Крушение хрустальной мечты, или несколько слов о мифах и реалиях каспийской нефти

В нефтепроводе Одесса—Броды наконец появились первые партии нефти. Нефти, которая принесет Украине прибыль в форме твердой валюты. На фоне этого не исчезает скепсис по поводу правильности избранного маршрута. И даже в уважаемом отечественном еженедельнике «Зеркало недели» все время задают одни и те же вопросы: «Почему нефтепровод Одесса—Броды стал несчастливым, хотя мог быть связующей (и прочной) нитью с евросообществом и формой диверсификации источников поставок нефти в Украину и через нее? Кто и когда публично ответит на эти вопросы?»

Итак, попробую ответить на вопрос, завершилась ли «бесконечная история» с первым независимым нефтепроводом Украины? Хотя на это, забегая вперед, уже дала свой «ответ» и сама история строительства, становления и запуска Одесса—Броды.

С высоты четырнадцатого года независимости Украины хорошо видны просчеты и недочеты предыдущих лет хозяйствования. Однако сегодня никто не имеет права и не будет осуждать первые годы независимости, сопровождавшиеся значительным количеством отрицательных факторов, обусловленных объективным разрушением умирающей экономики на постсоветском пространстве. Эти же факторы оказали необратимое отрицательное влияние на систему энергоснабжения нашего государства, в частности в сфере нефтеобеспечения.

Немного подзабытой истории

Резкое падение добычи нефти в России, которая во времена СССР была основным источником поставок нефти на отечественные нефтеперерабатывающие заводы, привело к катастрофическому уменьшению объемов переработки нефти украинскими НПЗ и стало причиной дефицита горюче-смазочных материалов в Украине. На это повлиял финансово-производственный кризис, неожиданно ударивший по нефтеперерабатывающей промышленности нашей страны и продолжавшийся на протяжении 90-х годов прошлого века. Причиной коллаптоидного состояния украинской нефтеперерабатывающей отрасли была ее неготовность и неприспособленность к работе в условиях рыночной экономики.

В этих обстоятельствах и возникла идея диверсификации источников поставок нефти в Украину. Целью диверсификации должно было стать расширение географии импорта нефти за счет использования альтернативы российским источникам — нефтяных месторождений Ближнего Востока, Ирана, Азербайджана и Казахстана. Подчеркнем, речь не шла исключительно о так называемой каспийской нефти.

Диверсификация источников поставок «черного золота» и впрямь позволяла создать конкурентные условия на отечественном рынке нефти. Это означало, что предложений поставщиков нефти должно было стать на порядок больше. И это должно было уменьшить уровень влияния на нефтеперерабатывающий сектор государства отрицательных процессов, которые происходят или могут происходить на конкретном экспортном рынке. Таким образом можно было обеспечить необходимый уровень энергетической безопасности в сфере нефтепоставок. К тому же при таких условиях в случае возникновения любых форс-мажорных обстоятельств отечественные нефтепереработчики имели бы возможность «оперативного маневра» в выборе источников импорта нефти.

Кроме этого, реальная диверсификация источников поставок нефти значительно ослабила бы возможности политического влияния на Украину. Создание искусственных барьеров для поставок нефти на отечественные НПЗ путем административно-финансового давления было бы невозможно.

Концепция диверсификации источников поставок газа и нефти в Украину была утверждена постановлением Кабинета министров Украины №10 от 14 января 1997 года. Этим же постановлением был создан Межведомственный координационный центр по вопросам диверсификации источников поставок газа и нефти, в состав которого включили представителей центральных органов исполнительной власти, руководителей предприятий и ведущих проектных учреждений нефтегазового комплекса.

Ниже приведены основные задачи, возложенные на координационный центр:

1) координация деятельности центральных и местных органов исполнительной власти, предприятий, учреждений и организаций по реализации положений Концепции;

2) подготовка и рассмотрение проектов международных соглашений о создании инфраструктуры поставок и транзита газа и нефти;

3) содействие привлечению финансовых ресурсов из внебюджетных источников для реализации мероприятий диверсификации источников поставок газа и нефти в Украину;

4) рассмотрение проектов нормативных актов по вопросам, касающимся создания инфраструктуры поставок и транзита газа и нефти;

5) оценка научно-производственного потенциала страны для определения возможности строительства объектов транспортировки газа и нефти;

6) разработка предложений по государственной поддержке проектов, связанных с диверсификацией источников поставок газа и нефти в Украину, и участию украинских субъектов хозяйствования в проведении тендеров на право сооружения объектов транспортировки газа и нефти.

Характер перечисленных задач красноречиво свидетельствует, что в сфере нефтеобеспечения координационный центр должен был сосредоточить внимание, как это ни странно, на мероприятиях, которые были связаны исключительно с созданием инфраструктуры транспортировки нефти (собственно, конкретного нефтепровода).

Тем не менее, подчеркнем именно это, не было уделено должное внимание ряду вопросов, также нуждавшихся в государственной поддержке в рамках реализации этой Концепции. В частности, созданию соответствующих стимулирующих условий для модернизации и подготовки нефтеперерабатывающих предприятий Украины к использованию на уровне рентабельности разных сортов нефти. Например, так называемых легких, которые по своему химическому составу отличаются от российской экспортной смеси типа Urals.

Важный вопрос стратегического значения, а именно — создание стимулирующих условий для привлечения иностранных инвестиций в нефтеперерабатывающую отрасль, не получил поддержку во время работы координационного центра. И это, по моему мнению, в дальнейшем привело к краху принципиально важного для Украины диверсификационного проекта, предусматривающего обеспечение поставок в Украину нефти из альтернативных российских источников, для чего, собственно, нужны были современный мощный нефтяной терминал в акватории Черного моря и нефтепровод, который соединил бы этот объект с существующей нефтепроводной инфраструктурой.

Строительство морского нефтетерминала «Південний» и нефтепровода Одесса—Броды стартовало параллельно с разработкой концептуальных положений отечественной диверсификации источников поступления энергоносителей в Украину.

Сооружение терминала начали в мае 1994 года, однако его вскоре законсервировали из-за значительного количества организационно-технических и финансовых проблем. Полноценную работу возобновили после выхода в свет постановления Кабинета министров Украины от 17 января 2000 года №56 «О мероприятиях по ускорению создания Евро-Азиатского нефтетранспортного коридора». Согласно постановлению государственный пакет акций в размере 90,83% ЗАО «Укрнефтетерм» (заказчика строительства нефтетерминала) был передан в уставный фонд ГАО «Магистральные нефтепроводы «Дружба», которое к этому времени уже построило значительную часть нефтепровода Одесса—Броды. В декабре 2001 года МНТ «Південний» уже сдали в эксплуатацию.

Нефтепровод Одесса—Броды строили с сентября 1996 года по август 2001-го. Технико-экономическое обоснование и подготовку проектно-сметной документации для обоих объектов выполняло ОАО «Институт транспорта нефти».

В ТЭО, в частности, было написано следующее: «Назначение соединительного нефтепровода НПК «Південний»—Западная Украина состоит в перекачке импортируемой нефти к Надворнянскому и Дрогобычскому НПЗ, а также транзитом потребителям Европы. Строительство соединительного нефтепровода позволяет соединить две существующие системы нефтепроводов — «Дружба» и «Приднепровские магистральные нефтепроводы», с одновременным повышением надежности обеспечения нефтью нефтеперерабатывающих заводов. Поставка нефти предполагается через морской нефтеперевалочный комплекс (НПК) вблизи г. Одессы».

Первая очередь нефтепровода была рассчитана на 14,5 млн. тонн, из которых 7 млн. предназначались для нефтеперерабатывающих заводов Западной Украины. Остальную мощность предполагалось использовать для обеспечения потребителей стран Центральной Европы и Балтии, а также Беларуси.

В распоряжении Кабинета министров №840 от 11 октября 1993 года, в соответствии с которым было создано ЗАО «Укрнефтетерм» (первый заказчик строительства нефтетерминала «Південний»), отмечалось, что целью общества «является осуществление хозяйственно-производственной деятельности, направленной на закупку нефти за границей, транспортировку ее морским путем и трубопроводным транспортом на нефтеперерабатывающие заводы, обеспечение нефтепродуктами потребностей народного хозяйства и населения Украины».

Среди прочих предусматривался также вариант соединения МНТ «Південний» с системой Приднепровских магистральных нефтепроводов для обеспечения транспортировки нефти из акватории Черного моря на нефтеперерабатывающие заводы Херсона, Кременчуга и Лисичанска. В связи с этим первоначальный вариант проекта сооружения объекта предусматривал строительство двух дополнительных, параллельных нефтепроводу Одесса—Броды, нитей. Однако в будущем от варианта соединения с Приднепровскими магистральными нефтепроводами пришлось отказаться из-за недостатка финансирования.

Таким образом, нефтепровод Одесса—Броды и МНТ «Південний» предназначались, прежде всего, для решения внутренних проблем с нефтепоставками. Транзитное назначение этих объектов имело в то время, и исходя из контекста ситуации, второстепенный характер.

В условиях резкого падения объемов добычи и экспорта российской нефти нефтепровод Одесса—Броды и МНТ «Південний» должны были обеспечить замещение российской нефти на отечественном рынке, а также в странах Европы, Балтии и в Беларуси другими объемами нефти из регионов Ближнего Востока, а также из Ирана, Азербайджана и Казахстана.

Рассматривая общие экономико-географические аспекты функционирования объектов трубопроводного транспорта, следует отметить, что нефтепровод будет «полезен» только в двух случаях. Во-первых, когда его используют как средство транспортировки нефти из района добычи до нефтетерминала с целью дальнейшей доставки этого сырья морским транспортом. Или же, во-вторых, когда по нефтепроводу транспортируют нефть от месторождения или терминала до НПЗ, где из нее производятся нефтепродукты.

Полезность нефтепровода измеряется его загруженностью, которая имеет два проявления. Существуют нефтепроводы, соединяющие районы добычи с нефтяными терминалами, и их загруженность зависит от интенсивности эксплуатации нефтяных месторождений. Есть нефтепроводы, соединяющие районы добычи или терминалы с нефтеперерабатывающими заводами, и их загруженность зависит от объемов потребления нефти НПЗ. Кстати, именно на потребности НПЗ, в конечном результате, фактически и работает вся нефтетранспортная система.

Начальной точкой нефтепровода Одесса—Броды, в первом варианте его использования в направлении «юг-север», является МНТ «Південний». А потому полноценное функционирование Одесса—Броды и терминала в указанном выше направлении зависит исключительно от объемов переработки нефти на НПЗ, которые территориально находятся в субрегионе расположения этих нефтетранспортных объектов.

Для нефтепровода Одесса—Броды и МНТ «Південний» таким субрегионом является Украина, Беларусь, страны Балтии и Центральной Европы. То есть объемы загрузки нефтепровода Одесса—Броды и МНТ «Південний», например, каспийской нефтью зависят от объемов переработки этой нефти на НПЗ упомянутого субрегиона.

Первый вывод, не принятый во внимание сторонниками использования Одесса—Броды в режиме «юг-север»: нефтепровод обслуживает нефтеперерабатывающий завод, а не наоборот. Таким образом, объемы, сорт и направление движения нефти по таким трубопроводам зависят исключительно от потребностей НПЗ. Фактически, этот базовый постулат не был осознан и, соответственно, учтен при осуществлении мероприятий по реализации Концепции диверсификации источников поставок нефти и газа в Украину. Вследствие этого приватизация отечественной нефтеперерабатывающей промышленности не была гармонизирована с диверсификационными проектами в нефтетранспортном комплексе, что и привело в дальнейшем к развитию событий в ошибочном направлении.

В процессе приватизации нефтеперерабатывающей промышленности Украины не сложились условия, которые бы способствовали дифференциации инвесторов по региональному принципу (например, Россия—ЕС—национальные ФПГ), а также по инвестиционным обязательствам относительно модернизации отечественных НПЗ с целью их технологического приспособления для рентабельной переработки нефти легких сортов. Вместо этого подобные обязательства ограничивались лишь физическими объемами переработки нефти на приватизированных НПЗ.

Вследствие этого на момент сдачи в эксплуатацию нефтепровода Одесса—Броды и МНТ «Південний» вся нефтеперерабатывающая промышленность Украины в инвестиционном и сырьевом отношении была полностью привязана к поставкам российской нефти. И, по большому счету, эти нефтетранспортные объекты стали просто не нужны нефтеперерабатывающим предприятиям Украины.

Попытка использовать нефтепровод Одесса—Броды и МНТ «Південний» для обеспечения поставок легкой каспийской нефти в страны Балтии и Центральной Европы, а также в Беларусь оказалась неудачной. Ведь вследствие активной экономической экспансии российского нефтяного капитала нефтеперерабатывающая промышленность и дилерская сеть по реализации нефтепродуктов этих стран теперь тоже находилась в орбите контроля российских нефтяных гигантов.

Цена заинтересованности Одесса—Броды

Итак, в 2001 году нефтепровод Одесса—Броды и МНТ «Південний», которые с конца 90-х годов называли объектами украинской части Евро-Азиатского нефтетранспортного коридора (ЕАНТК), вследствие резкого изменения ситуации утратили свое диверсификационное значение как для Украины, так и для стран Центральной и Восточной Европы.

В некоторой степени это было крушение «хрустальной мечты» украинского экономического детства. Однако в том же году украинская сторона получила неплохой шанс для выхода из этого довольно неприятного положения, по крайней мере, без большого стыда.

Неслучайно на церемонии сварки «золотого стыка» нефтепровода Одесса—Броды, состоявшейся 19 августа 2001 года при участии Президента Украины Л.Кучмы, присутствовал первый руководитель компании «ЛУКОЙЛ» Вагит Алекперов.

Сейчас достаточно трудно прогнозировать развитие дальнейших событий в том случае, если бы украинская сторона еще в 2001 году без колебаний начала переговоры о возможности использования нефтепровода Одесса—Броды в реверсном режиме. На тот момент российские экспортеры нефти действительно ощущали дефицит собственных экспортных мощностей, поскольку темпы расширения их экспортных нефтепроводов отставали от темпов роста добычи нефти. Общая ситуация позволяла небезосновательно рассчитывать на начало эксплуатации нефтепровода Одесса—Броды уже с первого квартала 2002-го. Конечно, это были не 14,5 млн. тонн в год, а лишь около 7 млн. Однако отсутствие альтернативы в виде каспийской нефти было очевидно.

Однако избрали иной сценарий. Вместо экономической прагматики в поиске подходов по обеспечению использования нефтепровода Одесса—Броды мы начали широкомасштабную пиар-кампанию по формированию привлекательного имиджа Евро-Азиатского нефтетранспортного коридора. В ход пошли даже широко известные брэнды консалтинговых и аудиторских компаний.

Последствием упомянутой кампании стало значительное количество «положительных выводов» о перспективности маршрута ЕАНТК для транспортировки каспийской нефти. В них конкурентоспособность украинского маршрута выводилась путем применения демпинговых тарифов на нефтепроводе Одесса—Броды, которые не только не позволяли рассчитывать на возврат средств, вложенных в строительство украинских объектов, но и вообще не покрывали расходов, связанных с закупкой технологической нефти (108 млн. долл.), и эксплуатационных затрат.

Особого внимания заслуживают так называемые контракты на транспортировку каспийской нефти. Продолжительное время представители «проевропейского направления» использования нефтепровода Одесса—Броды держали контракты под большим секретом, поскольку, как они заявляли, потенциальные клиенты хотели сохранить конфиденциальность этих документов.

Анализ, проведенный ОАО «Укртранснафта» согласно поручению министра топлива и энергетики С.Тулуба, засвидетельствовал, что в документах не содержалось никаких конкретных обязательств по предоставлению транзитной каспийской нефти для транспортировки по нефтепроводу Одесса—Броды. Это было накануне принятия правительством постановления №831 от 05.07.2004 года, которым снимался запрет на реверсное использование нефтепровода Одесса—Броды, что, в свою очередь, было определено постановлением КМУ №114 от 04.02.2004 года.

Более того, в ответ на запрос ОАО «Укртранснафта» о возможности начала переговоров об условиях загрузки нефтепровода каспийской нефтью компания «Сом-Петрол» (Турция), контракт с которой был представлен среди прочих для анализа, заявила, что вообще не планирует использование нефтепровода Одесса—Броды. Собственно, иные потенциальные пользователи нашего нефтепровода так и оставались в ранге «потенциальные».

Обстоятельства заключения этих документов, а также цель их активной пропаганды в СМИ и ссылка на них в процессе информирования высшего руководства государства относительно состояния работы над проектом ЕАНТК до сих пор остаются непонятными.

Фактически мы стали жертвой пиар-кампании, собственноручно организованной для других, и эти другие просто начали нас использовать.

Нефтепровод, который имел локальное значение и не мог из-за своего географического расположения внести глобальные изменения в направления транспортировки основных потоков каспийской нефти, превратился в проблему межгосударственных отношений с нашими стратегическими партнерами.

Даже когда все поняли, что каспийская нефть для нефтепровода Одесса—Броды имеет исключительно виртуальные объемы, нам понадобилось еще много времени и усилий, чтобы «политически» выпутаться из неудобной ситуации.

Постепенно, но уверенно

Если бы время можно было повернуть обратно, то эту статью не имело бы смысла писать. Если бы в 1994 году к вопросу анализа диверсификации источников поставок нефти в Украину подошли с полной ответственностью перед будущими поколениями, то сейчас рядовые украинцы не защищали бы с таким упорством то ли реверс, то ли прямое направление. При этом большинство адептов одного из направлений никогда даже не видели и не представляют себе работу конкретного нефтепровода. Как тут не вспомнить известный тезис о кухарке, способной руководить государством. Что уж говорить о каком-то нефтепроводе!

В случае с Одесса—Броды победа экономики далась трудно. Ведь оказалось, что на «хрустальную мечту» нашего экономического детства наложил свой отпечаток политический популизм. Учитывая это, принятие решения о транспортировке нефти из Бродов до МНТ «Південний» было нелегким. Однако альтернативы этому решению не было, в пользу чего свидетельствуют приведенные аргументы. Именно аргументы, а не таинственные, двузначные или мистические утверждения о «целесообразности» использования нефтепровода в определенном направлении.

Вместе с тем это вовсе не означает, что мы навсегда отказались от идеи диверсификации источников поставок нефти в Украину и диверсификации наших транзитных потоков.

Ситуация на нефтяных рынках меняется. Беспрецедентный рост цен на нефть в мире, подорожание горючего, поглощение или объединение нефтяных транснациональных компаний — яркие тому подтверждения. К этому можно добавить падение объемов добычи нефти в районе Северного моря — одного из основных европейских нефтяных источников, вступление наших ближайших соседей в Евросоюз, что непременно приведет к постепенной коррекции их внешнеэкономической стратегии. Следовательно, все эти факторы непременно предоставят в будущем шанс для развития диверсификационных нефтетранспортных проектов. Наиболее перспективным представляется польское направление, однако не следует торопиться и обвинять кого-то в пассивности. Нужно двигаться постепенно, но уверенно, руководствуясь собственным умом, а не, как это часто у нас бывает, мнением соседа за забором.

Главное — не следует зря терять время на пустую болтовню и дискуссии, как в случае с направлением использования нефтепровода Одесса—Броды. Все участники этой горячей «полемики» должны иметь мужество признать, что потраченное на это время — это потерянные деньги.

Наконец, польза истории состоит не только в духовном обогащении, но и в отстраненном анализе ошибок прошлого — это позволит избежать их в будущем.