Второе лето

Мир меняется, и Украина меняется вместе с ним. Причем темп этих изменений превосходит самое богатое воображение. Даже США и Китай не успевают осознать свою новую роль, несмотря на прикладываемые в обеих странах воистину титанические усилия. Что уж говорить о нас, стране достаточно консервативной, притом с весьма ограниченной традицией стратегического мышления.

К тому же те, кому по долгу службы или по велению миллионных состояний положено осознавать изменения, заняты сегодня совсем другим делом. Они стремятся остановить мгновенье, ведь солнце над украинской олигархической системой, сформированной и любовно выпестованной Л.Кучмой, а затем умело сохраненной Виктором Ющенко, сейчас пребывает в зените.

Доходы крупных бизнесменов быстро растут, а социальные обязательства времен исторического материализма готовятся к сбросу. Процессы перераспределения и дальнейшей монополизации собственности успешно развиваются.

Во внешней политике тоже вроде бы все складывается не так чтобы плохо. Да, Украина прописалась в «серой зоне» Европы. И, судя по всему, на достаточно долгий срок. Но с точки зрения сторонников нынешней системы, это почти идеальное состояние. Не трогайте нас, а мы тем более никого не тронем. Такой вот изоляционизм по-украински, или, скорее, по-постсоветски.

С другой стороны, прошедший год доказал, что кардинальной смены внешнеполитического курса не произошло. Радикальные прогнозы, предвещавшие переход Украины в зону ответственности Российской Федерации или даже потерю независимости, не оправдались. Причем проблема тут не только в Украине, но и в сегодняшней России, реальный, а не риторический, экспансионистский потенциал которой весьма преувеличен.

Что бы ни говорила оппозиция, уже вполне очевидно, что стратегическое значение Харьковских соглашений невелико. Да, президенту Украины Виктору Януковичу со товарищи удалось снять напряженность в российско-украинских отношениях и купировать наиболее острые проблемы со снабжением украинской промышленности газом.

Да, Кремль сохранил свое военное присутствие в Крыму и тем самым достиг существенного успеха в удержании Украины в состоянии стратегической неопределенности. При этом Москва, запросив и получив максимально много и сразу, напугала контрагентов, блокировав дальнейшее развитие отношений. Обе стороны достаточно успешно решили свои тактические задачи. Пожертвовав, как это водится в отношениях между братскими элитами, стратегией.

Ошибка ли это? Сложно сказать, ведь в Кремле четко осознают, что в Украине все очень неопределенно и рассчитывать на выстраивание долговременных проектов просто глупо. А в сегодняшнем Киеве в категориях стратегии практически не мыслят. Горизонт исчерпывается днем выборов.

С другой стороны, кризис отношений по линии Киев-Москва никуда не пропал, он просто упрятан под спуд позитивной риторики. А проблемы зреют, узлы затягиваются все туже. Впрочем, симптомы неблагополучия нет-нет, да и выходят на публику - то в жестких заявлениях российского национального лидера относительно Таможенного союза, то в отсутствии настоящего прогресса в решении энергетических вопросов, то в нешуточных проблемах выстраивания кооперационных цепочек в высокотехнологичных отраслях, то в качестве пророссийских кадров в Украине.

За исключением одной-двух серьезных фигур старшего поколения, верно служащих стране, которой уже 20 лет как нет на карте мира, способность «русофилов» адекватно оценивать ситуацию, не говоря уже об эффективных действиях без прямой и четкой команды, вызывает обоснованные сомнения. Уже как должное воспринимается ситуация, когда показная преданность православию, самодержавию и народности маскирует банальное стяжательство и воровство.

Главная проблема украинско-российских отношений, на наш взгляд, состоит в том, что обе стороны пока что не смогли сформировать рациональный запрос друг от друга, признав существование и независимость партнера как доказанный факт. Более того, эмоции и через 20 лет после отделения Украины захлестывают, а постколониальный и постимперский комплексы, гармонично дополняя друг друга, продолжают во многом определять восприятие Украиной России и наоборот, а соответственно провоцировать стороны на иррациональные действия-недействия.

В целом же все как при дедушке Лёне, или почти так же, только немного хуже. Клятвы в верности евроинтеграционному курсу сменяются заявлениями о Таможенном союзе в формате «3+1» (памятливый читатель сразу узнает историю 8-9-летней давности с ЕЭП). Принятие же либеральных законов о доступе к информации сопровождается воплями о подрывной деятельности злокозненных западных фондов (каковые, имеются в виду вопли, а не фонды, уже тревожили наш слух аккурат 8 лет назад). И все это маскирует медленный дрейф на Запад, свидетельством прогресса которого станет, надеемся, подписание в обозримом будущем соглашения о политической ассоциации и зоне свободной торговли.

Да вот только ЕС, переживающий глубочайший кризис в своей истории, уже не тот, Россия бьется в историческом тупике, США все более теряют интерес к Восточной Европе, а НАТО… Да и Украина не находится на предмайданном подъеме.

Разрушение государственных институтов в нашей стране продолжается и уже, вероятно, стало необратимым - это ведь не так уж и важно, не правда ли? Проблема не в некомпетентности чиновников и политиков, ситуация хуже: уже некому оценить эту самую некомпетентность. То же и с нарушением этических норм - эти нарушения во многих случаях стали нормой.

Яркой иллюстрацией к этой проблеме является коррупция, которая, несмотря на войну с ней, провозглашаемую с самых высоких трибун, пока что не только не сдается, но и продолжает свою победную поступь. Циничная правда успешных, как взывает одна реклама, состоит в том, что из ржавчины, разрушающей систему, коррупция превратилась в несущий элемент, и реальная борьба с ней возможна лишь через безжалостный разгон существующих и формирование с нуля принципиально новых государственных структур. Точка невозврата, когда еще можно было обойтись без хирургии, пройдена лет пять назад. А значит, так надо.

В целом, на 20-м году независимости очевидно: повестка дня постсоветской Украины исчерпана. И еще одним четким свидетельством этого стали статьи С.Рах­манина (очевидно, не о Грузии, а об Украине) и А.Орла (рушатся же не только западнические догмы) в прошлом номере ZN.UA. С разных сторон оба уважаемых автора подошли к общей мысли: новое время требует новых подходов. А в том, что время новое, не сомневается уже, пожалуй, никто из людей относительно вменяемых.

Как уже неоднократно отмечалось, в том числе и нами, украинское общество претерпевает существеннейшую за 20 лет трансформацию, которая в чем-то соответствует общеевропейским трендам, а в чем-то и нет. Многое указывает на то, что ее основным содержанием в самой свободной культуре мира станет обращение к консервативным ценностям семьи, нации, веры. Рост влияния и активности церквей достаточно показателен. А неожиданный для многих успех «Свободы» готовит почву для настоящей правоавторитарной силы.

Какова будет будущая, после олигархической системы, власть - вопрос не праздный, хотя, возможно, несколько преждевременный. Однако уже сейчас ясно, что идеологический вакуум в Украине заполнит не либеральная идея, не демократы и не левые. Первых уж слишком мало, и слишком далеки они от нашего народа, даже продвинутого интернетно-форумного, хотя экономическая парадигма будущей власти вряд ли будет патерналистской, уж скорее либертарианской.

Демократия в Украине, увы, прочно скомпрометирована 20-летним господством продажных политиканов и воров-державников, скрывающих за цветастой фразой и показной заботой о простом народе свое «плутократическое нутро». Отдельное спасибо Савику Шустеру, Евгению Киселеву и другим ведущим политшоу, - больше чем они для дискредитации представительного правления не сделал никто. Ах, еще есть национал-демократы, простите, совсем упустил. И характерно, что о них забыл не только автор этой статьи, к сожалению. Эти партии и их лидеры, несмотря на порой высочайшую ПР-активность, все больше становятся историческими персонажами.

Украинские левые? Если пренебречь студенческими кружками в Могилянке и других университетах, где колобродят молодые интеллектуалы, то правила хорошего тона заставляют почтительно замолчать. Да и может ли быть по-иному в стране, где левыми идеями 70 лет оправдывались все преступления и глупости, которые только можно себе представить?

Очевидно, что годы слабости и унижений повышают котировку силы как позитивной ценности. Общество ищет сильных - тех, кто не только скажет, но и сделает, не побоявшись ответственности, угроз и возможных последствий. Вот только дело не в имидже мачо и не в хорошем пиаре, а в личностях, их содержании и в способностях. Назови партию сильной или даже сильнейшей, однако она такой не станет, как и ножка в «Золушке» не стала маленькой, если создана под другие задачи.

Партия новой власти будет иметь успех, если станет не эксклюзивным (разделяющим), а инклюзивным (включающим) проектом, который будет приемлем для большинства населения страны. Он, несомненно, будет носить националистический - в смысле гражданской нации - характер. Поэтому основой программы не могут быть ни отношение к НАТО, ЕС, РФ, ни церковь, в которую ходят или не ходят эти самые сограждане, ни даже язык, на котором они говорят. Должен быть найден минимальный общественный консенсус, на первых порах хотя бы отрицательный. Положительной же его составляющей, вероятно, будут традиционные моральные ценности, насколько это, конечно, возможно в сегодняшней Украине, у одной части которой традиция уходит корнями в Древнюю Русь и Речь Посполитую, а у второй - ограничена опытом Российской империи XIX века и Советского Союза XX века.

Если же такой консенсус не будет достигнут, а ставка будет сделана исключительно на принуждение, то последствия предсказывать несложно, но чрезвычайно неприятно. (Замечание банально, но от этого не теряет своего значения.)

Новая идеология должна четко расставить точки над i и ответить на вопросы о культуре, земле и собственности. А говоря о первом, нельзя уклониться от разговора о советском и постсоветском прошлом. Необходимо сказать правду: плагиатор не должен быть академиком, мздоимец - судьей, а проходимец - моральным авторитетом. Что же касается высокопоставленных в прошлом коммунистов, комсомольцев, кагэбистов etc., то, хотя вопрос с каждым годом в силу естественных причин теряет свою актуальность, избиратель во всяком случае имеет право знать, кого он нанимает на публичную службу в исполнительные и законодательные органы и чем они занимались в Советском Союзе. Впрочем, не менее, а более важно знать, что и как чиновники и депутаты делали в независимой Украине.

Новая власть, возможно, будет по-хорошему прагматичной, то есть не будет интересоваться цветом кошки, если она ловит мышей. Особо отметим, что такой прагматизм кардинально отличен от того, что понимается под этим термином сейчас - видения мира исключительно через призму денежного интереса.

И еще, лидеры новой власти должны быть честными, сами верить в то, что говорят, а их личное поведение хоть в минимальной степени должно соответствовать провозглашаемым идеям. Работает в экстремальных ситуациях только личный пример. Соответственно, эти лидеры должны будут доказать свою состоятельность либо в бизнесе, либо в государственном управлении, либо в местном самоуправлении, не занимая при этом ключевых позиций и посему имея возможность порвать с существующей системой.

Основу для такой силы (а очевидно, что она будет иметь, скажем так, правоконсервативный характер), вероятно, составят региональные элиты центральной и центрально-южной Украины. Ибо украинская армия не игрок, а другие силовики, являясь активными участниками сегодняшнего политического спектакля, насквозь коммерциализированы и коррумпированы. Важную роль должно сыграть новое поколение профессионалов, в том числе выпущенных новыми университетами, которые отчасти приняли непостсоветские правила игры.

Можно еще долго размышлять о возможном будущем, в которое автор по старой украинской традиции смотрит скорее с недоверием, чем с надеждой. Главное одно - чтобы элита будущего хотела изменений, имела необходимый волевой и интеллектуальный потенциал, чтобы их произвести, а также мудрость, чтобы предвидеть последствия своих действий. Цена ошибок в случае Украины будет на порядок выше, чем в Грузии. Впрочем, дальнейший застой будет стоить несравненно больше.