Борис Тимонькин: «Опасения иностранной экспансии зачастую основываются на старых страшилках»

5 июля 2007 года в Милане представители группы «Интерпайп» от имени группы инвесторов Укрсоцбанка заключили соглашение о продаже около 95% акций этого финучреждения международной банковской группе UniCredit. Уже владеющая в Украине двумя «дочками» — УниКредитБанком и «ХФБ Банк Украина», UniCredit Group является одним из крупнейших игроков мирового банковского рынка. После покупки в июне итальянского банка Capitalia за 29,6 млрд. долл. она стала второй по величине финансовой группой в Европе с ожидаемой рыночной капитализацией около 100 млрд. евро (сейчас — 70 млрд. евро).

Сумма сделки (акции будут проданы исходя из капитализации АКБ «Укрсоцбанк» в 2,2 млрд. долл.) стала наибольшей на сегодняшний день в Украине. До этого наиболее значимым иностранным банковским приобретением в нашей стране считалась продажа 93,5% банка «Аваль» австрийской банковской группе Raiffeisen в августе 2006 года за 1,028 млрд. долл.

Об обстоятельствах состоявшейся сделки, а также о том, чем чревато для отечественного финансового рынка усиление позиций на нем иностранного капитала, «ЗН» расспросило председателя правления Укрсоцбанка Бориса ТИМОНЬКИНА.

— Борис Владиславович, первый вопрос, естественно, касается сделки по продаже пакета акций Укрсоцбанка иностранным инвесторам.

— За время моей работы в Укрсоцбанке это далеко не первая сделка по смене его владельцев или долей в собственности. Поэтому с каждым новым прохождением процедуры due diligence (упрощенно — комплексное исследование бизнеса потенциальным покупателем перед его приобретением. — Ю.С.) этот процесс становился все более привычным.

Комментариев по самому факту заключения сделки уже было более чем достаточно. Сегодня у нас много людей с достаточной «эрудицией», чтобы прилепить всевозможные ярлыки и прокомментировать каждое событие с любой стороны: белой, черной, розовой, какой угодно.

А деньги, особенно большие деньги, — это всегда очень объективная оценка бизнеса. Ведь принимавшие решение по этому поводу профессиональные банкиры — люди практичные и осторожные. Если хотите, профессиональные «скупердяи», которые по призванию и роду деятельности любят деньги считать и не любят их тратить.

Можно сколько угодно рекламировать себя, рассказывая всем, какой ты хороший и умный. Но наиболее объективная оценка в бизнесе — это реально заплаченная за него цена. Полученная, к тому же, на открытом рынке после прохождения тщательнейшей проверки.

Готовность заплатить за акции такую сумму — это оценка работы всего коллектива Укрсоцбанка. И людей, когда-то создававших банк в 1990-м, и более чем десятитысячного коллектива.

Кроме всего, это еще и доказательство того, что и в Украине могут создавать и развивать бизнес, который будет эффективен и интересен настолько, что за него будут готовы заплатить достаточно большие деньги.

— Когда-то вы соглашались с точкой зрения, что западные банки интересуются не столько тем, с каким коэффициентом приходится переплачивать за капитал покупаемого банка, сколько его рыночной долей. И фактически все факторы, влияющие на стоимость финансовых учреждений, сводятся именно к этому знаменателю. Можно ли сделать такую прикидку: если банк, занимающий 5,5% рынка, стоит 2,2 млрд., то вся отечественная банковская система оценивается приблизительно в 40 млрд. долл.?

— Это будет не совсем корректная оценка, поскольку структура и качество активов у отечественных банков все-таки очень разные. У них сильно отличаются системы риск-менеджмента, процедуры выдачи и возврата кредитов, территориальная структура и региональное присутствие, диверсификация портфелей. Для иностранцев, например, очень важна розница. Для них более понятной и эффективной представляется структура активов, при которой объемы кредитования населения превышают портфель юридических лиц.

Достаточным территориальным охватом и разветвленной розничной сетью, хорошо сбалансированным и диверсифицированным портфелем может похвастаться далеко не каждый отечественный банк. Поэтому если долю рынка скорректировать на эти качественные характеристики, то будет, наверное, не 40 миллиардов, а, скажем, 30.

Но в целом — это уже тоже значимые цифры.

И это — пока. Пять лет назад мы только начинали активно кредитовать население, а сегодня уже выдали таких ссуд более чем на 10 млрд. грн., 70% из которых составляет ипотека. В 2001 году наша рыночная доля по физлицам составляла сотые доли процента, а до конца нынешнего года мы увеличим ее до 10%, а возможно, и больше.

Еще пять-семь лет назад никто не готов был платить за отечественные банки значимые суммы, к ним часто применялось обидное уничижительное сравнение, дескать, вся банковская система по капитализации меньше одного крупного польского банка. Сегодня в оценках стоимости крупнейших отечественных банков счет уже пошел на миллиарды. Пройдет еще пять лет — и мы выйдем на среднеевропейские показатели по активам, капитализации, прибыли.

— Год назад вы прогнозировали, что через пять лет активы и капитал отечественных банков удесятерятся. Сохраняется ли столь же оптимистичная оценка, или появились признаки охлаждения?

— Да мы уже который год ждем этих признаков, чтобы можно было сбавить темп, оглядеться, передохнуть. Каждый год пересматриваем и корректируем наши стратегические пятилетние бизнес-планы. И каждый раз, когда закладываем подобные захватывающие цифры и показатели, поначалу становится как-то не по себе — страшновато. Но, как говорится, голова боится, а руки делают. Потом мы эти планы не менее регулярно перевыполняем, и ничего, привыкли.

Надо понимать, что отчасти столь быстрый рост обусловлен тем, что мы пока в основном лишь восстанавливаем потерянное в прошлом десятилетии.

Растет монетизация экономики. И растет не просто так, включили станок — напечатали денег. Практически вся эмиссия и рост денежной массы покрываются адекватным увеличением валютных запасов Нацбанка. Поэтому когда говорят: давайте этот процесс притормозим или ограничим негосударственные внешние заимствования, то я никак не могу понять — а зачем? До достижения критических уровней нам еще очень далеко, займы очень хорошо диверсифицированы и идут в основном не на проедание, а на развитие бизнеса, создание добавочной стоимости, рост капитализации.

А расчеты даже по валютным кредитам все равно происходят в основном в национальной валюте. Доллар — в большинстве случаев лишь валюта учета, значимая часть которой попадает в резервы НБУ.

Нам еще инвестировать и инвестировать, так зачем искусственно ограничивать этот процесс, мы что, уже догнали хотя бы соседей в Центральной и Восточной Европе? Спрашивал уже и еще раз спрошу — чего мы боимся?

— Укрсоцбанк — в пятерке лидеров рынка. Но новые собственники наверняка будут ставить еще более амбициозные и агрессивные задачи, придется расти еще быстрее…

— Что нас, как и другие отечественные банки, обычно сдерживало в росте? Ответ прост — нехватка капитала. Первая значимая дополнительная эмиссия акций на 300 млн. грн. у нас произошла только в прошлом году, а до этого основным источником пополнения капитала Укрсоцбанка была капитализация его прибыли. Акционеры, к их чести, не изымали прибыль из банка, но рос он как самостоятельный бизнес, без внешних вливаний. Стали собственники добавлять капитала — мы начали расти быстрее.

Теперь же мы понимаем, что у банка не будет проблем с увеличением капитала при активном качественном росте. Кроме того, значительно упростится процесс фондирования — привлечения ресурсов как на внешнем, так и на внутреннем рынке. Ведь наличие такой мощной материнской структуры означает качественно более высокие кредитные рейтинги и уровень доверия инвесторов и вкладчиков.

— А как на динамике показателей банка скажутся неизбежные изменения структуры и технологических процессов после завершения сделки по слиянию?

— В понедельник у нас состоится первая встреча с представителями новых собственников. Так что делать какие-то выводы пока рано…

— А на примере банка Intesa?

— Все-таки это разные банки, с не совсем совпадающими бизнес-процессами. Кроме того, у них может отличаться стратегия работы на рынке.

— В СМИ уже прошла информация, что украинские дочерние банки группы UniCredit — «ХФБ Банк» и УниКредит Банк — будут интегрированы в структуру Укрсоцбанка. Целесообразно ли, на ваш взгляд, проводить такое слияние и насколько сложно будет его осуществить?

— Конечно, все банки очень разные. Упомянутые вами «ХФБ Банк» и «УниКредит» как раз сейчас находятся в процессе слияния. Причем первый из них является в большей мере корпоративным, а второй ориентирован на розницу. Если их успешно объединить, получится хороший универсальный банк.

Что делать дальше? Честно говоря, я бы повторил, на мой взгляд, блестящую операцию группы Raiffeisen. Они создали «Райффайзенбанк Украина», развили и затем, продав его, фактически перекрыли большую часть затрат на приобретение «Аваля».

Но если главный акционер решит, что необходимо сливаться, имея на то какие-то свои серьезные соображения, будем выполнять. Что делать — понятно, но персонал — это не роботы, а живые люди. По опыту даже происшедших слияний иностранных банков, около года занимает только юридическое слияние, а физическое — до момента реального объединения процедур — иногда затягивается и на десятилетие.

При этом нужно учитывать, что нам, помимо слияния, необходимо обеспечивать еще и агрессивный рост.

— В последнее время в СМИ звучали прогнозы о возможном значительном падении спроса на отечественные банки со стороны иностранных покупателей. Ваше мнение на этот счет? Можете ли вы спрогнозировать количество и объекты сделок до конца нынешнего года?

— Думаю, что в нынешнем году мы узнаем о нескольких достаточно крупных стратегических приобретениях. Но их вряд ли будет очень много — не десять и даже не пять. И не потому, что интерес ослабевает, а потому что список стратегических покупателей не бесконечен. Не будут 60 западных банков топтаться на украинском рынке. Их может прийти 20, максимум 25 — не больше. По мере того, как все больше банков будет продаваться, этот спрос будет снижаться.

Но для достаточно крупных и динамично развивающихся банков, собственники которых не хотят терять над ними контроль, появляется другая альтернатива — выход на IPO. Речь идет о продаже больших и маленьких пакетов не одному, а многим портфельным инвесторам, которые готовы покупать в расчете на рост курсовой стоимости акций. Существует достаточно серьезный спрос на успешные банки при условии выполнения ими необходимых для публичного размещения процедур, поскольку перспективы развития рынка — очень хорошие.

— Как вы относитесь к периодически звучащим от Совета НБУ и руководства Ассоциации украинских банков, членом совета которой вы являетесь, заявлениям о необходимости ограничить присутствие иностранного капитала в банковском секторе Украины?

— АУБ — очень демократичная организация, в которой каждый, даже небольшой банк равен в правах с каждым из банков первой десятки. Поэтому консолидированная позиция АУБ может отличаться от мнения отдельно взятых членов ее совета.

У многих членов Ассоциации перспектива прихода крупных иностранных игроков вызывает вполне понятные опасения. Бесспорно, их в чем-то потеснят, ужесточится конкуренция. Но в чем-то эти страхи являются ошибочными, поскольку в той же Германии или США вполне успешно существуют тысячи банков.

Мне кажется, что опасения иностранной экспансии зачастую основываются на старых страшилках, которые укоренились в сознании еще со времен Советского Союза, когда мы во всем искали международный заговор...

— Не потому ли вы так говорите, что ваша точка зрения определяется, как в поговорке, местом сидения?

— Нет, я всегда придерживался такого же мнения — можете поднять все мои комментарии и интервью. И всегда отстаивал мысль, что конкуренции, пусть даже очень жесткой, не надо бояться. Конкуренция не портит людей. А наоборот, мобилизует, учит расти, ставить цели, побеждать, быть увереннее в себе, наконец. Она заставляет нормальный бизнес всегда быть в тонусе и быстрее развиваться, искать новые ниши и возможности.

— Мне как клиенту действительно все равно, обслуживаюсь ли я в банке западного добропорядочного и законопослушного «империалиста» или отечественного дельца, прячущего свои активы в офшорах. Более того, когда звучат призывы защитить отечественного товаропроизводителя, всегда хочется спросить — а не пытаются ли при этом, в том числе и за мой счет, сделать прибыльным какой-то в принципе не эффективный бизнес?

— Обратите внимание, что иностранец при этом еще и исправно платит в нашу казну налоги, тогда как многие суперпатриоты не хотят этого делать ни при каких обстоятельствах. Кстати, в контексте нынешних процессов реформирования нашей налоговой системы хочу заметить, что считаю проблему не такой уж неподъемной, как многие жалуются.

Мы, например, научились уже исправно платить налоги и получать неплохую прибыль. В нынешнем году заплатим более 250 млн. грн. налогов и еще миллионов 400 после этого прибыли останется.

Наша налоговая система хоть и далеко не безупречна, но позволяет нормально при большом желании работать. А во многих европейский странах налоговый пресс значительно жестче, чем у нас. Хотите жить в нормальной и красивой стране — платите налоги.

Я бы вообще предложил изменить избирательный закон: сделать общегосударственный реестр плательщиков налога на доходы физлиц, и первые 450 человек, уплатившие наибольшие суммы, получают право быть народными депутатами. Люди будут соревноваться — больше платить, чтобы попасть в парламент. И иждивенцы тогда не будут управлять страной — и справедливости станет больше, и страна станет качественно другой.