Ракурс

Урожай, который поит, но не кормит

Живописные картины виноградных полей, обещающие в этом году невиданный урожай, вовсе не радуют сердца южноафриканских фермеров. Некоторые из них вообще не планируют этот урожай собирать. И действительно, зачем, если более 80 миллионов литров отличного белого вина урожая прошлого года так и остались непроданными (а ведь эти миллионы составляют 20 процентов всего произведенного за прошлый год вина). Резкое падение цен на белое вино (со 164 долларов за тонну в прошлом году до нынешних 123 долларов) все равно не обеспечило реализацию всего произведенного товара. Доходы южноафриканских виноделов за 1999 год упали по сравнению с предыдущим годом на 15 процентов. Фермеры уже готовы продавать остатки вина за 30—40 процентов от их средней цены, однако желающих скупать этот товар по дешевке не так уж много: «избыточное» вино отличается далеко не лучшим качеством. И причины такого низкого качества товара чисто экономические.

Когда в 1992—93 годах были сняты торговые ограничения, наложенные после отстранения от власти белого правительства, местные фермеры рьяно взялись покорять мировой рынок. Как оказалось, слишком рьяно. Выращивание белого винограда в местных условиях с целью производства из него различных сортов ставшего популярным бренди гарантировало получение достаточно быстрой и относительно легкой прибыли. Поэтому этим делом стали заниматься люди, не имеющие соответствующей подготовки и не придерживающиеся вековых традиций. Естественно, это не касается крупных производителей вина, которым за прошлый год удалось даже увеличить объем экспорта высококачественного белого вина в страны Европы и Америки. Правда, такое вино стоит не менее 8— 12 долларов за бутылку, тогда как мелкие фермеры не могут избавиться от излишков продукции по цене 4—5 долларов. И все же именно крупные производители и выказывают озабоченность сложившейся ситуацией, ведь утрата репутации веского качества южноафриканского вина грозит и им экономическими последствиями.

Национальные ассоциации виноделов стараются поощрять тех производителей, которые получают действительно качественное белое вино. Впрочем, «новые фермеры» и сами уже осознали, что им стоит переквалифицироваться. Правда, сейчас они в массовом порядке переходят на выращивание красного вина, которое идет по цене 738 долларов за тонну, но получение которого требует еще более высокой квалификации. Может, «завалив» и эту область, они наконец-то найдут для себя более подходящее занятие?

Нобелевский фонд защищается от инфляции

В своем завещании Альфред Нобель поручал доверенным лицам вложить оставленный им капитал в ценные бумаги с целью получения гарантированного дохода, который и обеспечивал денежное содержание пяти Нобелевских премий (премия за достижения в области экономики установлена не самим Нобелем, а Шведским банком, и финансируется из другого источника). Однако уже в конце 50-х годов оказалось, что инфляция «съедает» проценты прибыли быстрее, чем они накапливаются. Поэтому шведское правительство санкционировало некоторые изменения в уставе Нобелевского фонда, позволяющие инвестировать основной капитал в акции, облигации и недвижимость. Правда, на эти цели можно было расходовать не более 70 процентов основного капитала. Однако сейчас эта мера оказалась недостаточной, и шведское правительство снова позволило внести соответствующие изменения. Фонду разрешено получать прибыль от покупки и продажи акций; соответственно поднят и «потолок» суммы основного капитала, предназначенного для этих целей. В 1999 году вся сумма денежного содержания пяти премий составила 39,5 миллиона шведских крон (4,6 миллиона долларов). На каждую премию, соответственно, пришлось по 7,9 миллиона шведских крон, что всего лишь на 3,9 процента больше, чем в предыдущем году. Естественно, без учета инфляции.