"Все проблемы устойчивости банка были вполне решаемы, как и вопросы докапитализации"

Топ-скандал банковской системы нынешнего года - введение временной администрации во входивший в топ-20 крупнейших банк "Хрещатик". Особенность ситуации в том, что киевской громаде в банке принадлежали 25%+1 акция, и в нем размещались счета и осуществлялись платежи большинства столичных коммунальных предприятий. Возникший скандал вызвал не только недоумение и массу домыслов, но и серию обвинений в адрес как акционеров (и в том числе представителей КГГА), так и призванного не допускать подобных ситуаций банковского регулятора.

Нацбанк, со своей стороны, активно защищается, опровергая обвинения в том числе и народных депутатов, а также вменяя ответственность за произошедшее совладельцам банка и менеджменту. Вслед за статьей на УП зампредседателя НБУ Е.Рожковой, на нынешней неделе вышло сообщение, что НБУ направил в правоохранительные органы письмо с данными, которые могут свидетельствовать, ни много ни мало, "об организованной преступной деятельности в банке".

ZN.UA решило дать возможность объясниться теперь уже экс-председателю правления "Хрещатика" Дмитрию ГРИДЖУКУ, высказав свою точку зрения на происходящее. Надо сказать, что, давая ответы, он подкрепляет свои аргументы цифрами и копиями документов. Однако при этом подчеркнуто воздерживается от прямых обвинений в чей-либо адрес. Хотя, по нашему убеждению, стоило бы.

- Дмитрий Николаевич, какие основные события предопределили судьбу банка? Ваша версия.

- Наверное, я не буду оригинальным, если в первую очередь выделю факторы, послужившие источником проблем для всей банковской системы. И связаны они со сложившейся тяжелой экономической и финансовой ситуацией в целом по стране. Это - и трехкратная девальвация гривни, и потери территорий и бизнеса, и обвал экономики, и панические настроения населения и др. Для банков это вылилось в серьезное ухудшение качества кредитных портфелей, необходимость формировать дополнительные резервы, а значит, фиксировать убытки и довносить значительные объемы дополнительного капитала и т.д. На фоне всего этого система в целом за последние два года зафиксировала убыток почти на 120 млрд грн. И это - только по платежеспособным банкам, тогда как с учетом неплатежеспособных она вырастает в разы.

Плюс, если посмотреть на стоимость привлечения и размещения ресурсов, то у нас в последние годы, как и у любого другого рыночного банка с украинским капиталом, маржа постоянно была минимальной. А когда на рынке произошел большой скачок стоимости привлечения ресурсов, естественно, мы получили отрицательную процентную маржу.

- Удручающий общий ландшафт понятен, а какими были особенности непосредственно для "Хрещатика"?

- В этой ситуации "Хрещатик" все равно до самого последнего времени обеспечивал рост показателей, даже учитывая то, что темпы нашей капитализации по сравнению с государственными и дочерними банками иностранных структур, всегда отставали. Банк в свое время из группы мелких перешел в разряд крупных, а в последние два года мы сумели удержаться в первой двадцатке даже в самых кризисных условиях.

Если же говорить о последних ключевых событиях, то началось все, думаю, в конце прошлого года, когда после проведенных стресс-тестирования и диагностики остро встал вопрос о необходимости докапитализации банка. Наши акционеры, включая КГГА, заявили о готовности его поддержать, что и было закреплено в соответствующем решении общего собрания
30 декабря прошлого года.

- На все 4,8 млрд грн? Ведь именно такую цифру озвучили представители "Самопомочі" на заседании Киеврады, выступив против докапитализации. Эта же цифра была приведена потом и и.о. зампреда НБУ Рожковой.

- Такая сумма была рассчитана в ходе упомянутых мною стресс-тестирования и диагностики. Но это цифра, которая определяется исходя из, подчеркну, прогнозных оценок в отношении будущей макродинамики и, соответственно, качества кредитного портфеля банка. "Хрещатик" - рыночный банк, поэтому пришлось искать решение, предполагавшее и капитализацию, и реструктуризацию его ресурсной базы и всех активов. В том числе за счет уменьшения займов связанных лиц, проблемной задолженности, частичного погашения обязательств, оптимизации операционной деятельности и т.п. Более того, необходимые мероприятия уже осуществлялись - только за февраль-март была погашена кредитная задолженность на 600 млн грн. Учитывая новые подходы к дальнейшему развитию банка и меры по его стабилизации, по нашим расчетным данным, мы вышли на сумму необходимого пополнения "уставника" на 1,25 млрд. Соответствующая программа докапитализации была разделена на три периода: до 1 мая 2016-го - на 600 млн грн, до 1 октября 2016-го - еще 400 млн и до 1 июня 2017-го - 250 млн грн.

Все это нашло отражение в программе реструктуризации, которую акционеры одобрили
18 марта с.г. на своем собрании.

- Об этих мерах, как и о качестве портфеля банка мы обязательно поговорим позже, а пока давайте попробуем восстановить хронологию дальнейших ключевых событий.

- После 18 марта было заметно постепенное уменьшение средств коммунальных предприятий, т.е. открытие счетов в других банках таких крупных КП, как "Киевпастранс", "Киевский метрополитен", "Житлоинвестбуд-УКБ", ГИОЦ, закрытие зарплатных проектов и др. Всего до конца марта было потеряно ресурсов в пределах 120 млн грн, что было на тот момент еще некритично. Но с 31 марта началась серьезная информационная атака на банк, в ходе которой на сайтах различных предприятий, в блогах и постах депутатов Киеврады, других разнообразных каналах коммуникаций, вплоть до бумажных объявлений на наших банкоматах, начали появляться сведения о том, что акционеры банка выводят деньги, поэтому настоятельно рекомендуем платить по счетам, квитанциям и платежкам в других банках. Таким образом, уже с
1 апреля мы не по своей вине перестали принимать даже коммунальные платежи. Проблемы начали нарастать, как снежный ком…

В итоге сформировалась следующая ситуация: если в стандартном текущем режиме поступления на текущие счета клиентов составляли в пределах 200–240 млн грн, то в понедельник, 4 апреля, это уже было где-то 35 млн, а во вторник - всего 800 тыс. грн. Столь резкое уменьшение поступлений на счета сопровождалось тем, что начали образовываться очереди физлиц по досрочному изъятию депозитов и переводу денег в другие банки. В подобных "набегах" самостоятельно не может выстоять ни одно финучреждение. Это и вынудило нас ограничить выплаты в банкоматах и кассах банка, но из-за вышеупомянутого падения текущих поступлений на счета произошло критическое падение ликвидности банка.

- Которое, видимо, и стало основным фактором введения в банк временной администрации. Понятно, что без значительных вливаний ликвидности со стороны либо акционеров, либо НБУ банк был обречен. В Нацбанке заявили, что "Хрещатик" не обращался за стабкредитом.

- До самых последних дней в этом не было необходимости, мы вполне справлялись за счет динамики текущих счетов, погашения задолженностей, плюс привлекая ресурсы у регулятора на рыночных условиях. Хочу обратить внимание, что привлечение рефинансирования у НБУ на его регулярных тендерах под залог наиболее ликвидных госбумаг в условиях уже отмечавшейся дороговизны ресурсов - вполне нормальная практика для банковского бизнеса. Мы осознанно делали это, чтобы снизить стоимость фондирования банка. Все полученные займы мы каждый раз своевременно погашали.

- В последние дни, понятно, пошла цепная реакция: информация разошлась сначала по основным контрагентам, от них - к другим контрагентам, далее - к физлицам, а те побежали снимать деньги. В общем, классика заказных "убийств" банковских учреждений. Кто конкретно заказал?

- Скоординированность процессов, как и наличие явных свидетельств того, что в отношении банка была проведена информационная атака, действительно заставляют высказать предположение о преднамеренности происходящего. Но без достаточных конкретных доказательств обвинять кого-либо, особенно публично, основываясь только на предположениях и домыслах, не считаю возможным.

- Но обвинения, в том числе и фактически в ваш адрес, уже звучат. В последнем наиболее резонансном заявлении НБУ о передаче материалов по "Хрещатику" в правоохранительные органы и наличии признаков организованной преступной деятельности говорится о выводе денег, дроблении счетов юридических лиц и вкладов населения, других злоупотреблениях.

- Озвучу только несколько цифр: на 1 апреля объем вкладов населения в "Хрещатике" составлял 2,828 млрд грн, на 6 апреля -
2,843 млрд. Увеличение в основном произошло за счет начисленных процентов. Насколько мне известно (был в это время в отпуске), с начала апреля залоги не освобождались, поскольку это происходит процедурно только при полном погашении кредитов. В субботу,
2 апреля, такие операции не проводились, в воскресенье, 3 апреля, банк не работал. Думаю, комментировать это даже не стоит, не говоря уже о несостоятельности и противозаконности заявлений некоторых чиновников.

- Правдива ли информация, что поздно вечером в пятницу,
1 апреля, после подписания приказа о назначении нового и.о. предправления в банке проходило срочное собрание кредитного комитета, и могло быть принято решение об освобождении крупного залога?

- Я такой информацией не располагаю и думаю, что она не соответствует действительности.

- А соответствует ли действительности информация, что вы были одним из первых в банке, кто забрал из него свои сбережения?

- Мои сбережения все остались в банке: 500 тыс. грн в акционерном капитале и все остатки по счетам. Это абсолютно прозрачная информация, касающаяся не только меня, но и моей семьи.

- Тогда вернемся к роли акционеров в этой истории. От имени НБУ прозвучало заявление, что "Хрещатик" не представил упомянутую вами программу реструктуризации на его рассмотрение.

- Программа была подана и зарегистрирована. На входящем документе есть штамп канцелярии регулятора. Пакет содержал, прежде всего, программы капитализации и реструктуризации, новую бизнес-модель и аналитические материалы, обосновывающие реальные пути достижения безубыточной и стандартизированной деятельности.

- А почему тогда Нацбанк ее не принял? Не потому ли, что, как нам известно, в ней не было двух гарантийных писем от акционеров - Киевской (КИГ, Иванов) и Запорожской (ЗИГ, Солдатенко) инвестиционных групп? Ведь подобные гарантии - неотъемлемая часть программы.

- Программа подана на рассмотрение, а затем следует ее утверждение, которого мы не дождались. Ситуация развивалась молниеносно. При этом гарантийные письма предоставили департамент финансов и департамент коммунальной собственности КГГА, а остальные акционеры, насколько мне известно, активно работали над тем, чтобы они появились в ближайшее время.

Кстати, банк находился в процессе закрытия объявленной эмиссии собственных акций, которая завершалась 12 апреля. В пределах программы реструктуризации уже были сделаны определенные шаги - перевод субдолга акционеров Киевской и Запорожской инвестиционных групп в размере 103 млн грн в акции банка. Это был первый взнос в закрытие эмиссии.

Кроме того, буквально накануне введения временной администрации Запорожская инвестгруппа погасила ценные бумаги на
250 млн в нашем кредитном портфеле из той суммы, которая за ними числилась. Кстати, именно их посчитали "мусорными".

- Но речь, судя по заявлениям НБУ и его представителей, шла о миллиардах. Какие конкретно пункты программы реструктуризации банка могли принципиально исправить ситуацию?

- В сложившихся условиях необходимость изменения бизнес-модели работы на рынке была очевидной. Поэтому на период после завершения первого этапа капитализации, т.е. 12 апреля, мы планировали презентовать широкой общественности разработанную с многочисленными аналитическими выкладками бизнес-модель. Ее реализация смогла бы обеспечить банку дальнейшее развитие. Залогом этого являлись и новые соответствующие банковские продукты, и разветвленная сеть отделений, и высокопрофессиональный коллектив, вкладывавший в развитие банка значительно больше, чем только свой труд.

Главным приоритетом мы определили комплексное обслуживание коммунального сектора на качественно новом уровне, потому что это был наш конек. Мы это знаем, пониманием, умеем, причем не только в Киеве, но и в других регионах.

- Вы говорите о комплексном обслуживании коммунального сектора как главном приоритете в работе банка. Но так ли это было на самом деле, ведь после потери городом в
2006-м контрольного пакета в банке (50% плюс 1 акция) далеко не все считают, что "Хрещатик" все еще оставался муниципальным банком. И все больше концентрировался на обслуживании интересов КИГ и ЗИГ, причем эта концентрация уже давно перевалила критическую отметку.

- Остававшийся у города блокирующий пакет 25%+1 акция - это в любом случае существенное участие, позволяющее принципиально влиять на принятие ключевых решений. Но когда мы говорим о муниципальном статусе "Хрещатика", то имеем в виду другое. Речь идет о характере и ориентации бизнеса банка, а он у нас всегда ориентировался на коммунальный сектор. И был к тому же, и это не пустые слова, социально ориентированным. Так, в рамках совместной с киевскими властями многолетней программы финансово-кредитной поддержки предпринимательства в столице городской малый и средний бизнес получил кредиты на сумму свыше 2 млрд грн. И сейчас в портфеле "Хрещатика", например, числится 120 млн грн по программе жилищного молодежного кредитования под строительство на покупку квартир для молодых семей и граждан. Это кредиты более чем 1200 семей. Социальная карточка города работала, мы обслуживали более 750 тыс. карточек, на выпуск которых банк потратил из собственных ресурсов 38 млн грн. Плюс работающая система в Черновцах. Это все как назвать? Так что по ключевым компонентам своего бизнеса банк был муниципальным.

- А оставался ли он муниципальным, если говорить о кредитном портфеле? Кому были выданы крупнейшие кредиты? Звучала констатация высокой доли операций со связанными лицами, не это ли на самом деле банк погубило?

-Я недавно уже озвучивал цифру, что в "Хрещатике" обслуживалось более половины всех коммунальных предприятий Киева - 201 из 400, с пассивами около 420 млн грн. В нашем портфеле до самого недавнего времени были кредиты "Киевпастрансу" более чем на
200 млн грн, "Киевметрополитену" - на 185 млн, "Киевметрострою" - на 258 млн грн, КП "Фармации" и др. Кстати, большинство этих кредитов до самого последнего времени числились как проблемные. И только в последнее время профицит городского бюджета позволил коммунальным предприятиям погасить эту задолженность. Разве что у нас остался непокрытый проблемный кредит ЛАЗу под покупку троллейбусов для "Киевпастранса", и до сегодняшнего дня там идут судебные разбирательства.

- Но вопрос сейчас, вы же понимаете, больше о КИГ и ЗИГ.

- Такие кредиты у банка, конечно, были. Другое дело, что при этом должны соблюдаться необходимые регуляторные нормы. И раньше у нас не было нарушений норматива инсайдерских кредитов. Когда же вышла новая, более широкая регуляторная нормативка по раскрытию информации по связанным лицам, появились и более широкие требования. Мы эту информацию раскрыли в полном объеме, поставив перед собой задачу привести портфель в полное соответствие с новыми требованиями. И разработали отдельную программу мероприятий по вхождению в норматив по операциям со связанными лицами. Она тоже была рассчитана на три года и также подана в НБУ в тот же день, что и программа реструктуризации.

- Насколько это было реально, если, например, глава банковского надзора Рожкова выдвинула в адрес банка публичное обвинение, что около 75% кредитного портфеля банка, или около 6 млрд грн, приходилось на компании, аффилированные с его частными акционерами?

- Тут необходим ряд пояснений. Оценка объема выданных связанным лицам кредитов производилась в ходе отдельной проверки, которая осуществлялась с привлечением аудиторских компаний так называемой большой четверки. В нашем случае это была PwC. Мы сдали отдельный отчет и после этого, и это важно подчеркнуть, оказались одним из очень немногих банков, который самостоятельно раскрыл данную информацию на своем сайте.

Другое дело, что у нас с регулятором есть различия по ряду клиентов в понимании тех признаков, которые при этом берутся в расчет. Так, если тот или иной наш заемщик не мог своевременно и в полном соответствии с требованиями НБУ раскрыть структуру собственности, его автоматически относили к категории "связанных лиц". После дискуссии в Нацбанке мы отразили их соответствующим образом в своей отчетности. В итоге для нас объем таких кредитов был определен в 5,8 млрд. Но в ближайшее время планировали предоставить регулятору дополнительные юридические документы с тем, чтобы доказать, что почти половина из этой суммы - около 2,8 млрд грн - это на самом деле кредиты компаниям, не связанным по признаку "непрозрачная структура собственника заемщика".

К примеру, есть такая компания "Киевметрострой", которой мы выдали в общей сложности 258 млн грн. Это предприятие, в отличие от самого "Киевского метрополитена" или "Киевводоканала", не находится в коммунальной собственности. Но непосредственно связано с городским и государственным бюджетами, так как получает оттуда заказы. Мы определили такие предприятия как "формирующие социальную инфраструктуру города". Так вот, из-за недостаточно прозрачной структуры собственности "Киевметрострой" тоже попал в категорию связанных! И мы планировали в этом и ряде других случаев, выполнив все необходимые юридические процедуры, в ближайшем будущем подать регулятору соответствующую информацию, которая позволит снизить уровень активов связанных лиц.

Отдельно отмечу и тот факт, что как минимум последние два года кредиты связанным лицам в банке вообще не выдавались. Плюс по уже упомянутой мною трехлетней программе выхода на норматив по операциям со связанными лицами, было предусмотрено к погашению кредитов связанным лицам на сумму еще более 1 млрд грн. И часть из них уже даже была погашена.

- А помогло бы это решить еще одну проблему из озвученных г-жой Рожковой: об огромной доле в активах банка так называемых мусорных ЦБ, под залог которых выдавались кредиты связанным с ними компаниям, а также прямая покупка "мусорных" облигаций фиктивных компаний-"прокладок". А твердых залогов банк никогда не получал.

В нашем распоряжении есть цифры, что около 40% активов "Хрещатика", или около
3,4 млрд грн, составляли облигации компаний, которые не осуществляли самостоятельную операционную деятельность, имея устав в несколько тысяч гривен.

- Подобная цифра о ценных бумагах в кредитно-инвестиционном портфеле банка не соответствует действительности. Ценных бумаг в таком объеме у нас в портфеле нет и никогда не было. Всего портфель ЦБ составлял 2,2 млрд грн, из них 200 млн - ОВГЗ. В апреле, как я уже говорил, были погашены бумаги на 250 млн грн. Еще часть ценных бумаг (400 млн грн) мы обеспечили залогами с длительным сроком погашения, а по остальным есть проекты, которые предусматривали в ближайшее время дополнительное залоговое обеспечение, что и было бы источником погашения этих бумаг.

Насчет того, что банк якобы выдавал связанным лицам кредиты, которые никогда не обеспечивались залогами, я бы даже не хотел комментировать. Наоборот, Национальный банк в проверках, проходивших все эти годы, всегда отмечал, что у нас в структуре залогов высокий удельный вес недвижимости - почти 90%! По этой причине, кстати, еще в ходе стресс-теста образца 2008–2009 гг. мы вообще не нуждались в докапитализации.

- Но с той поры немало воды утекло. И, получается, ресурсов…

- Что касается якобы "схемы по выводу денег" - прямой покупки "мусорных" облигаций, то это на самом деле результат реструктуризации кредитных задолженностей, в ходе которой один актив заменялся другим. Более того, подчеркну, что эта операция - замена финансового актива - производилась в полном соответствии с требованиями законодательства и регулятора.

Ну какая тут схема вывода денег, если деньги вообще не выходили из банка. Просто обязательство заемщика было оформлено как кредит, а стало - ценной бумагой. И эта ценная бумага у нас действительно находится в портфеле до погашения, поскольку мы с ней работали по программе реструктуризации кредита, и под нее было оформлено дополнительное обеспечение. Мы просто таким образом дали срок заемщику встать на ноги, не потерять бизнес, возобновить производственную деятельность, а следовательно, со временем начать отдавать кредит. Например, девелоперская компания "Форум". Мы ее кредитовали в 2008–2009 гг., потом в связи с обвалом рынка недвижимости у них возникли очевидные проблемы. Мы ее дофинансировали, они достроили объект, продали квартиры. Кредиты были частично закрыты. Частично, так как по новой стоимости залога его не хватало на покрытие всей суммы. Но у них были другие потенциальные проекты, по которым они в будущем, в течение 3–4–5 лет должны были получить прибыль и закрыть эти обязательства. И у нас подписано соответствующее соглашение: мы заменили один актив на другой, дав этому заемщику время и возможность оформить эти проекты, начать их реализовывать и с этих денег начать погашать свои обязательства перед банком. Точно такой же проект есть у нас в Виннице - строительство дома в центре города, которое точно так же сначала заморозилось. И только потому, что мы заменили актив и дали заемщику время, он нашел инвестиции, достроил, сейчас объект введен в эксплуатацию, и значительная часть кредита уже погашена. Остальная обслуживается, и до конца года заемщик должен был рассчитаться полностью. В этом, если хотите, была философия "Хрещатика" в условиях кризиса.

- Допустим. Тогда другие цифры: из 4,4 млрд грн кредитного портфеля юрлиц около 80% (или 3,5 млрд) приходилось на операционно несамостоятельные компании с "пустыми" балансами. А кредиты компаниям, которые фактически работают (даже с убытками) и имеют физические активы на балансе, составили всего около 870 млн грн. На кредиты, предоставленные работающему бизнесу и физическим лицам, а также межбанковские кредиты приходилось лишь около 1,2 млрд грн, или 15% активов банка.

- По кредитному портфелю. У нас он составлял 4,4 млрд. Из них 36% на 1 апреля 2016 г. приходилось на проблемные кредиты, тогда как на рынке этот показатель составлял 50–70%. И это - честная цифра.

Среди прокредитованных нами предприятий есть входящие в группу с материнской компанией, которая, имея денежные потоки, обслуживает всю группу предприятий, предоставляя финансовую помощь.

Надо понимать и то обстоятельство, что у нас был кредитный портфель намного больше. Но в условиях кризиса, и я уже говорил об этом, мы новых кредитов не выдавали как связанным лицам, так и другим заемщикам. Многие кредиты, как тех же муниципальных предприятий, погашались, поэтому кредитный портфель уменьшился, а процентные соотношения поменялись. Но реально на последнюю дату (по итогам первого квартала) объем кредитов компаниям групп КИГ и ЗИГ составлял около 40% от кредитного портфеля.

Хочу еще раз подчеркнуть, что при выдаче соответствующих кредитов мы это делали в полном соответствии со всеми нормативами и требованиями регулятора. Потом нормативка поменялась, но ввиду сложной экономической ситуации выполнить новые требования быстро было непросто. Но мы над этим работали - для этого и была предусмотрена трехлетняя программа реструктуризации. По ней предполагалось погашение этих активов и их качественный залог. И эта программа на 4 апреля с.г. уже была частично выполнена по тому графику, который мы предоставили в НБУ. Этот план-график по погашению кредитов связанных лиц, который они подписали, предполагал в течение трех лет вывести практически в ноль такие кредиты, приведя их в полное соответствие с требованиями регулятора. Все проблемы устойчивости банка были вполне решаемы, как и вопросы докапитализации.

- А о роли господина Столара, контролирующего сейчас "доступ к телу" киевского мэра, в этой истории вы можете что-либо рассказать?

- Мне по этому поводу известно только то, что публиковалось в СМИ, но какими-то конкретными фактами я не располагаю. Поэтому не считаю возможным делать какие-либо публичные предположения.