Лукашенко борется с призраком белорусского Майдана

Нынешний всплеск протестной активности в Беларуси для многих оказался полной неожиданностью даже с учетом того, что социально-экономических (не говоря уже о политических) предпосылок для этого было предостаточно. Средняя зарплата по Беларуси на начало 2017 г. составляла около 380 долл. - и это при том, что еще в конце 2010 г. был достигнут уровень в 500 долл., что тогда рекламировалось как главное доказательство эффективности белорусской экономической модели. В последующие семь лет Беларусь пережила несколько волн мощнейшего экономического кризиса, обвальную инфляцию и девальвацию (с тех пор белорусский рубль по отношению к евро и доллару обесценился в 8,5 раза), рост безработицы и устойчивое падение всех ключевых экономических показателей.

Между тем все это не привело к значимым уличным протестам. С одной стороны, власть создала в обществе атмосферу страха, жестоко зачищая малейшие попытки проявления недовольства, а с другой - в последние годы Лукашенко успешно эксплуатировал фобию белорусов перед повторением украинского сценария: т.е. кровопролитием на Майдане (в белорусском варианте - Плошчы) и последующей войной. В этой ситуации аналитики заговорили о смерти самой идеи Плошчы в Беларуси. Оппозиционные лидеры признавали, что массовый выход людей на улицу сегодня невозможен, а в условиях российской угрозы - даже опасен. Ситуация в Беларуси характеризовалась как аналог брежневского застоя, не предполагающего каких-либо социально-экономических и общественно-политических изменений.

Однако всего за месяц настроения в обществе стали едва ли не диаметрально противоположными. Минск и регионы охватили акции протеста, а оппозиционные политики заговорили о радикализации политической ситуации и возможном размещении в центре Минска палаточного лагеря протестующих.

Скандальный декрет

Непосредственным поводом для нынешних протестов стал Декрет президента №3 (т.н. "декрет о тунеядцах"). Декрет был принят еще 2 апреля 2015 г. и обязывал всех жителей Беларуси, которые в течение как минимум 183 дней в году не были официально трудоустроены, платить налог в размере 360 белорусских рублей (около 190 долл.). Те, кто не сможет выплатить этот налог, будут привлечены к административной ответственности - им угрожает штраф или административный арест.

Декрет начал действовать с 1 января 2016-го, а к концу минувшего года люди стали массово получать т.н. "письма счастья" - т.е. письма из налоговой инспекции с требованием заплатить "налог на тунеядцев" до 20 февраля 2017 г. Всего было направлено около полумиллиона таких извещений, однако на практике заплатили налог только десятая часть из них.

"Белорусская весна"

Власти понимали, что недовольство декретом очень высоко, но вряд ли рассчитывали, что дело дойдет до повсеместных протестных выступлений.

Сначала 17 февраля в центре Минска состоялся "Марш рассерженных белорусов", организованный бывшим кандидатом в президенты, экс-политзаключенным Николаем Статкевичем. В демонстрации участвовали от 3 до 5 тыс. чел., что стало самой крупной акцией протеста в Минске с 2010 г.

Вслед за этим протестные акции охватили регионы. Каждую неделю в Гомеле, Витебске, Гродно, Бресте, Могилеве, Бобруйске, Барановичах, Молодечно и других городах на "марши нетунеядцев" выходили от нескольких сотен до 1,5 тыс. чел.

Скромное, на первый взгляд, количество протестующих не должно никого смущать - для небольших областных и районных центров это вполне внушительная цифра. К тому же традиционно аморфная в политическом смысле белорусская провинция выступлений такого масштаба ранее просто никогда не знала.

Социально-экономический протест против "налога на тунеядцев" мгновенно слился с политическим протестом против президента Александра Лукашенко. Рядовые протестующие, значительную часть которых лично декрет №3 даже не коснулся, стали требовать на митингах отставки президента. Причем отличительной чертой региональных акций стало то, что они зачастую не имели конкретных организаторов - призывы выходить протестовать распространялись анонимно через Интернет.

Эти протесты воодушевили оппозицию и гражданское общество. Николай Статкевич, один из лидеров белорусской оппозиции, пообещал вывести 25 марта на улицы Минска десятки тысяч протестующих, а также не исключил, что люди не захотят расходиться и разобьют в центре белорусской столицы палаточный лагерь, требуя не только отмены декрета, но и проведения свободных выборов. Возмущение декретом №3 стало отходить на второй план, уступая место политическим требованиям.

Власть явно не ожидала такого развития событий и первое время акциям протеста не противодействовала. Еще в 2015 г., взяв курс на примирение с Западом, Александр Лукашенко стал проводить политику т.н. либерализации: все политзаключенные были помилованы, акции протеста больше не разгонялись, их участников не сажали на "сутки", а только штрафовали, и то далеко не всех. "Оттепель" принесла свои плоды: были отменены практически все санкции в отношении белорусского государства (за исключением санкций против четырех высокопоставленных белорусских чиновников, подозреваемых в причастности к похищениям и убийствам лидеров оппозиции). Теперь же масштабы народных протестов стали вступать в противоречие с проводимой центральной властью политической линией на либерализацию, что вынуждало Александра Лукашенко принять какое-то решение. И после некоторой паузы президент это решение принял.

Лукашенко переходит в наступление

Власть начала артподготовку вечером 6 марта. В этот день главный государственный телеканал "Беларусь-1" продемонстрировал т.н. "журналистское расследование" "Звонок другу", основной посыл которого можно свести к простой формуле: если белорусы не прекратят выходить на акции протеста, то все закончится большой кровью, как в Украине. В фильме, который все политологи оценили как самую примитивную пропаганду, кадры мирных белорусских протестов перемешиваются с кадрами расстрела протестующих на Майдане и боевых действий в Донбассе. Белорусская власть и раньше играла на страхе белорусов перед кровопролитием, однако эти манипуляции носили безличный характер - кто стал главным виновником событий на Майдане и в Донбассе, обычно не уточнялось. Теперь же в эфире белорусского телевидения зазвучали вполне конкретные страшилки про бандеровцев, якобы сжигавших белорусскую Хатынь, украинских националистах, расстреливавших в спину героев "Небесной сотни" и белорусов из украинских добровольческих батальонов, якобы готовых вернуться в Беларусь и погрузить страну в кровавый хаос.

Еще через несколько дней слово взял сам Александр Лукашенко. С одной стороны, он признал, что недовольство декретом действительно существует, что, правда, списал это не на недостатки самого документа, а на перегибы на местах - недоработку налоговиков и местных властей. Переложив ответственность за нынешнюю ситуацию на недобросовестных чиновников, Лукашенко наложил годичный мораторий на взимание "налога на тунеядцев".

Одновременно с этой тактической уступкой президент заявил, что "Майдана в Беларуси не будет", а нынешние недовольные "налогом на тунеядцев" могут оказаться "пушечным мясом" для "майданутых".

"300−400 человек во главе с нашими отморозками, которые в Киев ездили, - они будут провоцировать. Они найдут 10−20 профессионалов, которые в Киеве открыли стрельбу. А когда прольется кровь, тогда уже беда. Поэтому работать надо на предупреждение… Нам надо, как изюм из булки, повыковыривать провокаторов. И отвечать они должны по всей строгости закона", - заявил Лукашенко 9 марта.

Силовики отреагировали мгновенно: почти сразу в Минске и регионах начались задержания оппозиционных активистов, аресты и обыски. Впервые с 2015 г. активистов стали не штрафовать, а отправлять на "сутки", а журналистов массово задерживать на акциях протеста.

Регионы усмирению не поддаются

"Марши нетунеядцев", прошедшие в последующие дни во многих городах Беларуси, показали, что, по крайней мере, мгновенного эффекта от решений Лукашенко не последовало. Мораторий на взимание "налога на тунеядцев" не удовлетворил протестующих (люди требуют полной отмены декрета и отставки Лукашенко), а репрессии в отношении оппозиционных активистов никого не испугали.

Вечером 10 марта, после "марша нетунеядцев" в Молодечно, были задержаны и получили по 15 суток ареста оппозиционные лидеры Анатолий Лебедько, Юрий Губаревич и Виталий Рымашевский. Но уже на следующий день в Пинске (без всяких оппозиционных политиков и активистов) вышли протестовать около 500 чел., которых власть разгонять не решилась. 12 марта такие же по численности акции прошли в Бобруйске, Орше и Рогачеве. Власть ответила усилением точечных репрессий против активистов и представителей СМИ: задержано было около 70 чел. по всей Беларуси, причем власти стали целенаправленно преследовать журналистов, освещающих протестные акции (их стали привлекать к административной ответственности). С призывом освободить задержанных сразу же выступили представители Евросоюза и международные правозащитные организации.

Сегодня белорусская власть рассчитывает решить все проблемы, просто изолировав потенциальных лидеров протестного движения и лишив СМИ возможности освещать происходящее. Хватит ли этого, чтобы подавить общественное недовольство, предсказать сложно. Пока же белорусы готовятся к новым акциям протеста по всей стране, кульминацией которых должна стать массовая демонстрация в центре Минска, намеченная на 25 марта.