Мысли о власти. Моральный кодекс строителя капитализма

Многочисленных экспертов, аналитиков, бизнесменов и других заинтересованных товарищей все меньше в последнее время интересует вопрос, кто победит на предстоящих парламентских выборах. Строго говоря, это их никогда не интересовало. Заинтересованы в этом прежде всего те, кому кровь из носу (или на всякий случай) нужна депутатская неприкосновенность, лидеров партий (им победа — как орден на пиджак) да политизированную часть народа.

Скажем прямо — наиболее многочисленную часть трудящихся интересует, а что, собственно, изменится и изменится ли вообще что-нибудь в результате новой серии волеизъявления?

А самую продвинутую часть электората и всяческих послов с советниками волнует одно: кто в стране будет обладать реальной властью? Или не так: а будет ли в стране реальная власть вообще?

История с властью в Украине тиха и печальна. Вспомним, как на заре независимости дискуссию о ней вели Леонид Кравчук, Леонид Кучма и Иван Плющ. Мало кто помнит, что в начале 1994 года Верховная Рада под управлением И.Плюща приняла закон, согласно которому фактическую власть на местах получают председатели облсоветов, а представители президента выполняют представительскую функцию (вам ничего это не напоминает?).

Вспомним, как, став президентом, Л.Кучма первым делом стал власть восстанавливать (или устанавливать) путем сбора на Хортице назначенных им глав регионов и избранных глав облсоветов, дабы показать, кто в доме хозяин. Тогда же появился и Совет регионов, как бы непримечательное, консультативно-совещательное образование, которое вроде бы ничего не могло решить, но было призвано в случае чего коллективно осудить товарища, решившего отбиться от стаи.

И вплоть до Конституционного договора власть, по сути, висела в воздухе, потихоньку перебираясь на Банковую, чему тогдашний премьер-министр Виталий Масол совершенно не препятствовал.

Президентская власть в стране окончательно оформилась Конституционным договором. Та самая власть, которая затем преобразовалась в общественном сознании в преступный режим.

Последний можно проанализировать подробно, если есть желание, но о нем уже понаписано много всякого. Основная его суть: финансово-политические группы (они же олигархи, бандиты — как кому угодно) доверили одному человеку — президенту — роль третейского судьи (модератора, пахана — снова как кому угодно).

Доверили, в общем-то, не от хорошей жизни — эпоха первоначального накопления капитала требовала жертв и регулярно их получала. Это во-первых. А во-вторых, реальной альтернативой этой системе на тот момент был не кто иной, как сам Павел Иванович Лазаренко, для которого роль модератора была бы слишком тяжелой.

Деятельность Павла Ивановича и привела, по сути, к тому, что к действовавшему президенту потянулись люди, и радовались как дети, что им никто (во всяком случае тогда) не предлагал оставить в приемной какие-то 60%. Потом Павел Иванович нас на время покинул, а люди уже привыкли ходить в президентский кабинет, тогда еще нетронутый любознательным майором.

Но Леонид Данилович понимал, что модерирование — дело ненадежное, и базироваться оно должно на силе, которой обладать мог лишь он. Начала выстраиваться система подчиненных только президенту силовиков, после чего на арене и появились Леонид Деркач и Юрий Кравченко.

Вся история власти (режима) периода 1998—2002 годов — это история взаимовыгодного сотрудничества и одновременно жестокой и беспощадной борьбы олигархов с выстраиваемой Кучмой системой личной власти.

Кучма всегда воспринимал богатых мальчиков как неизбежное зло, которое может быть иногда полезным. Зло, которое по уму надо было бы искоренить с земли украинской, но, поскольку сделать это невозможно, надо его контролировать и использовать. Проблемы начались тогда, когда это «зло» материализовалось в собственной семье и начало творить вполне конкретное добро.

С историей борьбы Кучмы с олигархами, а также сотрудничества с ними можно ознакомиться, изучив пленки того же любознательного майора и поверив в их подлинность.

К тому же этапу истории относится и попытка Владимира Литвина после выборов 1999 года выстроить государственную вертикаль, называемую институтом госсекретарей, подчиненную лично Кучме и независимую от олигархов.

К тому времени стало ясно, что посты министров и финансовые потоки будут розданы дядям в качестве платы за поддержку на выборах. Поэтому идея, рожденная наиболее развитыми бюрократами, состояла в следующем — построить систему управления государством без участия крупного бизнеса и заставить бизнес договариваться.

Министр, отданный олигархам, тогда становился политическим деятелем и, в идеале, выставочной фигурой, а госсекретарь, назначаемый лично президентом, реально управлял делами.

Надо сказать, что таким образом создавалась угроза не только олигархам, которые могли быть отлучены от принятия решений, в том числе и по приватизации крупных предприятий.

Угрожало это и премьер-министру Виктору Андреевичу Ющенко, который получал у себя в ведомстве фактически президентскую вертикаль, на которую управы не имел. Так Виктор Андреевич впервые стал невольным союзником крупного бизнеса в борьбе против президента.

В жаркой схватке между бюрократией и олигархами правил не было. Согласно одной из версий, жертвой именно этой борьбы стал Георгий Гонгадзе. Сообразно другой, производной этой борьбы стал в третий раз упоминаемый всуе майор.

Бюрократия проиграла. Поражение было болезненным и привело к изгнанию людей с госпостов. А проблема госсекретарей решилась просто — олигархи убедили президента поделить и их, после чего существование последних потеряло всякий смысл.

А потом в администрацию пришел Виктор Владимирович Медведчук, и конфликт умер сам собой. Не мог же он, в самом деле, воевать сам с собой как абсолютно здоровый человек.

Власть стала бизнесу не арбитром, третейским или каким угодно, не сдерживающим фактором и не контролером. Власть стала его частью.

Собственно, к этому периоду относятся высказывания внезапно прозревшего Леонида Даниловича насчет того, что богатый человек — не обязательно преступник, а также неоднократно цитируемое выражение известного миллионера: «Не спрашивайте меня, как я заработал первый миллион». Правда, оставалось неясным отношение президента к тем, кто его именно в это время и зарабатывал.

В этот период проходил наиболее активный дерибан. Певцы олигархократии пели хором песню о том, как прекрасна политреформа. И только изящество бегемота, с которым она протягивалась в парламенте главой администрации, помешало ее внедрению.

И вот мечта Виктора Владимировича сбывается — легализовать те тайные встречи весной 2004 года, проходившие, как говорят, в Милане, на которых несколько человек договаривались о поддержке единого кандидата и устанавливали правила игры на поствыборном пространстве. Правда, если бы он знал тогда, кто сможет пользоваться этими легализованными правилами, — нет, не затеял бы эту историю.

Преступный режим пал. И продолжал падать в течение последнего года. Падало все, выстроенное непосильным трудом бюрократов и олигархов. Падала вертикальная система управления по оси президент — Кабмин. Падала основа преступного режима — прямое управление губернаторами. Быстро упала управляемость силовиками. И совершенно растворилась связь с парламентом. Толчок сверху пошел по цепочке и докатился до жэков. Там многим уже тоже на все наплевать.

Губернаторам перестали отдавать преступные приказы. Видимо, в арсенале власти других не было, поэтому приказы перестали отдавать вообще.

Темпы разрушения были настолько быстрыми, что иногда казалось: Виктор Андреевич разрушает систему, поскольку до сих пор видит на ее вершине Медведчука, который работает главой администрации какого-то другого президента.

Зачем он это сделал — четкого ответа нет. Есть версия. Виктор Андреевич стремился руководить методами третьего тысячелетия. То есть он не совсем понимал, какими, но он четко знал, что методы Кучмы — методы второго. В результате был уничтожен преступный режим, а вместе с ним — и власть вообще. Наверное, потому что она была преступной вся. Вот построить непреступную власть оказалось труднее, потому что реалии странным образом отличаются как от брюссельских, так и от хорунжевских.

Поскольку все неформальные методы управления были отброшены, а формальные не внедрены — их не оказалось вообще.

В ситуации, когда исполнительная власть не может отдать приказ и надеяться на его исполнение (все на нее чихают, поскольку она ничего им не сделает), власть перешла… правильно — к судам.

Судьи какое-то время не понимали, почему им никто не звонит. Сидели и ждали звонков. Многие так и не дождались. А тут как раз Порошенко уволили, и можно было расслабиться окончательно.

Судьи получили полную и окончательную власть. Пока она часто сдается в аренду. Нет, конечно, у нас нет оснований говорить, на каких условиях. Но прямо противоположные решения разных судов по одному и тому же вопросу свидетельствуют об аренде. Причем «именем Украины».

Жизнь расцвела новыми красками. Чтобы утопить конкурента, не нужен чиновник, милиция и прокуратура. Есть суд. Надоел сосед? В суд. Надоел партнер? Тем более в суд. Хочется уволиться? В суд. Хочется восстановиться? В суд. Говорят, кстати, Павел Иванович может восстановиться по суду премьер-министром. Как-то его (как и многих других) неграмотно уволил Леонид Данилович.

Президент об этом с удивлением узнал, когда С.Пискун восстановился генпрокурором. И очень обиделся. Просто обиделся на им же выстроенную систему коллективной безответственности.

Но, как вы знаете, судов в стране видимо-невидимо. И поэтому ими как дубинами размахивают все кому не лень. Пока дело не доходит до самого главного — Верховного суда. Который, как известно со времен президентских выборов, принимает только справедливые решения.

Парадокс времени заключается в том, что старые олигархи готовили олигархократию для себя, а воспользуются ее преимуществами другие. Ну разве что Ринат Леонидович пережил всех, потому что все у него делалось системно. Не так, как у многих других — сел на поток, украл, отвалил, сел, украл, отвалил.

Ринат Леонидович строил все аккуратно — бизнес, клуб, партию, СМИ. Власть пыталась было бороться с этим делом, но бороться с системными империями тоже нужно системно. А это были так — наскоки, наезды, без умения, неловко и, в общем, без цели. Ну, не вышло, ну и черт с ним, пусть живет…

В итоге все остались целыми, невредимыми, пострадали только нервы Бориса Викторовича Колесникова, и теперь вопрос, как дорого он их оценит. И осталось понимание, что ничего у них не выйдет. И это понимание, к сожалению, не очень далеко от истины.

В продолжающихся переговорах между участниками выборов нащупываются механизмы управления. А президент? Самое печальное, что первыми с облегчением забудут о существовании этого института его же бывшие соратники. Как соратники Кучмы стремились избавиться от него и не зависеть от того, что захотел сегодня Пинчук и кто зашел в кабинет последним, так и этим надоело зависеть от постоянного нежелания что-либо решать и от последних задач, стоящих перед членами «Клуба любителей президента».

Потому что, как мы уже выяснили, модератор (или пахан) интересен, когда у него еще есть кое-что кроме таланта уговаривать, а именно — силы, желание и умение управлять.

И все же, кто управлять-то будет?

Ответ: в целом никто. Уже прогнозируемые смены правительств приведут к постоянному ощущению временности у господ с ул. Грушевского. Кстати, менять будут и министра внутренних дел, кто забыл.

Есть ли надежды на совет глав (хозяев) фракций как на механизм согласования интересов, некоего коллективного президента? Как представляется, нет. Единственное, на что они способны — это на заключение перемирия. Эффективная работа станет возможной только тогда, когда закончится, наконец, первичная приватизация, а желательно, и приватизация земли, партнеры по коалиции пройдут все судебные инстанции и засудят друг друга до смерти. Стабилизация отношений собственности и может привести к стабилизации отношений во власти.

СБУ займется охотой за всеми кабминами по очереди, но прокуратура ей особо не поможет, даже если прокурор будет один, а не три.

На уровне областей и городов власть возьмут победившие там партии, поэтому где-нибудь в Луганской области законы будут таки луганскими, а не львовскими, сбудется мечта Кушнарева.

О несмешном. О Крыме. Подавляющее большинство в парламенте Партии регионов и коммунистов — и российские братья смогут почувствовать единение. До каких пределов — неизвестно, поскольку специалистов по разруливанию конфликтов в центре нет и не предвидится. Поэтому не исключена попытка силой выдворить Черноморский флот в отместку за очередной газовый наезд.

Суды. Тут все остается стабильно. Поэтому на месте иностранных глав государств я бы обязательно планировал в ходе визитов следующие встречи — председатель Верховного суда, спикер, премьер. Президент — факультативно.

Жэки. Вот с этим самая большая проблема. С ними обязательно надо будет то-что решать.

И вместо заключения. Конечно, авторитарная власть — это страшное зло. Но почему-то в этой стране до сих пор имеет место альтернатива: авторитарная власть или отсутствие власти вообще.

Почему-то власть, осуществляемая террариумом единомышленников, скатывается к коллективному искусанию друг друга. И на этот вопрос есть ответ.

Потому что власть для значительного большинства так называемой элиты является целью, а не средством. А если средством, то исключительно для достижения краткосрочных, а не стратегических целей. Все как несколько лет назад — сел на поток, украл, отвалил..

И только считанные единицы начинают понимать, что на современном этапе действует моральный кодекс строителя капитализма — «развитие всех является условием развития каждого». Развитие всех регионов, заводов, магазинов, а также рабочих, крестьян, студентов и пенсионеров является условием развития каждого отдельного олигарха.

Не доросли. Маленькие еще.