ЕВРОСКЛЕРОЗ, или СКОЛЬКО СТОИТ НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ?

Отношение к работающим и увольняемым в Европе, особенно по сравнению с Соединенными Штатами, похоже, создает проблем больше, чем решает

Что хуже: беспокойство по поводу повышения темпов роста безработицы или же недовольство, вызываемое низкооплачиваемой, малоквалифицированной работой, которая, собственно, только маскирует безработицу? Эту дилемму по-разному пытаются решить в Европе и в Соединенных Штатах.

Хотя, возможно, это просто две стороны одной медали. Более высокие доходы, которые создали Европе славу райского уголка для работающих, закупорили артерии ее экономики. Назовем это евросклерозом - комбинацией спекуляций по поводу тяжкого налогового бремени и удавки, которой душат новый бизнес и предпринимательство. Симптомы: среднеевропейский уровень безработицы 11%, вдвое выше такового в Америке, а скорость создания новых рабочих мест застыла на нулевой отметке. За последние три года Америка открыла 8,4 млн. новых рабочих мест, а Европа - практически ни одного. Причем, что характерно, большинство новых американских рабочих мест принадлежит к разряду высокооплачиваемых и ни много ни мало 60% их рассчитаны на менеджеров или профессионалов.

Любую попытку внести изменения в систему компенсаций по безработице европейские рабочие будут встречать демонстрациями протеста. И разве можно осуждать их за это? В Испании, например, уволенный по сокращению рабочий имеет по 45 оплачиваемых дней за каждый проработанный год против двух недель в Соединенных Штатах. Однако цена такой защищенности - стагнация. Увольняемые, даже за дело, так дорого обходятся, что работодатели десять раз подумают, прежде чем наймут кого-нибудь. Так что Испании приходится расплачиваться за свою доброту наивысшим в Европе уровнем безработицы, который достигает 20%.

Италия, более предприимчивая, чем Испания, имеет аналогичные законы при уровне безработицы 12%. Мануфактурщица Марина Саламан нуждается в новых рабочих, но при этом замечает: «Уже много раз я воздерживалась от того, чтобы нанять новых рабочих, потому что, наняв кого-нибудь, вам сразу же надо думать о том, что, возможно, когда-нибудь вам его увольнять».

Германия, которая славится самой высокой заработной платой на производстве в мире (около 32 долларов в час, включая дополнительные льготы), находится на грани паники перед растущей безработицей, которая достила уже наивысшего с времен второй мировой войны отметки 11%: все инвестиции сейчас направляются в места с более дешевой рабочей силой.

Европейцы уверенно идут ко всеобщей безработице. Минимальная во Франции почасовая оплата ($8) превращает американские $4,25 в насмешку (президент Клинтон предлагает увеличить эту сумму на 21%, до $5,15 в час, в течение двух лет). Французы не работают за такие деньги, но на деле это приводит к тому, что многие из них не работают вообще. Особенно тревожит безработица среди молодого поколения, которая вдвое выше средней по стране и достигает 12%.

Даже те, кто пренебрежительно отзывается об американской системе компенсаций безработным, соглашаются с тем, что их собственная, похоже, на грани краха. Президент Франции Жак Ширак, который провел саммит по вопросам организации труда с представителями семи развитых промышленных стран, призвал найти «третий путь» между избыточностью европейской благотворительности и «ненадежностью» американского рынка труда. Просто взять на вооружение американскую систему вряд ли будет правильным решением. «Любая политическая партия, которая попытается это сделать, уткнется в стену сложившихся культурных традиций, поддерживающую общественные службы, гарантированный уровень жизни, оплачиваемые отпуска и так далее, - говорит Жан-Мари Шевалье, профессор экономики Парижского университета. - Такой партии не удастся продержаться у власти и дня».

И все же шираковский «третий путь» ведет европейцев именно к американской модели. Однако переход этот будет очень постепенным и на этом пути их ожидает множество забастовок, подобно той, которая парализовала Францию в декабре прошлого года, а также отставки правительств, аналогичные произошедшей в Швеции, и противостояние работодателей и профсоюзов, которое происходит сейчас в Германии. Политики смогли бы облегчить продвижение по этому тернистому пути, если бы уже сейчас начали убеждать людей, что конечная цель этого марш-броска не так уж страшна.