Последний тушит свет. Эмиграция в Польше стала символом успеха

Присоединение Польши к ЕС открыло для ее жителей немало преимуществ, о которых старшее поколение не могло даже мечтать. С 1 мая 2004-го поляки могут свободно путешествовать по Европе и легально работать в целом ряде развитых стран. Но у мгновенного открытия европейского рынка труда, за которое боролась Варшава, есть и своя обратная сторона. На протяжении двух лет с момента расширения ЕС из Польши эмигрировало свыше 2 млн. граждан (учитывая тех, кто планирует вернуться в течение года-двух).

Еще не до конца понятно, как эта эмиграция скажется на экономике. Но некоторые тенденции уже наметились. Несмотря на высокую безработицу, многие фирмы никак не могут найти необходимых работников. Вместе с тем зарплаты оставшихся, заметно выросли, причем влияние «эмиграционного фактора» оценивается в 5—10%. Недостаток рабочей силы убедил правительство, что нужно немедленно легализовать украинских заробитчан. Что будет дальше, не берутся прогнозировать даже самые лучшие экономисты.

Из Польши уезжают в основном молодые и амбициозные, выпускники престижных университетов. Это неудивительно, поскольку даже пять лет интенсивной учебы, знание двух-трех иностранных языков и стажировка за границей не помогли им в поисках рабочего места. Кто-то поработал несколько лет на родине за 800—1200 злотых и пришел к выводу, что таким образом невозможно заработать на собственное жилье, содержание семьи. Попробовали все — не вышло.

Все больше поляков еще до окончания университета готовятся к эмиграции «на Острова». Начинается всегда одинаково: студенты после второго курса целыми учебными группами выезжают на заработки на Запад. Потом едут еще раз, налаживают контакты, привыкают.

Для выезда много не нужно. Благодаря недорогим авиабилетам, в Дублин или Лондон можно попасть всего за 200—300 злотых, а иногда даже дешевле. Именно эти два города, как магнит, привлекают поляков, ведь Великобритания и Ирландия полностью открыли свои рынки труда. Вскоре такой шаг должны сделать и другие страны. Поэтому студенты последних курсов уже могут планировать свое светлое будущее в теплой Испании, а другие (прежде всего любители марихуаны) мечтают прорваться в либеральную Голландию. Пока только мечтают.

Студенты выезжают в основном в середине июня, после досрочно сданной сессии. Возвращаются в первых числах октября, когда уже начался учебный год. Иногда даже этого оказывается мало: например, в Америку просто нет смысла ехать менее чем на два месяца, поскольку авиабилеты, виза и прочие расходы достигают 2 тыс. долл. А их еще нужно отработать и заработать больше, чем в Лондоне. Иначе зачем ехать в Америку, если Европа так близко?

Некоторые студенты удачно сочетают обучение с работой и вовремя сдают все зачеты, вообще отказываясь от отдыха. Им на заработках намного легче. Но большинство все-таки оставляют в Польше «хвосты» по различным дисциплинам, которые после утомительных «каникул» не сразу берутся сдавать. К счастью, деканаты проявляют все большую гибкость, идут студентам навстречу. Поэтому сдача летней сессии в декабре никого уже не удивляет.

Но не все выдерживают такую нагрузку. Соблазн бросить учебу на третьем курсе, чтобы за приличную зарплату мыть посуду в лондонских ресторанах, иногда побеждает. «Это только временно, поработаю год-два, вернусь с капиталом, закончу университет и открою собственную фирму», — убеждает кое-кто всех, да и самого себя, не очень-то в это веря. С подобными планами легче оставить все и начать жизнь с нуля.

Большинство второ- и третьекурсников все-таки настроены получить образование на родине и только потом разбираться, что же делать дальше. Процент лиц, оставшихся на летние каникулы в Польше, с каждым годом уменьшается. На сегодняшний день это уже менее половины студентов дневной формы обучения.

Все больше студентов еще во время учебы в университете знакомятся с реалиями труда в Ирландии и в Лондоне. Хотя мыть посуду или работать в сельском хозяйстве нелегко, они именно так проводят свои каникулы. Выезд на заработки не является финансовой необходимостью (все же польские зарплаты являются объектом зависти многих украинцев или румын), это просто элемент польской культуры. Оставаться в Польше на каникулах стало немодно.

После появления недорогих авиаперелетов популярными стали экскурсии на выходные в Лондон, на дискотеку. Это стоит меньше, чем поездка из Гданьска в Киев. Буквально у каждого есть в английской и ирландской столицах нескольких настоящих друзей, которых хочется посетить. Так раскручивается спираль эмиграции. Один следует примеру другого, а к выезду подталкивают все: родители, соседка, преподаватель, даже политики.

Из трехмесячной поездки студенты привозят около 5 тыс. евро, но в течение следующего года эта сумма быстро расходится. Ведь только на скромное содержание студента нужен эквивалент 1200 гривен ежемесячно. Оплата за общежитие — это от 290 злотых (483 грн.) в Гданьском университете и до 350 злотых (583 грн.) в Морской академии. Месячный проездной на городскую железную дорогу между Гданьском и Гдыней, с учетом студенческой льготы, стоит 46 злотых, то есть 77 гривен. Вообще же общественный транспорт обходится в среднем втрое дороже, чем в Украине. А если учишься в Тройгороде (гданьской агломерации), ежедневно приходится преодолевать более 20 км в одну сторону.

Образование в Польше вроде бы бесплатное, но... конкуренция на рынке труда не дремлет. Поэтому и приходится тратить тысячи злотых ежегодно на курсы иностранных языков, менеджмент, ведение переговоров и получение европейских грантов. А еще нужно получать все новые и новые сертификаты по английскому языку. Если кто-то не учился по обмену за границей, не прошел там стажировку или, по крайней мере, практику в международной компании в Польше, никто даже не будет рассматривать резюме такого выпускника. Ведь у шефа отдела кадров их на столе сотни.

В конце 90-х годов хитом было параллельное обучение по двум специальностях, сейчас нет на это времени: лучше вместо этого закончить специализированные курсы и пройти стажировку, а второй факультет закончить в виде последипломного обучения.

Спрос на образование вызывает своеобразную «инфляцию дипломов»: когда-то магистр — это уже был «пан», а сейчас каждый молодой житель крупного города может им стать. Вместо этого все бросились в аспирантуру. Что будет дальше — неизвестно. Неужели придет мода на 30-летних «проффесоров»?

А безработица в Польше остается высокой. Недавно она даже превысила 20% от экономически активного населения, но с недавних пор стремительно снижается за счет... эмиграции безработных. Трансферы заробитчан, покупки туристов с Запада и перевод продукции западных корпораций за Вислу поддерживают экономический рост, который остается стабильным даже несмотря на потери человеческого капитала и постоянный политический кризис. В экономику качают также миллиарды евро из фондов ЕС, что существенно стимулирует рост. Что произойдет, если к Евросоюзу присоединятся Румыния, Болгария и Турция и туда уйдут брюссельские гранты и производство, — об этом пока никто не думает.

Родители студентов зарабатывают неплохо, а вот безработица среди молодежи превышает 30%. Конечно, Варшавы, Вроцлава и Кракова это не касается. Следовательно, если бы не финансовая помощь родителей, даже работа в лондонских ресторанах не помогла бы устроиться в польских реалиях. Немногие выдерживают эту особую польскую реальность, и дело вовсе не в недостатке денег, ведь финансовая сторона не настолько плохая. В Украине все же хуже. Дело в том, что поляки не на Украину равняются, а на самых богатых того мира.

Двухлетний поиск какой-то постоянной работы — дело не из приятных. Приходишь с дипломом Гданьского университета, зачеткой с последипломного обучения и языковым сертификатом, доказываешь, что ты учился по обмену за границей и прошел там стажировку, и не получаешь должности. Почему? Проблему только частично можно объяснить объективными факторами. Ее источником скорее является менталитет и поведение тех, кому в этой жизни повезло.

Те, от кого зависит удачное начало карьеры молодого человека, зарабатывают свыше 1000 евро в месяц, работают на престижной должности и с пренебрежением относятся к начинающим. Подобное поведение особенно распространено среди «успешных людей» в возрасте 28—45 лет — жителей Варшавы и крупных городов к западу от Вислы. Они воспользовались благоприятным моментом 90-х, когда Польша еще была «экономическим тигром», а привлекательная работа ожидала каждого выпускника экономических и юридических факультетов, информатики, социологии.

Для многих представителей элиты характерен демонстративный индивидуализм и эгоизм, недопустимые еще несколько десятилетий назад. Это естественная реакция на свержение коммунизма, финансовый успех и «вхождение в Европу», которые произошли слишком быстро. Экономическая элита отмежевывается от остального общества. А те, кто после многомесячных унижений попадает в этот круг избранных, демонстрируют свое превосходство над теми, кто стоит ниже. Эти явления уже стали предметом социологических исследований и общественных дебатов.

Представители молодого («утраченного») поколения жалуются, что «яппи» даже не хотят с ними разговаривать о сотрудничестве, не рассматривают присланные резюме, а в разговоре ведут себя свысока. Это совершенно иначе, чем на Западе.

«Я здесь два года искала работу, мне постоянно доказывали, что я никто. В Ирландии другая культура. Там директор отдела крупной фирмы разговаривал со мной как с равным себе человеком, увидел у меня преимущества, на которые в Польше никто не обратил внимания. И предложил работу», — рассказывает Каролина, выпускник английской филологии Гданьского университета. Польские эмигранты утверждают, что в Западной Европе действительно решающими являются способности, а иностранное происхождение не мешает карьере. В Польше с этим сложнее.

В течение первых десяти лет трансформации все было иначе. Поляки жили значительно скромнее, но с энтузиазмом воспринимали «экономическое чудо», хотели жить в собственной стране, строить ее. Басни закончились в 2001 году: бюджетный кризис, упадок экономики, стагнация, отказ от реформ и неосуществленные обещания эсдеков разочаровали общество. Тогдашнее правительство не выполнило ни одного из перевыборных обещаний, не уменьшило безработицу, не устранило препятствия для предпринимателей. Чтобы удержаться при власти, социалисты подогревали надежды, связанные с расширением Евросоюза, делая основной акцент не на использовании участия в ЕС для модернизации страны, а на свободе путешествий и трудоустройства. «Выезжайте, такого шанса не было у нашего поколения», — говорили тогдашние лидеры Миллер, Белька и Квасьневский.

Нынешняя власть также отказывается от реформ, компенсируя это упорной борьбой за открытие европейских рынков труда. Эмиграция стала символом успеха: даже если у тебя есть неплохая работа здесь, на месте, но за границей предлагают хоть немного лучшую, надо ехать — убеждают молодежные авторитеты. Ничего удивительного, что поляки этими возможностями пользуются...