ПРОМЫШЛЕННОСТЬ: ЛЕГКАЯ ИЛИ ТЯЖЕЛОБОЛЬНАЯ?

Даже если отечественный потребитель вздумает максимально сэкономить на себе, то без двух составляющих обойтись все равно невозможно: еда и одежда. Что касается последней, можно, конечно, попробовать одеться на рынке секонд-хэнда: приличная еще рубашка обойдется гривен в 15—20, брюки — в 25—30. И, наоборот, те, кто не желает экономить на себе, могут подобрать подобный комплект в одном из модных бутиков. Цены: от 300 грн. за рубашку и от 500 — за брюки.

Впрочем, рынок подержанной одежды, с одной стороны, и дорогой бутик — с другой — это все-таки два полюса, между которыми находится сфера потребностей обычного гражданина, который хочет одеться модно и по приемлемым ценам. Именно эту задачу, по идее, и призвана решать отечественная легкая промышленность, которая, как полагают специалисты, должна бы стать одной из самых рентабельных отраслей, ведь по скорости обращения средств уступает только производству продуктов питания.

Не выживать, а развиваться

…И тем не менее ответ на вопрос, с чем наш потребитель реально имеет дело: с легкой отраслью или с тяжело хворающей — неоднозначен. По данным статистики, в Украине производят одежду более 1000 предприятий. Из них количество крупных фабрик (свыше 100 работников) превышает 300. Они, по мере своих сил и с учетом существующих мощностей, выпускают различный ассортимент товаров, исправно предоставляя сведения о произведенной продукции. По официальным данным, ежегодно через розничную торговую сеть страны реализуется одежды на более чем 350 млн. грн. Однако специалисты-операторы, отслеживающие процессы на рынке, полагают, что эта цифра отличается в несколько раз от действительных товарных масс. Таким образом, нетрудно прикинуть, что удельный вес изделий легальной отечественной промышленности укладывается в несколько процентов. Чем это все заменяется, тоже ясно, — дешевым беспошлинным ширпотребом китайско-турецкого производства, зарубежным секонд-хэндом, ну, и изделиями отечественных подпольных цехов.

И в столь неблагоприятной ситуации украинским швейникам нужно расплачиваться с бюджетом за всех. При этом надо умудряться хоть в какой-то мере развивать производство, удерживать на приемлемом уровне зарплату. В нормальном режиме делать это невозможно. Поэтому с 90-х годов в отечественной легкой промышленности стали популярными так называемые давальческие схемы, по которым наши предприятия в основном работают и по сей день. По различным оценкам, от 70 до 95% швейной продукции в Украине изготовлено по таким схемам. Заказчики — компании из стран Европы и Северной Америки — предоставляют украинским предприятиям свой материал и свои модели, оплачивая по месту производства только трудовые затраты. Последние оцениваются достаточно скромно: мужская рубашка, например, в пределах 1,2—1,8 долл., жакет — около семи.

Именно давальческие схемы, при всей неприкрытости погони за дешевой рабочей силой, стали палочкой-выручалочкой для нашей легкой промышленности, брошенной государством на произвол судьбы. Только после длительной работы на зарубежных заказчиков некоторым предприятиям с недавних пор удается уделить толику внимания отечественным рынкам, местным потребителям. Изучая вопрос, автор этих строк побывала на ряде швейных предприятий Киевщины. И все руководители, специалисты высказывали единодушное мнение: сроки возврата денег на отечественном рынке, конечно, вдвое больше, чем при работе по давальческим схемам, но зато выпуск продукции для своего, внутреннего рынка прибыльнее. Загвоздка в одном: даже качественно изготовленные изделия реализовать чрезвычайно сложно.

Растеряв позиции на внутреннем рынке, предприятия легкой промышленности свое возвращение в него начинают почти «с нуля». Признаемся, что если еще несколько лет назад на киевской «Троещине» или другом вещевом рынке мы натыкались на отечественное изделие, то не могли скрыть своего удивления. Тем не менее украинские изделия в последнее время прорываются и в эти зоны засилья заграничного товара. Но рассчитывать на существенные подвижки в этом направлении пока вряд ли стоит. Швейники, ориентирующиеся на массового потребителя, не возлагают особых надежд и на разного рода модные магазины и бутики, где цены производителя дополняют такими торговыми наценками, что изделие становится не по карману большинству покупателей.

На какие же каналы реализации могут рассчитывать швейники? Практика подсказала выход. Не от хорошей жизни, а как бы в ответ на современную ситуацию в городах, включая и столичный регион, появились так называемые временные выставки изделий легкой промышленности. На самом деле, никакой выставочной деятельности, системы заказов там, как правило, нет. По существу, это те же вещевые рынки, с той лишь разницей, что продажа организуется в разного рода заведениях, залах, отнюдь не предназначенных для торговли, и продолжается три-четыре дня в месяц.

Судя по всему, такие «выставки» — тоже явление временное, возникшее лишь для того, чтобы восполнить выпавшие звенья между производителями товаров и их потребителями. Но в ходе их работы появились и структуры, у которых есть перспективы для развития. Имеются в виду постоянно действующие выставочные центры, системная работа которых позволяет формировать круг постоянных покупателей, а предлагаемый продавцам менеджмент, включающий рекламу, изучение рынка, различного рода акции, способствует ускорению оборота товаров, что особенно важно для промышленного производителя.

На горизонте — новая беда

В советские времена легпром был патентованным средством от женской безработицы: предприятия этой отрасли были практически в каждом регионе. Что касается Киевщины, то здесь таких фабрик около десятка, различных не только по выпускаемому ассортименту, но и по мощности. Но в целом им живется нелегко, иные вообще еле сводят концы с концами.

Хотелось побывать не у лидеров или аутсайдеров, а на обыкновенном, типичном производстве. Фастовское швейное предприятие «Козак» — именно такое. Фабрика начиналась с небольшой мастерской, открывшейся в 1944 году, постепенно росла, набирала обороты. Сегодня акционерное общество «Козак», где работают 300 человек, выпускает мужские и женские брюки по заказам немецких, французских и украинских фирм. Мощность предприятия — 30 тыс. изделий в месяц. Вклад в местный бюджет невелик (в пределах 8%), но стабилен.

Однако, как оказалось, мало было наладить производство при почти полном отсутствии реализации на внутреннем рынке, т.е. сознательно идти на сотрудничество с инофирмами и работать на давальческом сырье на внешний рынок, чтобы выжить. Тех, кто сумел пройти этот этап, ожидали другие, не менее острые вопросы. Возникла целая цепочка проблем — от поставок сырья до реализации продукции. Наши швейники еще заезжают за сырьем на отечественные комбинаты, но, по их словам, от таких посещений остается горький осадок: производство тканей едва теплится, ассортимент скудный.

Непреодолимыми остаются и проблемы с реализацией продукции на внутреннем рынке. И много ли радости от того, что цены на фастовскую продукцию доступны: мужские брюки — 60—90 грн., женские — 45—65 грн.? Система оптовой торговли почти полностью уничтожена. Заказав товар и заключив договор, торговля не несет ответственности за то, как продаются изделия, и по окончании срока просто возвращает нереализованное. Казалось бы: изучать спрос и рисковать, закупая товары, должна торговля, как это практикуется за рубежом и как было раньше на отечественном рынке. Но на плечи еле выживающего отечественного производителя ложатся и эти издержки. Спорить? Швейники убедились: если настаивать на своем и не уступать торговле, то и вовсе будешь ограничен сетью собственных фирменных магазинов. А создать ее по силам далеко не всем предприятиям-производителям.

Фастовские швейники, бывающие по делам в Беларуси, с завистью рассказали, что там действует жесткий порядок: в ассортименте всех торговых точек обязательно наличие 70% отечественного товара. Возможно, такой удельный вес наша ослабевшая легкая промышленность и не потянет, но гарантия присутствия в магазинах хотя бы 30% произведенной в стране одежды была бы большим подспорьем для швейников.

Чем дольше наша брошенная на произвол судьбы легкая промышленность бьется в отчаянном желании выжить, тем больше вопросов появляется. В нашей беседе председатель правления АО «Козак» Людмила Бадран отметила один из них, который на первый взгляд может показаться странным. Это кадры. Мы привыкли считать, что наши лишенные работы женщины готовы бросаться на любые предложения работы. Фастов — город, где много «мужских» предприятий. И швейная фабрика всегда была притягательна для женщин, особенно молодых, только начинающих свой трудовой путь. Лет 15—20 назад средний возраст работниц фабрики составлял немногим более 20 лет. Но ситуация изменилась, и средний показатель — уже за 30 лет, а многие перешагнули порог 50-летия. И вовсе настораживающий факт: если раньше после выпускного в школах на фабрику приходили десятки девушек, то прошлым летом в отделе кадров предприятия не появилась ни одна выпускница… Велика текучесть кадров: за два последних года ушло более ста работников. Увы, вынужденная работа на давальческом сырье не способствует особому росту доходов, и зарплатой швеи мало кого соблазнишь. Хотя на «Козаке» она растет (в прошлом году в среднем составила 400 грн.), этого недостаточно, чтобы профессия швеи стала престижной у молодежи.

Несколько выручает в этой ситуации местное профтехучилище. Однако, как подсчитали на фабрике, из десяти выпускниц, поступающих на работу, остаются лишь две. Вывод: то, что осталось недоразрушенным в легкой промышленности вследствие неконтролируемого поступления секонд-хэнда и товаров со всей Европы, может «добить» исход кадров. Причем зачастую исход в «левые», нигде не зарегистрированные и, разумеется, не платящие налоги подпольные швейные цеха. Ведь пенсия — далеко, а зарплата, выдаваемая в конверте, больше, чем начисляемая в бухгалтерии законопослушного предприятия.

Бороться с таким явлением можно. Скажем, после того, как вся страна заговорила о пенсионной реформе, когда стало ясно, что «теневые» заработки негативно отразятся на будущей пенсии, в Фастове заметили некоторые подвижки на кадровом фронте. Но для кардинального решения проблем хронически болеющей отрасли этого недостаточно.