Бюджет-96: В КАРЕТЕ ПРОШЛОГО...

В разгар обсуждения проекта Закона о госбюджете Украины на 1996 г. я спросил у постоянного представителя МВФ в Украине Алекса Сундакова, как он относится к постановлению ВС по результатам первого чтения Закона. «В нашей штаб-квартире, - ответил он, - весьма им обеспокоены. Прежде всего из-за дефицита бюджета, который был оговорен в размере 427 трлн. крб., а не 464. Рекомендованное Верховным Советом увеличение кредитной эмиссии на такую сумму не сопоставимо с теми целями, которые ставились изначально. Разве что будут найдены неэмиссионные источники покрытия дефицита.»

И о, удача! Такой источник нашелся - им оказался японский Эксимбанк. Тем самым Рубикон не был перейден, и в строго оговоренный той же штаб-квартирой срок - 22 марта (по счастливому совпадению еще и День перелетных птиц) - бюджетный «поезд» прибыл на станцию назначения, не расплескав драгоценные капли внешних источников финансирования. По случаю столь благополучного окончания бюджетного спектакля я попросил поделиться своими впечатлениями человека, находившегося в непосредственной близости от одного из главных действующих лиц. Это - Виталий Мельничук, советник председателя ВС по экономическим вопросам.

- Итак, событие, о котором постоянно твердили «большевики» (здесь имеется в виду изначальный смысл этого словообразования, т.е. большинство представителей первой, второй и четвертой власти), свершилось. Какие чувства вы по этому поводу испытываете?

- Прежде всего они касаются бюджетного процесса, который, на мой взгляд, оказался даже важнее, чем сам закон.

- О, здесь вы идете по стопам известного антиленинца Бернштейна, который утверждал: цель - ничто, путь к цели - все.

- Возможно, ведь Бернштейн применял эту формулу к условиям диктатуры не пролетариата, а демократии. Иначе говоря, диктатуры процедуры. У нас же как раз и идет формирование норм и традиций такого общества. И вот впервые в истории Украины рассмотрение бюджета проходило в полном соответствии с процедурой, определенной законом. Мало того, впервые проект бюджета столь тщательно обсуждался и самими депутатами, и сторонними специалистами, и СМИ. Тем самым бюджетный процесс стал более прозрачным для всего общества.

- Не хватало одного - своевременного протекания всех этих процессов.

- Вы правы. Однако проект был подан Кабмином в ВС с трехмесячным опозданием, а дальше все определялось законодательной процедурой. Хочу напомнить, что в США подготовка президентского варианта бюджета начинается за 19 месяцев до начала очередного финансового года, а рассмотрение его Конгрессом - за год. Потому-то, несмотря на все бюджетные коллизии, которые там происходят в последние месяцы, можно быть уверенным, что бюджет будет принят вовремя.

- А что вы скажете о качестве полученного «продукта»?

- К сожалению, что бюджет, что ранее принятая программа деятельности Кабмина выполнены на старой методологической, а точнее, госплановской основе. Словно сейчас у нас не 1996 год, а где-то 1976-й. При этом парадокс ситуации состоит в том, что люди, объявившие себя реформаторами, подают по сути консервативные документы. Цифры, которые там фигурируют, не сопоставимы ни с данными, принятыми в мировой статистике, ни с системой национальных счетов, ни с той методикой разработки бюджета, которая принята в развитых странах. В реформаторской же роли выступил как раз Верховный Совет, рассматривая бюджет в современном цивилизованном режиме.

- В чем же, на ваш взгляд, главная причина такого консерватизма - в низкой квалификации или, как водится, кому-то это выгодно?

- Как говорил один из моих учителей, низкая квалификация - это гроб для окружающих. Полагаю, собака зарыта в первую очередь здесь.

- Но ведь, помимо наших отечественных специалистов, при различных госструктурах трудятся «широкие массы» иностранных советников. Неужели они не могли подсказать правильный методический подход к созданию такого рода документов?

- Думаю, это происходит оттого, что приглашенные к нам специалисты не удосуживаются наложить достижения современной западной экономической мысли на реальные процессы, протекающие в Украине. Ибо делать сие неимоверно трудно, куда проще провозглашать общие рыночные лозунги.

- Какие конкретные процессы вы имеете в виду?

- Для начала хотя бы вот что: каждая цифра нового бюджета базируется на идеологии своих советских предшественниц, а именно - любая из них выполнима исключительно командными методами. Сегодня же госдисциплина, как известно, висит в воздухе. Отсюда результат спрогнозировать не составляет особого труда. Самый свежий пример - неоднократная корректировка бюджета-95. И поскольку закон о бюджете никогда для исполнительной власти не был законом, парламент, принимая отчет о выполнении бюджета-94, дал указание правоохранительным органам разобраться, почему не был реализован целый ряд его положений. Будем надеяться, что в этом году правило «закон есть закон» возымеет, наконец, силу.

- Здесь вы противоречите сами себе. Если новый бюджет опирается на командно-административные методы своего исполнения, а госдисциплина пребывает на очень низком уровне, то как будут реализовываться его статьи?

- К сожалению, вы здесь в общем-то правы: методически неверно полученную цифру очень трудно обеспечить современными методами управления.

- В этой связи у меня возникает такой вопрос: почему цифры бюджета не выражены в каких-то постоянных ценах? Другими словами, почему в нашей экономике нет единой и стабильной системы отсчета координат, как это принято в любой уважающей себя науке? Ведь это сразу бы дало возможность жестко контролировать выполнение и обеспечило прозрачность сравнительного анализа экономических результатов. Тем самым были бы в зародыше пресечены те манипуляции с бюджетными цифрами, которые мы имели возможность наблюдать в прошлом году.

- То, о чем вы только что сказали, и есть по существу обвинительное заключение в адрес старой методологии разработки бюджета. Но главная причина нашей неуверенности в выполнении нового бюджета - отсутствие осмысленной экономической политики. Ведь раз мы имеем дело с осколком бывшего народнохозяйственного комплекса СССР, прежде всего следовало думать о том, как замкнуть технологические циклы там, где это возможно. А там, где это невозможно, тщательно проанализировать необходимый экспорт-импорт. Вместо этого мы четыре года занимаемся разговорами о переходе к рынку. Ну а коль нет цельной политики, не может быть и цельного бюджета.

- В таком случае еще один вопрос того же плана: как учтено в окончательном варианте бюджета многократно высказанное замечание о чрезмерном весе денежно-кредитной политики государства по сравнению с промышленной?

- Я вам признателен за этот вопрос, ибо это есть квинтэссенция того, что сегодня происходит у нас в экономике. В мире многие страны пытаются выйти из кризиса, провозглашая своей конечной целью построение рыночной экономики. Ведь и в Гаити рынок, и в Заире рынок, и в Колумбии рынок. Но это не тот рынок, который нужен нам как европейской державе. Между тем денежно-кредитный флюс подразумевает экономику полуколониального типа. Но самое печальное, что даже в этой сфере, кроме отпечатанной и где-то хранящейся гривны, ничего по большому счету не сделано. Как сегодня готовы финансы государства, предприятий, банков к введению новой денежной единицы? Я думаю, ответ на эти и другие подобные вопросы вы не получите.

И все же здесь я хочу подчеркнуть: тем, что в денежно-кредитной политике есть хоть какие-то положительные сдвиги, мы обязаны исключительно НБУ и его председателю - несомненно одному из самых квалифицированных наших экономистов.

- Признавая вашу оценку роли и квалификации В.Ющенко, я все же не согласен с его мнением о том, что финансовая стабилизация должна предшествовать активной промышленной политике, а не протекать с ней одновременно.

- Это и не удивительно. Просто здесь мы имеем дело с еще одним вариантом ведомственного лоббирования. Иногда у меня тоже создается впечатление, что для НБУ вся экономика состоит из банковской системы. Но для того и существует правительство, чтобы гармонизировать интересы различных ведомств. У нас же при нескольких вице-премьерах по экономике деятельность Кабмина напоминает сюжет известной басни Крылова.

- Давайте теперь поговорим о конкретике нового бюджета.

- Прежде всего отмечу отсутствие приоритетов развития. Хотя они и были провозглашены в инаугурационной речи Президента, но реалиями так и не были наполнены. Наиболее убедительный пример - судьба легкой и наукоемкой промышленности. Эти «приоритеты» как раз и претерпели наиболее резкий спад, особенно в начале нынешнего года (35-40%). В то же время в черной металлургии в январе наблюдался рост на 11,2%. Для любого мыслящего экономиста это - трагический результат. Ведь это означает, что отрасли, определяющие облик современного развитого государства, находятся у нас в полнейшем загоне. На первом же месте - так называемые колониальные товары.

Все это результат того, что экономические проблемы у нас подменяют политическими. Одной из таких игр я считаю маневры вокруг дефицита бюджета. Как писалось в одной публикации, стоит ли волноваться о дефиците бюджета США, коль там происходит рост производства? И если для подъема украинской экономики дефицит должен составлять 6,2% ВВП, пусть будет так. Но то же самое касается и дефицита 7,2, 8,2 и т.д. Главный критерий - чтобы этот самый ВВП рос вверх, а не вниз.

- Нашли ли какое-то разрешение проблемы нестыковки доходной и расходной частей бюджета и, в частности, использования налоговых поступлений, еще не оформленных законодательно?

- Что тут сказать... В экономике предприятия существует такое понятие как «расходы будущих периодов». Но понятие «доходы будущих периодов» еще никто не придумал. Если же по-серьезному, то замечание это в определенной мере было учтено. В принципе же этот казус - не что иное как следствие переживаемого нами переходного периода, когда мы ушли от одной системы планирования, но не дошли до другой. Поэтому упомянутые вами противоречия урегулированы в данном законе, хотя делать это следовало в соответствующем налоговом праве. В итоге закон о госбюджете напоминает многослойную матрешку.

- Сторонники либеральной экономики обычно анализируют бюджетную политику, исходя из трех сценариев развития: 1) «либеральный сценарий», означающий продолжение нынешней, правда, не всегда последовательной монетаристской политики; 2) «левый сценарий», когда ставка делается на открытую инфляцию ради поддержки всех госпредприятий; 3) «национальный сценарий», ориентированный на концентрацию госресурсов в ВПК, формирование ПФГ и прочие «патриотические мероприятия». Согласны ли вы с таким делением?

- Ну что же, как говорится, мысль интересная. В чистом виде ни один из сценариев, конечно же, не имеет места. Если же взять лучшие черты от каждого из них, то тогда к первому надо добавить точечную поддержку отдельных предприятий с выделением приоритетных отраслей, причем приоритеты эти должны быть именно сегодняшние - не вчерашние и не завтрашние. На третий же сценарий можно ориентироваться только при одном условии: вам известен рынок сбыта продукции ВПК, ПФГ и т.д.

- А на какой, по-вашему, сценарий ориентирован бюджет-96?

- А вот это еще более интересный вопрос! Думаю, в том или ином виде в нем заложены все три сценария. Наиболее близок он к первому. Что же касается второго, то он как бы завуалирован: ставки на открытую инфляцию в виде массированной денежной эмиссии вроде бы и нет, но зато в нем присутствует массированная поддержка госпредприятий. То же относится и к сценарию №3: его вроде бы и нет, но в то же время он как бы есть.

- Тогда заключительный вопрос: какой сценарий развития вы предпочли бы видеть в новом бюджете?

- Во-первых, я предпочел бы видеть совершенно иной бюджет, который базировался бы на совершенно иной экономической политике и ином методологическом подходе к его разработке. Во-вторых, эта «иная экономическая политика» должна быть направлена на формирование внутреннего рынка потребительских и промышленных товаров. Только после этого можно говорить о создании независимого государства, ибо единое государство - это прежде всего единый рынок.

- А это уже говорил, кажется, Ильич.

- И ренегат Каутский тоже.