ЦЕНА ОТСУТСТВИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВОЛИ — 40 ЛЕТ СТАГНАЦИИ

Минул год, как на едва оперившемся рынке украинского капитала появилась дочерняя финансовая компания знаменитого швейцарского инвестиционного банка - «CS First Boston - Ukraine». Ныне она готовит документы для перерегистрации в качестве отделения универсального банка. Это вызвано тем, что в результате слияния коммерческой и инвестиционной составляющих «швейцарского кредита» возникла универсальная структура Credit Suisse First Boston. Естественно, что в стране, где слово «реструктуризация» произносится с высоких трибун столь же часто, как «реформа», мы не могли не начать нашу беседу с генеральным директором общества с ограниченной швейцарской ответственностью Александром Базаровым именно с этого волнующего момента.

- Мы привыкли слышать от западных банкиров и бизнесменов, что оптимальный вариант банковской структуры - когда его инвестиционная часть выделена в самостоятельное подразделение. В вашем же банке произошла обратная реорганизация. С чем это связано?

- Тенденция, о которой вы говорите, не нова. Просто есть англо-саксонская модель и романо-германская. Первая родилась во времена Великой депрессии, когда посчитали, что финансовая катастрофа стала следствием краха фондового рынка, и потому законодательно отделили коммерческие операции от инвестиционных. С 80-х годов пошла обратная волна, ибо американским банкам стало сложно конкурировать с европейскими континентальными в том случае, когда речь идет о комбинированных услугах. Поскольку подобные операции ныне становятся преобладающими, наш банк также решил стать универсальным, и теперь мы будем оказывать все виды финансовых услуг - от открытия текущего счета до осуществления операций слияния или поглощения. Тем паче, что сегодня в нашем украинском офисе работают не 2 человека, как год назад, а более 20.

- Что, с вашей точки зрения, изменилось за год в экономике Украины? Стало ли вам легче здесь работать?

- Здесь я - осторожный оптимист. Деклараций много, реальных дел мало. Главных, на мой взгляд, проблем - две: зарегулированность экономики и чрезвычайно медленный процесс приватизации.

- Что конкретно вы имеете в виду под первой проблемой?

- Деятельность любого МП регулируется сегодня множеством инстанций, каждая из которых вправе приостановить ее. Есть у меня знакомый владелец ресторана, который по выходным дням - самым прибыльным для такого рода заведений - вынужден закрывать «лавочку». Причина - сплошные проверки, выливающиеся, как вы понимаете, в бесплатные чревоугодия.

- Я понимаю так, что, в отличие от криминальных структур, наши чиновники не могут между собой договориться, кто какое заведение «ведет». На днях один известный банкир публично заявил, что 99% банков платят рэкетирам отступное. Причем цифру «100» он не назвал только из-за того, чтобы ненароком не обидеть кого-то из коллег. Таким образом, функции «нормального» государства у нас выполняет криминалитет, а функции «нормального» криминалитета - государство. Но это значит, что на самом деле государство дерегулировано…

- Вы правы в том смысле, что сегодня весь социальный блок настолько разрегулирован, что причины и следствия часто меняются местами. Ведь когда врачи, учителя, шахтеры по много месяцев не получают зарплату, обеспечить чиновнику «антикоррупционный» оклад весьма сложно. В этом контексте приватизация становится едва ли не важнейшей задачей. Именно она стимулирует руководителя не красть, а интенсивно развивать свое предприятие. В противном случае, не имея возможности по политическим соображениям получать достойное вознаграждение, он создает всевозможные оффшоры, где и оседает вся прибыль. В итоге - ни оборотных средств, ни зарплаты, ни налогов.

- Однако из многочисленных публикаций вытекает, что приватизация крупных объектов в большинстве случаев тормозится тем, что разного ранга руководители никак не могут поделить наиболее лакомые куски госсобственности. Правда, у главы Минпрома Валерия Мазура другое мнение: дескать, западные обвинения Украины в засильи коррупции, нестабильном законодательстве и прочих грехах есть не что иное как артподготовка с целью сбить цены на объекты стратегического характера…

- К подобного рода заявлениям я отношусь весьма скептически. Я не верю, что существует некий могущественный интеллектуальный центр, который все продумывает и просчитывает. Могу в этом плане сослаться на недавнее интервью президента концерна «Славутич» Богдана Губского, где он, комментируя катастрофическое положение в сельском хозяйстве, утверждал: тут не чья-то злая воля, а отсутствие руководителей, способных взять вожжи в руки и сильно их натянуть.

- То бишь нужен украинский Пиночет?

- Украинское правительство слабо не столько на верхних этажах, сколько на нижних. Во главе министерств всегда найдется три-пять человек, которые знают, как действовать. Но едва дело доходит до непосредственных исполнителей, все замирает: там думают только о том, как досидеть до конца рабочего дня или в более дальней перспективе - до пенсии.

- Выходит, Пиночет нужен хотя бы для чистки министерских авгиевых конюшен. Кстати, насколько я знаю, вы работали недалеко от Чили - в Аргентине. Она отличается от нас в лучшую сторону?

- Сейчас, безусловно, да. Но до этого 40 лет там тянулись безуспешные реформы, люди уже потеряли всякую надежду на улучшение ситуации. Стоило, однако, прийти руководству с политической волей к преобразованиям, как понадобилось всего три года, чтобы отладить рыночный механизм. Наш банк за это время сумел, благодаря приватизации, привлечь в местную экономику около $10 млрд. инвестиций. Думаю, сумму такого же порядка можно было бы привлечь и в Украине.

- Но, возможно, это - те самые 40 лет, в течение которых Моисей выводил свой народ из рабского состояния. Вот вы сами как объясняете свой успех в Аргентине?

- Честной, открытой и понятной западному инвестору приватизацией. Причем без ваучеров, исключительно за деньги. Ваучерная же приватизация - это такой акт социальной справедливости, который грозит затянуться на многие годы.

- Я бы только немного уточнил: «акт рабской справедливости», после чего все становится на свои места. Сегодня за тот же акт наказан недавний передовик капиталистического соревнования - Чехия… А теперь скажите, к какому типу инвестора более склонна ваша компания - стратегическому, портфельному или экспертно-посредническому?

- По идее, любой инвестиционный банк относится к третьему типу. Его задача - поместить конфету клиента в такую эффектную упаковку, чтобы продать ее максимально дорого. Если же мы представляем интересы покупателя, то задача наша - прямо противоположная. В Украине мы однозначно хотим выступать на стороне государства-продавца, но делать это открыто, честно, прозрачно и понятно. Хотя можем выступить и в качестве самостоятельного инвестора: как-никак CS First Boston обладает капиталом свыше $11 млрд. и активами около $300 млрд. К сожалению, пока здесь, по большому счету, купить нечего, кроме разве что гособлигаций. От 50 до 80% этого рынка принадлежит сегодня западному капиталу. Но краткосрочные облигации - это тот самый случай, когда берешь на время, а отдаешь навсегда, причем с большими процентами.

- Отсюда возникает вопрос: какого типа инвестор готов сегодня прийти в Украину?

- Либо мелкий, спекулятивного плана фонд, либо поклонник тех же «быстрых» облигаций.

- То есть о стратегических инвесторах речь пока не идет?

- Давайте разберемся, что сегодня происходит. Так называемые некоммерческие приватизационные конкурсы под инвестобязательства - как правило, чистейший блеф. На самом деле, полнокровное предприятие отдается за бесценок своим людям, которые за три-пять лет высасывают из него всю кровь, не вложив и десятой доли положенных «стратегических инвестиций». Иностранцев же от этих конкурсов отлучают с помощью такой нехитрой уловки, как включение в обязательства инвестора требований значительно улучшить экологическую обстановку или повысить производительность труда. Это значит, что через те же три-пять лет Фонд госимущества имеет право, сославшись на «незначительность» соответствующих усилий, забрать у инвестора пакет его акций.

Возражения же против коммерческих конкурсов, связанные с перспективой изъятия всех денег в бюджет, не выдерживают серьезной критики, поскольку распределение вырученных от приватизации средств полностью зависит от условий конкурса. Даже если предположить, что объект попадет при этом в руки хищного зверя-перекупщика, то ведь последний, сорвав свой куш, немедленно перепродаст его столь желанному эффективному собственнику. Одним словом, своими процедурами Украина сама себя загоняет в тупик.

- Но какие-то инвестпроекты за прошедший год вы все же поддержали?

- Мы активно работаем на рынке государственных и корпоративных ценных бумаг, но пока не реализовали ни одного крупного проекта: кроме деклараций «нам нужно $10 млрд.», настоящих серьезных предложений поступало очень мало. В этих условиях приходится вести в основном подготовительно-разъяснительную работу. Был целый ряд встреч с руководителями таких крупных украинских предприятий, как «Азовсталь», Полтавский ГОК, николаевский завод «Океан», ивано-франковский концерн «Ориана» и некоторых других. Им был предложен с нашей стороны весь возможный спектр финансовых услуг. На ряде объектов работа началась, на других руководство продолжает думать.

- Ну а что вы хотели? Еще Тарас Григорьевич обратил внимание на эту национальную черту: «Думи, мої думи, лихо мені з вами». Получается, что такая мощная финструктура, как ваша, работает практически вхолостую?

- С точки зрения интересов CS First Boston мы работаем эффективно и считаемся наиболее успешно работающим восточноевропейским офисом. Но не с точки зрения интересов Украины. Меня как ее гражданина эта ситуация крайне огорчает, она в какой-то мере напоминает пир во время чумы.

- И все же можно ли к нам привлечь таких иностранных инвесторов, которые бы наладили здесь высокотехнологичные производства?

- Можно, но для этого им нужно предоставить контроль над соответствущими предприятиями. Недавно на совещании в Торговой палате США была высказана любопытная мысль: создается впечатление, что Украина жаждет инвестиций, но не инвесторов.

- Нормальная философия современной женщины: муж обязан ее содержать, но не ограничивать сексуальную свободу. В этом контексте позвольте узнать: какая из существующих ныне преград наиболее труднопреодолима для иностранного инвестора?

- Сложный вопрос. Все они одинаково неприятны и отталкивающи. Поэтому для преодоления сложившегося негативного стереотипа я бы начал с того, что мы сейчас предлагаем украинскому правительству: давайте не улучшать климат со сроком выхода на искомую температуру в 2020 году, а запустим три пилотных приватизационных проекта с тем, чтобы продать объекты по максимально возможной цене. Разумеется, это должны быть не механосборочные заводики с несколькими десятками рабочих, а перспективные крупные объединения, где работают несколько тысяч и более человек. Помимо живых денег в бюджет, вы получите образцово-показательный менеджмент плюс новые технологические и финансовые потоки.

- Я вычитал, что в 1997 году средняя мировая доходность инвестиций составляет 15% годовых, а там, где экономика на подъеме, - 20-25%. Какая средняя норма рентабельности должна быть у нас с учетом местного риска, чтобы иностранный капитал решился на вложения?

- Если говорить о государственных долговых обязательствах, то ориентировочно речь должна идти о 30% в гривнях и 15% в долларах. Если говорить о корпоративном секторе, то где-то 40-50% в нацвалюте.

- Исходя из того, что вы считаете себя осторожным, но все же оптимистом, ваш прогноз - будет в ближайшее время в Украине инвестиционный бум?

- Предпосылки для этого налицо: благоприятные природные факторы, квалифицированная рабочая сила, выгодное географическое положение, удачно складывающаяся, как говаривал Владимир Ильич, конкретно-историческая обстановка. Не хватает одного: политической воли правящих кругов. Проявится она - ждите бума через год-два. Не проявится - ждать придется долго. Возможно, те же 40 лет.