Босния: 20 лет спустя. Опять неспокойно

События последних двух недель в Боснии и Герцеговине стали крупнейшими беспорядками в стране с 1995 г., когда Дейтонские мирные соглашения положили конец одной из наиболее кровопролитных войн, сопровождавших распад Югосла­вии. На протяжении трех дней активных беспорядков в разных городах по всей стране - Тузле, Сараево, Мостаре, Бане Луке, Зенице и других - сотни людей получили ранения. Большая часть пострадавших - полицейские.

Протесты, начатые рабочими бывших государственных предприятий, к которым при­сое­динились студенты и политические активисты, были вызваны крайне высоким уровнем безработицы и неспособностью правительства адекватно реагировать на сложившуюся экономическую ситуацию. В стране, где население составляет 3,8 млн чел., безработица превысила 25%. По некоторым данным, уровень безработицы среди трудоспособного населения достигает критических 50%.

Спустя почти 20 лет после окончания боснийской войны государство все еще не функционирует надлежащим образом. Кроме того, что страна остается разделенной на три этничес­кие группы (сербов, хорватов и босняков), само государство фактически разделено на две части: Республику Сербску, где доминируют сербы, и все еще господствует идея о возможном независимом государстве, и так называемую Федерацию, состоящую из 10 кантонов, где в большинстве своем проживают боснийские мусульмане и боснийские хорваты. Многие боснийцы и хорваты выступают за предоставление более широких полномочий центральной влас­ти. Сербы наоборот - настаивают на федерализации страны.

Но кроме этнических противоречий экономика госу­дарст­ва за эти 20 лет не получила достаточного развития. Не в последнюю очередь - из-за высокого уровня коррупции и сомнительной приватизации, проведенной, по мнению некоторых экспертов, фактически лишь с целью дальнейшего банкротства государственных предприятий. Более того, вопросы будущего политического уст­ройства (как, например, необходимость принятия новой конс­титуции) постоянно отвлекали внимание от экономических проблем. Сложная система государственного управления и этнические трения, влияющие на все сферы жизни, усложняли бюрократический аппарат и вели к политической стагнации.

Одним из крупнейших скан­да­лов в апреле прошлого года стал арест президента Бoc­нийcкo-Xopвaтcкoй Федерации Живкo Бyдимиpa, которого задержали за взяточничество. Взятка предлагалась в обмен на объявление амнистии заключенным.

По словам известного британского журналиста Тима Джуды, много лет прожившего на Балканах, "годы войны оставили настолько глубокие травмы, что злость от того, как политики процветали, пока стандарты жизни падали, была подавлена страхом возвращения конфликта".

Однако 5 февраля люди вышли на улицы. Протесты быст­ро переросли в беспорядки, в результате которых полиция применила слезоточивый газ и резиновые пули, а демонст­ранты - "коктейли Молото­ва". Протесты начались в городе Тузла как реакция на закрытие нескольких предприятий, дававших работу большинству местного населения. В результате - тысячи боснийцев остались без работы. Апогеем беспорядков стал поджог президентской резиденции в Сараево, в результате чего пострадал и государственный архив документов конца XIX ст.

Протесты с самого начала носили не мирный характер. Уже первые дни демонстраций были отмечены поджогами не только государственных учреждений, но и магазинов, трамвайных остановок. В Тузле около
5 тыс. чел. ворвались в здание местной администрации и разбили компьютерную технику и мебель.

8 февраля, после отставки главы кантона Тузла, свои требования выдвинули местные протестующие. Их требования схожи с теми, которые на протяжении следующих дней выдвинули во многих протестующих городах. Поддержание общественного порядка совместно гражданами и полицией с тем, чтобы избежать любой криминализации и политизации протестов; создание технического правительства, состоящего из нескомпрометированных экспертов, не имевших до сих пор ни одного мандата в правительстве любого уровня. Пра­вительство будет обязано предоставлять еженедельные планы и отчеты о своей деятельнос­ти, а его работа будет контролироваться всеми заинтересованными гражданами.

Кроме того, демонстранты требовали в срочном порядке решить вопрос приватизации компаний Dita, Polihel, Poliol­hem, Gumara и Konjuh; наказать виновных за экономические преступления, конфисковать незаконно приобретенные активы, отменить контракты прива­тизации и пересмотреть их, вернуть производство рабочим и поставить под контроль органов государственной власти в целях защиты общественных интересов, а также, где возможно, возобновить производство.

Следующее требование касалось зарплат государственных чиновников. А именно: необходимости сбалансировать зарплаты представителей влас­ти с заработной платой работников в государственном и частном секторе, отказаться от дополнительных выплат представителям правительства за работу в комиссиях, комитетах и других органах, а также иных необоснованных возмещений. Кроме того, урезать зарплаты министров и государственных чиновников после истечения срока действия их мандатов.

В результате протестов свои посты покинули глава кантона Сараево Суад Желькович, его коллеги из кантонов Тузла и Зеница. В Мостаре в отставку подал начальник местной полиции. 11 февраля члены парламента Боснии и Герцеговины от правящей Социал-демокра­тической партии внесли предложение об изменении закона о выборах, в результате чего появится возможность проведения всеобщих досрочных выборов, не предусмотренная нынешним законодательством.

Однако, по мнению международных экспертов, реформы не станут успешными, если они будут проведены "сверху", так как нынешняя элита не заинтересована в изменениях. Поэто­му крайне необходимо, чтоб этот процесс включил в себя общественные движения. Другие настаивают, что согласно опросам лишь 16% населения поддерживают идею участия НПО в конституционной реформе.

Все чаще в СМИ можно увидеть заголовки, сравнивающие события в Боснии и Герце­говине с арабской весной. Но являются ли нынешние протес­ты "боснийской весной"? Од­ной из общих характеристик называют социальное недовольст­во, вызванное экономическими причинами, а также то, что временно христиане и мусульмане объединились в своем протесте против действий или, точнее, бездействия правительства. Но, пожалуй, это единственное, что делает эти события схожими.

Если арабская весна не в пос­леднюю очередь была выз­вана стагнацией и многолетним правлением одного человека - как в Тунисе, так и в Египте, то ситуация в Боснии последние 20 лет скорее характеризуется постоянной неопределеннос­тью, подвешенностью, отсутст­вием стабильности и негативной трансформацией.. Надежда на постконфликтную реконст­рукцию страны не стала реальностью из-за высокой коррупции и бюрократии, а также четкого видения необходимости изменения структуры экономики, перенасыщенной произ­водством, которое в современных условиях оказалось устаревшим и ненужным. Из всех республик бывшей Югославии Босния и Герцеговина - единст­венная, кто еще не получил официального статуса страны-кандидата на членство в ЕС.

Протесты пока не имеют единой объединенной структуры и проходят достаточно хаотично. Они имеют общую моральную поддержку населения, в то же время их методы осуждаются многими жителями (особенно в Сараево), которые не одобряют поджоги, порчу исторических зданий и беспорядки. Средства массовой информации также пока не сильно поддержали протестующих. Нет у демонстрантов и единого лидера, как альтернативы су­щест­вующему правительству. Фактически сегодня мы можем наблюдать ряд параллельных протестов в разных городах, каждый из которых имеет региональные особенности, но все объединены социально-экономическим неудовлетворением.

В то же время стоит отметить, что протесты пока что в большей степени направлены против местного правительства, на уровне кантонов или федерации, но не затронули еще президиум государства, глава которого Ж. Кошмич уже высказался за необходимость смены руководства мусульмано-хорватской Федерации, а некоторые члены его правительства назвали беспорядки прогнозируемыми, фактически отмежевавшись от действий региональных властей.

Международные организации, в частности, ОБСЕ и ЕС выступили в поддержку права людей на мирные демонстрации, однако резко осудили насилие, направленное против людей и зданий. Причем осуждение подобных насильственных действий было воспринято некоторыми комментаторами, как полная поддержка дейст­вий полиции. Действи­тельно, глава представительства ЕС в Боснии и Герцеговине Петер Соренсен отреагировал 7 февраля на поджоги и беспорядки заявлением, в котором высказал благодарность аварийно-спасательным службам и правоохранительным органам за их усилия, однако это высказывание шло совместно с поддержкой права людей на мирные демонстрации. Более того, во всех своих дальнейших заявлениях, как он, так и глава европейского внешнеполитического ведомства Кэтрин Эштон подчеркивают, что ожидают, что все власти БиГ будут действовать с должным уважением к общественной и частной свободе выражения мнений, свободе собраний и будут соблюдать все юридические процедуры в отношении задержанных.

Некоторые аналитики связывают европейскую поддержку правительству Боснии, (срав­нивая с событиями в Украине, где европейские дипломаты наоборот поддержали протестующих) с тем фактом, что Босния и Герцеговина имеет статус "потенциального кандидата" на членство, то есть ей была обещана европейская перспектива - в июне 2012 г. ЕС и БиГ начали диалог высокого уровня о перспективе членства. В то время как украинское правительство отказалось подписывать Соглашение об ассоциации. Однако данное сравнение не является корректным, поскольку использование слезоточивого газ в Сараево и других городах стало реакцией на погромы, в то время как в Украине впервые сила была применена еще к мирным протестующим.

ОБСЕ осудило насилие, направленное против людей и имущества, а также применение излишней силы кем бы то ни было, призвав власти БиГ услышать законные и мирные требования реформ.

Еще слишком рано делать окончательные выводы относительно последствий этих протестов. Периодически затухающие события могут взорваться новыми вспышками насилия в случае, если правительство будет не в состоянии ответить на них реформами и конкретными предложениями выхода из кризиса. Однако и требования протестующих должны стать более конкретными и реалистичными, нежели требование моментально восстановить всех рабочих на обанкротившихся предприятиях, так как это не решит системной проблемы, вызвавшей нынешние беспорядки.