ТРИЕДИНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ НА ЗЕМЛЮ

Земельный кодекс 1992 года рождения дебатировали полтора дня и заключительную точку поставили 13 марта в 14.32. Затем 118 статей, к которым были 436 замечаний, стали для нас ориентиром, оттеснив устаревший закон 1990 года. По аналогии нынешнюю земельную конституцию — в два раза толще и с 1712 замечаниями, должны были принимать как минимум четыре дня. Хватило и одного... Вместо вопроса «куда мы движемся?», все чаще слышно «что будем совершенствовать?» И время, оставшееся до введения в действие новоиспеченного Земкодекса, едва ли изменит расставленные акценты.

Наконец окончательно и бесповоротно закреплен переход аграрной экономики Украины к рыночной. С принятием Кодекса теряют силу президентские указы относительно земельных отношений, включенные в этот закон, то есть регулирование переводится с ручного режима в автоматический. Таким образом, мы расчистили пространство для формирования четкой системы земельного законодательства, которое должно пополниться, по меньшей мере, 30 законами. Именно об этом мы и говорили с Леонидом НОВАКОВСКИМ, директором Института землеустройства, и Иваном ТОМИЧЕМ, президентом Ассоциации фермеров и частных землевладельцев.

— Леонид Яковлевич, бытует ошибочное мнение, что именно новый Земельный кодекс вводит частную собственность на землю, тогда как она узаконена с 30 января 1992 года. Что прежде всего регулирует этот документ?

— Проблему частной собственности граждан на землю для занятия предпринимательской деятельностью. До сих пор нигде, кроме фермерского хозяйства, вы не могли заниматься ею. И поскольку почти 30 млн. гектаров земель мы распаевали, и на них, в основном, ведется предпринимательская деятельность, то эти земли признаны объектом частной собственности. Второе: наряду с этим юридическим лицам предоставлено право частной собственности на участки несельскохозяйственного назначения в городах, других населенных пунктах — также для предпринимательской деятельности.

— А какие «подарки» принес Земкодекс рядовым гражданам?

— По действующему законодательству фермер мог иметь в частной собственности или в постоянном пользовании 50 гектаров земли, а по новому кодексу — 100. Если прежде фермер получал бесплатно в частную собственность один земельный пай — на главу фермерского хозяйства, то отныне ее сможет дополнительно получить каждый член фермерского хозяйства. Например, если в Луганской области земельный пай составляет 13 гектаров, то тамошние два члена фермерского хозяйства получат еще 26 гектаров. Таким образом, присовокупив их к 13 гектарам главы коллектива, в частной собственности бесплатно будет находиться 39 гектаров.

На защиту прав фермеров направлена и следующая норма: часть земель, которой постоянно пользовались, теперь можно переоформить в долгосрочную аренду — до 50 лет, а платить за нее не арендную плату, а земельный налог, то есть в десять раз меньше.

Что касается не фермеров, то, во-первых, расширено личное подсобное хозяйство. Раньше по норме было 60 соток, теперь — два гектара. Тем самым мы решаем проблему сельских врачей, учителей, других работников социальной сферы, которые, согласно указу Президента, получат в пользование два гектара. Теперь они эту землю приватизируют и могут сдавать в аренду. Во-вторых, установлена только бесплатная приватизация земли для граждан. Гражданин может покупать участок за плату, помня о предельном размере: не более 100 гектаров в одни руки.

— Об ограничениях потом... А вот что такого содержится в новом Земельном кодексе, чем я прежде не мог воспользоваться?

— Например, не разрешалось «удариться» в лесоводство. Получив 5 га площади на деградированных малопродуктивных землях, выращивать елки. Чем не бизнес? Теперь можете заняться водохозяйственной деятельностью, разводить на 3 га «зеркала» замкнутого водоема рыбу. Что еще? Гражданин, имея земельные участки, за исключением фермерского и товарного хозяйств, может полностью вести рыночную деятельность, связанную с рынком земли. У нас нет ограничений на куплю-продажу таких земельных участков.

— А теперь, Леонид Яковлевич, о моратории на куплю-продажу земли до 1 января 2005 года. Касается он только земель для ведения товарного сельскохозяйственного производства. В этот список входит и фермерское хозяйство... Почему эту операцию мы откладываем на три года?

— Этот срок нам нужен для упорядочения инфраструктуры рынка. Нужно сказать и другое: да, гражданин не может продавать, скажем, фермерское хозяйство, но вместе с тем он может покупать у государства или территориальной общины землю, чтобы расширить собственное хозяйство. И, наконец, гражданин может, учитывая общественные нужды, продать свою землю, обменять, при этом возможны финансовые перерасчеты. Продажа не запрещена, только лишь ограничена.

— Кстати, сколько сегодня стоит гектар земли?

— По-разному... Согласно нормативной оценке на 1 июля 1995 года, когда мы ее только вводили, гектар пахотной земли стоил 3540 долл. США. После девальвации гривни 1997—1999 гг. цена упала до 960—1200 долл. Если брать оценку земли, применяемую для начисления сельскохозяйственного фиксированного налога, то она еще ниже — 680 долларов. Если обратимся к ценовому мониторингу сертификатов, то здесь люфт немалый: от 50 гривен до 2—3 тыс. По существующей нормативной стоимости земли, применяемой для налогообложения, гектар «тянет» нынче на 10—12 тыс. грн. Самая дорогая земля на Крещатике — 9 млн. 400 тыс. грн. за гектар.

— Вы хотите сказать, что Украина обрела Земельный кодекс, с одной стороны, полностью приближенный к европейскому законодательству, а с другой — являющийся компромиссным документом, шлифовка которого еще впереди?

— Вот именно. Мы создали атрибутику, позволяющую серьезно говорить о рыночных отношениях. Но для реализации Земкодекса нужно разработать, по крайней мере, 30 законов — о государственном земельном кадастре, о землеустройстве, об оценке земель, об ипотеке, о Земельном банке... Закон об охране земель такому государству, как Украина, нужен? За десять лет мы этого вопроса так и не решили. О законе нечего и говорить — постановления толкового нет. Мы живем по постановлению ЦК КПСС и Совета министров «О неотложных мерах по защите земель от эрозии», датированному 1967 годом.

За годы независимости мы сподобились принять три закона: о коллективном сельхозпредприятии, о фермерском (крестьянском) хозяйстве и о плате за землю. Кстати, закон о государственном контроле за использованием и охраной земель, разработать который следовало еще с декабря 1990 года, до сих пор в состоянии анабиоза. Нынешние же 30 законопроектов мы должны, по срокам, разработать в течение... полугода.

Если не сохраним плодородие наших почв, никакая реформа не поможет. Это, считайте, программа национальной безопасности. Если говорить об охране земельного фонда, то, откровенно, мы не готовы к столь масштабной программе из-за нехватки наработок, кадрового потенциала. Прежде в каждом филиале нашего института были почвенные лаборатории. Все это заброшено, и на сегодня мы не оперируем современной информацией о почвах.

— Леонид Яковлевич, создается впечатление, что кое-кто усматривает венец земельной реформы только в скорейшей выдаче государственных актов на землю. Но ведь за чисто технической акцией скрыты глубинные проблемы.

— Самая главная — проблема формирования частной собственности. В процессе земельной реформы мы допустили большую ошибку. Прежде чем паевать землю, нужно было вывести из оборота 4—5 млн. истощенных гектаров. С выдачей госактов мы создаем проблемы, связанные с экологобезопасным землепользованием. Ведь вам нужно нарезать надел в натуре. А если он выпадает в самом плохом месте? Это наше счастье, что большинство крестьян-частников по возрасту и состоянию здоровья не могут самостоятельно работать, а сдают землю в аренду, и она используется целостными массивами. А если бы все схватились за землю? Не избежали бы парцелляции — дробления, которое никогда не служило фактором улучшения использования земли.

Второе: наши обследования почв тоже довольно приблизительны и колеблются до 150 метров в натуре, а вам надел нарезают с точностью до сантиметра. А в этих 150 метрах может быть и денежная разница в стоимости земли в зависимости от ее состояния. Все это в целом может или привести к бунту, или мы загоним болячку далеко вглубь.

— А теперь вопрос к Ивану Федоровичу. Оправдались надежды украинских фермеров на новый Земельный кодекс или имеются претензии?

— Прежде всего, Земельный кодекс «застолбил» триединую форму собственности на землю — частную, государственную и коммунальную. Сегодня для того чтобы привести в норму механизмы рынка земли, залога, ипотеки и предоставить все функции частной собственности, необходимо принять прежде всего закон о Государственном крестьянском ипотечном банке. Крестьянский или аграрный, не в названии суть, — нужно определить правовой статус инструмента, посредством которого будет двигаться земля: залог, купля-продажа. Вслед за принятием этого документа стоит вопрос ипотеки земли. Без залога, ипотеки земли и определения механизма изъятия в случае непогашения кредиторской задолженности владелец ресурсов не придет на село, и лозунги не помогут.

Следующий вопрос: кто будет работать с землей без регистрации права собственности? Ведь владелец земельного пая или фермер может одновременно заложить свой надел в одном банке, втором, пятом, становясь, таким образом, на путь реального комбинаторства, как Остап Бендер в поисках стульев. Чтобы уберечься от таких проделок, следует ввести регистрацию собственности на землю.

День нынешний диктует принятие и закона о крестьянском товарном хозяйстве. Уже сегодня 600 тыс. граждан получили паи, присоединили их к личному подсобному хозяйству, в среднем это — до пяти гектаров. И эта часть крестьян оказалась вне правового поля. Почему? Потому что закон о крестьянском (фермерском) хозяйстве написан под юридические лица. А здесь — физическое лицо.

Возникает целый спектр проблем с мелкими владельцами земли, ранее именовавшимися личными подсобными хозяйствами, ведь они имели 60 соток, выращивали продукцию для собственных нужд, и только излишки продавали. А сегодня это уже их семейный бизнес. Чтобы его развивать, нужно очертить правовое поле. С другой стороны, если личные подсобные хозяйства производят 70% валовой продукции в аграрном секторе, то и государство должно адресовать финансовые инструменты на эту категорию производителей, а не на малопродуктивные 30%.

— Совершенно понятно, что и Закон о крестьянском (фермерском) хозяйстве, принятый 5 декабря 1991 года, требует коренных изменений. Готовы ли внести предложения? В свое время фермеры выступали против ограничения собственности не более чем 100 гектарами, покушались на большее. Не передумали?

— Проанализируйте динамику стран ЕС, где средний размер фермерского хозяйства вырастает на 10—15 гектаров каждый год. Если в 1990 году в ФРГ он составлял 28 гектаров, то ныне — 60. Подобная тенденция и в других странах. Даже учитывая земельные площади, не говоря о финансовых инъекциях, украинские фермеры не могут конкурировать с западными коллегами. Если брать зернопроизводство, то 500—800 гектаров (это нормальный средний размер хозяйства) будут эффективно работать. Если брать западный регион, насыщенный животноводством, садоводством, другими трудоемкими культурами, то здесь показатель будет ниже.

Мы не раз поднимали вопрос о снятии ограничения на владение, определенное 50 гектарами. Тогда говорили: фермеру нужно 50 га пашни! Почему выставили именно такие пределы, ведь они изначально низки? Вот и в новом Земельном кодексе имеется ограничение — 100 га земли в одни руки вплоть до 2010 года. Опять-таки необоснованная норма. Думаю, исходя из ситуации, она политическая, переходная.

Я считаю, что рынок земли стартует намного раньше, чем записано в положениях Кодекса, — до 1 января 2005 года. Мы десять лет проговорили о частной собственности, вместо того чтобы она работала на благо украинского народа. Теперь три года будем говорить о моратории на куплю-продажу земли... Вместо этого я ввел бы схему контроля общественности, государства за рынком земли. Первый уровень такого контроля, скажем, функционирует в пределах населенного пункта: торговля землей — с участием сельской общины или сельского комитета.

Ни одна из цивилизованных стран просто так землей не торгует, там отработана четкая, понятная политика, законодательно защищается право частной собственности. Пусть часть людей продадут землю, это нормальный процесс. Нет проблем с продажей квартиры, автомобиля, предприятия. Так же и с землей: купил или продал! На конференции лидеров фермерских организаций стран Центральной и Восточной Европы, состоявшейся в Риге, интересовался вопросом купли-продажи земли в прибалтийских странах. Кстати, там иностранец может купить землю. Скупили ли Прибалтику иностранцы? Нет! Сегодня там гектар земли стоит 350—600 долларов.

Нынешняя система основана на экономической эффективности, получении прибыли. Если мы говорим о стратегии, то в селе вырисуются 10—15 человек, которые в перспективе станут основными хозяевами и будут иметь по 400—500 гектаров. И это — нормальный процесс. Там будут создаваться рабочие места, будет выплачиваться зарплата... Путем уплаты налогов станет развиваться социальная сфера, возрождаться культура, государство частично решит проблему сбора средств. Самое главное — будет нарождаться эффективный украинский сельхозпроизводитель.