ПРЕТЕНДЕНТ В СВОЕМ АМПЛУА

Это только кажется, что до президентских выборов еще годы и годы. Для любого настоящего политика - этим, собственно, он и отличается от своего избирателя - выборы не прекращаются никогда. Кажется, в России только-только избрали президента и только-только он выздоровел, причем избрали его на последний срок. А между тем вопрос участия Бориса Ельцина в следующих выборах главы государства давно уже стал определяющим вопросом российской политической реальности. И на этой неделе депутаты Государственной думы России вновь решили напомнить избирателям о своей озабоченности, направив соответствующий запрос в Конституционный суд…

Так и здесь. Уже, кажется, даже сотрудники президентской администрации не очень рассчитывают на успех патрона-реформатора на будущих выборах и потихоньку ведут переговоры со всеми возможными претендентами, уже и сам Леонид Кучма - не словами, разумеется, а действиями своими - продемонстрировал, что тяжела ему проклятущая шапка Мономаха, а между тем участие второго Президента страны в третьих выборах остается фактором-раздражителем для украинских политических сил. Побеседовав с репортером в одной из воскресных программ УТ-2, Президент вновь оживил до неприличия политический процесс, дав возможность сделать звучные, хотя и различные по характеру заявления основным претендентам на президентство - Александру Морозу и Евгению Марчуку. И стало ясно, что парламентские выборы будут лишь промежуточным стартом главного соревнования - если, разумеется, за время от парламентских до президентских выборов функции главы государства не изменятся столь волшебным образом, что перестанут привлекать жаждущих власти, а не почета.

Столь одинаковое внешне отношение к президентским выборам и в России, и в Украине заставляет повнимательнее присмотреться и к основным соискателям - собственно, не столько к ним, сколько к маскам, избранным ими для участия в борьбе. И здесь мы также найдем много похожего.

Отец отечества

Украина - не Россия. Вынужден это констатировать с определенным даже удовольствием. Так как нет в украинских политических реалиях претендентов на роль, успешно играемую Борисом Николаевичем Ельциным. Наш первый Президент успешно претендовал на роль искушенного политика, умеющего великолепно обходить препятствия «между капелек». Наш второй Президент достаточно часто менял амплуа, но роль «отца отечества» не могла у него получиться уже потому, что он с трудом скрывал свои истинные мысли и чувства по поводу положения, в котором оказывался, - а отец отечества должен быть монументален внутренне, тут уж никакие, прошу прощения, визажисты не помогут. Единственное, что, казалось, позаимствовал Леонид Данилович от Бориса Николаевича, так это умение вовремя (или не вовремя, но все-таки) избавляться от дорогих сердцу, но вредных уму и стране соратников, мешающих его дальнейшему президентскому процветанию. Но ба! Прошло время, а «молодые хлопцы», с которыми наш Президент выигрывал выборы, появились вновь со своими советами, схемами и идеями. Насколько все-таки сердечнее Леонид Данилович Бориса Николаевича! А вот не «отец отечества».

Кстати, из всех возможных украинских претендентов на президентство на «отца отечества» в случае победы на выборах как-то даже напрашивается Евгений Марчук - генерал, спокоен, может находить сторонников в разных регионах, уверен в себе… Но для того чтобы сыграть «отца отечества», нужно для начала стать Президентом и даже какое-то время проправить - Ельцин, например, начал свое восхождение к царской власти только после августа 1991-го и завершил в октябре 1993 г. Так что, может быть, нам и не нужно перевоплощение кандидата в «отца родного»? В любом случае, сегодня Евгений Марчук выступает в ином амплуа.

Генерал Порядок

Избранной Евгением Марчуком роли отвечает на российской политической сцене другой генерал - Александр Лебедь. Но отвечает, пожалуй, только в том, что избиратели будут связывать с обоими генералами наличие политической воли и умение навести порядок в стране - хотя что такое наведение порядка в стране, в переходный период не знает ни один избиратель. Тем не менее ясно, что и избиратели Евгения Марчука, и избиратели Александра Лебедя будут голосовать за «сильного человека». Кроме того, можно заметить и желание генералов бороться за президентство в одиночку. Но если Александр Лебедь обнаружил неумение формировать, находить и сохранять команду даже уже после появления в Кремле в роли секретаря Совета безопасности России - и у меня большие опасения, что то же самое мы бы наблюдали, если бы, паче чаяния, Лебедь стал бы президентом страны, то в случае с Марчуком мы можем говорить скорее о нежелании демонстрировать команду. Если она, конечно, существует. Хотя легкость, с которой был сформирован предвыборный список СДПУ (о), свидетельствует о том, что «внешнюю команду» - и громкую - Марчук может набрать быстро. А Лебедь? Лебедь тоже был когда-то вторым номером в списке Конгресса русских общин, однако ясно, что Юрий Скоков - не Леонид Кравчук хотя бы уже потому, что Кравчук был Президентом, о чем знают в каждой украинской деревне, а Скоков только мечтал быть премьер-министром, о чем подозревают не в каждой российской редакции. Что и в самом деле неприятно - отсутствие в обоих списках серьезного экономиста. Если Сергей Глазьев в списке КРО был логическим гарниром к Скокову и Лебедю, то пустота в списке СДПУ (о) может в будущем серьезно помешать Евгению Марчуку. В конце концов, если экономистов нет в правительстве Валерия Пустовойтенко, то это не значит, что их не должно быть в следующих кабинетах…

Об идеологических различиях между Лебедем и Марчуком говорить не приходится. Лебедь, ведомый случайными советниками, вроде того же одиозного Константина Затулина или Сергея Глазьева, так и не осмелился стать шовинистом до мозга костей, и потому его высказывания всегда носили характер неких стихийных попыток скрыть стихийный же шовинизм - вот и вся идеология. Вообще, где служил Лебедь и где Марчук? Поэтому что удивительного в том, что Александр Иванович заучивает перед зеркалом каждый «экспромт», который он будет провозглашать на пресс-конференции или на встрече с избирателями, а Евгений Кириллович, как можно было заметить на его встречах с прессой, пишет тексты от руки - удовольствие, которое мог себе позволить разве что Кравчук. Интересно же, что Ельцин никогда не скрывал, что его тексты пишет - даже когда речь идет о мемуарах - Юмашев. Для «отца отечества» это и в самом деле невозможно, как и для боевого генерала. Однако из желания Марчука говорить и писать самостоятельно проистекает надежда, что он отнесется к социал-демократии не как к названию, а как к идеологии - со всеми необходимыми атрибутами такого отношения в политической и экономической программе будущего кандидата в Президенты.

Ясно и другое: идеологическая платформа, избранная Евгением Марчуком, будет разделяться и рядом других кандидатов на высший пост в государстве. Лебедю без идеологии будет здесь гораздо легче. Марчуку же волей-неволей придется искать отличия в амплуа «сильного человека». Потому что если Леонид Кучма и решится идти на выборы, то также на центристской платформе. Но в другом амплуа.

Хозяйственник

Вряд ли украинский Президент пойдет на выборы с багажом, оставшимся у него от прошлого с обещаниями за неделю навести порядок и за месяц договориться с Россией. Однако у Леонида Кучмы могут быть другие козыри - стабильность (чтобы ничего всерьез не менялось и, как любят говорить на коммунальных кухнях и саммитах СНГ, чтобы не было войны), вхождение Украины в мировое сообщество, нормальные отношения с Востоком и Западом, стабильная валюта… Однако для того, чтобы убедить избирателя вновь проголосовать за так много обещавшего ему человека, необходимо выступить в роли сильного хозяйственника, хорошо разбирающегося в экономических проблемах общества и не собирающегося форсировать события. С подобной программой в России, вероятно, будет выступать друг Кучмы Виктор Черномырдин, обладающий теми же проблемами, что и украинский Президент. Но, во-первых, харизма подкачала, во-вторых, разговаривать долго, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего, очень трудно, в-третьих, они могут рассчитывать на поддержку лишь части властной элиты, а с другой частью могут находиться в непримиримой конфронтации или в состоянии вооруженного нейтралитета. Кроме того, в ходе предвыборной кампании и Кучмы, и Черномырдина обязательно будет всплывать один простой вопрос: если вы так много можете, кто вам, извините, мешал? Леонид Кучма кивал на Президента, когда был премьер-министром, и кивает на премьер-министров, будучи Президентом, однако это уже не так убедительно. Виктор Черномырдин не сможет кивать на президента: в России кивают на Ельцина, когда хотят расстаться с большой политикой. А кивки в сторону неуравновешенных молодых реформаторов будут выглядеть неубедительно…

Единственное, что можно было бы записать в актив обоих претендентов, - это директорский инстинкт власти. Именно не волю к власти, а инстинкт, позволяющий отступать, нападать, вновь отступать - лишь бы сохранить властные полномочия. И Кучма, и Черномырдин демонстрировали это умение не раз. Однако оно требует несколько иного амплуа: все-таки рядом с хозяйственником на будущих выборах может оказаться просто крепкий хозяин.

Хозяин

В России на эту роль, разумеется, напрашивается Юрий Лужков, в Украине - Павел Лазаренко. У обоих претендентов есть очевидные преимущества, оборачивающиеся такими же недостатками при ближайшем рассмотрении. Лужков имеет более чем крепкие позиции в Москве, пользуется репутацией «мэра в кепке», пекущегося о родном городе, и, кроме того, имеет неплохие качества популистски настроенного политика, что позволяет ему рассчитывать не только на часть электората Виктора Черномырдина, но и на приверженцев Геннадия Зюганова или Владимира Жириновского. Однако активная финансовая деятельность мэра может создать неплохую платформу для его компрометации. А популизм Лужкова-политика может оказаться связанным и с городским хозяйством: известно, что московские широкомасштабные стройки и празднества отнюдь не помогают нормальному развитию городской инфраструктуры: Лужков стал первым за шесть десятилетий мэром города с замороженным строительством метрополитена. И если эта агитация не подействует на влюбленных в мэра-созидателя москвичей, то она может подействовать на представителей других регионов. К тому же Лужков спокойно настраивает против себя целый ряд могущественных игроков. Иногда кажется, что он не собирается баллотироваться, что его удел - исполнительная власть и что московский мэр наращивает обороты, чтобы дороже продать свое неучастие в выборах и получить за него премьерское кресло. Возможно, те же соображения у Павла Лазаренко. Тут пришлось бы начать перечислять все сначала: сильные региональные позиции, имидж хозяина Днепропетровщины, хватка человека, умеющего привлекать деньги, то же у Лужкова. И трудности с выборами, и оппонентов среди региональной элиты, и среди влиятельных политиков на киевской политической сцене. И опять-таки: Лазаренко известен своей бизнес-активностью, что при законах, действующих в нашей стране, оставляет возможности для тех, кто хотел бы бросить тень на отставного премьера. Возможно, политическая активность Павла Ивановича будет преследовать в перспективе ту же цель, что и у Юрия Михайловича. Однако для осуществления этого желания должен быть избран представитель «партии власти», а не левый вождь.

Левый вождь

Если в России на роль левого вождя пока что успешно претендует один Геннадий Зюганов, то в Украине кандидатов на эту роль больше - в качестве левого кандидата могут выступать Петр Симоненко и Александр Мороз. Именно это превращает украинского левого кандидата в некую условную фигуру - по сравнению с безусловным Зюгановым. О недостатках предвыборной кампании Зюганова в прошлом году не писал только ленивый, однако главным в этой кампании было то, что Зюганов выступал в роли некоего символа прошлого - отсюда и несколько эклектичное соединение им шовинистических и коммунистических лозунгов в одном флаконе. В Украине символом прошлого может выступать только Симоненко, Мороз - отнюдь не пропахшая нафталином, но вполне современная и модернизирующая фигура, также серьезно воспринимаемая и своими противниками, и своими сторонниками, и теми, кто хочет договориться с председателем Верховной Рады. И в этом одновременно и сила, и слабость Мороза. Сила - потому что, в отличие от Зюганова или Симоненко, он, во-первых, - личность, а во-вторых, уже часть ностальгических воспоминаний (если вообще кто-то еще связывает с Морозом ностальгические воспоминания). Слабость - потому что за Зюгановым стоит партия, которая если уж что-то решает на своем съезде или закрытом пленуме ЦК, то соответственно и действует. А за Морозом стоит достаточно небольшая партийная организация. И если он собирается опираться на поддержку всего левого движения, привлекать к поддержке кандидатуры тех же коммунистов, то он немедленно теряет самого себя, тем более, что украинские коммунисты никак не могут освоиться собственно в Украине, их все время тянет в СССР, а Морозу хорошо уже именно в этой стране… Таким образом, у Мороза слишком много проблем и для того, чтобы победить на выборах, ему нужно через слишком много пройти, я бы даже сказал - переступить. У Зюганова нет подобных сложностей: он выступает от имени партии, он формирует правительство из членов ЦК, вполне отвечающих его представлениям о том, как руководить страной. У Мороза могут оказаться - это же очевидно - совсем другие представления о руководстве страной, чем у коммунистов. Поэтому ему нужно побеждать с одними, а править совсем с другими - слишком трудный маневр, тем более, что и коммунисты знакомы с Александром Александровичем не первый день и могут опасаться его победы больше, чем правые и центристы, ибо она может возложить на них ответственность, не давая возможности действовать, и к тому же лишить той платформы социальной демагогии, на которой, собственно, и паразитируют коммунисты всех времен и народов.

С другой стороны, голосование за левого кандидата - всегда голосование несколько нетривиальное. Как и голосование за «героя-любовника».

Герой-любовник

Я не буду утверждать, что у Бориса Немцова или у Виктора Ющенко нет своей идеологии. Есть, конечно, и они весьма успешно руководят тем, что им поручено: будь то Нижегородская область, Минтопэнерго или Национальный банк. Однако харизма у них совершенно особенная, как у Марчелло Мастрояни с поправкой на провинциальные подмостки - то есть нравиться женщинам и не вызывать раздражения у мужчин. Главное - это симпатия. Потом начинаются рациональные вопросы. Почему, например, если человек хорошо руководил отдельно взятой областью, он будет также хорошо руководить страной, насколько он самостоятелен в своих действиях, кто за ним стоит, что он исповедует? Почему, если человек хорошо руководил отдельно взятой гривней, он будет также хорошо руководить страной, в которой население и гривня встречаются не так часто, как это может показаться из банка, насколько он самостоятелен в своих действиях, кто за ним стоит, что он исповедует? Отвечать на эти вопросы не нужно. Во-первых, подобные политики весьма быстро развиваются и в процессе развития меняют амплуа, группы поддержки, сторонников и противников. Во-вторых, нередко бывает так, что, лишаясь должностей, они вообще исчезают с политической сцены так, как будто их и не было. В-третьих, нередко оказывается, что положительный потенциал, заложенный обществом в оценку подобных политиков, оказывается столь мощным, что привлекает к ним лучшие силы, и тогда свита блестяще играет своего обаятельного короля! О Немцове и Ющенко будут, вне всякого сомнения, говорить все время до выборов и даже после выборов, если они не окажутся на них фаворитами: такие кандидаты часто не исчезают и ждут своего часа: седеют, становятся более солидными, перестают нравиться женщинам, зато наращивают поддержку солидных бизнесменов и международных финансовых организаций и побеждают, символизируя приход к власти нового поколения политика, задержавшегося на постсоветском пространстве. Хотя ясно, что Немцов - в большей степени новое поколение, чем Ющенко, тем не менее в Украине более консервативное население, чем в России, так что шансы на новизну у кандидатов и в самом деле равны. И все же им лучше всего оставаться достаточно загадочными и ни в коем случае не терять ни должности, ни покровителей - пускай в случае с Немцовым это такая авторитарная фигура, как Чубайс, а в случае с Ющенко - такая авторитарная фигура, как Гетьман, но если хочешь стать президентом, можешь вытерпеть все. Важно к тому же оставить за собой все экономическое пространство, на которое есть и другие претенденты.

Непримиримый экономист

У Ющенко, кажется, задача легче: Виктор Пинзеник и Владимир Лановой - явно непроходные кандидаты, да и будут ли они баллотироваться? А у Немцова конкурент посерьезнее - сам Явлинский, имеющий довольно стабильный электорат и имидж борца-демократа. Конечно, президентом Явлинскому не быть, по крайней мере, в 2000 году, но согласится ли он не выставляться в пользу Немцова? И как на это отреагируют друзья Немцова, недолюбливающие Явлинского, - а Явлинского вся партия власти недолюбливает. Во всяком случае понятно, что здесь будут еще свои проблемы и что самому Явлинскому, которому всегда трудно сформулировать, чего он на самом деле хочет, придется всерьез поработать прежде всего над собственной позицией.

А Немцову предстоит еще противостояние с Жириновским. Будет ли у нас свой Жириновский?

Городской сумасшедший

Без Жириновского российские выборы были бы не выборами, а нас делает цивилизованной державой не столько присутствие кого-либо замечательного в избирательном списке - по крайней мере, так было на предыдущих выборах, - сколько отсутствие в них Владимира Вольфовича. Коллеги уверяют меня, что кто-нибудь обязательно еще появится до выборов, и меня эти прогнозы пугают: если появится политик-популист с таким мощным зарядом энергии и с такой жадностью к компромиссам, как Жириновский, - то пусть лучше остается все как есть. Незачем окончательно развращать украинскую политику и прессу раньше времени.