БЛИЖНЕВОСТОЧНЫЕ КОНТРАБАНДИСТЫ

Когда над горами полуострова Мусандем в Омане встает зоря, в крошечном порту Хасаб начинают разворачиваться странные события. Из-за мыса в гавань заходит целая эскадра лодчонок, оснащенных мощными навесными моторами, которыми управляют иранские крестьяне. После нескольких неспокойных часов, проведенных в море, контрабандисты, ухитрившиеся проскочить мимо иранских пограничников в проливе Хормуз, наконец достигают цели своего путешествия. По мере их приближения к берегу воздух оглашается леденящими душу криками животных: в каждой лодке - два-три десятка страдающих от морской болезни овец или козлов, привезенных для обеденных столов богатых арабских шейхов.

Другие сцены из того же спектакля будут сопровождать вас по всему ближневосточному региону. Иракские таксисты, готовясь к поездке в Иорданию, привязывают к своим ногам сигареты или оснащают свои автомобили дополнительными емкостями для горючего, которое они затем перепродадут за границей; ливийцы нашпиговывают колпаки колес своих машин сахаром для переправки его в Тунис; мулы, навьюченные коробками с игральными картами, по тайным тропам пересекают горную границу Турции с Ираном. Регион является поистине раем для контрабанды - не только запрещенного импорта вроде наркотиков или незаконных мигрантов, а и для продукции повседневного спроса, легальная торговля которой невыгодна из-за налоговых барьеров, либо сложных политических взаимоотношений, существующих между ближневосточными государствами.

Иранцы, например, на своем обратном пути из Хасаба загружают лодки американскими сигаретами. Продажа их в Иране запрещена, однако количество желающих приобрести от этого не уменьшилось. Поэтому-то три четверти магазинов в оманском городишке и торгуют сигаретами. Торговцы в Турции и северном Ираке процветают благодаря контрабанде другого рода - спиртного, порнофильмов и игральных карт, которые доставляют из одной страны.

В некоторых странах, например в Иране, даже легальный импорт имеет столько законодательных условий и ограничений, что многие местные бизнесмены предпочитают уходить в тень, зарабатывая при этом дополнительные 2-4 млрд. долларов ежегодно. С 1995 года, когда новые правила ведения внешней торговли стали требовать возвращения на родину валютных поступлений от экспортно-импортных операций, половина урожая иранского шафрана исчезла в недрах черного рынка. А экспортеры знаменитых персидских ковров заявляют, что они уже давно бы разорились, если бы не занимались контрабандой своей продукции.

Щедрые дотации местному населению в некоторых государствах создали непреодолимое искушение и возможности для спекуляции. В Иране, например, бензин стоит 4,5 цента за литр, а в Турции - 76 центов. Ливийские таможенники на границе с Тунисом с вдохновением ищут припрятанные в автомобилях жестяные коробки с сухим молоком и мешки с мукой, однако они бессильны против караванов верблюдов, нагруженных этим добром, неспешно пересекающих пустыню Сахару в направлении Чада.

Наибольшим стимулом для контрабандистов являются чрезмерно завышенные налоговые ставки на импорт, которые действуют почти во всех странах региона. Правительства ближневосточных государств, традиционно испытывающие трудности с убеждением своих граждан своевременно и полностью платить налоги, вынуждены полагаться на непропорционально завышенные таможенные пошлины, как один из главных доходов бюджета. В том же Ливане поступления от налогов на импорт составляют около половины всех доходов государства. В большинстве стран Персидского залива, которые даже не подумали ввести для своих граждан подоходный налог, упомянутые таможенные сборы являются третьим по величине источником пополнения бюджета после продажи нефти и доходов от инвестиций. По словам курдских торговцев, для них дешевле привезти бананы из Эквадора в Турцию, переправив затем их контрабандным путем через Ирак в Иран, чем законным путем завезти их в эту страну из близлежащих Индии или Африки.

Большинство стран региона пытались бороться с контрабандистами, однако политическая ситуация в регионе не позволила достичь успеха в этом вопросе. Напряженные отношения с соседями не позволили Ирану убедить их в необходимости координации действий. Торговля овцами и баранами остается законной в Омане, а Ирак согласен идти на что угодно для того, чтобы хоть как-то компенсировать действие ООНовских санкций. Эту страну уже не раз уличали в попытках организовать контрабанду нефти через Иран, Турцию или Персидский залив. Сегодня из Ирака, по данным The Economist, контрабандным путем через турецкую границу вывозится около 5 тысяч тонн дизельного топлива ежедневно. Свои проценты от этого получают как некоторые официальные лица, так и посредники. При этом курды, проживающие в Северном Ираке, существуют в большей степени за счет торговли со своими соседями: бесконечный поток грузовиков контрабандистов пробил 20-сантиметровые колеи на проселочных дорогах, ведущих к турецкой границе.

Особая ситуация сложилась в Ливане. Говорят, что можно вырыть яму в земле любой страны арабского мира и найти там нефть. Попробуйте начать копать где-либо в Ливане - и вы обязательно найдете ценнейшие археологические находки. Однако лишь единицы из них нашли свое место в музейных экспозициях. Большинство же выставлены в салонах зажиточных ливанцев. И тут и там можно встретить кофейные столики, покоящиеся на греческих капителях, искусные римские мозаики, украшающие фойе роскошных особняков, множество статуэток Феникса и византийских монет, небрежно выставленных на книжных полках, или скромные орудия крестоносцев, установленные во внутренних двориках.

Ливан, страна, буквально напичканная историческими раритетами, до сих пор переживает последствия гражданской войны 1975-91 годов. Ее бюджет хронически страдает от дефицита. Понятно, что защита археологических памятников здесь долгое время не являлась главной задачей правительства. Но ситуация началась меняться к лучшему. С середины марта после серии неожиданных рейдов местной полиции удалось изъять около 5 тысяч древностей из частных домов и магазинов. По закону, любое лицо, нашедшее в ливанской земле материальную ценность, имеющую возраст более 300 лет, обязано заявить об этом в Генеральный директорат по памятникам древности, который на протяжении трех месяцев должен провести экспертизу объекта и принять решение о его судьбе. На деле же эти правила полностью игнорируются.

Во времена гражданской войны множество остатков древних сооружений и музеев было ограблено. Директор Национального музея сумел сохранить самые крупные и ценные экспонаты от воровства или уничтожения, залив их цементом. Однако всего сберечь не удалось. Полиция, например, недавно обнаружила, что из старинной крепости времен Оттоманской империи в Сидоне были похищены все исторические объекты, которые только удалось унести.

Представители структур, призванных защищать памятники древности, не всегда могут проследить за судьбой многих тысяч археологических находок по всей стране, прежде всего по причине скудности выделяемых средств. Закон, осложняющий процесс их купли-продажи, фактически способствует развитию черного рынка. При этом многие ливанцы, уличенные в незаконном хранении исторических ценностей, в качестве оправдания заявляют, что пытались сохранить их в Ливане, спасая таким образом от процветающей в стране контрабанды их за рубеж.