ФИНСКИЙ ПУТЬ: ИСПЫТАНИЕ ЕВРО-РАСКОЛОМ И ЕВРОСОЮЗОМ

Выборы в финский парламент и утверждение нового правительства показали, что специфическое миролюбие финского общества, очевидно, будет подвергнуто испытаниям.

Любовь к розам без шипов

На состоявшихся 19 марта парламентских выборах победила Социал-демократическая партия, получившая 28,3% голосов. (63 из 200 депутатских мандатов). Партия Центра и Национальная коалиционная партия, составлявшие бывшую правящую коалицию, набрали соответственно 19,9% и 17,9% голосов (44 и 39 мест в парламенте). Левый союз Финляндии получил 22 места, «зеленые» — 9 мандатов.

После Швеции, Норвегии и Дании Финляндия — четвертая страна Северной Европы, где скипетр власти снова будет украшать красная роза социал-демократии. Четыре года решительной либерализации экономики, сокращений социальных гарантий закончились утратой популярности правоцентристских партий. Финское общество не смогло выдержать жесткого рынка и, как результат, — стал ощущаться кризис в промышленности и внешней торговле, а безработица, составлявшая в
1990 г. 3,4%, в прошлом году подскочила до 20%. Привыкшие к социальному миру финны снова возвратили к власти социал-демократов, по инициативе которых, кстати, после второй мировой войны была разработана программа социального обеспечения, заложившая основу финского варианта социализма по-скандинавски.

Как ни странно, но лидер Партии Центра Эско Ахо, возглавлявший предыдущее правительство, по популярности, по крайней мере, не уступает лидеру победившей Социал-демократической партии Пааво Липпонену. Однако накануне выборов к общему числу неприятностей, которые избиратели связывали с политикой кабинета Эско Ахо, прибавилось раздражающее городских жителей заявление Партии Центра, — бывшей Аграрной, — партия пообещала значительные субсидии сельскому хозяйству за счет других социальных программ. Субсидии должны были подсластить результаты референдума по вступлению Финляндии в ЕС, вледствии которого «пострадавшими» оказались в основном работники сельского хозяйства, вынужденные вступать в жесткую конкуренцию с производителями сельскохозяйственной продукции.

Но «подслащивание» центристов стало горькой пилюлей для их лидера, собственной карьерой расплачивающегося за потерю популярности своей партии.

Победившая Социал-демократическая партия Финляндии, насчитывающая около 100 тыс. членов, — не самая многочисленная. (Для сравнения, Партия Центра насчитывает 300 тыс. членов, а Шведская народная партия, представляющая интересы шестипроцентного шведского меньшинства, — 50 тыс. членов). Липпонен стал ее лидером меньше чем два года назад после скандала, связанного с коррупцией, заставившего его предшественника уйти в отставку. Теперь под руководством Липпонена было сформировано новое правительство, призванное успокоить разволновавшееся либерализацией финское общество.

Альянс кажущихся антагонистов

Правительство Липпонена стало необычным во многих отношениях. Во-первых, оно формировалось всего несколько дней, хотя этот процесс обычно мог растягиваться на месяцы. Во-вторых, правительственная коалиция объединила рекордное количество партий. В коалицию вошли — Социал-демократическая партия (7 министерских портфелей), Национальная коалиционная (5), Левый союз (2), Шведская народная партия (2), «зеленые» (1) и один министерский портфель получил независимый политик. В-третьих, новое правительство оказалось оригинальным по партнерам, кажущаяся несовместимость которых внушает надежду, что склонная к компромиссам Финляндия останется таковой и в будущем. Ведь главным партнером социал-демократов по коалиции стала правая Национальная коалиционная партия, представляющая интересы крупного капитала. А вот постоянный партнер Коалиционной партии — Партия Центра вместе с Партией сельской местности и Христианским союзом оказались в оппозиции.

Главной причиной, разделившей близкие по стандартам политологии партии, является вопрос о некой экономической справедливости, обострившийся в переломный момент для финской экономики. В принципе, во время предвыборной кампании все партии понимали, что, вступая в ЕС, Финляндия становится составной системы, где прежние социальные гарантии невозможны, и что прежний жесткий курс Ахо, в основном, оправдан. Но если большинство партий намеревались просто снижать пенсии, пособия по безработице, а, кстати, заодно и налоги, то социал-демократы планировали сокращать прежде всего субсидии сельскому хозяйству, а потом уже подумать о сокращении социальных программ. Безусловно, проаграрная Центральная, Партия сельской местности и консервативный Христианский союз не могли принять такую позицию. И собственно вся борьба между правительством и оппозицией, очевидно, будет сводиться к спорам — где и как «по справедливости» сокращать государственные дотации. А в конечном счете — как помирить село и город.

Конфликт в Финляндии между селом и городом частично привнесен извне. По сути это финская интерпретация глобальной социо-философской проблемы Европы. После развала биполярной системы мирового устройства существует много гипотез о возможности нового противостояния, и одним из наиболее актуальных вариантов является все европейское противостояние между индустриальным Севером и аграрным Югом. Причем соперничество это характерно как для всей Европы в целом, так и для каждой страны в отдельности. В наиболее классическом виде оно существует в Италии, где разные интересы аграрного Юга и индустриального Севера постоянно выплескиваются в политику, творя региональные партии и мафиозные кланы. Правда, в Финляндии, из-за ее северного географического положения Север и Юг меняются ролями — индустриальные «монстры» там находятся на юге.

Впрочем, конфликтный потенциал Финляндии по сравнению с другими странами Европы невелик. Финляндия не имеет того промышленного, а главное, жесткого мировоззренческого размаха, который бы поставил ее в ряд стран, не сходящих со страниц мировых изданий из-за постоянных внутренних дрязг. Размах ее — в склонности к компромиссам, время от времени подвергающимся испытаниями внешнеполитическими обстоятельствами.

Утверждение нового правительства подчеркнуло интересный показатель миролюбия финского общества во внутренней и внешней политике. Министром обороны Финляндии снова, как и в предыдущем правительстве, стала женщина. На этот раз — коалиционистка Таина Аннели. В послевоенной истории Финляндии министрами обороны были священник и пацифист. Даже советские политологи во времена холодной войны говорили об особенной «линии Паасикиви — Кекконена», названной именами двух президентов, которая, провозглашая курс на безъядерную зону на севере Европы, вызывала уважение даже у грозных кремлевских политиков. А постоянные попытки максимально сгладить американо-советские отношения приносили политические дивиденды Финляндии и за Атлантическим океаном.

Поэтому вполне логично, что в 1969 г. именно Финляндия заявила о готовности быть организатором «Совещания по вопросам безопасности и сотрудничества в Европе» — знаменитого Хельсинкского процесса, который хоть существенно и не уменьшил противостояние Запад — Москва, но, во-первых, заставил СССР признать перед всем миром общие права человека и нации, а, во-вторых, поддержал в странах социалистического лагеря антикоммунистическое и, что примечательно, мирное сопротивление существующим режимам. В Украине тогда образовался известный Украинский Хельсинкский Союз, надолго ставший у нас символом антикоммунистического сопротивления.

Хельсинки стали достойным соперником другого миротворческого центра — Женевы, не случайно и символично, что один из раундов Хельсинкского процесса состоялся именно в Женеве.

Предыдущий министр обороны Элизабет Рен, как и политики, представленные в нынешнее правительство, — представители поколения, пришедшего в политику сразу после хельсинкских событий. Эта новая послевоенная генерация уже тогда понимала ограниченность биполярной модели мира, однозначного деления на своих и чужих. Это то самое «новое мышление», которое на философском уровне утверждало, что истина рождается не в споре, а в компромиссе, в обязательном поиске точек соприкосновения между самыми непримиримыми позициями. Позже термин «новое мышление» взял на вооружение любитель «консенсусов» М.Горбачев, которому часто до сих пор ошибочно приписывают принципы, провозглашенные еще в 1970-х новой генерацией политических деятелей в разных странах мира...

Первые месяцы работы парламента подтвердили предвыборные ожидания. В первую очередь парламентарии определяли, где и как сократить дотации на поддержку той или иной сферы экономики.

Как и ожидалось, «пострадают» прежде всего 130 тыс. частных сельских хозяйств Финляндии, которым, по-видимому, откажут в субсидиях. В то же время, благодаря более активному вмешательству государства в экономику планируется создание новых рабочих мест. Уже сейчас можно говорить о положительной тенденции снижения безработицы: если на конец марта прошлого года она составила 20%, то сейчас — 17%.

Впрочем, внутренние проблемы Финляндии слишком прочно «завязаны» на внешнеполитических реалиях. Именно в связи с активизацией экспортной деятельности, ставшей возможной после вступления Финляндии в ЕС, в этом году ожидается пятипроцентный экономический рост.

«Новое мышление» в самых новых условиях

Нынешний курс нейтральной Финляндии также ждут новые испытания. Интересно, что в общем-то это следствие появления новой полиполярной модели мира — частичной победы того самого «нового мышления», которое определяло внешнеполитический курс Хельсинки последних десятилетий. Для Финляндии такие корректировки связаны с вхождением скандинавских стран в ЕС. Ведь какими бы мягкими ни были у финнов отношения с Москвой, стабильная Европа им значительно ближе и цепляться за российскую линию теперь было бы совсем неразумно. Во время визита В.Черномырдина в Финляндию газета «Хельсинкин саномат» писала: «Не имеет смысла говорить об особенных финно-российских отношениях. Мир изменился, поэтому не стоит предаваться ностальгии за прошлыми годами». И конечно же, дело не только в ностальгии. Бывший финский «нейтралитет» — это был еще и способ не становиться точкой пересечения мирового противостояния, ведь если бы Финляндия, скажем, была членом НАТО, она становилась бы единственным соседом СССР — участником Североатлантического альянса, — имеющим такую протяженную границу с Советским Союзом. Печальная попытка Сталина в 1939 г. подвинуть границу подальше от «города революции» кое-чему финнов научила.

Теперь в сотрудничестве Финляндии с НАТО, как нейтрального государства, появляется новая специфика — интеграция в ЕС со всеми последствиями, правами и обязанностями. От решения дилеммы, где с одной стороны — желание не менять принципиальных положений традиционного курса и военную доктрину, а с другой — неизбежные обязательства перед ЕС, — и будет зависеть соответствующая злобе дня коррекция внешнеполитического курса Финляндии. Правящая коалиция уверена, что дилемма будет разрешена успешно, тем более, что лидеры ЕС пообещали идти навстречу пожеланиям новичков.

Сторонники тесной интеграции объединенной Европы стали осторожнее относиться к общеевропейской юридически-экономической «уравниловке». К примеру, «интеграторы» пошли навстречу интересам Швеции, которая уже подписала договор со странами Балтии о свободной торговле, — что пока не вписывается в ЕС-овские экономические планы.

Поэтому новая правящая коалиция в целом имеет четко проевропейские приоритеты. Разница во взглядах между социал-демократами и Национальной коалиционной партией сводится к тому, что социал-демократы желают видеть Финляндию в центре европейских политических интеграционных процессов, коалиционисты — в авангарде Европейского монетарного союза, считая именно монетарные отношения основой сотрудничества между Европой и Финляндией.

Хотя в общем-то европейская политика Финляндии после прошлогоднего референдума должна была бы иметь второстепенное значение для внутриполитических баталий, дискуссионные вопросы не утратили своей силы в количественном выражении разница между «за» и «против» всего 395.500 голосов. К тому же, за Евросоюз тогда голосовали горожане, работающие в сфере услуг, против — жители сел, считающие, что тех денег, которые ЕС согласилась выделить на поддержку сельского хозяйства, Финляндии недостаточно и около 50 тыс. фермеров вскоре разорятся. Ясно, что с разделением партий на правящую коалицию и оппозицию по признаку отношения к аграрному сектору вопросы европейской политики, по крайней мере, не утратят своей актуальности. Важно помнить и о том, как влиял крестьянский вопрос на новейшую европейскую историю. На протяжении ХХ ст. именно оторванные от патриархальных корней городские пролетарии — вчерашние разоренные крестьяне — не раз становились живительной средой для разного рода сомнительных революций.

О том, что раскол между сторонниками и противниками Евросоюза обозначен глубинным европейским духовным кризисом, свидетельствуют и разные взгляды старшего и младшего поколения на будущее Финляндии. Известно ведь, что если «отцы» и «дети» спорят — это признак развития, если совсем не понимают друг друга — признак надлома. Четко проевропейские настроения молодежи, желающей учиться в европейских вузах и выходить на свободный рынок труда, и консервативные позиции старшего поколения, привыкшего жить категориями военных соревнований в Европе, остерегающегося диктата Брюсселя и, в конце концов, просто не желающего отказываться от значительного социального обеспечения, — показывают, что спорить «отцам» и «детям» в Финляндии просто не о чем, — в значительной мере старшее и младшее поколения финнов живут в разных мирах.

Самые существенные оправдания упомянутым противоречиям — экономические. Можно утверждать, что если бы Финляндия отказалась от участия в Евросоюзе, проблем у нее стало бы значительно больше, — каждую третью марку страна получает от внешней торговли. Нынешняя экономическая позиция Финляндии называется «геитуэй», что означает «быть воротами и в Европу и на Восток», а также — «центром т. наз. новой Северной Европы», которая охватывает Швецию, северную Польшу, часть России и всю Прибалтику. С начала 1990 г. Хельсинки воплощают новую политику и к иностранным инвесторам. Вместо старого законодательства, имеющего определенный негативный оттенок в отношении к иностранным капиталовложениям, была принята политика инвестиционного благоприятствования. Таким образом, если бы Финляндия не вошла в ЕС, ей пришлось бы снова что-то пересматривать в стратегии внешнеполитической деятельности, а круг вопросов от этого только бы расширился.

Украина — Финляндия: дипломатия ради дипломатии?

Прошлогодний визит предыдущего министра иностранных дел Хейкки Хаависто засвидетельствовал, что самым перспективным направлением украино-финских отношений является пока исключительно дипломатическая работа — взаимная поддержка стран на международной арене. Примером такого сотрудничества может стать обещание внешнеполитического ведомства Хельсинки благоприятствовать Украине в ЕС после вступления туда Финляндии.

Основной официальный документ украино-финского экономического сотрудничества — «Межправительственное соглашение об избежании двойного налогообложения и уклонения от налогов» не так часто вступает в силу, взирая на известные трудности украинской промышленности. Министр иностранных дел Украины Г.Удовенко ограничивается осторожной формулой для характеристики украино-финских отношений: «Для экономического сотрудничества возможностей много, но сейчас это сотрудничество весьма скромное».

Снова-таки, разве что в сфере возможностей существует предположение о конкуренции между Финляндией и Украиной в производстве сельскохозяйственной продукции, прежде всего — мясо-молочной. Действительно, сельскохозяйственное производство занимает значительное место в обеих странах, но колхозная система в Украине и жесткие квоты ЕС, безусловно, отодвигают вероятность такой конкуренции на далекое будущее.

А вот в военно-политической области между нашими странами существуют точки соприкосновения. Хельсинки, занимая твердую в отношении нерушимости границ позицию, придерживаясь традиций нейтралитета, занимается еще и конкретной деятельностью для осуществления своих деклараций, к примеру, — готовит специалистов по поддержке мира в горячих точках планеты. А Украина уже заработала «очки» «на международной арене благодаря действиям ее батальона в составе миротворческих сил в Югославии. Очевидно, и поэтому между нейтральной Украиной и нейтральной Финляндией существует договоренность о подготовке украинских миротворцев в Финляндии.

Впрочем нынешний и, будем надеяться, последующий опыт финской нации в примирении собственных социально-политических конфликтов и умение налаживать контакты между самыми разнообразными политическими силами, очевидно, может быть куда более полезным для нынешней Украины.