ТАК ПОЧЕМУ В УКРАИНЕ ВСЕ-ТАКИ ОТСТАЮТ РЕФОРМЫ

Весной 1996 года весьма уважаемый в кругах специалистов американский «Журнал экономических перспектив» провел на своих страницах симпозиум по вопросам перехода стран Центральной и Восточной Европы к рыночной экономике. Среди авторов был Стенли Фишер - первый заместитель управляющего директора Международного валютного фонда. Проведя статистический анализ макроэкономических показателей, он на основе корреляций и регрессий пришел к такому выводу: «Те страны, которые успешно снизили инфляцию, после некоторого промежутка времени начинают расти. Таким образом, стабилизация выглядит близкой к тому, чтобы быть и необходимым, и достаточным (выделено автором. - П.Ш.) условием роста».

«Некоторый промежуток времени» определялся Фишером приблизительно в два года, то есть Польша, Венгрия, Чехия, Эстония и другие страны Центральной Европы начинали расти в среднем через два года после достижения макроэкономической стабилизации. Правда, чуть дальше автор исследования отмечает, что существуют значительные отличия между странами, которые невозможно объяснить статистическим анализом экономических переменных.

Не эти ли таинственные отличия сыграли свою роковую роль для нашей страны, экономический рост в которой, согласно модели Фишера, должен был начаться в 1998 году, но так и не начался? И что же мы за страна такая загадочная, в которой не действует почти безукоризненная статистическая модель, нормально действующая у наших западных соседей? Можно винить азиатский и российский финансовый кризис, но почему он не сказался на Чехии и Польше, чьи валюты в последние годы возросли в цене по сравнению с долларом США?

Можно винить власть, которая должна была инициировать структурные преобразования, но не сделала этого. При этом законодательная власть винит исполнительную, а исполнительная - законодательную. Местная власть винит центральную - и наоборот. Но давайте подумаем: в стране со времени независимости действует уже второй президент, третий парламент и седьмое правительство. Даже элементарная теория вероятности доказывает, что если бы проблема была только во власти, какой-то прогресс в структурных реформах уже должен был бы произойти. Можно винить семьдесят лет коммунизма, но Западная Украина имела коммунистического опыта ровно столько, сколько Польша, но в экономических преобразованиях Львов больше похож на Винницу, чем на Краков.

Анализ опыта структурных преобразований в Украине и в других странах Восточной Европы подтверждает, что предприятия и организации, ориентируясь на удовлетворение потребителя и получение прибыли, могут сделать очень и очень многое, несмотря на неблагоприятные внешние условия. Но делают это в нашей стране единицы. Почему? Почему другие только жалуются на среду, на власть, на иностранных конкурентов?

Три «загадочные» черты украинской организационной культуры

В одной западной бизнес-школе был проведен такой эксперимент. Профессор разделил группу студентов на три подгруппы по национальному признаку. В первой были исключительно французы, во второй - немцы, в третьей - англичане. Каждой подгруппе было предложено описание проблемы, возникшей во взаимоотношениях производственного и маркетингового отделов некоей текстильной фабрики. Подгруппы должны были определить, кто виноват или что виновато в создавшейся ситуации, и предложить свои идеи по решению этой проблемы.

Интересно, что разные подгруппы предложили совсем разные пути решения. Французы сказали, что виноват генеральный директор и он лично должен разрешить конфликт. Немцы - что всему виной отсутствие процедуры решения подобных конфликтов, поэтому надо разработать правила взаимоотношений структурных подразделений компании. И наконец, англичане сказали, что виноваты руководители отделов, потому что они не могут найти общего языка; поэтому их надо отправить вместе на конференцию за город, где они в неформальной обстановке найдут пути решения проблемы.

Я несколько раз повторил этот эксперимент в Украине и в аудитории студентов, и в аудитории преподавателей. И что вы думаете? Все подгруппы, независимо от возраста и профессии, почти единогласно избирали «французский» метод решения конфликта, возлагая вину на вышестоящие управленческие органы. Я говорю «почти единогласно», потому что в одну подгруппу случайно затесался американец, который настаивал на «английском» варианте.

Все предприятия и организации имеют свою в чем-то уникальную организационную культуру. Но можно выделить некоторые черты, которые являются типичными для предприятий в той или иной стране, то есть они становятся чертами национальной организационной культуры. Голландский ученый Хофштеде был одним из первых, кто предложил четкую систематизацию национальных организационных культур. На основе его методологии мы провели свои исследования, которые характеризуют Украину как страну с большой властной дистанцией, доминирующим коллективизмом и сильным стремлением избежать риска и неопределенности. Что имеется в виду под этими определениями?

Властная дистанция. В Швеции в 1988 году произошел такой случай. Король Карл Густав, покупая в обычном супермаркете рождественские подарки своим детям, столкнулся с серьезными затруднениями: продавщица отказывалась принимать у него чек в оплату покупок, поскольку король не имел при себе ни паспорта, ни какого-либо другого документа, удостоверяющего личность. Только когда некоторые свидетели этой сцены, желая помочь монарху, вытянули из карманов монетки в одну крону с его изображением, продавщица решилась принять чек. При этом она долго и придирчиво изучала чек с тем, чтобы избежать подделки, и на всякий случай записала имя и адрес собственника злополучного чека.

Мы все неравны с момента рождения. Мы приходим в мир с разными физическими и интеллектуальными способностями. Мы рождаемся у родителей, имеющих различное материальное состояние. Все это - реалии жизни, но разные страны реагируют на них по-разному. Некоторые азиатские народы еще больше гипертрофируют неравенство: человек никогда не может занять руководящей должности, если он происходит из несоответствующего «клана» или «касты». Другие страны, в первую очередь страны Северной Европы, стараются нейтрализовать эти отличия, создавая равные возможности для всех. Индекс властной дистанции для некоторых стран показан на диаграмме 1.

Как результат, в странах с небольшой властной дистанцией подчиненные и их руководители считают друг друга фактически равными. Такое отношение зарождается еще в семье, где существует идеал личной независимости. Учителя относятся к ученикам как к равным и ожидают аналогичного отношения и к себе. Американские студенты обращаются к профессору просто по имени; в аудиториях профессора часто одеты неофициально. За пределами учебного заведения преподаватель становится обычным человеком, отношение к которому такое же, как и к другим обычным людям на улице.

Организациям в таких странах свойственна децентрализация принятия решений. Подчиненные рассчитывают, что руководители, принимая решения, будут с ними консультироваться. В политической системе стран с небольшой властной дистанцией существует влиятельный средний класс, представленный сильным центром со слабыми левым и правым флангами. Доходы распределяются более-менее равномерно. Привилегии для руководства незначительны - например, министры в некоторых северноевропейских странах приезжают на роботу на такси.

Совсем иное наблюдается в странах с большой властной дистанцией: структура организаций является здесь иерархической, а власть в организациях - централизованной. Подчиненные ожидают приказов сверху. Руководство имеет много привилегий. Идеальным руководителем считается «строгий, но справедливый автократ» либо «хороший батька», старающийся выглядеть как можно импозантнее. Международный центр перспективных исследований отмечает, что 32% украинских предприятий, представители которых участвовали в опросе, все еще содержат на своем балансе объекты социальной сферы (поликлиники, детские садики и лагеря). Причем делают это даже убыточные предприятия. Одна из упоминаемых в исследовании причин этого экономически нерационального решения - желание руководителя предприятия создать себе имидж «заботливого отца». Критика руководителя является неординарным и нежелательным событием. Действует знаменитое правило: «Лучше не высовываться». Большая роль принадлежит системе званий и титулов (доктор, профессор и т.д.).

В политической системе отсутствует влиятельный средний класс. Вследствие этого доминируют сильные левый и правый фланги при слабом центре. Изменение политической системы происходит, как правило, в результате революций, после которых победители через некоторое время начинают повторять поведение своих предшественников. Доходы в таких странах распределяются очень неравномерно, и несовершенная налоговая система еще больше гипертрофирует эти отличия.

Индивидуализм и коллективизм. Наверное, вас, как и любого другого, при первом знакомстве с американцами поражает, как они говорят о стране, штате или городе, в которых живут, или о компании, в которой работают. Мы привыкли говорить «наша страна», «наш город», «наше предприятие». Американцы - «моя страна», «мой штат», «моя компания». Это одно из наиболее поверхностных проявлений национальных отличий в решении одной из наиболее фундаментальных дилемм в жизни человеческого сообщества: что важнее - роль индивидуума или роль групп людей. Страны, в которых связи между индивидуумами являются относительно свободными (каждый заботится только о себе и о своих ближайших родственниках), мы называем «индивидуалистическими». С другой стороны, коллективизм присущ тем странам, чьи граждане от рождения и до смерти остаются частью сильных, сплоченных групп (семьи, клана, организации), которые защищают своих членов в течение всей их жизни в обмен на беспрекословную преданность. Индекс индивидуализма для некоторых стран показан на диаграмме 2 (чем больше число, тем выше уровень индивидуализма).

В государствах, где доминирует индивидуализм, интересы личности доминируют над интересами групп, поэтому идеология прав человека доминирует над идеологией равенства. Родители стимулируют развитие собственного мнения ребенка уже в раннем возрасте. Часто дети постарше начинают работать в свое свободное время для того, чтобы заработать немного денег для себя. Они самостоятельно решают, каким образом эти деньги истратить. В организациях отношения между работодателем и работником основываются на контракте, который гарантирует взаимную выгоду. Законы и права одинаковы для всех. В экономике роль государства ограничена, поскольку в основе экономики лежит удовлетворение индивидуальных интересов.

В странах, в которых доминирует коллективизм, дети воспитываются преимущественно в больших семьях (с представителями как минимум трех поколений), часто живущих на ограниченной площади. Поэтому прямая конфронтация, даже с целью сказать правду в глаза, считается грубостью и плохим воспитанием. Все ресурсы являются общим достоянием членов семьи или группы, поэтому деньги, заработанные одним из ее членов, распределяются таким образом, чтобы поддержать и менее преуспевающих родственников или членов группы. В учебных заведениях студенты, имеющие общее с преподавателем родственное или географическое происхождение, часто получают некоторые преимущества, как и те их коллеги, которые происходят с известных семей.

В организациях в основе отношений между работодателем и работником лежат общие моральные ценности, а зачастую - и общность происхождения. Вследствие этого характер отношений с руководителем имеет большее значение, чем качество выполнения поставленного задания. В то время, как проблемы в индивидуалистических странах решаются простым голосованием, руководители организаций в странах с доминирующим коллективизмом склонны обсуждать вопрос до тех пор, пока не будет достигнут компромисс. Таким образом, хотя и требуется намного больше времени для достижения конечного результата, он выглядит стабильнее и социально более приемлемым.

В «коллективистских» странах законы и права являются фактически разными для разных групп людей. Всегда находится возможность сделать исключение из правила, когда речь идет о родственниках, близких знакомых, друзьях или соратниках. Политическая власть в стране принадлежит группам, объединенным общностью специфических интересов. Государство играет доминирующую роль в экономике и часто так или иначе контролирует прессу.

Избежание риска. Те, кто получали визы в страны Западной Европы, наверное, согласятся, что труднее всего получить визу во Францию и в Италию. Чиновники этих посольств очень придирчиво относятся к наличию и правильности заполнения всех требуемых документов, стараясь избегать какой-либо неопределенности. Получение визы в Украину для иностранцев еще более затруднено бюрократическими барьерами.

Никто не знает, что нас ожидает в будущем. Будущее неопределенно, и нам всем приходится мириться с этим. Разные народы по-разному пытаются справляться с неопределенностью будущего (см. диаграмму 3 - чем больше число, тем сильнее стремление себя обезопасить).

В странах с сильным стремлением избегать неопределенности существует много формальных законов и правил, которые регулируют права и обязанности работодателей и работников. Это касается как государства в целом, так и отдельных организаций. Многие руководители склонны решать проблемы, производя «Правила пользования», «Положение об организационном подразделении», «Приказы», «Указания», «Внутренний распорядок», «Режим работы», «Должностные инструкции» и т.д. Эта потребность в правилах является скорее психологической, чем логичной, - у большинства сотрудников существует эмоциональное желание работать в хорошо структурированной среде. Причем тот факт, что многие законы и правила просто не выполняются ввиду своей абсолютной оторванности от действительности, особого значения не имеет. Граждане страны - министры, государственные служащие, частные работодатели и работники - запрограммированы на это еще с семьи и со школы.

В учебных заведениях доминирует четко структурированный образовательный процесс с точными целями, детальными инструкциями по исполнению заданий и жестким расписанием. Большинство задач допускают всего лишь одно правильное решение, а зачастую - и один «утвержденный в Минобразовании» метод его достижения (вспомните свой выпускной экзамен по математике в средней школе). Высоко ценится аккуратность и использование официального, «научного» стиля в письменном общении. В обществах с сильным стремлением избегать неопределенности доминирует консерватизм, подозрительность в отношении к молодым, к новым идеям и каким-либо проявлениям нестандартного поведения.

В странах со слабым стремлением к избеганию неопределенности, наоборот, существует эмоциональный страх перед какими бы то ни было формальными правилами. За год работы в американском университете я так и не увидел ни организационных схем управления, ни должностных инструкций, ни правил эвакуации из помещения на случай пожара. Не поэтому ли американцы сильны в новых отраслях экономики, таких, как компьютерное программирование, биотехнологии, финансовые услуги, но проигрывают немцам и японцам в электронике и машиностроении? На государственном уровне в странах со слабым стремлением избегать неопределенности законы создаются только в тех случаях, когда в них существует абсолютная необходимость. В таком обществе существует идеал молодого (хотя бы по духу) человека, готового идти на риск.

Что все это значит?

Интересно, что, по результатам исследований, Украина действительно имеет черты, схожие с организационной культурой некоторых латиноамериканских стран, которой тоже свойственны большая властная дистанция, умеренный коллективизм и сильное стремление избежать неопределенности. Таким образом, популярная ныне гипотеза о «латиноамериканском варианте» пути находит свое подтверждение.

Конечно же, потребуются более глубокие разработки и более объемные социологические опросы, но и на основе изложенного можно сделать некоторые выводы.

Во-первых, именно относительно большая властная дистанция, доминирующий коллективизм и меньшее желание идти на риск, столь характерные для украинского общества, возможно, и являются теми неэкономическими факторами, которые сдерживают реформы в нашей стране. Малых предприятий в Украине меньше, чем в Польше, не только потому, что законодательство неблагоприятно, а и потому, что желающих идти на риск и открыть собственное дело у нас значительно меньше. Будь их больше, то под их политическим давлением законы были бы давно изменены в лучшую сторону.

С другой стороны, предприятия у нас менее эффективны не только потому, что налоги высокие, а и потому, что многие сотрудники переживают не о том, как лучше удовлетворить потребителя, а терпеливо ждут указаний начальника. И пресловутое правило «Инициатива наказуема» усиливает экономическую неэффективность предприятий, в которых руководитель - и царь, и Бог. Эта неэффективность особенно болезненна в нынешних экономических условиях, когда гиперконкуренция, технологический прогресс, постоянно изменяющаяся внешняя среда и хорошо информированный покупатель требуют высокого качества товара при низкой цене. Сейчас нужны быстрые нововведения и инновации на всех уровнях организации.

Во-вторых, доминирующий коллективизм в комбинации с большой властной дистанцией объясняют патернализм, когда ответственность перекладывается на того, кто выше по должности. Почему в украинских Карпатах до сих пор не создано ни одного горнолыжного курорта с европейским уровнем услуг, несмотря на исключительно благоприятный рельеф и неплохой климат? Местные жители винят сельского голову за то, что нет хороших дорог, голова винит областное руководство за то, что не уделяется должного внимания району, а областная власть винит центральную за плохие законы. Все заняты. А построить хорошую гостиницу, ресторан или лыжную трассу некому. Стоит ли удивляться, что в украинский парламент уже в третий раз избирается левое большинство, все время обещающее повышение патерналистской роли государства?

В-третьих, на мой взгляд, когда мы говорим, что дерегулирование - это общеполитический вопрос, который может решить только парламент, мы немножко приуменьшаем проблему. Наши предприятия и организации зарегулированны настолько же, насколька и вся страна. Один пример из жизни высшего учебного заведения. Все знают, что такое обходной лист. Это когда надо обойти все кафедры, библиотеки и общежития, получить подпись должностного лица, удостоверяющую тот факт, что выпускник никому ничего не должен, и только после этого можно получить заветный диплом. Почему обходной лист до сих пор жив даже в самых прогрессивных, негосударственных учебных заведениях? Неужели никто не понимает, что в компьютерный век эту процедуру можно сделать намного более простой и экономящей время? Неужели для этого надо решение парламента?

Дерегулирование и экономический рост надо начинать снизу. Надо отменить все ненужные правила, приказы, инструкции и им подобные документы и оставить только то, без чего организация действительно жить не может. Предприятия должны думать, кто их потребитель и каким образом они могут удовлетворить его спрос лучше, чем конкуренты. Они должны поощрять нововведения и стимулировать инициативных работников. Централизованная, иерархическая структура все равно рано или поздно будет разрушена под давлением новых информационных технологий. Защищать ее нет смысла. Жесткая управленческая вертикаль становится неэффективной, когда сотрудники организации получают полный доступ к информации через Интернет и электронную почту.

Предприятия не должны думать о том, как закрыть границы иностранным конкурентам. Слава Богу, киевское «Динамо» мечтает не о том, как запретить «Реалу» въезд в Борисполь, а о том, как победить испанцев на футбольном поле. Поэтому давайте думать, какую стратегию и тактику бизнеса избрать, чтобы победить иностранных конкурентов на рынке, а не в правительственных кабинетах. Самая лучшая защита национального производителя - это когда сам производитель научится быть изобретательнее и проворнее.

Надо действовать, а не рассуждать, кто виноват, ведь абсолютное большинство решений, так или иначе влияющих на экономический рост, могут быть сделаны на уровне предприятий и организаций. Без таких действий рост вряд ли будет возможен не только в 1999 году, но и даже в следующем столетии.