Европейская миграция в цифрах и обобщениях

Полный текст 176-страничного тематического доклада, который эксперты Совета Европы подготовили к 8-й Европейской конференции министров по делам миграции (Киев, 4—5 сентября 2008 года), можно найти в Интернете (not founded ). Правда, пока еще только на английском языке. Так что мы решили предоставить читателям «ЗН» возможность ознакомиться хотя бы с частью подготовленного, собранного и обобщенного к началу конференции материала.

Далеко не все выводы и предложения были поддержаны на самом форуме в Киеве и нашли отражение в итоговых документах. Хотя работа по уже принятым решениям предстоит огромная. Миграционные процессы — это наша реальность, которую надо направить в максимально управляемое русло.

Страшилки европейского миграционного детства

Иммигранты в странах Западной Европы составляют 12—20% от общей численности населения. В Восточной Европе — от 1,9% в 1985 году до 7,5 — в 2005-м. Среднемировой показатель — 3% — остается стабильным в течение последних трех десятилетий, тогда как среднеевропейский сейчас колеблется около 10%.

Около 40% официальных мигрантов прибыли в европейские страны в поисках работы. Остальные — те, кто обратился с просьбой об убежище, приехал в целях воссоединения семьи, — в конце концов тоже оказываются на рынке труда. Не говоря уж о как минимум пяти миллионах мигрантов «нелегальных». И все это на фоне высокой безработицы, официальные границы которой составляют 6—9%. Казалось бы, зачем и кому нужны в Европе трудовые мигранты?

Между тем одна из причин, по которой без них не обойтись, лежит на поверхности. Уже сейчас каждый шестой европеец старше 65 лет. Ожидаемая продолжительность жизни в Западной Европе составляет 79—80 лет, в Восточной — 69. Рождаемость в Европе с 1960-х годов сократилась вдвое. Самые низкие показатели — 1,15—1,2 ребенка на каждую женщину — зарегистрированы в Италии, Испа­нии и Португалии. Причем в Испании 17% детей рождаются у матерей иностранного происхождения. К 2050 году именно эта страна, по прогнозам специалистов, займет третье место в мире по удельному весу пожилого населения.

Впрочем, остальной Европе тоже придется не слишком сладко: к 2050 году каждый четвертый (а может, и каждый третий) европеец будет пенсионного возраста, а каждый второй — старше 50 лет. В Италии, Испании и России сокращение численности экономически активного населения с 2005 по 2015 годы ожидается в размере 10%, к 2050-му — на 42. В Германии и Бельгии в 2010 году — на 5%, к 2025 — на 10,6%, к 2050-му — на 28,3%. Даже во Франции, где один из самых высоких показателей рождаемости, уже начинается такой спад. Исключения — Албания, Ирландия и Турция, где пока еще преобладает молодое население, которое хочет и может иметь много детей.

Сплошной дуализм

В 1950—1960-е годы основная масса трудовых мигрантов в Западную Европу состояла из малообразованных людей, готовых выполнять физически тяжелый малоквалифицированный труд — в ответ на спрос на рабочую силу в строительстве, промышленном производстве, сельском хозяйстве, энергетике. Сейчас наибольший дефицит рабочей силы испытывает сектор информационных технологий. Впрочем, достаточно востребованными остаются работники строительных специальностей, инженеры, специалисты в области производства и переработки продуктов питания, в сфере туризма, а также в здравоохранении, особенно по уходу за больными и престарелыми.

Принципиальным отличием европейской ситуации на рынке труда является тот факт, что тео­ретически существующий дефицит мог бы быть покрыт за счет трудоустройства местных безработных. Тем не менее этому препятствуют структурные дисбалансы национальных рынков тру­да. Как показывают специальные исследования, даже в тех странах, рынок труда которых отличается достаточной мобильностью и гибкостью (что, впрочем, характерно далеко не для всех европейских экономик), рост занятости населения не означает адекватного снижения безработицы. Обработка статистических данных, собранных во Франции, Великобритании, Голландии, России, показала, что при существующей структуре безработицы (по навыкам и квалификации) в тех отраслях, которые испытывали наибольший дефицит рабочей силы, бывшие безработные заполняли очень незначительную долю вакансий. Причем эта доля практически не увеличивалась даже в периоды бурного экономического развития.

Сложившийся в последние годы дуализм на рынке труда означает его расслоение — на капиталоемкий основной сектор и трудоемкий вторичный. Занятость в первом секторе обеспечивает высокую стабильную зарплату, высокий социальный статус, перспективы дальнейшего карьерного и профессионального роста. Вторичный сектор обеспечивает так называемой 3-D работой (от англ. Dirty, dangerous, degrading — грязной, опасной, ведущей к деградации). Причем этот дуализм, который давно уже стал нормой для европейских метрополий, в последние годы распространился и на сельскую местность.

Вакантные места на нижнем полюсе местное население занимать может, но не хочет, тогда как для многих выходцев из более бедных стран самая низкая европейская зарплата кажется неслыханной роскошью. А вот вакантные места на противоположном полюсе рынка труда остаются не занятыми уже по другой причине: местное население эти вакансии получить хочет, но не может. И по причине консервативности европейского образования, и из-за необходимости постоянно подпитываться свежими идеями, оптимальным источником которых являются представители «со стороны», способные сломать устоявшиеся стереотипы.

Иными словами, конкуренции между иммигрантами и коренным населением как таковой нет, поскольку первые занимают в основном маргинальные сегменты рынка труда.

Более того, процессы старения приводят не только к вымыванию и без того тощей прослойки европейского населения, согласного занимать вакансии во вторичном секторе. Их результатом является и существенное расширение этого самого сектора. Мало найдется молодых коренных европейцев, готовых выбрать в качестве своей будущей профессии низкооплачиваемый и изматывающий труд по уходу за престарелыми.

Арифметика счастья

Статистический анализ экономического влияния миграции в 15 странах—членах ЕС с 1991 по 1995 годы cвидетельствует, что увеличение доли мигрантов в общем населении страны на 1% обеспечивает 1,25—1,5% прироста ВВП. Кроме того, на примере Германии 1995 года было показано, что это же увеличение ведет к росту зарплат «аборигенов» на 0,6%, в том числе среди высококвалифицированных рабочих — на 1,3.

В Испании 30% всего прироста ВВП с 1996 по 2006 годы было обеспечено иммигрантами. Тот же источник обеспечил половину профицита испанского бюджета.

Опять же немецкие исследователи подсчитали, что иммигрант, приехавший в страну в
30-летнем возрасте и оставшийся в ней, обогащает казну на 110 тыс. евро. А в Великобритании иммигранты в общей сложности получили в 1999—2000 годах из казны 28,8 млрд. фунтов стерлингов, а внесли за тот же период 31,2 млрд.

Результаты обработки данных по всем странам ОЭСР с 1984 по 1995 годы продемонстрировали отсутствие положительной корреляции между притоком мигрантов и ростом безработицы. А общемировая статистика показывает еще больше преимуществ для стран происхождения миграции. В частности, для 36 из 153 развивающихся стран переводы оставшимся на родине членам семей эмигрантов превышают все остальные виды внешнего инвестирования и финансирования. Суммы этих переводов за 2006 год в два раза превышают общие объемы иностранной помощи (106 млрд. долл.) и эквивалентны 2/3 объемов прямых иностранных инвестиций (325 млрд. долл.).

С другой стороны, те проценты, которые «заробитчанам» приходится терять при легальном переводе денег за границу, выходят за пределы здравого смысла. В Европе об этом пока еще только говорят, тогда как в Америке проблему уже решили. Если в 1990-х для того чтобы отправить из США в Латинскую Америку 200 долл., надо было заплатить 30 долл. (15%), то в 2005-м — всего лишь 12 долл. (6%). В результате только за год на подобных операциях было сэкономлено 5 млрд. долл. — больше, чем этот регион за тот же период получил в виде международной финансовой помощи.

Как утверждает Всемирный банк, снятие барьеров на пути свободного передвижения трудовых ресурсов даст больший экономический эффект, особенно для развивающихся стран, чем либерализация торговли. Над этим стоит задуматься.

На стыке миграционных цивилизаций

Тем не менее Европейский Союз на своих границах снимать миграционные барьеры не спешит (хотя внутри их разработал достаточно цивилизованные и эффективные механизмы управления миграционными потоками). В результате на континенте сложилось две системы миграции — европейская и евразийская. И Украина оказалась как раз на их стыке.

Жители стран, недавно вступивших в ЕС, активно стремятся выехать «на заробітки» в страны Западной Европы. Жители же большинства стран СНГ стремятся с той же целью в Россию. Миллионные потоки мигрантов из Азии и Африки мечтают тоже, конечно же, о сытой Европе, но нередко даже до России не добираются. Немалая их часть оседает в Украине.

С другой стороны, сами украинцы весьма активно едут и в Россию, и в Польшу, и в Португалию, и в другие страны. В России украинские мигранты по своей численности уступают лишь узбекам. Какое место украинские мигранты занимают в отдельных странах Евросоюза, в докладе не говорится. Правда, упоминается, что наши соотечественники с лихвой восполняют те пробелы на трудовом фронте, которые образовались при выезде поляков в Западную Европу. При этом поляки на свою родину перечислили в 2006 году
6 млрд. евро, тогда как украинцы — 595 млн. (против 33 млн. в 2000-м).

Более чем своеобразное положение Украины на европейской карте миграции усугубляется ее транзитной спецификой. Это — одна из немногих европейских стран, из которой едут, в которую едут и через которую едут. Более того, комбинация фактора естественного сокращения населения с массовым оттоком за рубеж приводит к совершенно катастрофическим темпам снижения общей численности и особенно старения населения. И тот факт, что основным итогом конференции стала декларация о неспособности любой отдельно взятой страны решить все проблемы, связанные с миграцией, отнюдь не избавляет наши власти от необходимости принимать срочные и в то же время продуманные и научно обоснованные меры. В том числе и по ратификации тех европейских документов, которые могли бы повысить уровень защиты наших мигрантов за рубежом. А также по разработке программ возвращения наших соотечественников, которые в данный момент трудятся за границей. Кстати, как следует из доклада, пока такие программы на государственном уровне разработаны только в Африке.

В поисках интегрированного подхода

Над текстом заключительной декларации участники конференции в Киеве работали до самого последнего момента — конфликт интересов договаривающихся сторон возникал на каждом шагу. Тем не менее совершенно четко и недвусмысленно было заявлено о том, что «при должным образом управляемой миграции мигранты и люди из их ближайшего окружения могут вносить существенный вклад в экономический прогресс, повышение благосостояния и развитие принимающей страны и страны происхождения». И задача всех стран—членов Совета Евро­пы — выработать согласованный, целостный, всеобъемлющий и скоординированный подход к проблемам миграции, основанный на уважении прав человека, нацеленный на достижение большей интеграции и реинтеграции мигрантов в общество, укрепление его социальной сплоченности.

Придя в конце концов к консенсусу относительно того, что управляемая миграция — это благо, плодами которого лишь нужно научиться грамотно пользоваться, участники конференции не забыли и о бедах, непосредственно связанных с процессами «переселения народов». Массовая гибель нелегальных мигрантов, на свой страх и риск пытающихся пересечь закрытые для них границы, трудовая и сексуальная эксплуатация, ксенофобия, расизм, дискриминация — отныне европейские страны будут бороться именно с этими проявлениями плохого «менеджмента» миграции, а не с самой миграцией. В том числе и принятием специальных мер по защите особо уязвимых групп мигрантов (женщин, детей, престарелых). В частности, уже сейчас женщины составляют 53% от общего количества легальных мигрантов, хотя большинство существующих программ рассчитаны в основном на миграцию в мужском исполнении.

Справка

2006 год. Население Земли — 6,7 млрд., прирост — 75 млн. (за счет развивающихся стран).

Рабочая сила — 2,9 млрд., 195,2 млн. безработных (6,3%).

1 млн. мигрантов в 2005 году, получив в среднем по 10 тыс. долл., увеличил мировой ВВП на 10 млрд. долл.