Американо-российские отношения — стратегическая несовместимость

Сухопутное государство отличается от морского уже источником своих идеалов, а не материальными условиями и мобильностью.

Сэр Хэлфорд Маккиндер

История, которая отражает настоящее

Процесс установления дипломатических отношений между Российской империей и Соединенными Штатами Америки в начале XIX в. стал самой яркой иллюстрацией характера взаимоотношений между этими государствами. Сенат США лишь с третьей попытки согласовал кандидатуру американского посла в России. С первой дипломатической миссией в Санкт-Петербург прикомандировали Джона Квинси Адамса - государственного деятеля, политика, адвоката, бывшего конгрессмена, сына второго президента США Джона Адамса. Но работа послом в России не была для этого американского дипломата вершиной карьеры. Джон Квинси Адамс позднее стал государственным секретарем США в администрации президента Монро, прославился благодаря авторству "доктрины Монро" (Америка для американцев). Вместе с тем, для большинства американцев Джон Квинси Адамс известен как шестой президент США.

Назначенный, как и полагается, в России без каких-либо промедлений первый российский посланник, генеральный консул в Филадельфии и поверенный в делах Андрей Дашков, хотя и происходил из дворянской семьи, которая вела свое начало с Великий орды, похоже, не слишком выделялся из бесконечной когорты безымянных российских служак, не оставил заметного следа в российской политике, а дипломатическую карьеру закончил на должности управляющего делами миссии в Константинополе.

Упомянутая "доктрина Монро" длительное время в течение XIX в. определяла американский подход к внешней политике, в частности и к европейским делам: отказ европейским силам (тогда в первую очередь речь шла об Испании) в праве вмешиваться в дела американского континента, а также дистанцирование от европейских раздоров.

В то же время, четкая реализация этой доктрины позволила Соединенным Штатам не только остановить российскую колонизацию тихоокеанского побережья Северной Америки (на момент учреждения дипломатических отношений между Россией и США российские владения охватывали не только Аляску, - ее поселения можно было встретить и на месте нынешней Калифорнии), но и постепенно ограничить российское влияние, вытеснить Россию с континента и, наконец, перенести "сотрудничество", а точнее - противостояние, в Евразию - на Дальний Восток. В том числе и благодаря активному вмешательству США было остановлено российское продвижение в Маньчжурии, а позже Российской империи нанесен удар в Порт-Артуре. Если добавить сюда результаты "взаимодействия" США и Российской империи, а затем СССР в XX в. в Европе, то можно прийти к выводу, что 200-летняя история российско-американских отношений постоянно сводится к ограничению российской экспансивности.

Впрочем, были и другие причины принципиального характера, не позволявшие двусторонним отношениям окрепнуть и расцвести. Ведь мало что объединяло, да и, честно говоря, и сегодня объединяет, американскую республику, основанную на идеях прав и свобод, веротерпимости, предпринимательского и даже авантюристского духа, с милитаризованной, реакционной, ксенофобской и отсталой Россией.

Первой попыткой судить европейских монархов-деспотов, и прежде всего российского императора, принято считать "резолюцию Касса", сенатора-демократа, вынесенную на обсуждение Конгресса США в далеком 1850 г.

С того времени разногласия идейно-политического характера в российско-американских отношениях, хотя периодически и затихают, а порой уступают место попыткам наладить "прагматические отношения" или "перезагрузку", однако в результате приобретают все более острый характер. "Закон Магнитского" отнюдь не возник на пустом месте и, следует ожидать, не станет последним в своем роде манифестом преданности США внешней политике, основанной на американских ценностях.

Между заморозками и потеплениями

Несмотря на традиционно неблагоприятное общественное мнение в США о самой сути российского самодержавия, Соединенные Штаты никогда не отказывались от возможности поддержать Россию. В частности для того, чтобы победить общего врага - Британскую империю, нацистскую Германию, международный терроризм и т.п. Исходя из прагматических соображений, Соединенные Штаты несколько раз способствовали технической модернизации и обновлению Российской империи.

В середине XIX в. американские инженеры приложили руки к строительству в России железной дороги (именно благодаря американцам ширина российского и советского железнодорожного пути отличается от европейской), внедрение телеграфа. После поражения в Крымской войне США даже перевооружали Россию.

В начале XX в. в Советскую Россию ринулся поток американских товаров, а позже - и концессионеры, и предприниматели, кое-кто даже из идеологических соображений. Так, в 1921–1927 гг. Соединенные Штаты занимали второе место после Германии по количеству концессий, большей
частью в добывающей, металлургической и нефтяной промышленности. С 1925 г. по технологиям и с оборудованием "Форда" начинают собирать тракторы, а в 1932-м на построенном с этой компанией Нижегородском автомобильном заводе (позже - ГАЗ) стали выпускать грузовики.

Хотя в Вашингтоне не имели никаких иллюзий, что советская система мало чем отличалась от нацистской Германии и в такой же степени, как и она, виновата в развязывании самой кровавой бойни в Европе - как подписанием т.н. пакта Молотова-Риббентропа, так и захватническими кампаниями раздела Польши и аннексии части территории Финляндии, - Франклин Рузвельт уже в первые дни немецкого вторжения на территорию СССР выказал готовность поддержать Москву. С критически важных первых месяцев войны Соединенные Штаты начали снабжение по программе "ленд-лиз" самолетов (18,7 тыс.), танков (6,3 тыс.), автомобилей (470 тыс.), артиллерийских пушек (14 тыс.), винтовок и пулеметов (6 млн) и сотен тонн других видов оружия, амуниции, одежды, медикаментов, продовольствия и сырья. В общем, из США в СССР было поставлено 18 млн т грузов, из которых 5 млн т - продовольствие. К сожалению, эти страницы истории умышленно замалчиваются либо искажаются как в бывшем Союзе, так и в его правопреемнице. И это при том, что счет не был оплачен до конца…

Ощущение "конца истории" в течение 90-х прошлого века подкреплялось отсутствием жесткого противостояния, более партнерскими отношениями между бывшими врагами, значительной финансовой и технической помощью России и некоторой демократизацией и либерализацией ее политической и экономической жизни. С начала 2000-х, когда США занимали второе после Германии место по объемам торговли и инвестиций в России, ситуация ощутимо изменилась.

Так, прямые зарубежные инвестиции из США в РФ составляют 14 млрд долл., а резиденты владеют акциями российских компаний на 70 млрд долл. России принадлежат американские акции и облигации на сумму 139 млрд долл.

Общий товарооборот между США и Россией в 2014 г. составлял 34,3 млрд долл. США (с положительным для РФ балансом в 12,9 млрд долл. США). Для осознания никчемности этих величин достаточно привести несколько примеров для сравнения: торговый оборот США и ЕС за тот же период составлял 694,4 млрд долл. США, а между ЕС и Россией - 417,7 млрд долл. США (данные за 2013 г.).

С одной стороны, и для России, и для США абсолютные цифры, которыми характеризуется двусторонняя торговля, не представляют особой ценности. Вместе с тем, анализируя структуру двусторонней торговли, можно констатировать, что Россия выполняет функцию сырьевого придатка, ведь в обмен на американские машины и оборудование, автомобили, самолеты, электронные и оптические приборы поставляются топливо и нефть, чугун и сталь, неорганическая химия, редкоземельные и ценные металлы, радиоактивные материалы и удобрения.

Следует также добавить, что технологическое отставание России от других стран мира, тем более от США, непреодолимо. Так, доля технологий пятого уклада в РФ составляет лишь 10% (причем подавляющее большинство - во ВПК и аэрокосмической промышленности), на четвертый приходится 50%, а на третий - треть, тогда как в США доля шестого уклада составляет 5%, пятого - 60 и четвертого - лишь 20%. Собственные потребности в высокоточных станках Россия удовлетворяет лишь на 1%, и это при том, что 70% станочного парка находятся на грани даже не морального, а физического износа.

Таким образом, Россия хотела бы стать рынком для распространения американских технологий. Но, как ни удивительно, это желание, очевидно, значительно уступает и желанию, и необходимости Соединенных Штатов сбывать свою продукцию на российских рынках. Что же тогда является основой развития и интереса этих государств друг в друге?

Стратегическое сдерживание

Февральская Ялтинская конференция 1945 г. зафиксировала стратегический расклад сил в мире и на грядущие десятилетия сформировала систему послевоенного миропорядка с исключительно важной ролью Организации Объединенных Наций. Относительную стабильность системы обеспечивал механизм сдержек и противовесов, положенный в основу функционирования Совета безопасности, постоянное членство в котором и право вето на принятие решений гарантировало бывшим союзникам невозможность навязать чужую волю в этом универсальном международном органе, решения которого не только обязательны для выполнения, но и могут быть подкреплены как дипломатическим и экономическим давлением, так и военным принуждением.

Впрочем, идеологические принципы нового противостояния фактически были заложены в Атлантической хартии от 14 августа 1941 г. и в Фултонской речи Уинстона Черчилля
5 марта 1946 г. Хартия служила своеобразным условием поддержки союзников из антигитлеровской коалиции со стороны США и не только делала невозможной колониальную политику прошлого, но и провозглашала право народов на самоопределение, решение территориальных разногласий в соответствии с волей народа. Безусловно, порабощение стран Центральной и Восточной Европы, а также Балтии, которые США с самого начала считали оккупированными, было абсолютно неприемлемо для Вашингтона. "Английский бульдог", который к тому времени уже не был премьер-министром Британии, констатировал, что отныне Европу разделил "железный занавес".

Так началась холодная война, во время которой, избегая прямого противоборства, две сверхдержавы двухполюсного мира активно противодействовали, в том числе и военными средствами, на геополитической периферии. Противоборство имело всеобъемлющий характер, включая идеологическую и внешнеполитическую компоненты, военную, экономическую, культурную и другие сферы.

Тем временем ключевым элементом международной стабильности и безопасности были система контроля над ядерными силами, ракетными технологиями и ограничения в сфере противоракетной обороны, что позволило миру чувствовать себя относительно безопасно (насколько это вообще возможно в рамках доктрины "гарантированного взаимного уничтожения", положенной в основу этой системы) не только в течение всей холодной войны, но и некоторое время после развала СССР.

Уже в начале 2000-х появились первые признаки эрозии этой системы и подозрения, что обе стороны используют свои международные обязательства лишь в качестве ширмы для поиска путей достижения стратегического военного преимущества.

Если в конце эпохи "холодной войны" бывший СССР имел преимущество в обычных вооружениях и приблизительный паритет сил в ядерных вооружениях, то теперь картина совершенно иная. США сделали ставку на развитие обычных вооружений (поскольку ядерные силы оказалось крайне сложно, практически невозможно использовать в боевых условиях локальных войн), поэтому у ВС США здесь важное преимущество, а их ядерные силы сдерживания выполняют второстепенную роль, что до недавнего времени было отражено в их военной доктрине.

Россия же, наоборот, основной акцент в военном строительстве сделала на модернизации ядерных сил. В начале нынешнего века Россия отклонила доктрину отказа от первого ядерного удара и разработала концепцию "деэскалационных" превентивных ядерных ударов: угрожать или осуществлять ограниченные ядерные удары во время обычного военного конфликта с целью его "деэскалации" на российских условиях.

США тогда же начали активно разрабатывать проект "быстрого глобального удара", который по своим боевым характеристикам приближается к ядерному оружию, но не подпадает под международные ограничения. В его рамках современным высокоточным неядерным оружием можно поразить до 30% целей, уничтожение которых ранее возлагалось на ядерные силы сдерживания.

Но ядерное оружие продолжает играть для США роль сдерживания России в качестве инструмента обязательного ответа на российский ядерный удар и для превентивного ядерного или обычного удара в случае угрозы такого удара со стороны России по Соединенным Штатам и их союзникам. Превентивный ядерный удар в США считают меньшим злом, по сравнению с продолжительной и дорогой войной за освобождение союзника по НАТО.

Реализация новых подходов вызвала как для США, так и для России необходимость выйти либо заявить о намерении выйти из ряда основополагающих договоренностей в сфере ядерного сдерживания. Кроме этого, оба государства активно разрабатывали и продолжают совершенствовать и развивать новые ракетные системы и вооружение, а также системы противоракетной обороны.

Соединенные Штаты существенным образом увеличили долю сил ядерного сдерживания, которые базируются на подводных лодках, расположенных в непосредственной близости к российским границам, а также достигли значительного успеха в развертывании наземного и морского базирования систем противоракетной обороны по периметру российских границ.

Россия, в свою очередь, модернизировала системы ПРО и ПВО, модернизировала и развернула ракетные комплексы "Искандер", чем поставила под угрозу интересы союзников США по НАТО, разрабатывает новые системы ракет, подпадающих под запрет в рамках действующих договоренностей.

В 2012–2013 гг. напряжение в американо-российских отношениях начало возрастать, что вызвано принципиально различной позицией сторон относительно развертывания системы противоракетной обороны, принятием в США т.н. закона Магнитского, сопровождаемого введением санкций по отношению к ряду российских чиновников, и в связи с решением российской стороны предоставить убежище сотруднику спецслужб США Эдварду Сноудену.

После аннексии Крыма в феврале-марте 2014 г. отношения между двумя сверхдержавами в сфере обороны существенным образом заострились и имеют тенденцию к дальнейшему ухудшению в контексте российской агрессии на Востоке Украины. Уже на высшем уровне военными и дипломатами ведется публичная дискуссия в стиле взаимного запугивания возможностью обмена "ограниченными ядерными ударами".

В новой Стратегии национальной безопасности США от 6 февраля 2015 г. указано, что одним из основных стратегических рисков американским интересам является "нападение на территорию или критическую инфраструктуру США с катастрофическими последствиями".

Именно этим и определяется сегодня вес и значение РФ для Соединенных Штатов. Именно сквозь призму этого и рассматривают США весь комплекс отношений с Россией. Именно российский стратегический потенциал остается самым большим беспокойством Вашингтона, и именно поэтому Россия стала сегодня для США серьезной проблемой.

Кроме этого, в стратегии, в украинском контексте, указано: "Мы будем сдерживать агрессию России, уделяя надлежащее внимание ее стратегическим возможностям, и, в случае необходимости, будем помогать нашим союзникам и партнерам в противодействии посягательствам России в долгосрочной перспективе".

Сотрудничество или противостояние?

18 марта 2014 г. в известном обращении "по случаю присоединения Крыма" хозяин Кремля сформулировал основные тезисы "доктрины Путина": баланс сил в мире изменился; вес Запада в мировой политике уменьшается; международное право - не догма, а набор вариантов, из которых Москва будет выбирать то, что ей выгодно; государства разделятся на сильных и слабых; территориальная целостность и суверенитет слабых является полем договоренностей сильных; пришло время для кардинальных изменений; Россия - отдельное государство-цивилизация со своими уникальными ценностями и будет пытаться формировать свои правила игры в мировой политике.

США, да и весь Запад, наглядно увидели, что т.н. российский Ренессанс является ничем иным, как спецоперацией путинского режима, которая осуществлялась исключительно ради прикрытия проникновения российского капитала в их экономику, инфильтрации кремлевских агентов в политическую систему и получения влияния промосковских средств массовой информации на общественное мнение. Фактически, речь идет о реванше, который Москва хочет получить за "унижение" даже не периода после развала бывшего СССР, а с начала возникновения противостояния со США в XIX в.

Анализ имеющейся информации дает основания считать, что в Европе Россия хотела бы установить "Вестфальскую систему 2.0" (по аналогии с Вестфальским миром 1648 г.), в рамках которой Москва, под прикрытием лозунгов о "едином гуманитарном и экономическом пространстве от Атлантического до Тихого океана", постоянно влияла бы (и при необходимости - дестабилизировала) на политические процессы в европейских странах и содействовала беспрепятственному проникновению своего капитала в их экономики. И с помощью этих рычагов вбивала бы клин и сеяла недоверие между Европой и США, что еще со времен "холодной войны" остается заветной мечтой Кремля.

4 июня 2014 г. министр иностранных дел РФ Лавров в выступлении на встрече с членами Российского совета по международным делам попытался подать США определенный сигнал: Россия предлагает не начинать новую "холодную войну", а вместо этого пролистать "крымскую страницу" и сотрудничать в вопросах Сирии, Афганистана, Ирана, Ближневосточного урегулирования, борьбы с терроризмом, наркотрафика, распространения оружия массового уничтожения, изменения климата и т.п. Все эти вопросы считают перспективными для сотрудничества между Россией и США и ряд американских экспертов.

Конечно, Барак Обама едва ли назовет Россию "олицетворением зла в современном мире", как это сделал Рональд Рейган во время известного выступления 8 марта 1983 г. перед Национальной ассоциацией евангелистов. Американский руководитель, вероятно, также совершенно не против расширения американо-российского взаимодействия по проблематике Ирана, Сирии, КНДР, нераспространения оружия массового поражения, обмена информацией об "Исламском государстве" и обвинений в невыполнении положений бессрочного Договора между США и СССР о ликвидации ракет средней и малой дальности от 8 декабря 1987 г.

Вместе с тем, в нынешнем обращении к нации президента США Барака Обамы тщетно искать хотя бы намек на т.н. взаимную заинтересованность Москвы и Вашингтона в решении актуальных международных проблем. Ведь теперь в мире ни для кого не секрет, что, несмотря на возможность отдельных ситуативных договоренностей, хозяин Кремля уже потерял такое важное в международной политике реноме ответственного государственного деятеля и своими авантюрами фактически загнал Россию в геополитический тупик.

Вполне логично 3 марта с.г. президент Барак Обама продлил на год действие санкций, введенных США против России в связи с аннексией Крыма.

Традиционно особое внимание будет отводиться вопросу дальнейшего укрепления стратегической безопасности, в частности путем планомерного уменьшения ядерного потенциала сторон, который до начала года состоял из 1643 ядерных боеголовок и 912 средств их доставки. Впрочем, ядерный шантаж Кремля, как в виде публичной риторики и истерии наподобие "не смешите наши Искандеры", так и восстановления патрулирования "раритетной техникой советского образца" вдоль границ США и их союзников по НАТО, а также планы существенной модернизации ядерного щита, - не только вызывают тревогу, но и нуждаются в адекватном стратегическом ответе, прежде всего Белого дома.

В перспективе можно также прогнозировать рост напряжения в Арктике на фоне реакции на амбиции России со стороны США, Канады, Японии и Скандинавских стран.

В то же время новая "гонка вооружений" со США для РФ, скорее всего, обернется катастрофой, а сама Москва окажется перед реальной угрозой преобразования в источник сырья для Китая и вследствие этого - в его фактического сателлита.

Киеву может не нравиться современный контекст отношений между США и РФ в вопросе украинской проблематики. Очевидно, нам больше бы импонировала жесткая позиция Белого дома. Но мы, в первую очередь, не должны забывать, что именно Вашингтон с самого начала агрессии Кремля заявил о неприемлемости прецедента открытого нарушения установленной, в том числе усилиями США, системы международных отношений, и содействовал, по возможности, более широкой поддержке Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 27 марта 2014 г. о суверенитете и территориальной целостности Украины.

Вместе с тем Украина обязана постоянно и настойчиво всюду подчеркивать, что сказал Черчилль в своем радиообращении 14 июля 1940 г.: "Остается цель. И неотвратимо остается обязательство". Обязательство не в рамках несовершенного Будапештского меморандума 1994 г., а моральные обязательства США и всего цивилизованного сообщества перед украинским народом, который более 20 лет назад фактически доверил им свою судьбу.

Ведь пренебрежение этими обязательствами будет означать очевидное поражение не только Украины, но и США и всего политического Запада.

Кроме этого, как уже неоднократно подчеркивал "Майдан иностранных дел", Украина сама должна прекратить внешнеполитические шараханья, временами вызванные неумением правильно оценить ситуацию и проводить реальные реформы, люстрацию, бороться с коррупцией и качественно укреплять Вооруженные силы. В сущности, об этом нам не устают напоминать и украинцы, и наши симпатики в США.