальных услуг. Оккупанты дополняют пропагандистские материалы подробностями о том, как изменится жизнь людей после насаждения этой системы (конечно же, «к лучшему»). При этом такие якобы «просветительские» сообщения часто сопровождаются призывами выбрать этот вариант будущего, приняв участие в псевдореферендуме.

— параллели с референдумами о самоопределении других народов — например, шотландские нарративы о выходе из состава Соединенного Королевства, упоминания о псевдореферендуме за вхождение самопровозглашенной «республики» Южная Осетия в состав РФ. В пропаганде проводят даже параллели с Украиной, которая также обрела независимость в результате референдума (но в отдельных сообщениях оккупанты одновременно отрицают законность этого решения). Так, в риторике пропагандистов инструмент демократии участия, требующий соблюдения стандартов равенства, прозрачности и законности, упрощен до формального акта голосования жителей определенной территории по определенному вопросу, а основания и требования по поводу легитимности и легальности любого плебисцитного решения они игнорируют.

— рассказы об имитированном процессе подготовки к референдуму (в период мониторинга):

— примеры и цитаты, якобы подтверждающие почти единодушное стремление жителей ВОТ присоединиться к России. Помимо типичных цитат якобы типичного жителя ВОТ, где отражено нетерпение и «искреннее желание» присоединиться к России, оккупанты пытаются дополнить иллюзию привычного агитационного процесса данными: приводят результаты «исследований» Крымского республиканского института политических и социологических исследований и Мелитопольского государственного университета имени Макаренко.

Отдельно стоит обратить внимание на то, как россияне адаптируют дезинформационный нарратив обвинения ВСУ в обстрелах гражданского населения, проживающего на временно оккупированных территориях. По версии пропагандистов, любые обстрелы временно оккупированных территорий — акт запугивания Украиной своих жителей с целью отговорить их от участия в так называемых референдумах.

Паутина пропагандистских Telegram-каналов

Не секрет, что один из наиболее эффективных способов пропаганды в социальных сетях — создание централизованных сетей страниц, групп, персональных аккаунтов и т. п., работающих на продвижение определенных идей или сообщений. У большинства популярных социальных медиа типа Facebook, Instagram или Twitter уже довольно давно есть собственные политики и инструменты для отслеживания и удаления таких сетей.

Так, в конце сентября Meta удалила ряд страниц в Facebook и Instagram, выдававших себя за профессиональные новостные (Bild, The Guardian и т. п.) и распространявших российскую пропаганду.

В то же время у Telegram — наиболее популярного мессенджера и основного источника новостей в Украине — нет ни четкой политики противодействия координированному поведению, ни удобного интерфейса для его отслеживания, ни возможности для жалоб на него. Что касается псевдореферендумов на ВОТ Украины — этот пробел в политике Telegram сыграл на руку государству-оккупанту.

Среди всех сообщений с упоминаниями о псевдорефендумах из нашей базы каналов мы обнаружили 73 идентичных сообщения, опубликованных по меньшей мере пятью каналами из этого списка. Кроме того, мы обнаружили как минимум две сети координированных каналов в Telegram, активно продвигавших российскую пропаганду и поощрявших участие в незаконных референдумах.

Первая сеть, которую мы обнаружили, состояла из 40 каналов и сосредотачивалась на городах и городках преимущественно северных и восточных регионов Украины. Так, восемь каналов сети посвящены Харьковщине, по шесть — Луганщине и Черниговщине, пять — Киевщине, по четыре — Днепропетровщине и Сумщине, по три — Николаевщине и Донбассу, один — Житомирщине.

Помимо визуального сходства (у каналов — идентичный стиль названий и русский флаг на аватаре канала), все они созданы примерно в одно и то же время: пять каналов — 5 марта 2022 года, 11 — 6 марта 2022 года, 24 — 7 марта 2022 года. Совокупное количество сообщений в каналах — 30 377, а информацию из них получают почти 60 тысяч пользователей.

Среди 30 тысяч публикаций этих каналов лишь около 160 посвящены непосредственно референдумам. Однако наше внимание привлек тот факт, что большинство сообщений (132) опубликованы всего 12 каналами из 40. Каждый из этих 12 каналов опубликовал 11 идентичных сообщений о референдуме.

Примечательно, что публикации на каналах появлялись фактически одномоментно: разница между первым и последним из одинаковых сообщений на разных каналах в среднем составляла всего 32 секунды. Рекордсменом по популярности стало это сообщение, опубликованное всеми 40 каналами сети в одно и то же время — 7 мая 2022 года в 14:18:11.

Вторая сеть, обнаруженная нами, состоит из 10 каналов, которые, в отличие от предыдущей, концентрируются исключительно на южных регионах Украины: шесть страниц были посвящены Запорожью, четыре — Херсонщине.

Они визуально похожи друг на друга и имеют идентичные названия, однако созданы в несколько более длительные промежутки времени: шесть каналов — в марте, три — в апреле, один — в мае 2022 года. Общее количество подписчиков этих каналов — почти 184 тысячи. Всего на каналах опубликовано более 23 тысяч сообщений, 410 из которых посвящены псевдореферендуму.

В отличие от предыдущей сети, эта оказалась довольно централизованной. Первое сообщение, как правило, появлялось на канале Главное в Мелитополе, а на других страницах распространялось в течение нескольких секунд или минут.

Помимо обнаруженных сетей, мы заметили и другое упомянутое ранее проявление координированного поведения в Telegram: ряд сообщений появляется на многих каналах оккупантов одновременно. Это возможно только в случае, если один и тот же пользователь имеет доступ ко многим каналам и пересылает сообщения во многие из них в одно и то же время. Например, это сообщение одновременно появилось на 29 каналах — даже тех, что по визуальным (схожесть названий или аватаров) и другим показателям не входили в одну сеть:

В целом описанные выше характеристики каналов свидетельствуют о том, что все они обладают признаками координированного неаутентичного поведения. Учитывая их контент и продвигаемые нарративы, мы можем утверждать, что эти сети каналов централизованно администрируют спецслужбы Российской Федерации.Цель таких действий — создать иллюзию у местного населения и жителей самой России, будто жители временно оккупированных территорий действительно стремятся жить в Российской Федерации.

Что же делать?

Эксплуатируя демократические институты в рамках акта государственного терроризма, Россия использует все доступные информационные каналы для завершения своего спектакля. Если раньше, пока деятельность российских социальных сетей и СМИ в Украине не была ограничена, у России был прямой доступ к украинскому информационному пространству, то теперь агрессор использует «серые зоны» онлайн-пространства для усиления своей пропагандистской машины.

Так, в последние годы российско-украинской войны почти в каждом отчете компании Meta, владеющей социальными сетями Facebook и Instagram, мы можем видеть сообщения о блокировке координированных сетей влияния, которые администрируются из России и направлены на украинскую аудиторию. Более того, СБУ уже неоднократно доказывала факт использования агрессором мессенджера Telegram для дестабилизации ситуации в Украине.

Еще до эскалации российско-украинской войны в феврале 2022 года, согласно заявлениям МВД, Telegram был единственной платформой, отказавшейся сотрудничать с украинскими правоохранителями. Новая фаза войны, начавшаяся в феврале 2022 года, лишь подчеркнула важность социальных сетей как инструмента информационной войны, разведки и развития агентурной сети в руках россиян.

Захватывая украинские города и поселки, оккупанты создают для местных жителей не только физическую, но и информационную блокаду. На примере агитации за псевдореферендумы на временно оккупированных территориях мы видим, как россияне пытаются запугивать, обманывать и создавать иллюзию «благополучного и счастливого будущего в российской семье». К сожалению, в то время как западные страны блокируют российские пропагандистские медиа, а другие соцсети удаляют контент с дезинформацией по поводу российско-украинской войны, Telegram не проявляет энтузиазма в сотрудничестве с украинским государством для усиления информационной безопасности страны в состоянии войны.

Единственное, что был готов предложить Telegram — довольно максималистское решение заблокировать все каналы в Украине и России, так или иначе освещающие российско-украинскую войну.

Среди возможных инструментов воздействия на модерационную политику мессенджера доступны только требования магазинов приложений App Store и GooglePlay, которые в любой момент могут закрыть доступ к скачиванию приложения за нарушение их политик и наложение санкций на владельцев продуктов, чье приложение представлено на платформе (как, например, произошло с ВКонтакте).

Впрочем, успешные практики признания законодательства государств, на территории которых приложение имеет влияние, все же есть: так, Германия добилась сотрудничества компании с немецкими правоохранителями. Так что, хотя в украинском контексте Telegram остается неконтролируемой плоскостью, у Украины все же есть примеры позитивных практик налаживания такого сотрудничества.

Больше статей Анастасии Романюк и Ольги Снопок читайте по ссылкам.