Президентский газопровод

Внимание журналистов к проекту Северо-Европейского газопровода было гарантировано изначально, благодаря его рекордной дороговизне и исключительному политическому цинизму. Правда, еще весной мало кто верил в эту затею. Тем не менее 8 сентября договоренность о начале строительства таки была достигнута, причем некоторые обстоятельства этого демарша подлили еще больше масла в медийный огонь.

Особый интерес вызвал факт переноса переговоров: вместо запланированной ранее на середину октября встречи в Москве состоялся визит российского президента в Берлин, аккурат за 10 дней до всеобщих выборов в бундестаг. Немецкая пресса назвала эту встречу «прощальной», а вот зарубежная всерьез усмотрела в ней попытку Путина подсобить «другу-Шредеру» с теми четырьмя процентами, которых последнему, по данным соцопросов, не хватает для победы. С другой стороны, шансов на то, что проект был бы подписан в срок в случае победы на выборах оппонентки Герхарда Шредера Ангелы Меркель, значительно меньше. Хотя и твердую уверенность в том, что христианские демократы будут более склонны ставить вопросы защиты прав человека в России, а также интересы Польши и Украины выше экономической выгоды, выражает уже гораздо меньшее количество экспертов. Не зря ведь Владимир Путин провел встречу и с Ангелой Меркель, которая по-русски заверила его в том, что «сотрудничество и традиции будут развиваться».

Не менее любопытно и то, что конфигурация участников проекта менялась трижды. Несмотря на исключительно высокий уровень лоббирования (непосредственно со стороны Владимира Путина и Герхарда Шредера), немецкие компании не слишком демонстрировали свою готовность принять на себя экономическое бремя политических разборок. Тем не менее первоначально меморандум о сотрудничестве «Газпром», опять-таки в присутствии российского президента и немецкого канцлера, подписал с концерном E.ON, дочернее предприятие которого — Ruhrgas — является старейшим и крупнейшим зарубежным импортером газа из России и даже владеет 6,5% акций «Газпрома». Однако договориться об условиях совместного освоения Южно-Русского месторождения, названного базовым в реализации проекта, компании не могли достаточно долго, и в результате во время работы Ганноверской ярмарки (опять же под личным контролем Путина и Шредера) «Газпром» подписал соглашение с Wintershall, дочерней компанией BASF.

Теперь в проекте предусмотрено участие обеих немецких компаний, которым в создаваемом совместном предприятии North Europian Gas Pipeline Company будет принадлежать по 24,5% акций, в то время как «Газпрому» достанется 51%. В соглашении также предусмотрена возможность участия других иностранных компаний, однако пока еще не уточняется, кто конкретно проявил в этом заинтересованность.

Как известно, Россия аргументирует необходимость строительства самого дорогого подводного газопровода по дну Балтийского моря заботой о западноевропейских потребителях, цена на газ для которых растет из-за тарифов на транспортировку, взимаемых теми странами, через которые проходят нынешние маршруты трубопроводов. «Прямой» маршрут анонсируется как более безопасный с учетом не только политических рисков, но и того факта, что отныне «тырить» российский газ будет некому.

Однако мало кто сомневается в том, что не менее важным для России является возможность лишить Украину, Польшу и Беларусь существенного источника доходов от транспортировки газа, а также иметь возможность в случае необходимости отключить поставки газа в эти страны, не нарушая при этом своих обязательств перед Западной Европой. Германия же может получить более дешевые и более надежные поставки российского газа, плюс еще сама «наварит» деньги при транспортировке его в другие европейские страны. Правда, при этом они рискуют оказаться в энергетической зависимости от России, на долю которой уже сейчас приходится 32% всего газа, потребляемого Германией, и пятая часть газа, потребляемого странами ЕС.

Для того чтобы этого не произошло, Брюссель требует открыть европейский энергетический рынок с 2008 года и всячески стимулирует развитие конкуренции между поставщиками газа: североафриканского, каспийского, ближневосточного. Тот факт, что немецкая сторона не взяла на себя конкретных обязательств по объемам закупок российского газа, и делает этот проект наиболее уязвимым для России с экономической точки зрения. С немецкой же стороны критику вызывает отсутствие данных о цене газа, которая может подскочить до непомерно высокого уровня.

Очень недовольны подписанным соглашением также в Варшаве и странах Балтии. В зарубежной прессе с их подачи этот проект уже получил кодовое название «пакт Путина — Шредера» с явным намеком на аналогию с пактом Молотова—Риббентропа. Правда, Литва, например, громче всех возмутившись строительством «обводного» газопровода, тут же потребовала сделать от него специальное ответвление в балтийском направлении. А Польша очень надеялась на поддержку своих интересов как со стороны Ангелы Меркель, так и со стороны Брюсселя. Однако ее ожиданиям оправдаться, судя по всему, не суждено, и максимум, что она сейчас может сделать, — это апеллировать к экологам, которые еще могут признать этот проект слишком опасным для акватории Балтийского моря.

Немалую роль сыграло и обострение политической ситуации в Украине, «случившееся» аккурат к моменту подписания договоренностей. Поэтому реализация проекта, который Витаутас Ландсбергис назвал «планом по изменению политической карты Европы», по всей видимости, неизбежна.

Стоимость строительства Северо-Европейского газопровода протяженностью 1200 км оценивается от 6 до 12 млрд. долл. Начало работ запланировано на осень 2005 года, введение в эксплуатацию первой нитки мощностью 27,5 млрд. кубометров газа в год ожидается в 2010 году. Строительство второй ветки газопровода позволит увеличить его пропускную способность до 55 млрд. кубометров.