АЛЕКСАНДР ЗИНЧЕНКО: «МОНОТОННОЕ СЛЕДОВАНИЕ ПОЗИЦИИ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА — ВЕРНЫЙ ПРИЗНАК ВЫРОЖДЕНИЯ ПАРТИИ»

Он изменился и не скрывает этого. Однако желание изменить партию осталось в нем неизменным. Александр Зинченко — наверное, самая неоднозначная фигура в, пожалуй, самой однозначной украинской партии. Его называли неформальным лидером внутренней эсдековской оппозиции даже тогда, когда он не давал для этого формального повода. Сегодня, когда факт существовании кризиса в рядах СДПУ(о) признается самими объединенными социал-демократами, в Зинченко легко угадывается один из главных участников острой внутрипартийной дискуссии. Которая, как ожидается, развернется на очередном съезде организации, дата проведения которого изменялась уже несколько раз …

— Александр Алексеевич, сроки проведения очередного съезда СДПУ(о) не так давно были перенесены. Некоторые наблюдатели связывают этот факт с обострением конфликта внутри партии. Можно ли говорить о том, что руководство организации решило потянуть время, чтобы сбить накал, исключить возможность раскола прямо на партийном форуме?

— Не советовал бы искать интригу там, где ее нет: съезд был отложен по техническим причинам. И вообще я бы не переоценивал значение этого мероприятия. Что такое съезд? Прежде всего, момент осмысления того, что уже сделано и что еще необходимо сделать. Партия должна меняться, поскольку стремительно меняется общество. Естественно, что многие принципы, которые 5—7 лет назад мы закладывали в качестве фундамента партийного строительства, морально устарели.

Разумеется, внутри организации существуют различные подходы к тому, какой должна быть СДПУ(о) и что именно мешает ей стать более эффективной, более влиятельной. Важно понять, насколько представления членов центральных органов совпадают со взглядами представителей регионов, представителей низового звена организации, ибо именно от них зависит будущее партии. Насколько я могу судить, на съезде будет обязательно поднят и такой вопрос: отчего партия, которая выгодно отличается от многих других организационной мощью и умело построенным менеджментом, сумела по итогам последней парламентской кампании добиться только шестого результата? Лично я не считаю подобный итог проигрышем. Однако вопрос о соответствии занятого СДПУ(о) места внутрипартийным ожиданиям, безусловно, оправдан.

Кроме того, съезд — это тест на умение проводить публичную дискуссию. Что я имею в виду? Во-первых, тональность и характер публичной партийной дискуссии не должны существенно отличаться от тональности и характера дискуссии внутренней, закрытой. Во-вторых, дискуссия должна носить конструктивный характер. Если партии это не по силам, она обречена. Лично я не жду от съезда радикальных решений. Я жду острого, широкомасштабного обмена мнениями. И считаю, что дискуссия отныне должна стать неотъемлемым элементом внутрипартийной жизни, если организация не хочет превратиться в закрытый клуб.

— То есть решения съезда не будут носить принципиальный характер?

— Я не исключаю принятия принципиальных решений, касающихся роли лидеров, роли центральных органов партии.

— Насколько можно судить, у отдельных региональных организаций неожиданно возникли финансовые проблемы. Этот вопрос также станет предметом обсуждения на съезде?

— Финансы никогда не были для нашей партии проблемой. Проблема в другом — в отсутствии четкой исполнительской дисциплины. На то, впрочем, есть и объективные причины: сегодня у руководства партии, в связи с занятостью, на принятие необходимых решений уходит значительно больше времени, чем раньше.

— Может быть, в таком случае имеет смысл дать дорогу молодым, а заодно расширить полномочия краевых филиалов?

— Такая возможность обсуждается. Тем более что в партии выросла целая плеяда талантливых политиков, имеющих опыт двух парламентских кампаний и заслуживающих, на мой взгляд, большего доверия со стороны руководства. С другой стороны, было бы ошибкой не использовать колоссальный опыт партийной элиты, представители которой сегодня занимают ключевые государственные посты.

— А не был ли ошибкой столь массовый поход во власть? Во-первых, это моментально сказалось на качестве внутрипартийного менеджмента. Во-вторых, в самой СДПУ(о), насколько известно, есть люди, убежденные, что невысокий рейтинг власти автоматически снижает рейтинг организации, воспринимаемой как «партия власти».

— Партия последовательна в своих действиях. СДПУ(о) поддерживала Президента и не собирается уходить от взятой на себя ответственности. Что, на мой взгляд, делает честь организации и работает как раз на ее авторитет. Кроме того, работа во власти способна приносить партии несомненную пользу. Это и приобретаемый партийной элитой опыт государственного управления, и возможность воплотить декларации в конкретные дела. Скажем, политическая реформа назрела давно, но до недавнего времени она оставалась лишь абстрактной теорией. И только сейчас мы можем говорить о ней как о процессе, пускай и находящемся в начале пути. Никто не пытается оспорить роли в этом процессе Президента, однако и преуменьшать роль, например, Виктора Медведчука было бы, наверное, ошибкой.

— Тем не менее многие полагают, что приход лидера СДПУ(о) на пост главы президентской администрации пошел партии, скорее, во вред, чем на пользу. Это было решением организации или самого Медведчука?

— Этот вопрос обсуждался, однако решение принимал, естественно, сам Виктор. И хотя в СДПУ(о) к этому решению отнеслись с пониманием, многие партийцы действительно считают, что с точки зрения интересов организации оно было не оптимальным.

— Организационные проблемы, рост числа «попутчиков» и откровенных конъюнктурщиков (в том числе и на руководящих постах), устарелость технологий — можно ли говорить, что СДПУ(о) вплотную столкнулась с этими проблемами?

— Все, о чем вы говорите, действительно имеет место. Есть и другие беды, о которых мы не стесняемся говорить открыто. Далека от идеала эффективность политической деятельности. Налицо откровенные провалы в оргработе, присутствует излишняя заорганизованность. Уход части партийной элиты в исполнительские структуры обнажил проблему подготовки кадров.

Подготовка среднего звена профессиональных партийных функционеров, детальная отработка современных менеджерских установок, наполнение многих лозунгов реальным смыслом, модернизация и оптимизация работы региональных организаций, максимальное приближение партийных решений к интересам избирателей — все это насущные, жизненно важные проблемы, требующие немедленного решения.

Кроме того, СДПУ(о) не имеет права не учитывать ошибок, в свое время допущенных НДП. Опасно заблуждаются те, кто избегает болезненных тем, свято веруя в то, что именно с нами это не произойдет. Судьба бьет по темечку в самый неподходящий момент. В большой политике вообще все всегда происходит некстати.

Мы всегда гордились тем, что СДПУ(о) — современная партия. Что греха таить, многие партструктуры копировали наши организационные и методологические наработки. Но сейчас ощущается, что мы во многом запаздываем, не успеваем оперативно реагировать на вызовы времени.

— То есть можно говорить о кризисе в партии?

— Можно, если не воспринимать слово «кризис» как синоним к слову «катастрофа». Время от времени возникающие кризисы — естественное состояние для любой партии. Если у человека ничего не болит, значит, он умер. Если партия не проходит через кризисы, следовательно, она перестала существовать. Кризис в партии есть, но, к счастью, в партии нет раскола.

— И нет конфликта между Виктором Медведчуком и Александром Зинченко?

— Монотонное следование позиции одного человека — верный признак вырождения партии. У меня есть свои представления о принципах партийного строительства, о методике принятия решений, о тактических приемах, используемых партией. Я их никогда не скрывал, как никогда не скрывал и того, что моя точка зрения не всегда совпадает с точкой зрения Виктора Владимировича. Мы с Медведчуком регулярно обмениваемся мнениями, откровенно обсуждаем конфликтные вопросы, пытаемся убедить друг друга. В конце концов, умение возражать — полезная форма проявления истинного товарищества. В чем у нас никогда не было расхождений, так это в вопросе о единстве партии.

— Наличие серьезного конфликта между вами и лидером партии Виктором Медведчуком вы отрицаете. В таком случае можно ли считать совпадением, что телеканал «Интер» в последнее время стал гораздо меньше уделять внимания СДПУ(о) и практически перестал показывать Виктора Медведчука?

— Виктор Владимирович сегодня больше связан с административной работой, а не с публичной деятельностью. Государственному чиновнику высокого ранга гораздо сложнее комментировать внутриполитические события, он не может себе позволить выступать с узкопартийной точки зрения.

— В таком случае правда ли, что не так давно почетный президент телеканала «Интер» извинился перед коллективом компании за «перегибы» в работе, призвал журналистов быть более объективными и фактически ввел табу на использование «темников»?

— В политике канала были допущены ошибки. И я сознательно взял значительную часть ответственности за эти ошибки на себя. «Интер» прошел долгий, сложный путь, постепенно и целеустремленно отвоевывая место под телевизионным солнцем и завоевывая своего зрителя.

Сегодня «Интер» — полноценный общенациональный канал, имеющий лицензию на круглосуточное вещание и непосредственно влияющий на формирование общественного мнения миллионов людей. Поэтому телекомпания не имеет права быть проводником точки зрения только одной политической силы. И я ответственно заявляю, что это время не вернется никогда. Попросту говоря, линия канала должна быть гораздо более информационной и гораздо менее партийной.

По моему глубокому убеждению, от того, что позиция канала станет более объективной, более взвешенной, более адекватной общественно-политической ситуации в стране, СДПУ(о) только выиграет.

— Простите, но разве вы это поняли только сейчас?

— Хотел я того или не хотел, но в течение длительного времени на формирование моей собственной позиции влияла позиция фракции и партии. А это в свою очередь неминуемо сказывалось на всем, чем я занимался. Вольно или невольно это влияло и на деятельность «Интера».

Безусловно, положение третьего лица в руководстве Верховной Рады позволило мне выйти из состояния одномерности и несколько иначе взглянуть на некоторые, казалось бы, привычные вещи. Профессиональная необходимость учитывать интересы различных, зачастую противоборствующих, структур многому учит. Например, тому, что различные точки зрения можно и нужно объединять. Учит и тому, что объединить — не значит примирить.

Кроме того, новая работа — это новые впечатления, новые люди, новый уровень общения. Как человек, выполняющий функции одного из менеджеров парламента, я активно вовлечен в международную деятельность Верховной Рады. Так что круг моих контактов естественным образом изменился и количественно, и качественно. Что привело к изменению даже не точки зрения, а, скажем так, угла воззрения на предмет своей деятельности.

Одним словом, я вынужденно пришел к переосмыслению сложившихся представлений о сочетании интересов общества и партийных интересов. Появились иные взгляды на философию и технологию использования средств массовой информации в политической борьбе.

Безусловно, к подобным выводам приходишь не за один день, и, безусловно, такие решения даются в сложной борьбе с самим собой. Ведь победить себя— самое сложное, человек чаще всего отступает именно перед самим собой. Отступить, списать естественную слабость на объективные трудности — удобно. Перебороть себя, признать собственную вину — сложно для любого человека, каким бы запасом житейской и политической мудрости он ни обладал.

Было и еще одно обстоятельство, которое подтолкнуло меня к изменению подходов в информационной политике «Интера». Давно назрела дискуссия: каким быть общенациональному каналу, если он хочет развиваться, если он хочет не просто сохранить его ряды зрителя, а и приумножать. За эти годы выросло новое поколение журналистов, отстоявших свое право на собственную позицию в этой дискуссии. Выросло поколение журналистов, имеющих точку зрения, не всегда совпадающую с точкой зрения руководства канала.

Поверьте, мне никогда не приходило в голову обсуждать с журналистами или менеджерами канала содержание того или иного сюжета или ограничивать круг лиц, привлекаемых для комментария того или иного события. В последнее время я вообще редко бываю на канале. Мое влияние на тактику информационной политики «Интера» не стоит преувеличивать. А вот к выработке стратегии я всегда имел непосредственное отношение. Поэтому, повторюсь, я не ухожу от ответственности за допущенные ошибки. Но меня особенно радует тот факт, что мои взгляды на развитие стратегии канала во многом изменились под влиянием журналистов, работающих на «Интере».

— Боюсь ошибиться, но, по-моему, вы пережили процесс переосмысления своих взглядов не только на информационную стратегию канала «Интер» и на специфику партийного строительства. Создается впечатление, что в силу некоторых обстоятельств, Александр Зинченко многое пересмотрел как человек, что не замедлило сказаться на Зинченко-политике.

— Я могу абсолютно искренно сказать, что сегодня мне действительно гораздо легче живется и работается. Согласие с самим собой — крайне тяжело обретаемое чувство. Мне посчастливилось его обрести, хотя этому предшествовал тяжкий путь, который я никому не пожелаю пройти.

Последнее время я жил в условиях постоянного временного прессинга. Давило ощущение, что у меня не осталось времени, что я не успею сделать многое из того, что запланировал. И потому, например, мое общение с людьми преимущественно сводилось к двух-трехминутным беседам на бегу. Сейчас я начал ценить роскошь человеческого общения, и двух-трехчасовые разговоры с людьми я уже расцениваю не как потерянное, а как приобретенное время. На одни вещи я стал смотреть проще, на другие — более трезво, на третьи — философичнее. А некоторые вещи попросту утратили для меня прежнюю ценность. И возьму на себя смелость сказать, что сегодня окружающим стало намного проще находить со мной общий язык.

— Целый ряд политиков, представляющих отнюдь не дружественный СДПУ(о) лагерь, считают, что среди эсдеков Зинченко — едва ли не самый идеальный переговорщик. Не появлялось желание за счет собственных усилий расширить рамки неформальных контактов партии? Вы ведь не будете отрицать, что негативный имидж СДПУ(о), одиозность некоторых ключевых персон мешают установлению конструктивного сотрудничества вашей организации со многими ведущими политическими силами?

— Негатив и позитив — непременные попутчики любой партии, которая что-то делает. Партия — сложный организм, предполагающий обязательные конфликты интересов и личностей. СДПУ(о) за эти годы не стала не хуже и не лучше, она менялась в соответствии с требованиями времени, она росла. Я рос и менялся вместе с ней. И если есть элементы негатива в имидже партии, то это и мой негатив.

Я благодарен партии, которая дала мне возможность вырасти как политику. Однако и право оказаться в руководстве высшим законодательным органом я получил не на пляже в Сочи. Я работал на партию, а она на меня, я вместе с ней прошел через две парламентские кампании. И я не могу отделять себя от партии. И разговоры о том, что вот партия плохая, и сейчас кто-то умный сделает ее лучше — упрощение проблемы.

— То есть проблема негативного имиджа СДПУ(о) все-таки существует?

— Есть другая проблема: нечеткость образа СДПУ(о) в общественном сознании. Представление о партии поверхностное, предвзятое, во многом навязанное. И в том, что не смогли максимально использовать имеющийся позитив — наша вина. Мы недостаточно интегрировались с общественной средой, с реальной жизнью. После очевидной удачи в 1998-м мы избрали упрощенный тип отношений «партия—избиратель». Необходимо было развить успех, основные силы бросить на развитие региональных структур, на организацию пропаганды социал-демократических идей на местах. Вместо этого мы сверху выстраивали зацентрализованную структуру.

Ошибки 98-го повлекли за собой ошибки 2002-го. Необходимо было навалиться на выборы всей мощью трехсоттысячной партийной организации. Ведь такого потенциала, такой разветвленной сети филиалов, с моей точки зрения, ни у кого из наших соперников не было. Мы же предпочли более легкие, «кабинетные» методы — телевидение, модные технологии, эффектные PR-ходы. И в итоге не смогли достучаться до сердец конкретных доярок, столяров, шахтеров, разделяющих наши ценности и потенциально готовых отдать за нас свои голоса.

Мы увлеклись борьбой за электорат и потому не смогли выйти победителями в борьбе за избирателя. Доказательством тому служат проваленные (я в этом глубоко убежден) мажоритарные выборы. Истинный потенциал партии и результаты, полученные нами в одномандатных округах, — просто несопоставимые вещи. К сожалению, слишком много было тогда среди советчиков руководства СДПУ(о) людей, поверхностно знакомых с реалиями и предлагавших для решения конкретных задач общие формулы. А общие формулы не сработали.

В парламентских кампаниях решающим фактором является доверие избирателя, а оно завоевывается годами систематической работы. Оно не приобретается при помощи акций-однодневок.

— Допустимо ли говорить о чрезмерном доверии руководства СДПУ(о) к политтехнологам? И о том, что это доверие в итоге сыграло злую шутку с партией?

— У меня, могу откровенно признаться, вообще не было такого доверия. Я считаю PR-технологии следствием, приложением. Технолог может подобрать галстук лидеру партии, но не должен брать на себя смысловую часть кампании всей партии. СДПУ(о) действительно пережила этап чрезмерного увлечения PR-технологиями, следствием чего стало пренебрежение истинными возможностями организации. Приблизительно в декабре 2001-го, после более чем трехмесячных дебатов, мы пришли к выводу, что следует сменить акценты, что технологии — второстепенный фактор.

Но сработала инерция. Мы не успели полностью перестроиться на ходу. В чем-то помог съезд, который состоялся 15 января и немного промыл мозги, но мы были уже за два шага до финиша парламентской кампании…

— Зато грядущий съезд пройдет за два шага до старта кампании президентской. Вопрос об участии в ней СДПУ(о) будет подниматься?

— Для любой партии неучастие в любой избирательной кампании — ошибка. Но гораздо опаснее другая ошибка — неадекватная оценка собственных сил. Следует соотносить желания и возможности. Готовиться к выборам следует в любом случае, потому что это возможность отработать технологии, отрегулировать командные действия, «обкатать» орговиков, агитаторов, проверить в деле молодежь.

А в установленный законом срок, накануне выборов, следует провести съезд и ответить на вопрос: «потянем» мы кандидата от партии или нет. Потенциала хватает — выдвигаем своего, не хватает — рассматриваем вопрос о поддержке другого. Состояние «в любом случае участвуем» позволяет всегда поддерживать организацию в тонусе. Тем более что 2004 год — это предтеча 2006-го. А локальный неуспех 2002-го, уверен, пошел нам только на пользу.

— Допустим, партия решит, что своего кандидата она «потянет». С руки ли будет Виктору Медведчуку идти на выборы после того как Леонид Кучма столько раз заявлял об отсутствии у лидера СДПУ(о) президентских амбиций?

— Об этом следует спросить, прежде всего, самого Медведчука. В любом случае окончательное решение — за съездом партии. Существует очень простая процедура, единая для любого кандидата и предусматривающая выдвижение и голосование. А также возможность подтвердить свои претензии либо взять самоотвод. И все, никакой лирики.

Еще раз повторю, вопрос выдвижения кандидата от партии — технический, менеджерский вопрос. Как человек, который никогда не был «рабом кресла», я убежден, что человек, который специально готовит себя к какому-то посту, никогда не будет в полной мере достойным этого поста. Желание стать министром, премьером, президентом — вторично для истинного масштабного политика. Определяющим должно быть стремление максимально реализовать свой потенциал и потенциал стоящей за тобой политической силы.

— А нет ощущения, что в канун президентских выборов стоит изрядно «почистить» партию, избавившись от людей, вступивших в нее исключительно из карьерных соображений?

— Отчасти позволю себе с вами согласиться. СДПУ (о) стала модной партией. Накануне выборов-2002 нас и коммунистов все записывали в потенциальные победители. А желающих оказаться среди победителей — всегда в избытке. Излишняя увлеченность исполнительных структур партии цифровыми показателями только усугубила ситуацию.

— В итоге в некоторых регионах количество проголосовавших за СДПУ (о) оказалось меньше количества стоящих там на учете членов партии…

— Это — правда, хотя сказанное вами касается лишь нескольких небольших организаций. Но не думаю, что это — повод для «чисток». Скорее, это повод для начала процесса очищения. Если повысить требования, если поднять уровень задач, случайные люди уйдут сами…