НОВЫЙ ОТРЯД ОТСТАВНИКОВ ПРИСТУПИЛ К РАБОТЕ

Словосочетание «партия власти» прочно вошло в постсоветский политический лексикон. Строго говоря, уже сам термин «партия» по отношению к власти предполагает, что речь идет о ее существовании в условиях плюрализма — по крайней мере, конституционного. Это значит, что у партии власти есть и постоянно возникают более или менее серьезные оппоненты.

Некоторые «несогласные» критикуют партию власти с позиций, демонстрирующих желание быть принятыми в систему со всеми вытекающими последствиями. Такая оппозиция называется в проправительственных (пропрезидентских) СМИ системной. Другая часть «несогласных» обычно настаивает на полном уходе «партии власти» и ее представителей из структур управления и потому числится в тех же средствах как оппозиция внесистемная. В роли последней, как правило, выступают крайне левые и правые диапазоны политического спектра. Называть их не будем, поскольку они прекрасно известны и ныне составляют пресловутое парламентское меньшинство с временно отсутствующим праворадикальным крылом, затаившимся в рядах необольшевиков до очередного кризиса власти.

В роли системной оппозиции уже много лет выступает Украинский союз промышленников и предпринимателей. Его оппозиционность усиливалась, когда верхушка УСПП лишалась правительственных постов и существенно снижалась в противоположных случаях. На памяти — период пребывания в президентах УСПП Леонида Кучмы, когда он уже не был премьером, но еще не стал Президентом. Аналогичная ситуация имела место до и после вице-премьерства нынешнего президента УСПП Анатолия Кинаха. Однако в последнее время, о чем мы неоднократно писали в «ЗН», УСПП серьезно инкорпорировался в исполнительные и законодательные структуры и, по существу, стал фракцией партии власти. А раз так, то он обрел и ее основные отличия от других политических формирований, одно из которых гласит: «партия власти всегда находится у власти».

Эта тавтология имеет и обратную формулу. Как только партия власти оказывается отстраненной от главных рычагов управления, она уступает свои функции либо другой партии власти, либо другой ее фракции. Таким образом, уход в оппозицию или просто из верхов исполнительной власти оборачивался для постсоветских партий власти уходом в политическое небытие. Так произошло с гайдаровским «Выбором России», с ПРЕС Александра Шохина и Сергея Шахрая, с НДР Виктора Черномырдина, с Армянским общенациональным движением Левона Тер-Петросяна.

В Украине схожая судьба постигла НДП после ухода из администрации Президента Евгения Кушнарева и особенно после ухода из правительства Валерия Пустовойтенко. Правда, надо отдать должное обоим политикам: сознательно или интуитивно они предчувствовали подобное развитие событий и прилагали максимум усилий для создания более широкого объединения политических сил «Злагода». Однако от окончательного исчезновения с политической сцены НДП спас другой процесс, а именно: прежняя партия власти не уходит совсем, а происходит определенная перегруппировка сил внутри нее самой.

Пребывая в рамках единственно возможной идеологии для партии власти, которую можно, по западному образцу, назвать «main stream» («верный путь», имевший в Украине шифр «поддержка программы Президента»), каждая из фракций имеет свою «китайскую специфику», вокруг которой и разворачивается основная интрига взаимоотношений между фракциями партии власти и политическим классом в целом. Из двух основных стратегий — либо провести существенную перегруппировку внутри себя и способствовать приходу к власти политиков в рамках системы, но с видоизмененными образом и лозунгами, либо уходить в оппозицию, чтобы вернуться через некоторое время в новом качестве (типичный западный вариант), — в большинстве стран СНГ партия власти выбирала первую, невзирая на риск полного исчезновения. Отсюда необъяснимая на первый взгляд нервозность в отношениях с другими партиями и странные союзы, которые создаются на непродолжительное время и существуют до нового изменения ситуации.

Как читатель уже, видимо, догадался, выше почти в точности описана подоплека последних событий на украинской политической сцене со сменой правительства и расколом парламента, где главная цель — перегруппировка сил для сохранения власти при нынешней катастрофической ситуации в экономике, когда «дно» кризиса наконец обнажилось со всей четкостью. В ходе нынешней трансформации партии власти УСПП и ее ведущие представители оказались лишними, и потому мы их не видим ни в правительстве, ни в руководстве парламента. Об отраслевом аспекте «отставки» УСПП мы писали в заметке «Смена капиталистической власти» («ЗН» от 22.01.2000). Поэтому неудивительно, что состоявшийся 9 февраля учредительный съезд Партии промышленников и предпринимателей Украины утвердил в составе политсовета новой партии, помимо экс-первого вице- премьера и экс-председателя комитета ВР по промышленной политике Анатолия Кинаха, таких отставников, как экс-министр промышленной политики Василий Гуреев и экс-помощник Президента по вопросам промышленности Владимир Рыжов. А вот сохранившая пост председателя Госкомитета по вопросам регуляторной политики и предпринимательства Александра Кужель после некоторых колебаний решила не связывать свою судьбу с ПППУ, подтвердив приведенный ранее закон, которым обязан руководствоваться любой высокопоставленный чиновник: «партия власти всегда находится у власти». Еще раньше тому же правилу, судя по всему, последовал сменщик г-на Кинаха в правительстве Юрий Ехануров, подтвердив тем самым, что НДП из «зоны власти» еще не вышла.

Хотя ПППУ создана для того, чтобы «делегировать своих представителей во все звенья государственной власти» (остальную часть программы можно, очевидно, без ущерба для грядущих выборов спокойно опустить), сделать это будет чрезвычайно трудно. Ибо стратегическая задача любой партии власти — максимально ограничить политическую конкуренцию. В этом отношении очень любопытна терминология, принятая в Украине и России: хотя в законодательных органах обеих стран партия власти без периодически меняющихся попутчиков является меньшинством, остальная часть парламента именуется оппозицией. И в этом нет большого искажения: все основные решения принимаются исполнительной властью, президентом и его ближайшим окружением, именуемым администрацией. Стало быть, на самом деле деструктивен не столько парламент, который попросту отражает лицо украинского общества, а те силы, которые вывели процесс руководства страной из публичной плоскости в кулуары и кабинеты. При этом ограничение оппозиции вовсе не самоцель партии власти, а некий побочный эффект необходимости не допускать к принятию решений «внесистемных лиц».

Стремление УСПП в лице ПППУ вновь вернуться в лоно партии власти (об этом открыто говорят ее руководители) связано с тем, что политическая система, где почти все зависит от воли первого лица, не может формировать партии доктринального типа. Существование подобных партий предполагает периодичность их прихода во власть и ухода в оппозицию, в отличие от партий власти, которые в оппозицию не уходят. Однако диалектика ситуации такова, что успех претендентов на звание «партии власти» будет зависеть прежде всего от того, насколько им удастся отделить свой образ от образа нынешней власти и, по сути, уйти в оппозицию к самим себе.

Это более чем сложная задача. Эффективно решить ее могут лишь политики, не связанные ни с советской номенклатурой, ни с национально-демократической волной ранних 90-х. Эти люди окажутся гораздо более прагматичными, и именно в их руках окажется проект Украины нового тысячелетия. Есть ли такие личности в УСПП-ПППУ? Пока у автора на сей счет большие сомнения. Единственное, в чем он не сомневается: апрельский референдум, если таковой все же состоится, вполне может стать повторением российского плебисцита шестилетней давности. Однако история, как известно, если и повторяется, то уже в виде фарса. Ну а когда история повторяется в виде фарса, обычно заканчивается эпоха. Поэтому есть достаточно оснований и для пессимизма, и для оптимизма.