Германия сосредотачивается

Берлин определился: что хорошо для Германии - хорошо для ЕС.

И если Газовая директива ЕС, о согласовании текста которой сообщали на прошлой неделе из Берлина и Брюсселя, будет принята, этот лозунг приобретет не относительный, а совершенно конкретный смысл. Окончательное одобрение ее текста в минувшую среду представителями Европарламента, Совета ЕС и Еврокомиссии означает, что документ находится на заключительном этапе принятия.

Напомним, речь шла о попытке государств - противников "Северного потока-2" распространить на этот и все аналогичные трубопроводы правила Третьего энергопакета ЕС. Ожидалось, что устранение монополизма "Газпрома" над обходными маршрутами поставок газа значительно снизит заинтересованность России без смысла и пользы утопить в водах северных морей 10 млрд евро. Ведь был же прецедент, когда Брюссель потребовал распространить правила "анбандлинга" и свободного доступа к мощностям на наземную часть "Южного потока", который должен был выйти из вод Черного моря на сушу в Болгарии, но не вышел. "Газпром" не согласился на условия ЕС, и проект был остановлен.

С "Северным потоком-2" ситуация обстоит значительно хуже. Во-первых, он строится в условиях открытой агрессии России против Украины, а значит, изначально является фактором гибридной войны. В данном случае - экономическим. Потеря Украиной транзита (а в этом Германии и "Газпрому" помогают и турки с "Турецким потоком") означает минус 3 млрд евро из доходов страны. Ровно столько составляет наш годовой бюджет на оборону. Во-вторых, Германия - не Болгария. Если что Берлин задумал, так тому и быть. В-третьих, удовлетворить требования Третьего энергопакета в отношении "Северного потока-2" не так уж и сложно. В частности, условие предоставлять мощности "трубы" третьим производителям в условиях, когда она начинается в России, а заканчивается в Германии, просто несерьезно. Да и в любом случае согласованная директива гласит, что все решения в отношении этого газопровода будет принимать Германия. И касаться они будут только той части газопровода, которая будет находиться в ее территориальных водах. Мы говорим Германия - подразумеваем ЕС…ну, и далее по тексту.

Нет ни малейших сомнений, что подоплека проекта - политическая. Если оставить на мгновение трубопроводы в стороне, то следует признать - российская империя давно готовилась к ответному удару, и не только в Европе.

nord-stream2.com

Смягчение американских санкций против "Русала" и Дерипаски, как и недавнее повышение кредитного рейтинга России агентством Moody's не прошли незамеченными в мире бизнеса. Авторитетные эксперты расценили эти шаги как намерение Вашингтона смягчить противостояние с Россией, санкционное досье которой в США включает в первую очередь расследование Мюллера, во вторую - Акт Магницкого и дело об отравлении Скрипалей, и лишь в третью - Украину. И даже при всем этом, как показал недавний опрос Pew Research Center, Россия находится лишь на 11-м месте в списке приоритетов членов Конгресса США, при 42% заинтересованных.

Так что Германия очень вовремя заявила устами Меркель о намерении и впредь покупать российский газ, который так необходим отказавшейся от ядерной энергетики ФРГ. Тот факт, что об окончательном тексте Газовой директивы договаривались Германия и Франция, а не Германия с одной стороны и Польша со странами Балтии - с другой, говорит о многом. Если для полноты картины вспомнить, что Франция именно сейчас отозвала своего посла из Италии, а страны ЕС не смогли согласовать единую позицию даже по Венесуэле, становится очевидным - политический раскол в ЕС налицо.

На днях председатель Мюнхенской конференции по безопасности Вольфганг Ишингер заявил, что "Северный поток-2" противоречит "основополагающим убеждениям Германии относительно европейской внешней политики". "Если кто-то стремится к общеевропейской внешней политике, он не может исключать энергетическую политику и принимать национальные решения в одиночку", - подчеркнул он в интервью немецким СМИ.

Накануне решающей битвы сторонники и противники проекта обменялись упреждающими ударами. Сразу три американских посла - Ричард Гренелл в Германии, Карла Сэндс в Дании и Гордон Сондлэнд в ЕС выступили с крайне негативными оценками в отношении "Северного потока-2", подчеркивая не только его антиевропейский характер, но и очевидную направленность против Украины и группы стран - членов ЕС, находящихся в непосредственной близости от границ агрессивной России. В конце прошлого года аналогичные оценки прозвучали и на уровне руководства государственного департамента.

Руководитель Бюро по энергетическим ресурсам Фрэнсис Феннон выступил в поддержку Украины и за реальную диверсификацию поставщиков природного газа в ЕС. Польша, которая на протяжении долгого времени возглавляла борьбу группы стран ЕС против "Северного потока-2", заявила о намерении уже в ближайшее время полностью отказаться от российского газа (а ведь еще в 2017 г. 63% газа для Польши поступало из РФ). Европейский парламент фактически признал усиление зависимости ЕС от российского газа в случае реализации "Северного потока-2" и призвал к его остановке.

Единственным ответом на все эти усилия стали заявления сначала министра экономики Германии Петера Альтмайера, потом министра иностранных дел ФРГ Гайко Мааса, а затем и самой фрау канцлерин о том, что проект "Северный поток-2" - экономический, частный, на шантаж США Германия не согласится, а озабоченность других стран ЕС в Берлине понимают. Поэтому и решили договариваться. С Францией.

Между тем еще в мае прошлого года достоянием общественности стал отчет самого крупного банка РФ - "Сбербанка", в котором содержались крайне критичные оценки целого ряда проектов "Газпрома", в том числе "Северного потока-2". Главный вывод аналитиков "Сбербанка" звучал однозначно: ни один из проектов газового монополиста не имеет коммерческого смысла, если только не принимать во внимание интересы строительных компаний, их реализующих, и поставщиков труб и оборудования. Надо ли говорить, что среди и тех, и других немало приближенных к Кремлю фигурантов санкционных списков. Неудивительно, что основного автора доклада глава "Сбербанка" Герман Греф весьма показательно уволил.

Не менее показательной оказалась и реакция Москвы на нынешние хорошие новости из Берлина. Заместитель министра иностранных дел РФ Александр Панкин дал интервью, в котором высказался в том смысле, что никому не удастся заставить Россию "качать газ через Украину", а если транзит и сохранится, то исключительно "на тех условиях, которые нужны нам". "Нам" - значит "Газпрому". Он также предостерег от "создания препятствий" "Северному потоку-2", потому что у "европейских потребителей могут возникнуть сложности". Транзитный контракт ведь заканчивается, нового нет, поэтому, по его мнению, выход один - очень быстро строить "Северный поток-2".

Все это напоминает очередную фирменную попытку кремлевского газового шантажа. На Смоленской площади не могут не знать, что трехсторонние переговоры о новом транзитном контракте идут, Еврокомиссар Шевкович внес сторонам предложения, которые, по скудным комментариям сторон, основываются "на европейском праве и европейских нормах". Как не могут не знать в Берлине и об оценках "Сбербанка", и об огромных потерях, которые понесет Украина, и о крайнем евроскептицизме, метастазы которого уже поразили самые развитые страны ЕС, что уж говорить о странах Центральной и Восточной Европы. Почему же Ангела Меркель столь однозначно поддерживает проект? Что стоит за достойной лучшего применения настойчивостью Германии стать фактически единоличным оператором российского газа на европейском рынке?

Причин тому, как кажется, несколько. Не претендуя на то, чтобы исчерпать весь список, остановимся на наиболее существенных. Во-первых, речь идет о реально огромных деньгах. Стать хабом на 110 млрд кубометров газа - такого еще не видела история. Транзитный бизнес, перенос трейдерных площадок в Германию, строительство новых газовых сетей внутри ЕС - все это дорогого стоит.

Во-вторых, это, конечно, большая политика. Отношения США и Германии не заладились с приходом Трампа в Белый дом. Буквально с первой встречи Трамп, кажется, сделал все, чтобы унизить фрау Меркель, поставить ее перед сложным выбором между европейским и трансатлантическим единством. Вопреки позиции европейцев Трамп настоял на выходе США из соглашения с Ираном, договора с Россией по ракетам малой и средней дальности, принял решение о выводе войск из Сирии.

Все эти проблемы так или иначе непосредственно сказываются на Германии и требуют немалых ресурсов. Германия, как и другие члены НАТО, находится теперь под давлением США по вопросу об увеличении взносов в организацию до уровня 2% ВВП, не говоря уже о 4%. Фрау Меркель окончательно и бесповоротно осознала, что Европа и Германия теперь должны надеяться только на себя. Отсюда следует и третий аспект - безопасность. В Берлине не верят, что Россия нападет или станет угрожать государству, которое является фактическим посредником между РФ и ЕС по поставкам российского газа. Германия тоже захотела стать великой, как США и Китай, и если для кого-то Россия - это проблема, то для Берлина - возможность.

Наконец, и это следует признать, в Европе начали уставать от войны Украины с Россией. Не зря ведь Маас вдруг заявил о необходимости "деэскалации" с обеих сторон. В Берлине уверены, что часть вины за ситуацию в Донбассе лежит на украинской стороне, Минские соглашения, пролоббированные Францией и Германией, не выполняются, а у них на Рейне своих проблем - не счесть. Киеву дают понять, что ни США, ни Франция с Германией, ни ЕС не будут решать за нас наши проблемы.

Согласованный текст Газовой директивы еще должен пройти процедуру согласования государствами - членами ЕС, утверждение Европарламентом и Советом Евросоюза, а силу наберет в течение девяти месяцев после официального опубликования. Это может означать то, что завершение "Северного потока-2" будет отложено, как и то, что Берлин возьмет ответственность на себя и обеспечит окончание строительства. Полномочия нынешнего Европарламента и Европейской комиссии истекают. Принятие директивы - шаг в правильном направлении, но что будет с ее имплементацией, остается под вопросом. Германия, как и весь ЕС, стоит на пороге перемен. Остается надеяться, что эти перемены будут к лучшему, а не повторением печальных примеров истории.