Иранский прецедент Трампа

"Поскольку невозможно время нам остановить,
Порядка на земле нельзя установить".

Омар Хайям

Конфликт между США и Ираном обостряется.

Вашингтон и Тегеран пытаются максимально ослабить друг друга. Стороны открыто отвергают возможность достичь взаимопонимания и готовятся к жесткому противостоянию. Верховный лидер Исламской Республики прямо заявил о невозможности на этом этапе вести переговоры с Белым домом на любом уровне. Трамп тоже не надеется на переговоры и концентрируется на максимальном усилении экономического и дипломатического давления на иранский режим, очевидно, считая, что договориться удастся, только загнав Иран в тупик санкциями. Если полагаться на недавний прецедент, когда Исламская Республика пошла под давлением санкций на ядерное соглашение, то логика в такой тактике прослеживается четко. Но события в мировой истории никогда не бывают похожими на сто процентов. Так что если Трамп верит, что США в отношениях с Ираном через это уже проходили, и что все можно повторить, он ошибается. Теорию о цикличности истории не следует воспринимать буквально.

Возобновленные 7 августа санкции Соединенных Штатов против Ирана предусматривают запрет на продажу и снабжение в Исламскую Республику продукции и услуг, связанных с иранским автомобильным сектором, а также на операции с иранским риалом, торговлю золотом и драгоценными металлами. Остальные американские санкции, касающиеся ядерной программы ИРИ, возобновят уже менее чем через два месяца, 5 ноября, и они ударят по энергетическому сектору. В частности, будут запрещены операции в нефтегазовой промышленности. Под действие санкций подпадут и операции иностранных финансовых учреждений с Центральным банком ИРИ. В заявлении Трампа по поводу санкций подчеркивается, что США внимательно будут отслеживать действия отдельных лиц и компаний на иранском направлении. Президент предупредил, что нарушителей ожидают суровые последствия. Белый дом будет усиливать экономическую изоляцию Ирана до тех пор, пока не будут созданы предпосылки для подписания нового ядерного соглашения, которое сделает невозможным "негативную деятельность режима, включая программу создания баллистических ракет и поддержку терроризма". Для координации американских усилий на глобальном уровне в Государственном департаменте США даже создана Группа действий относительно Ирана, которую возглавляет Специальный представитель Браян Гук.

Санкции США больно ударили по иранской экономике еще до официального введения их в действие. Уже именно их ожидание спровоцировало в июне-июле резкую девальвацию национальной валюты ИРИ, которая продолжилась в августе. А в начале сентября на черном рынке за американский доллар уже давали 128,5 тыс. риалов (в январе - 45 тыс.). При этом официальный курс составляет около 42 тысяч. Обесценение риала привело к росту инфляции и цен на горючее и потребительские товары. По стране прокатилась волна протестов против высоких цен и безработицы. Ее удалось временно сбить благодаря контролю ситуации со стороны силовых структур. Кроме того, сняли с должности главу Центрального банка Валиоллу Сейфа и арестовали по обвинению в экономических преступлениях его заместителя Ахмада Арагчи. Новый руководитель Центробанка Абдоннасер Хеммати не смог остановить валютный кризис. Это дало повод парламенту Ирана проголосовать за отставку министра экономики и финансов Масуда Карбасиана и министра труда, кооперации и социального обеспечения Али Рабии. Депутаты вызвали на ковер президента Хасана Рухани. Его доклад о причинах падения риала, экономического спада, безработицы, о контрабанде и ограниченном доступе к международным финансам не удовлетворил парламент, поэтому политические оппоненты Рухани и дальше будут давить на него и его правительство.

Консервативный иранский политикум пытается воспользоваться резким ухудшением экономической ситуации, чтобы отстранить от власти предрасположенного к диалогу с Западом Рухани. Если раньше главным и довольно мощным аргументом президента перед оппонентами был Общий всеобъемлющий план действий и как результат - снятие санкций и постепенное восстановление экономики, то теперь единственное, на чем он может настаивать, - на необходимости сохранять единство власти. Ожиданий на экономический прорыв не остается, и потому призывы к отставке президента и правительства будут звучать все громче. Пока что верховный лидер Исламской Республики Али Хаменеи не готов к такому сценарию. Но в ноябре, когда санкции ударят по нефтегазовому сектору в полную силу, дальнейшие перестановки в высших эшелонах власти вполне возможны. Последний пример с отставкой министров и главы Центробанка, из которых сделали козлов отпущения, возложив на них ответственность за критическую экономическую ситуацию, подтвердил, что властные рокировки неплохо работают, когда есть необходимость отвлечь внимание населения и частично удовлетворить аппетиты консервативной оппозиции.

Однако любые кадровые решения кардинально экономическую ситуацию не исправят, и это серьезный вызов для Ирана. Нефть для него - основной источник дохода. За прошлый год Иран заработал на ее экспорте 40,1 млрд долл. (6-е место в мире), а США поставили перед собой цель до нуля сократить доход Тегерана от экспорта нефти. Желательно, чтобы это произошло уже до 4 ноября. Это амбициозная программа. Ее практически невозможно реализовать в полном объеме, но Белый дом сейчас возглавляет человек, который, чтобы получить максимум, склонен требовать невозможного.

До выхода США из ядерного соглашения Исламская Республика экспортировала до 2,5 млн баррелей нефти ежедневно, и за несколько месяцев забрать такой объем из глобального рынка непросто. Саудовская Аравия заявила, что готова увеличить добычу на 2 млн баррелей, чтобы компенсировать иранские поставки и сохранить глобальный нефтяной баланс. Но дело не в поставщиках, а в потребителях. Больше всего иранской нефти поставляется в Азию. С Южной Кореей и Японией Вашингтон относительно Ирана объяснился. Их доля в иранском нефтяном экспорте была не такой уж и большой (11 и 5% соответственно) и к ноябрю может стать нулевой. Корея начала уменьшать импорт еще до начала действия санкций. Найти рычаги влияния на Китай и Индию в вопросе иранских энергоносителей США будет трудно. Эти страны и до подписания ядерного соглашения никогда не отказывались от иранского черного золота, а сейчас вообще являются главными его потребителями (КНР - 26%, Индия - 23%). Наоборот, пользуясь трудным положением Исламской Республики, китайцы и индийцы требовали и получали от нее скидку. Возможен вариант лишь частичного уменьшения импорта нефти Индией - в обмен на увеличение поставок из США.

Однозначно воспользуется санкционным ударом по Ирану и Россия. Вполне естественно, что в поисках союзников на этапе эскалации Тегеран сам бежит к Москве. Он уже устал от ненадежности российского партнерства и некондиционных товаров и услуг из РФ, но полностью полагаться на Запад при нынешних условиях тоже не может. Россия же с радостью предлагает партнерство, которое в конкурентной среде не имело шансов на успех, а в безвыходной ситуации остается единственным возможным вариантом.

Важное звено санкционной блокады - Европейский Союз. Само присоединение ЕС к эмбарго на импорт иранской нефти в 2012 г. сильнее всего ударило по экспорту нефти из Ирана, вызвав обвал экономики и, в конце концов, создав предпосылки для подписания Общего всеобъемлющего плана действий. Политически Европейский Союз высказывает сожаление по поводу односторонних действий США и с помощью закона о защите от санкций Соединенных Штатов планирует уменьшить потери европейских компаний. Однако последние едва ли захотят променять партнерство с США на Иран. Французский энергетический гигант Total официально вышел из многомиллиардного проекта по разработке газового месторождения Южный Парс. Свою позицию компания объяснила просто: 10 млрд их капитала работает в активах в США, а американские банки задействованы в 90% их финансовых операций. Те же Total и Shell уже полностью прекратили покупать иранскую нефть, а ее общий экспорт в ЕС сократился на 45%. ЕС может попробовать стимулировать малый и средний бизнес продолжать сотрудничество с Ираном, поскольку крупной бизнес однозначно делает свой выбор в пользу США. В такой ситуации тактика Европейского Союза, скорее всего, будет заключаться в максимальной политической поддержке Ирана, чтобы убедить его не выходить в течение нескольких лет из ядерного соглашения, т.е. до следующих выборов президента в США, надеясь, что новый руководитель Белого дома будет воспринимать соглашение по-другому и согласится снова присоединиться к нему.

Последний доклад МАГАТЭ от 30 августа свидетельствует, что Иран продолжает выполнять свои обязательства, согласно Общему всеобъемлющему плану действий. Тегеран пока что держится. Но сколько это будет продолжаться, учитывая, что политика максимального давления Трампа может реально сократить экспорт иранской нефти меньше чем до 1 млн баррелей в сутки, сейчас сказать трудно. Очевидно, что это зависит от стойкости иранского режима и его способности держать внутреннюю ситуацию под контролем в условиях коллапса национальной экономики и критического уменьшения нефтяных поступлений. Иран развил хорошо наработанные схемы экспорта нефти в обход международных санкций. Наиболее активно используются тактика предоставления скидок, бартер и контрабанда. Благодаря этому набору Тегеран сможет обеспечить экспорт своего черного золота на минимальном уровне, поэтому в скором времени контрабанда, за которую недавно депутаты так ругали Рухани, снова станет спасательным кругом для экономики иранского режима.

Ни в коем случае это не будет перекрытие Ормузского пролива, о чем говорили и верховный лидер Ирана, и президент страны. Они подчеркивали, что в случае блокирования экспорта иранской нефти ни одна страна в регионе также не сможет экспортировать нефть. Ормузский пролив и попытка его закрыть - это единственное реальное "ядерное оружие", которым на сегодняшний день владеет Иран. Но как и любое другое, это "ядерное оружие" эффективно лишь как фактор сдерживания. Его применение практически гарантированно приведет к сокрушительному удару, который иранский режим может не пережить. И это будет победой Трампа. В Тегеране это прекрасно понимают, готовятся к трудным временам и надеются, что они закончатся вместе со сменой нынешней американской администрации. Хотя гарантий, что грядущие годы будут более легкими, нет.