Фейковый конкурс хуже Татарова: как уже выбрали главу ГБР

На прошлой неделе в офисе президента собрались члены конкурсной комиссии по отбору нового директора Государственного бюро расследований (ГБР). Вопрос, почему именно на Банковой, риторический. Прежде всего ГБР остается государственным правоохранительным органом, а не центральным органом исполнительной власти. А правоохранительные органы подчинены не Кабмину, как это надлежит в демократических странах, а главе государства, что довольно часто наблюдается в авторитарных режимах. В свое время мы объясняли, что должный запуск ГБР является частью глобальной реформы органов уголовной юстиции. Это реформа прокуратуры (передача следствия от Генпрокуратуры в ГБР), реформа СБУ («чекисты» должны утратить следствие), реформа Национальной полиции.

Поэтому не удивительно, что в 2015–2017 годах президент Петр Порошенко сопротивлялся независимому отбору руководства квазиколлегиального органа под названием ГБР. Попробуем объяснить: в ноябре 2015-го во время голосования за законопроект о бюро в основу заложили механизм сдерживаний и противовесов, когда директор ГБР руководит на паритетных началах со своими заместителями. Это и есть принцип квазиколлегиальности. По сути, борьба за влияние затормозила быстрый запуск бюро на полтора года, пока тогдашние парламентские коалицианты — «Блок Петра Порошенко» и «Народный фронт» — не поделили между собой должности. Как следствие, от команды Яценюка—Авакова в кресло директора сел никому не известный Роман Труба. От БПП назначили заместителей — опытных прокуроров Ольгу Варченко и Александра Буряка. Основой для таких возможностей кулуарного распределения должностей был контроль над конкурсной комиссией. Как следствие, в дальнейшем не останавливалась борьба внутри бюро, где стороны использовали все возможности, чтобы нивелировать влияние своих оппонентов.

После смены власти в 2019-м Роман Труба старался любым способом понравиться новому руководству государства. Против уже бывшего президента Украины Порошенко зарегистрировали почти 30 уголовных производств, подавляющее большинство из них не стоили и бумаги, на которой штамповались заявления о преступлении. Лишь о некоторых сегодня можно что-то услышать, в частности о кейсе по строительству боевых катеров на «Кузні на Рибальському».

В конце 2019 года, приняв монобольшинством в парламенте изменения в законодательство, ГБР перезагрузили. Вместо трех руководителей с квазиколлегиальностью выбор остановили на единоличном руководстве. В статусе «исполняющего обязанности» главы бюро оказалась близкая к Владимиру Зеленскому Ирина Венедиктова. Она быстро организовала конкурс для новых заместителей. Позже Венедиктова «телепортировалась» в кресло генпрокурора, а в бюро летом 2020 года назначили Алексея Сухачева. Буквально перед тем, осенью 2019-го, его освободили от должности заместителя руководителя одного из подразделений Генпрокуроры за непрохождение переаттестации, — он не сдал тест на знание законодательства. Уже в скором времени именно Сухачев стал полноценным, но не полноправным руководителем ГБР. И ниже объясним, что имеется в виду.

По состоянию на сегодняшний день офис президента, наконец, организовал конкурс на должность постоянного директора, без приставки «исполняющий обязанности». Гарант Конституции переформатировал комиссию, чтобы достичь поставленной цели — избрать провластного кандидата на должность директора ГБР. Но слухи в общественно-политическом секторе распространяются со скоростью света. По моим данным, имя следующего директора ГБР… Алексей Сухачев. Попробуем объяснить, чем он стал настолько полезен команде главы государства, находясь в статусе «исполняющий обязанности».

Во-первых, Сухачев не концентрирует вокруг себя столько публичных скандалов, как это было с Романом Трубой. Хотя внутри команды есть очевидные взаимные недоразумения и внутренняя конкуренция. В частности, как удалось узнать, после недавней спецоперации по передаче взятки работниками ГБР для львовских прокуроров заместителя Сухачева Александра Соколова лишили контроля над оперативным блоком. Но это была классическая «торпеда», правоохранители сразу поняли, о чем речь идет. Мы же объясняем человеческим языком, что это за ситуация, поскольку на этом надо остановиться отдельно.

«Торпеда» (заявитель о преступлении) — специально обученное спецслужбами лицо, которое «торпедирует» (провоцирует) правоохранителя на получение им взятки или другую ситуацию, чтобы в его действиях можно было зафиксировать состав преступления. Другими словами, «торпеда» подталкивает правоохранителей к совершению преступления. Она провоцирует на получение взятки, будучи контролируемой правоохранителями, или вообще подбивает следователей-оперативников на «сотрудничество» — дать взятку другому служащему, чтобы это было зафиксировано в законном порядке.

Так и произошло, СБУ заслала к сотрудникам ГБР «торпеду», которая рассказала, что львовские прокуроры будут требовать взятку. Сотрудники ГБР решили задокументировать это преступление, потому что речь шла о заместителе прокурора области. Для фиксации преступления нужны специальные технические средства и, конечно же, деньги. На передаче денег их и задержали. При этом эсбэушники предупредили прокурорских обо всей истории, что будут «реализовывать» сотрудников ГБР во время передачи средств «торпеде». Так и случилось. С точки зрения закона, все филигранно. Но надо понимать суть подобных междоусобных войн внутри органов уголовной юстиции.

Во-вторых, Алексей Сухачев вместе с подчиненными перестал «гонять по закоулкам» бывшего президента Порошенко. Таким образом снизили градус критики ГБР, которая иногда зашкаливала как при Трубе, так и при Венедиктовой. Хотя, с другой стороны, «сивочолий гетьман» должен благодарить их за то, что о нем не только не забыл электорат, но и начал больше поддерживать. В Украине любят «обиженных».

В-третьих, Сухачев публично поддержал позицию офиса президента по кейсу «вагнеровцев» — ничего не было. Хотя об определенном вовлечении говорил сам Владимир Зеленский. И напоследок. Сухачев имеет близкие отношения с офисом президента, координируясь указаниями Олега Татарова. При этом у руководителя ГБР крайне непростые взаимоотношения с генпрокурором Венедиктовой. Например, Ирина Валентиновна отказывается принимать его у себя на Резницкой, а подразделение процессуального руководства ГБР в Офисе генпрокурора по факту саботирует работу. Поэтому Сухачев вносит заявления о преступлении в Единый реестр досудебных расследований через территориальное подразделение в Киеве, используя сотрудничество с прокурорами уровнем ниже.

Теперь о составе конкурсной комиссии. Согласно закону, в состав комиссии входят девять человек — по трое от парламента, правительства и президента Украины. Парламент и глава государства определились с кандидатурами. От Верховной Рады отобрали Лидию Москвич (профессора НЮУ имени Ярослава Мудрого), Андрея Козлова (бывшего члена ВККС в 2016–2019 годах) и Василия Нору (заведующего кафедрой юрфака ЛНУ имени Ивана Франко). Президент выбрал Алину Бирюкову (проректора Академии адвокатуры Украины), Александра Головко (заведующего кафедрой юрфака ХНУ имени Василия Каразина), Оксану Кучинскую (профессора кафедры правосудия КНУ имени Тараса Шевченко). При этом Кабмин до сих пор не может определить лиц, которые должны представлять правительство в конкурсной комиссии, ведь основой для этого должны стать предложения международных партнеров. Но они по объективным («ковидное» время) и субъективным (зачем легализировать заведомо «распланированный» на Банковой конкурс) причинам не подают своих кандидатур. Таким образом, в комиссии есть лишь шесть из девяти членов.

Если в общих чертах, то ситуация вполне понятна. Зе!команда уже на Банковой и еще перед выбором конкурсной комиссии определила своего победителя. Откровенно говоря, Зеленского можно понять, потому что они хотят иметь полностью контролируемую систему органов уголовной юстиции. Отличие от Порошенко состоит лишь в том, что Петр Алексеевич этого так и не достиг. Тогда существовали противовесы, в частности в мощной парламентской фракции «Народный фронт» и лице сильного министра внутренних дел Арсения Авакова. Но, с другой стороны, Зеленский постепенно теряет поддержку электората, и даже в случае контролирования им всех органов уголовной юстиции отбор «на 1000% своего» директора ГБР никак не повлияет на колебание вкусов народных масс. Устанавливая массовый контроль, Владимир Зеленский подтверждает мнение, что все политики одинаковы.