ГЕОПОЛИТИКА ФИДЕЛЯ

Фидель Кастро продолжает удивлять мир — он до сих пор правит Кубой. Он умудрился выжить, находясь у власти более 40 лет. Он выжил, живя на расстоянии всего 90 миль от супердержавы, испытывающей лютую ненависть к нему самому и его режиму. Он выжил, несмотря на чрезвычайно неблагоприятное для него развитие событий последнего времени: исчезновение главного кубинского покровителя — Советского Союза, дискредитацию его основополагающей идеологии — марксизма-ленинизма и полный экономический упадок страны. Он выжил, несмотря на то, что огромное количество граждан его страны согласны скорее погибнуть в океане, чем продолжать жить на Кубе.

Кастро — это человек устремлений, многие из которых, по общему признанию, так и оказались нереализованными. Однако в отличие от других лидеров, которые держались за власть исключительно по причине того, что не знали, как достойно уйти на покой, он продолжает выглядеть человеком, для которого власть является средством движения к конечному результату, а не самим этим результатом. Ведь Кастро мог в свое время выбрать для себя более легкие пути в политике.

С самого начала своей политической карьеры Кастро продемонстрировал чрезвычайное чутье того, как необходимо формировать общественное мнение. Он стал одним из немногих лидеров развивающихся стран, которому так успешно удалось не только привлечь всеобщее внимание к своей личности, но и сформировать свой достаточно позитивный имидж в мире.

После неудачного нападения на армейские казармы Монкада в 1953 году Кастро был арестован и осужден. Однако и из этого казалось бы провала ему удалось извлечь выгоду — его речь на суде, получившая позже название «Мир оправдает меня!», зажгла огонь в сердцах тысяч сторонников Фиделя и стала гимном борьбы кубинцев за свободу. И даже сегодня, когда его страна находится на грани окончательного экономического краха, обвиняемый Западом в нарушении прав человека и практически находящийся в международной изоляции, он продолжает вызывать восхищение и находит все новых сторонников.

Богатый опыт создания собственного притягательного образа помогает ему выходить из любых передряг. Возьмем последнее нашумевшее дело с возвращением на родину кубинского мальчика. Небольшая группа кубинцев, движимых безысходностью и отсутствием другой альтернативы, решила бежать в США. Эти люди были настолько доведены до отчаяния, что воспользовались для побега хрупкой лодкой, абсолютно не приспособленной для плавания в открытом море. Это не было каким-то выдающимся событием. Кубинские граждане, не только мужчины и женщины, но и дети испытывают таким образом свою судьбу постоянно. Однако в этом конкретном случае одна из бежавших с Кубы женщин упала за борт и утонула, а ее сына взяли на воспитание ее родственники из Майами.

Если бы подобная история произошла в другом государстве, то в центре внимания мировой общественности без сомнения стали бы причины происшедшего — страдания и безысходность, заставляющие людей бежать за границу, а также моральный облик режима, удерживающего своих граждан в границах страны как заключенных. Случись такое в Ираке или Сербии, и вся мировая пресса обвиняла бы руководство страны, не оставившее своему народу иного выхода, кроме как стать беженцами и любым способом пытаться найти убежище за пределами родного государства. Но Кастро смог обратить ситуацию в свою пользу, представив в роли палача Соединенные Штаты, а в роли жертвы — Кубу. Ему это удалось благодаря прекрасному чутью и глубокому пониманию природы международного общественного мнения, которые он сумел превратить в основы своей власти.

Кастро не позволил обратить внимание мира на сам факт бегства кубинцев через океан. Вместо этого ему удалось сосредоточить его на последствиях происшедшего, а именно — на факте наличия у мальчика отца, живущего на Кубе, которому он и должен был быть возвращен. Благодаря этому протесты кубинского руководства по поводу удержания маленького беглеца в США обрели справедливое основание. Отец мальчика имел, конечно, бесспорное право на воссоединение с сыном после смерти матери последнего. Однако американцы медлили с принятием окончательного решения. Нерешительность властей базировалась исключительно на нежелании вызвать недовольство американцев кубинского происхождения накануне президентских выборов, а формально они его объясняли «беспокойством гуманитарного характера».

Кастро воспользовался колебаниями Вашингтона, обвинив Соединенные Штаты в нарушении родительских прав, и достиг этим двух целей. Во-первых, он представил Кубу жертвой равнодушия и бесчувствия американцев. Во-вторых, он заставил мир говорить лишь о последствиях побега мальчика и его матери с острова Свободы, а не о закономерности этого побега, то есть условиях жизни кубинских граждан. В общем, начинавшийся так неблагоприятно для него международный скандал кубинский лидер использовал с максимальной пользой для себя.

И это не первый случай, когда Кастро пытался возложить вину за бегущих с острова кубинцев на США. Достаточно вспомнить 1980 год, когда 125 тысяч граждан Кубы покинули свою страну на судах, приплывших за ними из Майами. Кастро разрешил им убыть только после того, как толпы его сограждан штурмом брали посольство Перу в Гаване в надежде получить разрешение на выезд. Однако в число отъезжающих он включил большое количество преступников и просто душевнобольных. Не будучи готовым к такому повороту событий, администрация президента Джимми Картера вынуждена была принять решение о размещении многих из них в специальных лагерях. Фидель же не преминул воспользоваться этим, обвинив Вашингтон в жестоком обращении с беженцами. Американцам после этого пришлось долго оправдываться.

Кастро использует подобную методику и в более широком контексте. Как известно, кубинская экономика сейчас переживает самое трудное время за всю свою историю — 11 миллиардов долларов долга, несколько лет неурожая сахарного тростника и застой в развитии промышленности. И все это произошло после развала Советского Союза и потери ежегодных 3 миллиардов долларов советских субсидий. Однако кубинский лидер обвиняет во всех бедах американское эмбарго. На самом же деле американский запрет на торговлю с Кубой давно уже является абсолютно неэффективным. Практически весь мир уже давно его игнорирует. Куба имеет доступ к капиталам из Канады, Европы и большинства стран Азии. Она может спокойно продавать свои товары по всему миру, к тому же они могут быть реэкспортированы в США практически без проблем.

Неточное, мягко говоря, утверждение Кастро тем не менее пользуется широкой поддержкой в мире, и бойкот Соединенных Штатов осуждается многими странами. Парадокс — одни и те же государства требуют от американцев прекратить торговлю со странами, которые нарушают права человека (к примеру, с той же Мьянмой), одновременно призывая Вашингтон положить конец кубинской блокаде. Можно, конечно, спорить о справедливости и целесообразности применения такого средства давления на страну, как запрет на торговлю с ней. Однако в нашем случае речь идет не об этом — приходится в очередной раз удивляться эффективности контрпропаганды Кастро, который сумел и в этом случае одержать моральную победу над американцами. Провал своей экономической политики ему удалось обратить в оружие против Вашингтона. И вместо того, чтобы попасть в «общую кучу» с другими известными нарушителями прав человека, он предстал невинной жертвой деспотичной внешней политики США.

Ключом к такой способности Фиделя выходить сухим из воды из подобных ситуаций является использование им во всех случаях своего главного козыря — «переведения стрелок» с Кубы на США. Он пользуется своеобразным двойственным отношением к Соединенным Штатам всего остального мира: с одной стороны восхищение, с другой — ненависть. Ни одной другой стране остальные государства не стремятся подражать более чем США. Америка является стандартом, по которому остальной мир определяет уровень своего прогресса. Ни в одну страну мира так не стремятся эмигранты, вынужденные покидать свои дома. Соединенные Штаты и их культура являются могущественными, непреодолимыми и проникающими повсюду.

Однако за это же могущество Америку так же сильно и ненавидят. Она вызывает возмущение, потому что богата и непобедима, потому что ей до всего есть дело, потому что она равнодушна и безжалостна к другим странам мира. И такое двоякое отношение к Америке существует не только за ее границами, но и внутри самого государства. Наиболее ярко оно проявилось в 1960-х годах, однако и в настоящее время остается частью американского политического пейзажа.

Кастро имеет колоссальный опыт игры на этом. Его пребывание на посту руководителя Кубы основывается на государственном аппарате безопасности, жестко контролирующем оппозицию. Одновременно его образ является предметом поклонения в мире, однако феномен этот основывается не на его достижениях как лидера кубинской нации, а на его способности бросить вызов Соединенным Штатам. И Фидель инстинктивно понимает это. Он понимает, что объективно мир предпочитает его стране США, что большинство эмигрантов из других стран стремятся поселиться в Америке, в то время как очереди за кубинским гражданством что-то не видно. Однако в то же время он прекрасно знает, что те же почитатели Америки негодуют по поводу ее успехов и злорадствуют, когда ее постигают неудачи.

Кастро играет на этом противоречии вот уже 41 год. Однако никогда ему не удавалось использовать его лучше, нежели после падения коммунизма в Восточной Европе. Потеряв свое стратегическое значение для бывшего СССР и балансируя на грани полной катастрофы, кубинский лидер сумел представить себя главным американским оппонентом в мире.

Использование Кастро мирового противоречивого отношения к США является одним из тех источников энергии, который будет питать современную геополитическую систему в ближайшее время. Существование единственного в мире сверхгосударства, которое может единолично определять судьбы мира, неизбежно вызывает адекватную реакцию остальных стран — страх и негодование. Эта реакция и будет определять мировые политические процессы в будущем.

Такое двойственное отношение к США является сегодня одним из наиболее важных элементов мировой политической палитры. Антиамериканизм не является самодостаточной идеологией, он выглядит более как защитный рефлекс против желания США определять судьбы всего мира. Идеологический стержень, на который можно было бы нанизать антиамериканизм мирового масштаба, исчез с крушением коммунизма. Альтернативой же марксизму может стать глобальная экономика. Именно вокруг этого вопроса сейчас концентрируются наиболее серьезные международные антиамериканские движения. Первой пробой их сил стали демонстрации протеста против ВТО в Сиэтле. Сегодня эти движения подпитывает гнев против США. Тот самый гнев, который удерживает на политической сцене Фиделя Кастро и который сам по себе не исчезнет.