Восточное партнерство — дополнительный шанс на сближение с ЕС

Старая польская пословица советует: если нет того, что любите, то любите то, что есть. Звучит слишком сухо и банально, но содержание заложено реалистичное. До определенной степени ситуация аналогична с европейской интеграцией Украины: тут тоже не всегда удается сразу получить желаемый результат.

Ни для кого не секрет, что вполне здоровое и понятное стремление молодой, однако большой и потенциально влиятельной Украины занять равноправное место в Европе по-прежнему не находит адекватного понимания у правящих кругов многих государств. Причем как на Востоке, так и на Западе. Но объяснение этому есть. Традиционный эгоизм, присущий политической системе мира середины ХХ века, оставил довольно ощутимые следы в ментальности сегодняшнего европейского истеблишмента. Боязнь конкуренции в отдельных отраслях экономики, опаска перед более дешевой, но энергичной и менее требовательной рабочей силой, узкие национальные интересы — только лишь выборка из широкого перечня предубеждений и страхов, отрицательно сказывающихся на отношении государств старой Европы к европейским устремлениям Украины.

С другой стороны, нужно и себя откровенно спросить: а сделали ли мы, украинцы, все возможное, чтобы быть сильным и равноправным игроком в Европе; мобилизовала ли элита украинский народ на «борьбу за лучшее будущее»; сумела ли сформировать правильный образ цели, к которой страна должна двигаться? Уверен, сегодня однозначного ответа нет. Вместе с тем нам понятно одно: стабильное и нормальное развитие страны возможно только в рамках общеевропейских интеграционных тенденций. Опыт успешных реформ у наших западных соседей не оставляет никаких сомнений в правильности выбора именно стратегии объединенной Европы.

Польский путь

Украина ныне проходит важный этап становления модели развития общества и государства на ближайшую перспективу. Взяв за основу европейский выбор, мы стремимся максимально использовать актив стран развитой демократии и вместе с тем сохранить свою национальную идентичность. Важно на основе демократических ценностей развивать чувство собст­венного достоинства, опирающееся на чрезвычайно богатое историческое наследие и неисчерпаемый потенциал нашего народа.

Именно в этом плане может понадобиться опыт нашего западного соседа — Республики Польша. Возглавляя более трех лет посольство Украины в этом государстве, я все больше убеждаюсь, что наши народы очень близки, и обе страны могут почерпнуть друг у друга чрезвычайно много хорошего и полезного. В этом контексте, если речь идет о заинтересованности нашего государства, то на первый план я бы поставил вопрос цивилизационного развития и роль европейских интеграционных процессов в его решении.

В течение последних почти двадцати лет Польша прошла непростой путь внутреннего реформирования, начиная с основ государственного строя до низших звеньев общественно-экономической жизни. За этот незначительный отрезок времени стране удалось построить крепкое правовое государство, развитое гражданское общество, существенно улучшить экономическое положение и занять достойное место в семье европейских народов.

В чем же причина таких достижений? Объяснения и оценки могут быть разными, но одна из главных причин такого успеха — присоединение Польши к Североатлантическому альянсу и Европейскому Союзу.

Не хотел бы вдаваться в историю европейской и евроатлантической интеграции Польши, однако замечу, что в начале этих процессов ситуация во многом походила на ту, в которой сейчас находится Украина: скептичность западных государств и сопротивление России, присутствие иностранных войск на территории Польши, низкий уровень общественной поддержки идей вступления в НАТО и ЕС, опасение потерять независимость и т.п.. Однако элитам различных политических направлений постепенно удалось достичь взаимопонимания в том, что интеграция с западными структурами — главный государственный интерес (пол. — racja stanu), для реализации которого нужно сосредоточить все возможные усилия. И, как говорится, засучили рукава и принялись за кропотливый труд. Конечно, были и ошибки, и споры, и некое разочарование, однако конечным результатом большинство поляков остались довольны. Если прибегнуть к цифрам, то ныне более 75 процентов граждан Польши положительно оценивают членство Польши в Европейском Союзе. Такое же отношение к евроатлантическому партнерству: в день 10-й годовщины вступления Польши в НАТО более 80% поляков высказались в поддержку членства Польши в Североатлантическом альянсе, против только 11%.

Учитывая собственный опыт, современные польские политики понимают важность дальнейшего добровольного объединения всей Европы для обеспечения стабильности и процветания на континенте. Это стратегическое видение превратило Польшу в одного из активнейших сторонников расширения ЕС и НАТО на Восток, способствовало формированию имиджа «адвоката Украины в Европе».

На сегодняшний день наше государство имеет в лице Польши едва ли не самого большого друга в интеграционных делах. Как руководство, так и население нашего западного соседа всесторонне и неизменно поддерживают украинские устремления по вступлению в ЕС и НАТО.

Остановлюсь только на одном примере. Одно из ведущих польских исследовательских учреждений — Центр оценки общественного мнения — в феврале 2009 года провел опрос среди граждан Республики Польша на тему отношения к евроатлантической перспективе Украины. Более 64% респондентов считают, что вступление Украины в НАТО соответствует интересам Польши. Другие социологические опросы подтверждают, что более 70% поляков поддерживают вступление Украины в Европейский Союз.

Такие высокие результаты не только свидетельство положительного отношения к Украине со стороны польской общественности, но и результат плодотворного развития двусторонних отношений, которые практически во всех сферах приобрели характер реального стратегического партнерства. Особо хочу подчеркнуть, что за этой формулировкой стоят не лозунги, а конкретные дела и многочисленные проекты, годы настойчивого труда сотен тысяч, а может, и миллионов людей по обе стороны границы: от руководства государства до рядовых граждан.

Мне чрезвычайно приятно работать в дружественной стране, с которой Украину объединяют не одно столетие общей истории, ментальная и культурная близость, похожее видение будущего. Однако главное — Украину и Польшу сплачивают реальные стратегические интересы, закладывающие взаимовыгодные устои наших отношений.

Самое главное, по моему мнению, — это общность взглядов на будущее Европы. Оба государства убеждены, что путь благополучия и благосостояния, путь объединения и солидарности на основе общечеловеческих демократических ценностей — это то, к чему стремятся все народы Европы. Все более массовый характер приобретает осознание того, что Европейский Союз, объединяющий сегодня большинство европейских государств, становится и нашим, украинским объединением. Польша с 2004 года — полноправный член этого Союза и всесторонне способствует реализации украинской евроинтеграционной стратегии. В практическом плане Украина и Польша активно взаимодействуют в контексте подготовки соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС, введении зоны свободной торговли, реализации конкретных проектов. В частности, в конце марта с.г. подписан и проводится в жизнь Протокол о намерениях премьер-министров Украины и Республики Польша о взаимодействии с целью усовершенствования системы институционного обеспечения европейской интеграции Украины, успешно реализуется польский проект «Поддержка секторальных реформ в Украине», проходят многочисленные консультации на экспертном уровне, представители украинских государственных органов стажируются в польских структурах. Для нас в самом деле бесценным является польский опыт вступления в ЕС, в частности внутренние трансформации, адаптация законодательства, выполнение копенгагенских критериев, обучение кадров.

Практическая поддержка

Польская элита по собственному опыту знает: достичь членства в ЕС без адекватного желания и понимания со стороны его членов невозможно. Известно, что в свое время одним из главных внешних локомотивов европейской интеграции Польши был Веймарский треугольник — формат взаимодействия Варшавы с Берлином и Парижем. Кроме того, для защиты собственных интересов восточноевропейские государства — кандидаты на членство в ЕС объединялись в региональные группы. Одним из таких форумов межгосударственной координации является Вышеградская четверка (Польша, Словакия, Чехия и Венгрия), действующая до сих пор.

Вывод напрашивается сам собой — успешность интеграции зависит не только от успешности двустороннего диалога страны-кандидата с ЕС, но и от ряда других, не менее важных факторов. Здесь можно говорить и о лоббировании украинских интересов со стороны отдельных государств ЕС, формировании групп сторонников Украины в ЕС, объединении усилий стран-претендентов, участии в политиках и проектах Евросоюза в сфере евроинтеграции, привлечении к миссиям ЕС и т.д. Каждое из этих направлений в определенный момент может сыграть едва ли не ключевую роль для принятия полезных для Украины решений. Особенно важным в этом плане является создание благоприятной среды для усиления собственной позиции и поддержки практических усилий в направлении сближения с ЕС. Словом, следует делать все, чтобы Украину в ЕС воспринимали как свою, а наше стремление стать полноправным членом Евросоюза не только не подвергалось сомнению, но и нашло поддержку у европейского сообщества.

Конструктивные мысли и идеи относительно возможностей сближения Украины с Европой следует всесторонне развивать и поддерживать. И, конечно, помнить о своем интересе. Так, как это делают в Европе.

В связи с этим хочу подробнее остановиться на одном из актуальных сегодня проектов, обсуждение которого вызывает бурные эмоции и многочисленные дискуссии по обе стороны границы Украина — ЕС. Речь идет о предложенной в июне 2008 года Польшей и Швецией инициативе «Восточное партнерство», которая, пройдя соответствующую проработку в рамках ЕС, в декабре 2008 года получила концептуальное оформление в виде Коммуникации Европейской комиссии.

Перед разработчиками этого проекта, которые стремились начать реально действующую амбициозную и комплексную программу углубленного взаимодействия ЕС со своими восточными соседями, стояла весьма сложная задача: согласовать ее содержание со всеми странами-членами и сделать ее привлекательной для стран-партнеров. В принципе, мне кажется, удалось и то, и другое.

Внутри ЕС была удачно использована политическая конъюнктура, а именно то, что Франция накануне своего председательства попыталась внести новую инициативу для южных соседей ЕС — «Союз для Средиземноморья». Наибольших скептиков восточного направления «успокоили» отсутствием перспективы членства для восточных соседей. Хотя некоторые из представителей старой Европы утверждают, что «Восточное партнерство» — это «попытка Польши контрабандным путем обеспечить Украине членство в ЕС».

Восточным соседям ЕС был предложен ряд новых подходов и практических предложений, позволивших по-новому подойти к политике ЕС относительно своих восточных соседей. Прежде всего было учтено скептическое отношение в Украине и других государствах — восточных соседях к Европейской политике соседства, которую трактовали как ограничение евроинтеграционных устремлений европейских соседей ЕС. Целью инициативы было задекларировано содействие максимальному приближению стран-партнеров к ЕС. Так сказать, «положительный нейтралитет».

Инициаторы «Восточного партнерства» приложили максимум усилий, чтобы учесть в концепции инициативы позиции государств-партнеров. В частности из украинских предложений учтено положение о политической ассоциации и экономической интеграции, ряд других важных положений.

Чтобы не дать сработать возможным «ограничительным факторам», был предложен принцип диверсификации: отношения ЕС с каждой из стран-партнеров будут развиваться в соответствии с ее стремлениями и реальными возможностями. То есть приближение Украины к ЕС будет происходить без оглядки на политику других восточных партнеров ЕС. Как говорится, кто сколько наработал, тот столько и получит.

Предложены также два измерения «Восточного партнерства» — двустороннее развитие отношений страны-партнера с ЕС и многостороннее взаимодействие стран-партнеров между собой и с ЕС. В двустороннем измерении приоритеты концентрируются вокруг четырех ключевых аспектов: новые усиленные соглашения между ЕС и страной-партнером должны составляться в форме соглашений об ассоциации, предусматриваются создание углубленных зон свободной торговли, либерализация визового режима с возможностью начала безвизового диалога, создание специальной программы помощи для усиления административной состоятельности стран-партнеров.

В региональном многостороннем измерении планируется сконцентрировать усилия вокруг повышения энергетической безопасности ЕС и его восточных партнеров, выравнивания регионального развития стран-партнеров, внедрения многостороннего политического диалога ЕС — страны-партнера. Дать толчок реализации «Восточного партнерства» и продемонстрировать его практическую ценность должны так называемые инициативы-флагманы, к которым относятся программы интегрированного управления границами, содействия малому и среднему бизнесу, развития региональных рынков электроэнергии, повышения энергоэффективности и использования возобновляемых энергоресурсов, дальнейшего развития южного энергетического коридора, усиления взаимодействия в сфере чрезвычайных ситуаций. Весьма значительный набор инструментов для усиления сотрудничества и приближения стран-партнеров к ЕС.

В марте 2009 года «Восточное партнерство» было официально одобрено выводами Европейского совета и утверждено как внешнеполитическая инициатива ЕС. Хотя ЕС немного «сдал назад», ослабив ряд вышеупомянутых положений, эта инициатива может приобрести реальную добавочную стоимость в процессе ее надлежащего выполнения.

Если детально рассмотреть предлагаемое двустороннее измерение «Восточного партнерства», то увидим, что оно в значительной степени отражает сегодняшнее состояние взаимодействия Украины с ЕС. Действительно, мы уже достигли договоренности о заключении соглашения об ассоциации с ЕС, завершаем переговоры о создании зоны свободной торговли, начали переговоры о путях внедрения в будущем безвизового режима. То есть Еврокомиссия не смогла пойти дальше наработок в формате Украина — ЕС, поставив таким образом наше государство как образец для других партнеров в диалоге с ЕС.

Возникает резонный вопрос: а какой тогда интерес для Украины принимать участие в этой инициативе? Какую «добавочную стоимость» может принести «Восточное партнерство» в наши евроинтеграционные стремления? Ответ кроется в деталях.

Если исходить из интересов Украины, «Восточное партнерство» ценно по нескольким причинам. Прежде всего, европейским странам — соседям ЕС предлагается практическое содействие во внедрении и укреплении европейских ценностей и стандартов. Несомненно, усиление демократии, экономическое развитие и широкомасштабное сотрудничество только окажут содействие укреплению стабильности и безопасности в нашем регионе.

Хотя формально «Восточное партнерство» остается частью Европейской политики соседства, эта инициатива дифференцирует внешнеполитические подходы ЕС к отношениям с «южными» (неевропейскими) и «восточными» (европейскими) соседями. Де-юре европейские соседи имеют четкое право приобрести членство в ЕС, южные — нет.

Внедрение в ходе реализации инициативы принципов вышеупомянутой дифференциации, а также общей собственности и общей ответственности превращает страны-партнеры из объектов политики ЕС, как это было в классической ЕПС, в субъекты партнерства с ЕС. Отныне не ЕС «будет давать указания» для выполнения своим соседям, а стороны совместно будут работать над реализацией общих задач и проектов.

Важна с точки зрения усовершенствования законодательной системы и проведения административной реформы идея создания специальной программы помощи для укрепления административной состоятельности стран-партнеров. В этом контексте можно не только воспользоваться опытом европейских государств, но и получить конкретную финансовую и экспертную помощь, обеспечить подготовку и переквалификацию соответствующих украинских специалистов и т.п.

Привлекательными для Украины являются отдельные инновационные элементы многостороннего измерения «Восточного партнерства», в частности реализация т.н. инициатив-флагманов при условии их надлежащего финансирования. В частности, нужно отметить инициативы-флагманы по созданию интегрированной системы управления границами, а также в сфере энергетики.

К слабым элементам инициативы стоит причислить два ключевых элемента — незначительное финансирование и отсутствие европейской перспективы.

Нечетко задекларированное Европейским советом возможное выделение 600 млн. евро на период 2010—2013 гг. не составляет адекватной суммы для шести стран с населением более 75 млн. граждан. К тому же есть опасение, что большая часть этих средств может пойти на «раскрутку» новой инициативы ЕС — создания офисов и набор персонала, различные исследования, поездки и семинары, которые будут только формальной частью «Восточного партнерства». В свою очередь странам-партнерам, да и самому ЕС, намного больше пользы бы принесли конкретные дела. Поэтому, по моему мнению, выделенные средства нужно сконцентрировать на нескольких практических проектах, которые бы показали реальную добавочную стоимость «Восточного партнерства», подтвердили бы его нацеленность на конкретный результат. Что касается Украины, это могло быть, например, содействие безвизовому диалогу или приграничный менеджмент. Нужно четко помнить, что без надлежащего финансирования проект будет иметь не практическое, а только идеологическое наполнение.

Отсутствие европейской перспективы для государств-партнеров или хотя бы упоминания о европейской идентичности восточных партнеров ЕС может существенно снизить ценность «Восточного партнерства» для государств, стремящихся к полноправному членству в ЕС. С другой стороны, нужно осознавать то, что при нынешней ситуации в ЕС любая инициатива, которая бы открывала восточным соседям Евросоюза путь к членству, — вопрос непростой. Отсутствие ратификации Лиссабонского договора, поддержка тезиса об «усталости» расширением, концентрация внимания ЕС на Балканах, явные пророссийские симпатии у ряда ключевых игроков ЕС — только вершина айсберга страха и нежелания поднимать в любой форме вопрос возможной перспективы членства для восточных соседей.

Украина четко определилась со своим стратегическим приоритетом полноценной интеграции в ЕС. Все шаги и действия в европейских делах должны быть подчинены этой аксиоме. Убежден, что Украина будет участвовать во всех инициативах и проектах, которые станут способствовать реализации указанной цели. Но нужно также высказать предостережение: если какой-то проект, так сказать, «уводит евроинтеграционный локомотив Украины на запасной путь» — участие в нем совершенно нецелесообразно.

Анализ положений «Восточного партнерства» подтверждает: инициатива будет не препятствовать, а, наоборот, способствовать приближению Украины к объединенной Европе. Надлежащее выполнение заложенных приоритетов может даже в среднесрочной перспективе создать условия для превращения страны-партнера в страну — кандидата в члены в ЕС. Главное в данном случае — индивидуальный подход к каждой стране и, конечно, политическая конъюнктура в рамках ЕС. В принципе, это то, к чему мы стремимся.

В случае же возникновения каких-то сложностей с реализацией политики «Восточного партнерства», например, нехватка финансирования или сопротивление кого-то из членов ЕС, Украина будет продолжать развивать сотрудничество с ЕС на двустороннем уровне, которое и так никоим образом не ограничивается этой инициативой. Главное — чтобы, как в случае с Европейской политикой соседства, не позволить подменить двустороннее измерение исключительно рамками новой внешнеполитической инициативы ЕС.

Конечно, с формальной точки зрения «Восточное партнерство» нужнее для ЕС, который до последнего времени не имел четко сформированной политики в отношении восточных соседей. В случае успешности реализации этой инициативы положительное влияние ЕС на постсоветское пространство только будет возрастать. Вместе с тем это не влияние в «классическом» его понимании (читай — сфера влияния), а содействие в укреплении мира, стабильности, демократии и благосостояния. Ведь именно пестование этих ценностей превратили ЕС в своеобразный магнит для большинства соседних стран.

Важно также подчеркнуть: инициатива направлена на укрепление благосостояния, доверия, стабильного развития и демократии в нашем регионе, что никоим образом не может представлять угрозы для третьих стран, в частности России. Следовательно, инициатива не только не имеет какого-то антироссийского направления, но и призвана создать условия для улучшения взаимопонимания и сотрудничества всех государств Европы.

Подытоживая изложенное, хотел бы выразить уверенность, что запланированный на 7 мая 2009 года в Праге инаугурационный саммит «Восточного партнерства» станет в самом деле знаковым событием, позволит «расставить на места» все вопросы и развеять имеющиеся сомнения, а также очертит приоритеты развития инициативы на ближайшую перспективу.

И еще одно, пожалуй, самое главное. Реальная отдача «Восточного партнерства», как и всего евроинтеграционного процесса Украины, в значительной степени зависит от нас, украинцев, от нашей солидарной позиции, способности мобилизоваться и работать эффективно. Прежде чем спрашивать у партнера, что он сделал для реализации совместной договоренности, нужно задать этот вопрос самому себе и дать самому себе исчерпывающий ответ.