УКРАИНА И КАСПИЙСКИЙ РЕГИОН: БЛАГОПРИЯТНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ДЛЯ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

Соединенные Штаты заявили о том, что Каспийский регион и развитие его энергетических ресурсов представляет ключевой интерес с точки зрения их национальной безопасности. США также ясно обозначили свою приверженность идее независимости Украины. Однако обсуждаемые ныне варианты транспортировки каспийской нефти осложнены политическими и организационными проблемами, что не может гарантировать надежный и безопасный экспорт каспийской нефти как в ближайшем, так и в отдаленном будущем. В то же время усиление позиций России в сфере импорта украинских энергоносителей не предвещает ничего хорошего для Украины в деле поддержания так трудно завоеванного ею суверенитета. Это лишь увеличивает риск того, что в будущем Украина может обратиться к США и их союзникам по НАТО выступить на ее стороне против России. Экспорт каспийской нефти через территорию Украины — дешевое и эффективное средство решения этих проблем, и данный подход должен найти поддержку у Соединенных Штатов.

Каспийская нефть, Соединенные Штаты
и Украина

В последнее время бассейн Каспийского моря был объектом пристального внимания по большей части из-за предположений относительно потенциальных масштабов месторождений природного газа и нефти в этом регионе. Пока аналитики продолжали дискутировать о степени значительности месторождений, политики заинтересованных государств разрабатывали линию поведения, заранее предположив, что запасы нефти и газа велики. Соединенные Штаты не являются исключением. Именно потенциальное энергетическое богатство Каспийского региона стало причиной того, что представители администрации Клинтона объявили Среднюю Азию и Кавказ областью «жизненных» интересов США. Такой подход был обусловлен надеждой на то, что разработка нефтегазовых месторождений в этом регионе уменьшит зависимость США и их европейских партнеров от центральноевропейских экспортеров. Более того, Вашингтон всегда считал (и продолжает считать) успешное использование энергоресурсов ключевым элементом независимости и процветания государств Каспийского региона. Считалось, что независимость и процветание, в свою очередь, будут способствовать развитию демократии, что было основной целью политики Вашингтона в отношении всех бывших республик Советского Союза.

По причине того, что далеко не одни США проявляют интерес к данному региону и его ресурсам, существует достаточно много оснований для разногласий. Одной из первоначальных причин раздора была проблема доставки каспийской нефти и газа потребителю. Самым простым и наиболее прямым путем является транспортировка через территорию Ирана, однако Вашингтон яростно противится участию Тегерана в этом проекте. Москва выступает за расширение ныне существующего пути транспортировки нефти — через территорию России и над поверхностью Черного моря (а в случае природного газа — по дну Черного моря). Анкара, сотрудничая с Россией в проекте прокладки подводных трубопроводов для транспортировки природного газа, решительно настроена против прокладки нефтепровода, мотивируя это тем, что с увеличением движения в районе узкого Босфорского пролива такой маршрут будет представлять угрозу для окружающей среды. Вместо этого Анкара выступает за маршрут Баку—Джейхан, проходящий через Азербайджан, Грузию и территорию самой Турции. Лишь на словах размышляя о преимуществах существования нескольких альтернативных путей транспортировки каспийской нефти, США на самом деле уже полностью поддерживают идею маршрута Баку—Джейхан. Такая исключительная поддержка является ошибкой со стороны Вашингтона.

Маршрут Баку—Джейхан берет свое начало в Казахстане. Уже сейчас нефть транспортируется из казахского порта в Баку, где, соединяясь с азербайджанской нефтью, перегоняется по только что обновленному нефтепроводу в Грузию. Сторонники маршрута Баку—Джейхан рассчитывают построить дополнительный нефтепровод из Грузии в Турцию, конечным пунктом которого станет турецкий порт Джейхан. Такой путь давал бы огромные политические преимущества его участникам и Соединенным Штатам. Он исключает участие Ирана и Армении. Он пролегает через территорию Турции, давнишнего друга США и союзника по НАТО, а также через Грузию и Азербайджан, связи США с которыми укрепляются в последнее время в рамках программы НАТО «Партнерство ради мира».

Однако, предполагают, что строительство нефтепровода Баку—Джейхан потребовало бы больше времени и средств, чем любой другой альтернативный проект и, вероятно, затраты превысили бы уже существующие сметы. На сегодняшний день стоимость проекта оценивается от 2,5 до 4 млрд. долл. Этот маршрут пролегает по чрезвычайно неблагоприятной с точки зрения топографии местности, отмеченной также политической нестабильностью некоторых регионов Турции и Грузии. Поэтому строительство и обеспечение безопасности уже сооруженных нефтепроводов представляет собой значительную проблему. Это и ведет к многочисленным утверждениям о том, что сооружение нефтепровода Баку—Джейхан никогда не будет завершено либо даже в случае своего завершения не будет успешно эксплуатироваться, и не принесет прибыли. Неудивительно, что инвесторы ведут себя настороженно. Подписание ключевого пакета соглашений по проекту Баку—Джейхан в ноябре 1999 обязано лишь обещанию Турции уменьшить размеры налогов и тарифов для нефтяных компаний, желающих инвестировать свои средства, и предложению США о страховании политических рисков инвесторов. Вашингтон также предоставил грант в размере 823 тыс. долл. для оказания помощи в сооружении нефтепровода в Турции. Даже при этих условиях Азербайджанская международная эксплуатационная компания (АМОК), консорциум, отвечающий за добычу нефти на азербайджанском каспийском шельфе, отказалась участвовать в проекте.

Совокупность всех этих проблем означает, что если Соединенные Штаты и в самом деле хотят обеспечить надежную и безопасную транспортировку каспийской нефти, им не следует ограничиваться лишь проектом Баку—Джейхан. В это же время широко обнародованная откровенная поддержка Вашингтоном позиции Турции в этом вопросе делает невозможным поворот в этой политике. Вашингтону нужно более активно выказывать свою поддержку альтернативным проектам. Наибольшего эффекта можно достичь, добиваясь сооружения дополнительных ниток на маршруте Баку—Джейхан, тем самым, обеспечивая кратковременную альтернативу поставкам нефти в то время, пока строится основной нефтепровод, что также будет препятствовать неблагоприятному исходу самого проекта.

Москве бы хотелось, чтобы США не препятствовали прохождению нефтепровода через территорию России, однако этот вариант еще менее логичен, чем Баку—Джейхан. Это объясняется не только перегруженностью узкого Босфорского пролива, но и нежеланием производителей каспийский нефти предоставлять России полный контроль над своим экспортом. Возможно, и существуют еще какие-то политические причины для включения России в этот проект, однако самой главной является боязнь навлечь на себя гнев Москвы в результате ее отстранения от такого участия. Россия все равно будет участвовать в этом проекте, неважно будет она заниматься экспортом нефти других государств или нет. С одной стороны, Россия обладает собственными запасами каспийской нефти. С другой, вероятно, что ее совместные с Турцией планы экспорта природного газа наиболее реальны из всех возможных вариантов и получат дальнейшее развитие.

Что еще подлежит обсуждению? Иранский маршрут категорически неприемлем для Соединенных Штатов и, по всей видимости, останется таковым какое-то время. Даже если бы это было не так, то транспортировать нефть, рассматриваемую как альтернативу ближневосточной нефти, через территорию одного из крупнейших нефтепроизводителей Ближнего Востока было бы крайне неразумно. Принимая во внимание нестабильность Балканского региона, было бы столь же опрометчиво транспортировать нефть по Черному морю через Балканский полуостров.

К счастью, есть еще одна альтернатива. На протяжении ряда лет Украина выступала в поддержку пути через Азербайджан и Грузию, по Черному морю и затем через Украину в Польшу. Хотя Вашингтон полностью игнорировал это предложение, оно все же обладает реальным потенциалом. Большая часть нефтепровода уже существует. Усовершенствование инфраструктуры украинских нефтепроводов и нефтеперерабатывающих заводов, при условии оказания финансовой помощи со стороны иностранных инвесторов, ускорит этот процесс и позволит как транспортировать «раннюю» нефть, добытую в течение ближайших лет, пока Баку—Джейхан будет еще сооружаться, так и перерабатывать большие объемы в будущем. Возможно, самым важным моментом является то, что общая стоимость такого проекта будет сравнительно невысока: стоимость сооружения нескольких километров нефтепровода оценивается в 400 млн. долл. и развитие и усовершенствование инфраструктуры — почти в 600 млн. долл.

Почему же тогда этот вариант считался неподходящим? Одной из причин было то, что, несмотря на поддержку Азербайджана и Грузии, а также идущую в Украину по тому же маршруту казахскую нефть, Соединенные Штаты целеустремленно поддерживали маршрут Баку—Джейхан, тем самым отвлекая внимание инвесторов от другого варианта. Сказались также крайне неблагоприятный инвестиционный климат в Украине и отсутствие реформ в энергетическом секторе. Существующее налоговое законодательство было скорее наказанием, а не приглашением к участию для иностранных инвесторов. Энергетический сектор Украины — один из наименее эффективных в мире. Однако, если увязывать поддержку украинского нефтепровода со стороны США с прогрессом в сфере энергоресурсов, то сложившаяся на данный момент ситуация более благоприятна для изменений, чем когда бы то ни было. Это объясняется тем, что сейчас в Украине наиболее реформаторское правительство, какого не было давно. Более того, у государства есть еще и дополнительный стимул: если Украина хочет сохранить свою независимость, для собственного развития ей в скором времени потребуется именно этот путь для транспортировки каспийской нефти. И самое главное, что Соединенным Штатам необходимо, чтобы Украина сохранила свою независимость.

Связь с украинским суверенитетом,
и почему это
имеет значение
для Cоединенных Штатов

На протяжении 90-х годов политика США в отношении Украины претерпела ряд значительных изменений. Первоначально интерес США был весьма узок: обеспечить выполнение Украиной своих обязательств по превращению в безъядерную державу. Однако с достижением поставленной цели в 1996 году отношения между США и Украиной продолжали развиваться и переросли в тесную и основательную дружбу, подкрепленную значительными ресурсами со стороны США. Бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт охарактеризовала Украину как одно из четырех государств, заслуживающих особого внимания и поддержки Вашингтона, пообещав оказывать помощь «на демократическом пути (развития) этого партнера и друга США».

Для Украины связи с США являются лучшей и самой надежной гарантией ее безопасности и суверенитета. На протяжении веков Украина была частью Российской империи как в советское время, так и при царском режиме. Для многих, если не для всех, русских само понятие независимой Украины, в лучшем случае, остается чуждым. Таким образом, короткий период истории независимости Украины был омрачен опасениями возобновления контроля со стороны России. И, действительно, хотя с тех времен, когда независимость Украины оценивалась Россией как «переходный» этап, официальная позиция Москвы в отношении Украины несколько смягчилась. Москва не отказывается от своих планов большей интеграции всех бывших советских республик. Россия с неодобрением взирает на развитие более тесных контактов своих соседей с Соединенными Штатами и Западом, усматривая в этом нарастающую для себя угрозу. В случае с Украиной это имеет особое значение. Из всех постсоветских государств Украина наиболее активно культивировала дружеские отношения с США.

Частично во избежание гнева со стороны России Соединенные Штаты (а также союзники по НАТО) воздерживались от предоставления Украине четких гарантий безопасности. Вместо этого был сделан ряд предложений в рамках программы НАТО «Партнерство ради мира» и продолжения двусторонних военных связей. В результате Украине остается лишь уповать на то, что в случае враждебных действий со стороны России НАТО и/или Соединенные Штаты выступят в ее защиту. Пока Москва будет придерживаться официальной политики поддержки суверенитета Украины, это, конечно, не будет проблемой. Однако ужесточение позиции России в отношении Украины может дать толчок опасной цепной реакции. Перед лицом угрозы выбор у Украины будет невелик, и ей придется обратиться за помощью к Западу. Это не только разозлит Россию и обострит ситуацию, но и вынудит Брюссель и Вашингтон сделать нежелательный для них выбор. Для Соединенных Штатов и НАТО предоставление поддержки Украине в том объеме, какого она добивается, обернется конфликтом с Россией. Однако неоказание такой помощи будет означать не только конец независимости Украины, но и сигнал всем остальным «партнерам» и друзьям о ненадежности такой дружбы.

Очевидно, что лучшим вариантом для всех заинтересованных сторон было бы предотвращение подобного сценария путем принятия мер, которые бы давали реальные гарантии суверенитета Украины, а не смутную надежду на помощь Запада. Однако способность России оказывать действенное давление на Украину все возрастает, так в течение нескольких последних месяцев Россия начала смещать баланс власти между двумя государствами в направлении единственного наиболее важного сектора их взаимодействия: импорта и экспорта энергоресурсов.

Украина, как и большинство других постсоветских государств, остается в большой зависимости от энергоресурсов России. Это касается природного газа, одним из крупнейших мировых потребителей которого является Украина, и нефти. Более того, сектор ядерной энергетики Украины зависит как от российских поставок топливных стержней для атомных электростанций, так и от переработки ядерных отходов.

Россия не раз использовала свое преимущество в энергетике для оказания давления на своих соседей с целью вовлечения их в более тесный союз. Однако, несмотря на зависимость от российских энергоресурсов и огромный долг перед Москвой, (по различным данным оцениваемый от $740 млн. до $2,8 млрд.) Украине, в отличие от других постсоветских государств, удавалось сопротивляться попыткам России превратить энергетическую зависимость в политическое влияние. Несмотря на принятые Россией меры по увеличению тарифов, принуждению Украины погасить долги за счет своего имущества, временному полному отключению подачи топлива, политика Киева с течением времени становилась более, а не менее, прозападной в своей ориентации.

Украина добилась этого, т.к. у нее есть свой противовес. Даже притом, что она получает большую часть энергоресурсов из России, подавляющее количество российского экспорта природного газа и нефти проходит по трубопроводам через территорию Украины. Только таким путем российские энергоресурсы могут достичь платежеспособного и надежного покупателя из Западной и Восточной Европы. В результате Киев может, в ответ на оказываемое давление, перекрыть значительную часть российского экспорта в Европу. Когда Киев прибег к этому методу, это разозлило и Россию, и европейцев. Однако Москва пошла на попятную, как в 1997 году, согласившись платить более высокую цену за транзит по территории Украины. Более того, Москва вынуждена не прерывать поставки топлива в Украину на значительный период времени, т.к. это влечет также отключение ее западных потребителей.

Таким образом, оба государства, руководствуясь все нарастающим количеством противовесных мер, превратились в заложников своих взаимоневыгодных отношений. В надежде на то, что энергозависимость Украины перерастет в более тесный политический союз, Москва продолжает поставки своего природного газа и нефти. Однако такое сотрудничество пока не сложилось, потому что Украина контролирует пути российского экспорта. По этой же причине Москва даже не может наказать Киев, повернувшись к нему спиной. Наоборот, она вынуждена проявлять непривычную терпимость и неоднократно реструктурировать растущий украинский долг. Продолжающиеся поставки природного газа и нефти из России в сочетании с мягкими условиями погашения долга, в свою очередь, расхолаживают Украину относительно поисков альтернативы энергоснабжения и принятия более жестких внутренних мер, направленных на более эффективное использование энергетических ресурсов и, следовательно, уменьшение долга и своей зависимости.

Сейчас, однако, ситуация меняется, так как Россия пытается свести к минимуму свою зависимость от украинских энергетических маршрутов. Наиболее важным на сегодняшний день является трубопровод Ямал—Европа, первоначально предназначавшийся для транспортировки природного газа из северных месторождений на Ямале через Беларусь и Польшу на рынки Западной Европы. Пока еще строительство этого трубопровода на Ямале далеко от своего завершения, однако его европейские звенья должны вступить в строй в 2001 году, что позволит значительной части экспортируемого Россией природного газа достигать Европы в обход Украины.

Подобным образом, согласно одобренным в 1999 году планам, может быть построен новый трубопровод с целью обхода ныне существующего маршрута транспортировки российской нефти через Восточную Украину. В 1996—1997 годах эту идею отвергали. Это позволит Москве избежать, по ее мнению, ненужных транзитных расходов за нефть, которая потом возвращается в порт Новороссийска на нефтеперегонный завод. По этому нефтепроводу также будет транспортироваться часть нефти, которая могла бы, в другом случае, поступить на аналогичный завод в Одессе. И, наконец, строящаяся Балтийская система трубопроводов не только даст возможность обойти территории государств Балтии, через которые сейчас осуществляется экспорт российской нефти, но станет еще одной альтернативой маршрутам, пролегающим через Украину.

Новые трубопроводы, особенно Ямал—Европа, значительно ослабят действие рычага, которым пользовалась Украина, воздействуя на российский экспорт, и увеличат возможности России влиять на политический выбор Украины. Подтверждением может служить недавнее ужесточение российской линии поведения в отношении Украины и подчинение Украины ей. Когда в конце 1999 года наступили зимние холода, споры между Москвой и Киевом по поводу тарифов, платы за транзит, незаконного отвода энергоресурсов, выросли, по определению Президента Украины Леонида Кучмы, до «экономической войны». Еще более значимым является факт попятного движения официального Киева и признание им наличия огромной суммы долга и несанкционированного отвода газа. В России это расценили как непосредственный результат проводимой ею политики отключений энергоснабжения и планов строительства трубопроводов в обход территории Украины, а также успешного «перевоспитания» Украины.

Теоретически, перед Украиной есть два пути противодействия давлению со стороны России. Один — это убедить НАТО или Соединенные Штаты заступиться за Украину, воспользовавшись своим военным авторитетом как противовесом давлению России. Однако это не самый удачный выбор, со всех точек зрения. Активный поиск Украиной помощи на Западе еще больше разозлит Россию и, возможно, накалит ситуацию. Если Вашингтон и Брюссель вмешаются в это дело, то их ждет нежелательная конфронтация с Москвой. Если они не вмешаются, то Киев, вероятно, окажется под давлением России.

Еще один путь — это быстрое уменьшение энергозависимости Украины от России. Но в этом пути кроются свои проблемы. В то время как Украина обладает потенциально большими внутренними ресурсами нефти и газа, их использование потребует значительных иностранных инвестиций. Хотя ряд компаний проявили свой интерес, наиболее заметен он был у представителей British Petroleum, украинская налоговая и законодательная база продолжала отпугивать инвесторов. Более того, даже если бы усилия по реформированию инвестиционного климата увенчались успехом, перспективы использования энергоресурсов Украины имеют долгосрочный характер, по меньшей мере, это вопрос нескольких лет. Угольный сектор долгое время был основным источником энергоносителей в Украине. К сожалению, на сегодняшний день угольная промышленность скорее является статьей пассива, чем статьей актива. Крайне неэффективные методы производства внесли свою лепту в общую проблему задолженности в энергетике. Случается, что шахтеры месяцами не получают зарплату. Однако налаживание эффективного функционирования угольной промышленности потребовало бы колоссальных затрат. Интересно, что существует мнение о значительных запасах природного газа в Донбассе, в том самом регионе, где сосредоточена умирающая угольная промышленность Украины. В случае пересмотра налогового и инвестиционного законодательства, развитие производства природного газа в Украине могло бы реанимировать этот регион.

Украинские власти долго считали ядерную энергетику решением проблемы энергозависимости. Еще в 1991 году Госкоматом выступил с предложением о создании совместного энергетического производства, что позволило бы покончить с зависимостью Украины от российских топливных стержней. Однако тендер выиграла российская фирма, тем самым не оправдав первоначальные планы. Более свежий пример — предложение в оказании помощи, исходившее от Соединенных Штатов, и увенчавшееся контрактом с фирмой Westinghouse на производство топливных стержней ВВЭР-1000 для Украины.

Даже если Украина сможет наладить собственное производство топливных стержней, ей все равно придется транспортировать отходы в Россию, на перерабатывающие предприятия Красноярска. Более того, украинский ядерный сектор, в целом, страдает от недостаточного финансирования, неэффективности и проблем, связанных с безопасностью. Украина рассчитывала на иностранную помощь, обещанную ей европейскими руководителями и странами «большой семерки» в связи со списанием реакторов на печально известной Чернобыльской атомной станции. На эти средства планировалось построить новые мощности. К сожалению, иностранные инвесторы не уверены в том, что Украине нужны новые атомные станции, и сомневаются, стоит ли им вкладывать средства в промышленность, которую они считают опасной.

И не последним по значимости является то, что больше всего энергетический сектор Украины нуждается во внутреннем реформировании. Под этим подразумевается не только пересмотр инвестиционного и налогового законодательства, но и значительные изменения в сфере размещения, закупки и оплаты энергоресурсов на всех уровнях, включая бытовой и промышленный. Разрастание бартерной системы и задолженности по погашению долгов на местном уровне привели к огромной сумме долга Украины перед Россией, тем самым стимулируя продолжение «закупок» российских энергоресурсов. Однако политические проблемы, связанные с претворением действенных реформ в жизнь, означают, что необходимы сильные побудительные мотивы для того, чтобы Украина предприняла необходимые меры. Например, более жесткая политика со стороны Москвы могла бы служить этой цели, однако цена, заплаченная за подчинение Кремлю, ограничила бы политические выгоды, извлеченные Киевом. Лучшим вариантом было бы найти других поставщиков, менее снисходительных, чем Россия, но с которыми можно было бы договориться об оказании определенной поддержки во время переходного периода.

Это опять подводит нас к мысли о возможности украинского маршрута для каспийской нефти. Если бы Киев смог получать энергоресурсы от государств в обмен на транзит через свою территорию, при этом также закупая некоторую их часть, это могло бы стать реальной возможностью выхода из сложившейся зависимости от России и создания стимулов для реформирования. Государства Каспийского региона, в особенности Азербайджан, являются идеальными партнерами. Этим государствам нужны нероссийские пути транспортировки нефти по тем же причинам, по которым Украине нужны нероссийские энергоресурсы. Им нужно избавиться от зависимости от России. Более того, участие Украины наряду с Азербайджаном и Грузией (Молдовой и Узбекистаном) в ГУУАМе подготовило почву для установления прекрасных отношений.

Отсутствие основательной поддержки со стороны Запада не давало осуществиться этому проекту. Но, как видно, из изложенного выше, такая поддержка отвечала бы и интересам Вашингтона. Итак, еще раз подытожим: маршрут экспорта через Украину обеспечит надежный и безопасный путь транспортировки каспийской нефти и будет дополнением к нефтепроводу Баку—Джейхан, при этом США не потребуется отрекаться от своих обязательств перед Турцией. Тем не менее, этот путь будет прекрасной страховкой в случае провала проекта Баку—Джейхан. Он также будет способствовать укреплению позиций Украины с точки зрения безопасности, что позволит ей лучше противостоять нажиму со стороны России, и, таким образом, существенно уменьшит вероятность обращения за помощью к Соединенным Штатам и НАТО с просьбой о защите от ее могучего соседа. Разнообразя импорт энергоресурсов в стороне от России, Украина создает значительные стимулы для проведения реформ в энергетическом секторе, инвестиционном законодательстве, что, в свою очередь, должно привести к развитию собственных нефтегазовых ресурсов в Украине.

Если проект Баку—Джейхан окажется успешным, а ресурсы Каспийского региона не оправдают больших надежд, все равно этот вариант осуществим. Украинский путь также является краткосрочным решением проблемы на время строительства нефтепровода Баку—Джейхан, однако к моменту окончания этого строительства в сфере безопасности Украина уже воспользуется плодами диверсификации, и все это недорого обойдется инвесторам. На самом деле, нефтеперерабатывающие заводы и нефтепроводы, построенные в рамках этого проекта, пригодятся для экспорта собственно украинской нефти, производству которой будет способствовать улучшение инвестиционного климата. Это будет способствовать также тому, что Россия больше не сможет оказывать былое давление на Украину.

У Соединенных Штатов есть значительная свобода действий в выборе видов поддержки украинского пути, по которому бы транспортировалась каспийская нефть. Даже простые заявления ведущих политиков о такой поддержке будут способствовать росту авторитета этого проекта и, следовательно, заинтересованности в развитии нефтеперерабатывающих заводов и нефтепроводов со стороны представителей промышленных кругов. Даже менее масштабный пакет стимулов, подобный тому, что был предложен в случае с Баку—Джейхан, был бы весьма полезен. Одним из ключевых условий поддержки этого проекта является реформирование инвестиционного климата в Украине и ее энергетического сектора, поэтому помощь США должна быть направлена именно на эти реформы, а поддержка уже проводимых реформ должна усилиться.

В перспективе именно полномасштабное реформирование энергетического сектора, вместе с реформированием всей экономики, позволит Украине стать жизнеспособным и сильным государством. Погашение накопившихся задолженностей и реструктуризация всех аспектов энергетического рынка как в отношении спроса, так и предложения, с тем чтобы он стал привлекателен для инвестора, позволит Украине оптимизировать собственное нефтегазовое производство. Украина должна взять на себя обязательства продвигать эти реформы и придерживаться этого курса, несмотря на проблемы, стоящие перед ней. Это, в сочетании с более эффективным использованием энергоресурсов, и позволит Украине в будущем стать независимой от России. В ближайшее время, однако, Украина будет отчаянно нуждаться в способах ослабления рычагов российского влияния. Если не появится лекарство от этой болезни, наиболее вероятно, что Украина попытается лечить ее симптомы, обратившись к Соединенным Штатам и друзьям на Западе с просьбой о более четких обязательствах в отношении ее безопасности. Во избежание принятия болезненных и потенциально опасных решений, Соединенным Штатам следует помочь Украине разнообразить импорт энергоресурсов, в стороне от российского рынка. Такая политика наиболее выгодна для Соединенных Штатов, так как могла бы предоставить Вашингтону возможность способствовать созданию безопасного и надежного маршрута для транспортировки каспийской нефти.