«Сама жизнь заставит...»

С просьбой прокомментировать оценки западных экспертов «ЗН» обратилось к главе Госказначейства Александру Шлапаку (в должности заместителя председателя НБУ Александр Витальевич курировал банковский надзор в 2003—2004 годах)

— Основными проблемами украинской банковской системы международные эксперты называют непрозрачность структуры собственников и финансовой отчетности, неумелое корпоративное управление и значительную потребность в дополнительном капитале, которая вынуждает многие банки раздувать его за счет непрозрачных схем. Согласны ли вы с этой точкой зрения?

— Полностью согласен с тезисами о непрозрачности и необходимости наращивания капитала. Однако что касается корпоративного управления, то здесь я бы расставлял акценты несколько по-иному.

На мой взгляд, менеджмент банков на сегодняшний день в достаточной степени отвечает экономической и финансовой ситуации в стране, поэтому в последние годы при проверках коммерческих банков достаточно редко приходилось говорить о некомпетентности их управляющих. В Украине достаточное количество хороших менеджеров, и собственники банков в состоянии пригласить более-менее квалифицированный персонал.

Поэтому если говорить о проблемах в корпоративном управлении, то большинство из них возникают, как мне кажется, на стыке взаимоотношений собственников и менеджеров банков. За время своей работы в Национальном банке мне часто приходилось сталкивался с тем, что либо собственники не понимали и не хотели разобраться, что такое банк, соответственно, давая менеджменту слишком много свободы. Либо наоборот, менеджер был просто слепым инструментом в руках собственников, которого часто-густо заставляли выполнять операции, расходящиеся не только с нормативными требованиями НБУ, но и с законодательством.

— Кстати, проблемы у многих банков возникают именно потому, что их собственники по тем или иным причинам не торопятся наращивать капитал. Поэтому менеджеры этих банков вынуждены изыскивать всевозможные лазейки и ухищрения для его фиктивного наращивания. Является ли подобное «надувание» серьезной угрозой для стабильности банковской системы, можно ли оценить его масштабы?

— Проблема действительно существует. Но мне кажется, что сегодня она не является серьезной угрозой для банковской системы. Особенно если сравнивать масштабы этого явления в 1998—1999 годах, до принятия нынешней редакции Закона «О банках и банковской деятельности», когда не было не только четких правил формирования банковского капитала, но также и обязательных норм пруденциального надзора. За последние годы усилиями как НБУ, так прежде всего и самих банкиров ситуация более-менее нормализовалась, числящийся сейчас за банками регулятивный капитал в достаточной степени реален. Другое дело, что этого капитала недостаточно, чтобы обеспечить интересы украинской экономики и снизить процентные ставки.

— А какие основные методы чаще всего используются для фиктивного наращивания банковского капитала?

— Если говорить об основном или уставном капитале, за счет которого Нацбанк всегда призывал и призывает банки увеличивать свою капитализацию, то в отношении его существует четкий отдельный порядок. Этот капитал наполняется за счет реальных кэш-средств, и особых проблем никогда не было.

Основные схемы «надувания» регулятивного капитала возникают, как известно, при формировании так называемого дополнительного капитала. Его можно осуществлять, помимо всего прочего, в том числе и за счет переоценки основных средств и зачисления в капитал начисленной, но неполученной прибыли. И здесь действительно раньше возникали достаточно серьезные вопросы. Нацбанк был вынужден, как это ни было неприятно банковскому сообществу, принять ряд решений, существенно ограничивающих зачисление этих составляющих в регуляторный капитал.

В результате банкиры в прошлом году недосчитались 5—7% возможного роста регулятивного капитала. Тем не менее надо отдать им должное, банковская система все равно сумела увеличить свою капитализацию на более чем 40%, тогда как в предыдущие годы это удавалось сделать максимум процентов на тридцать. Думаю, редко какой сектор экономики смог бы похвастаться такими инвестициями в основной капитал.

Конечно, в последнее время могли возникнуть и другие, более изощренные методы формирования фиктивного капитала. В свое время появлялись и «лобовые» схемы, которые проталкивались через Верховную Раду отдельными известными своей экзальтированностью депутатами-банкирами. Смысл этих схем сводился к тому, чтобы законодательно разрешить зачислять в регулятивный капитал оценку стоимости программных продуктов или интеллектуальной собственности. Нацбанк, как может, боролся и борется с подобными инициативами, и хочется верить, что они не пройдут через парламент.

— Можно ли сейчас, используя прошлогоднее декабрьское выражение вашего тогдашнего коллеги, без зазрения совести сравнить нашу банковскую систему с «хорошими швейцарскими часами»?

— Поскольку вышеозначенные проблемы существуют, это было бы несколько затруднительно. Однако подобные проблемы характерны для банковской системы любой страны с переходной экономикой. Но при наличии достаточного желания у регуляторных органов и главное — поддержки и понимания среди законодателей их можно и нужно успешно решать.

В то же время хочу обратить ваше внимание на другой факт. Одна из главных функций банковской системы — это проведение расчетов клиентов. Мы уже свыклись, как с чем-то само собой разумеющимся, с тем, что эта система в Украине работает превосходно. И это признают все объективно оценивающие ситуацию международные эксперты, в том числе Всемирный банк, МВФ.

— Кстати, для повышения устойчивости нашей банковской системы и МВФ, и Всемирный банк еще в прошлом году настойчиво рекомендовали НБУ повысить норматив адекватности регулятивного капитала банков до 12 с нынешних 10%. В то же время Нацбанку только в Верховном суде удалось отстоять предыдущее повышение этого норматива — с восьми до десяти процентов. А какой уровень считаете достаточным вы?

— Нынешний нормативный уровень адекватности и так хорош, до него еще необходимо тянуться многим банкам. Особенно из первой десятки, у которых самые большие проблемы с адекватностью капитала. И хотя многие международные эксперты действительно настаивают на установлении в Украине еще более высокого норматива, гораздо важнее добиться сбалансированного роста активов и капитала украинских банков. Учитывая, что до последнего времени мы не имели фантастического притока иностранных инвестиций, и банковские активы остаются основным источником кредитования экономики, вряд ли сейчас целесообразно ограничивать возможности банков в предоставлении кредитов через повышение требований к адекватности капитала.

— Александр Витальевич, можете ли вы спрогнозировать, какие ключевые изменения в украинской банковской системе произойдут в несколько ближайших лет?

— Думаю, в первую очередь они будут происходить в направлении значительного укрупнения и консолидации банков. Эти процессы уже идут, правда, не так быстро, как хотелось бы. Однако если мы будем двигаться по пути повышения требований к прозрачности системы, если регулятор будет достаточно жестко преследовать банки, пытающиеся зарабатывать на обслуживании всевозможных нелегальных и полулегальных схем, банки никуда не денутся, будут объединяться.

Более полутораста банков в реестре — цифра для Украины, несомненно, слишком большая. Тем более что значительное количество банков не выполняет тех функций, которые положено выполнять открытым финансовым институтам. Зачастую они являются казначействами финансово-промышленных групп, которые используются для оптимизации, в том числе и налогообложения, либо, как я уже говорил, зарабатывания денег на не совсем законных операциях.

Вторая тенденция — приход иностранного капитала. Как только нам удастся наладить в стране инвестиционный климат, а я надеюсь, что это произойдет достаточно быстро, иностранный капитал, уже сегодня проявляющий очень серьезную заинтересованность в украинском финансовом рынке, будет сюда идти. Пример с Райффайзенбанком и «Авалем» очень показателен в этом отношении. Сейчас еще минимум два-три десятка украинских банков ведут переговоры с потенциальными инвесторами, пытаясь выторговать как можно более выгодные условия. Причем речь идет не только о крупнейших банках, но и о так называемых середнячках.

— Считаете ли вы потенциальную активизацию на внутреннем украинском рынке крупных иностранных финансовых групп угрозой для финансовой независимости государства, как об этом заявляет, например, АУБ?

— Я категорически не согласен с подобными утверждениями. Думаю, что это своеобразное идеологическое пугало, которое больше отдает советскими временами, чем реальностью.

В свое время мне довелось немало подискутировать на этот счет с польскими коллегами. Польская банковская система, как известно, на 80% или даже больше принадлежит иностранным собственникам. Но говорить о том, что она недостаточно контролируется национальным регулятором или представляет серьезную угрозу государственным интересам, просто наивно. Более того, если исходить из украинской практики, то тут еще вопрос, с кем регулятору легче справляться. С банками с иностранным капиталом, которые привыкли жить по цивилизованным и прозрачным правилам, или с отдельными отечественными банкирами. Которые не только стараются всевозможными путями эти правила обойти, но и, будучи уличенными в их нарушении, норовят избежать ответственности, пытаясь давить на Национальный банк через всевозможных «защитников» — высокопоставленных чиновников или народных депутатов.

Поэтому если говорить об управляемости системы — а безопасность, прежде всего, в ней и состоит, — то я не вижу здесь каких-либо серьезных угроз. Иностранный капитал — это не только более высокие организованность и стандарты, но и дополнительные инвестиционные ресурсы, которые позволят разорвать сегодняшний замкнутый круг. Сейчас акционеры многих банков сидят как собаки на сене «ибо им хватает». Когда придет достаточно мощный конкурент, они будут вынуждены либо идти на те же слияния, либо «вынимать из кубышек» капитал, чтобы отстаивать свои рыночные позиции.

А разговоры о введении каких-либо коэффициентов иностранного участия в украинском банковском капитале я считаю полным абсурдом. Хотя бы потому, что более 70% банков, которые мы считаем исконно украинскими, формально таковыми не являются, поскольку многие их фирмы-собственники зарегистрированы или имеют свои корни в офшорных зонах.

— А как быть с филиалами иностранных банков?

— А вот в вопросе допуска в страну филиалов иностранных финансовых учреждений действительно нужно быть очень осторожными. Насколько мне известно, в находящемся сейчас на рассмотрении в ВР законопроекте есть целый ряд серьезных ограничений на этот счет, которые, кстати, будет очень непросто отстоять при вступлении нашей страны в ВТО. Но сделать это необходимо, поскольку такие ограничения необходимы до того момента, пока Украина окажется полностью готовой открыться для свободного перемещения капиталов. Также необходимо предотвратить возможность прихода в Украину небольших иностранных банчиков, которые вместо привлечения инвестиций будут конкурировать с национальными банками в ловкости при вывозе и отмывании капитала.

— Ну, хорошо, с иностранным капиталом вроде бы разобрались. А что мешает наращиванию капитала украинских банков за счет национальных источников и более активному выпуску акций украинских банков на внутреннем рынке? Особенности национального менталитета?

— Действительно, активное привлечение национальных инвесторов было бы оптимальным путем. Но нужно объективно смотреть на вещи. Самостоятельный банковский бизнес сам по себе не может похвастаться высокой рентабельностью вложенного в него капитала. Она, хоть и выросла за последнее время, пока едва достигла 10%. Поэтому легко понять собственников банков, которые, владея в большинстве случаев другим и, как правило, значительно более выгодным бизнесом, предпочитают вкладывать средства именно в него. А капитал своих банков поддерживают на минимальном достаточном уровне.

По этой же причине не стоит ожидать большой популярности банковских акций у простых граждан. Даже если завтра нам удастся добиться большей открытости банков и начать продажу их акций на организованных рынках, любой нормальный человек десять раз подумает, прежде чем стать акционером банка. Ведь будучи миноритарным акционером, он не сможет влиять на процесс распределения прибыли банка, которую более значимые его собственники с высокой вероятностью пустят на увеличение капитала, необходимого для сохранения рыночных позиций. Даже если дивиденды и будут выплачиваться, то с учетом умеренной рентабельности банковского бизнеса они, скорее всего, окажутся значительно меньше доходов по гривневым депозитам.

Получение дополнительного дохода за счет роста курсовой стоимости акций тоже пока выглядит весьма проблематичным ввиду неразвитости и непрозрачности отечественного фондового рынка, процесс развития которого до приемлемого по рыночным критериям уровня наверняка займет еще не один год.

— В нашем разговоре уже не раз затрагивалась проблема прозрачности банковской системы. Насколько, по-вашему, она актуальна?

— Она — ключевая, поскольку сейчас наши соотечественники нередко доверяют свои деньги структурам, реальных собственников которых фактически не знает даже Национальный банк. При самых серьезных усилиях со стороны регулятора он может докопаться максимум до третьего колена в структуре собственности банка. Поэтому, при желании, любой банк может скрыть своих реальных собственников.

НБУ уже неоднократно пытался добиться большей открытости банков собственными силами, за счет введения тех или иных ограничений. Но по закону он не имеет для этого достаточных полномочий. Поэтому каждый раз эти усилия наталкивались на целый сонм юридических проблем. Украина нуждается в скорейшем внедрении прямых законодательных норм, позволяющих Национальному банку, как в любой достаточно цивилизованной стране, просматривать собственников банков вплоть до физических лиц. И таким образом иметь реальную возможность контролировать происходящие в том или ином банке процессы. Тогда и только тогда удастся внедрить действенную систему раннего реагирования и не допустить ситуаций, с которыми мы постоянно сталкивались в «проблемных» банках: от 70 до 90% их кредитного портфеля оказывались завязанными на инсайдерах или даже прямых учредителях.

В любом развитом государстве банки — самые прозрачные и публичные институты и, согласно законодательным требованиям, существуют как открытые акционерные общества, а не ООО, как это нередко происходит у нас. И предоставляют не только полную финансовую отчетность, но и сведения обо всех своих значимых собственниках и изменениях в их структуре. Проводя внешние займы и получая международные кредитные рейтинги, некоторые банки уже сами пришли к пониманию необходимости большей открытости. И рано или поздно сама жизнь заставит сделать это всех остальных. Однако естественным путем этот процесс может идти слишком долго. А при тех серьезнейших структурных изменениях, которые ждут нашу банковскую систему в ближайшие годы, очень многие банки рискуют оказаться неконкурентоспособными. А клиенты этих банков становятся прямыми заложниками добросовестности их собственников и управляющих. Поэтому законодателям необходимо как можно скорее осознать необходимость принятия этих пока непопулярных в их среде законодательных норм.