СПОКОЙСТВИЕ, ТАЯЩЕЕ ТРЕВОГУ

Утомленность солнцем как-то не очень склоняет к мысли о неизбежности зимы. Холода кажутся чем-то нереальным, поэтому, наверное, и шахтерские забастовки подавляющее большинство населения не то чтобы вовсе не тревожат, но скорее расцениваются им (то бишь большинством) не столько в экономическом, сколько в социальном плане. Вполне возможно, что оптимизм действительно является далеко не худшим признаком менталитета, но, пожалуй, лишь при условии, что он не отождествляется с бесшабашностью нехитрой формулы «авось прорвемся». Поэтому именно в пору жары под сорок самое время оставить легкомысленное «авось» и всерьез задуматься: «как»?

- Ситуация архитревожная, - с этой фразы началась беседа с генеральным директором ПО Запорожская АЭС Владимиром БРОННИКОВЫМ. - Мы впервые оказались в ситуации, когда страна мало что производит и мало что экспортирует, за исключением продуктов первичной переработки, испытывая при этом острейший дефицит электроэнергии. Аналогов подобного кризиса в истории нет. То, что было на Западе, - это, по нашим меркам, ребята с жиру бесились. Да, сказывались неразвитость сетей, ненадежность снабжения единого энергетического комплекса, запаздывали инвестиции, но дефицита энергии там не было. У нас же пытаются делать вид, что энергоносители появятся сами по себе. Хотя абсолютно точно известно, что за счет собственных ресурсов потребности в них удовлетворить не удастся. И «Газпром» не перестанет требовать расчета. Сейчас сложилась такая ситуация, что к сотням миллионов долларов долгов за электроэнергию добавились сотни миллионов - за газ. Петля, увы, затягивается, и к осени неизбежно придется испытывать удушье.

- Запорожцам названного срока ждать незачем - уже с середины лета в городе прекращено горячее водоснабжение, поскольку давление газа в котельных катастрофически низкое.

- И это, заметьте, при том, что нагрузка и коммунальные потребности минимальные... Просто удивляет спокойствие, с которым это все воспринимается. Ни правительственные органы, ни администрации не бьют тревогу. И, в общем-то, реальных мер по выходу из кризиса пока никто не предлагает. Конечно, есть жесткие требования, но ведь административным указом дела не поправишь. Вокруг-то рынок. Да и экономика Украины никогда не имела ориентации на изолированность. Сейчас ее и подавно не вгонишь в административную систему.

- Кстати, Владимир Константинович, помимо общего понятия «рынок», есть еще и «энергорынок»...

- Знаете, мне просто стыдно за то, что этот термин используется, и за тех людей, которые утверждают о внедрении рыночных отношений в электроэнергетику. Так называемый энергорынок довел до ручки тепловые электростанции, лишив их какой-либо самостоятельности. Генерирующие мощности уже и не мечтают о средствах на расширенное воспроизводство, поскольку денег не хватает даже на простое. Проедается, по сути, последний капитал, которым располагает страна.

Может быть, я слишком резок, но, на мой взгляд, потенциал перерабатывающих отраслей уже использован. Страна не получила ни высококлассных горнообогатительных комбинатов, ни металлургических заводов с цивилизованными технологическими циклами. Теперь настал черед атомных электростанций. Вот и выходит, что, с одной стороны, мы присоединяемся к Венской конвенции, доказывая способность эксплуатировать атомную энергетику, а с другой - не осознаем того, что декларации должны быть подкреплены определенным уровнем развития экономики и промышленности. Поэтому нынешняя безмятежность мне совершенно непонятна, как и смысл предпринимаемых мер. Они, к сожалению, не направлены на установление жестких экономических санкций и взаимоотношений.

- Вы по-прежнему убеждены в том, что предложения о создании компании «Энергоатом-Днепр», с которыми выступали атомная станция и руководство области, могут улучшить ситуацию?

- Да, они остаются актуальными, хотя следует признать, что инвестиционное начало этой идеи уже во многом утрачено. Система функционирования «Энергоатом-Днепра» задумана под специальные финансовые проекты для промышленности, которая бы получала электроэнергию по льготной цене за счет резерва атомщиков. Это позволило бы создать платежеспособного потребителя. В конце концов, лишь он сможет обеспечить полноценное развитие энергетического комплекса, преодолеть трудности.

Сейчас мы разобрали первый энергоблок, а как будем его собирать - не знаю, поскольку для этого нужны очень серьезные средства. Но им неоткуда взяться: из среднесуточной выработки электроэнергии на сумму 300 миллиардов карбованцев на счет станции поступает 5-7 процентов. Дебиторская задолженность уже достигла 46 триллионов карбованцев. А ведь надо еще ремонтировать третий и четвертый блоки...

Всем нам приходится пожинать плоды бездумной погони за платежным спросом, когда тепловики и отчасти атомщики через систему давальческого топлива устроили демпинг на электроэнергию. И затраты на производство не компенсировали, и у потребителей создали иллюзию, что в таких условиях можно работать и дальше. Сейчас, правда, вроде бы предпринимаются меры по ограничению минимальной цены на электроэнергию, но я боюсь, что они уже запоздали. Мировой же опыт, в частности Соединенных Штатов, свидетельствует о том, что законодательное обеспечение свободы покупки и продажи приводит к снижению цены на электроэнергию в среднем на 20 процентов. Для потребителей - выгода бесспорна. Для энергетических компаний - довольно жесткие условия, стимулирующие производство дешевой электроэнергии. Но это и есть нормальные рыночные взаимоотношения.

- Помнится, было много разговоров о том, чтобы все АЭС вошли в состав единой государственной атомной компании со статусом юридического лица. Вы и ваши коллеги были категорически против...

- Нам, к счастью, удалось убедить правительство в том, что это нереально и несвоевременно: для создания единой структуры с жестким управлением из центра нет ни интеллектуальных, ни финансово-экономических предпосылок. Ведь в условиях рынка на первом месте должна быть проблема создания условий, позволяющих реализовать всю произведенную продукцию. Сейчас же электроэнергия у нас попросту забирается государством. Тем не менее, директора украинских АЭС подписали протокол о создании корпорации «Укрэнергоатом». Она представляет собой не единую компанию, а добровольное объединение атомных станций с делегированием части полномочий. Корпорация берет на себя координацию действий в условиях государственного регулирования тарифов на электроэнергию, борьбу с демпингом, согласование технической политики.

- Получается как бы второй Госкоматом.

- Нет, Госкоматом остается чисто правительственным органом. В русле общей реорганизации правительства он переходит на функциональное управление атомной энергетикой через систему норм и правил, как принято в мире. Это нормальный цивилизованный подход. Госкомитет не в состоянии и не должен управлять текущей деятельностью отрасли, заниматься коммерцией. Его задача - встроить атомную энергетику в экономику Украины, в мировую атомную энергетику, присоединиться ко всем существующим конвенциям и создать условия для реализации их требований каждым предприятием отрасли.

- Владимир Константинович, недавно сменилось руководство Минэнерго, которое возглавил Юрий Бочкарев. Насколько мне известно, новый министр довольно трезво оценивал перспективы энергорынка и поддерживал идею создания компании «Энергоатом-Днепр». Стоит ли полагать, что позиции Минэнерго претерпят изменения?

- Я не испытываю особых иллюзий на сей счет. Когда Юрий Георгиевич работал в Запорожье, он поддерживал предлагаемую схему, отмечая ее своевременность и реальность. Теперь, естественно, ему придется давать оценки с позиции министра, рассматривая Украину как унитарное государство. И личное мнение тут не может быть определяющим. Он должен найти путь объективного выполнения условий для развития электроэнергетики, для того, чтобы продукция не изымалась, а нормально оплачивалась и полученных средств было бы достаточно на развитие отрасли. Для этого нужно сделать решительные шаги. Хватит ли у нового министра характера и умения убедить в том, что эти шаги действительно необходимы, покажет ближайшее будущее - грядущая зима. То, как мы ее переживем.

- Если мне не изменяет память, в прошлом сезоне Запорожская АЭС дважды признавалась виновником разрыва энергосистем Украины и России из-за снижения выработки электроэнергии. Случись подобное - вы снова будете крайними?

- Это объективный закон: козлами отпущения всегда становятся те, кто работают. С успевших вовремя залечь что возьмешь? Вот, скажем, с начала этого года станцию проверили 25 финансово-экономических комиссий. Понятно, что автозавод или другое предприятие, работающее два дня в неделю, им неинтересны. Едут к нам - ищут, как мы избегаем уплаты налогов. А что скрывать, если работаем в системе бартера, при которой денег нет и экономика предприятия постепенно угасает.

Что же касается кризиса в энергоснабжении, то месяц назад у нас произошло отключение шестого энергоблока. Такая ситуация не исключается в принципе, поскольку в начале эксплуатации поток отказов всегда велик - будь-то наше оборудование или заграничное. Если бы станция выдавала 11 процентов установленной мощности, как это предусматривается, то потеря одного с небольшим процента осталась бы практически не замеченной. Но на нас-то висит без малого четверть генерирующих мощностей страны, и отключение 4 процентов неизбежно вызовет стресс.

Зимой у нас не было таких тяжелых ситуаций. Чтобы спасти энергосистему от развала, в тот день были отключены даже все непрерывные производства. К счастью, обошлось без трагедий, но никогда еще мы не были так близко к знаменитой нью-йоркской ситуации, когда регион был обесточен более чем на сутки. Поэтому утверждать, что мы здесь все из себя безопасные и надежные - это значит сознательно говорить неправду. Ситуация тревожная, скандальная, и мы можем оказаться крайними...

- Выходит, полная безнадега?

- Нисколько. Я верю в то, что будут установлены правила экономической игры - цивилизованные, адекватные сложившимся реалиям, и наконец реализуется принцип: не можешь помочь - дай хотя бы свободу. Ведь потенциал Украины еще не разрушен, и если будут созданы соответствующие условия, страна потихоньку начнет выкарабкиваться из кризиса. Кроме того, я абсолютно уверен, что если Запорожская атомная и «заляжет», то в числе последних. У нас здоровый коллектив, который понимает, что спасти его может только работа.

По скромным оценкам американцев, стоимость наших основных фондов на уровне 10 миллиардов долларов. Они еще достаточно свежие и не подвержены необратимому процессу. К сожалению, этим фондам уже не под силу кредитование других отраслей, но на себя они еще могут работать. Для этого должна быть создана реальная система продаж электроэнергии. Каждый должен получать ровно столько, за сколько он сможет заплатить. Как бы ни бесновались привыкшие паразитировать на социальных льготах, без такой жесткости ничего не получится.

- При этом тарифы на электроэнергию должны быть повышены?

- Нет, сейчас это нереально, и такое требование не ставится. Но при этом мы не берем на себя ответственность за снятие станции с эксплуатации и создание страховых фондов, которые требует от нас Запад. Однако если вырабатываемая электроэнергия будет полностью оплачиваться по существующему тарифу, через три-четыре года мы сможем выйти на производство не 33, а 42 миллиардов киловатт-часов. По сути, без серьезных инвестиций будет пущен еще один энергоблок.

Сейчас все службы станции работают над техническим обоснованием проекта, согласно которому каждый блок должен ежегодно выдавать 7 миллиардов киловатт. И через четыре года уже не понадобится 5-центовый тариф для обеспечения реальной, а не мнимой безопасности. Достаточно будет уровня 3-3,5 цента для создания и страховых фондов, и замещающих мощностей по снятию станции с эксплуатации. Это нормальное цивилизованное, но очень сложное и ответственное решение, которое, надеемся, не останется невостребованным. Если же нет... Будем искать выход из любой ситуации.