КАБИНЕТНЫЕ ФАНТАЗИИ: ГОД 1997-й

В «ЗН» уже сообщалось, как одна за другой на пюпитры Большого Парламентского оркестра Украины легли партитуры бюджетной и программной частей нового кабминовского произведения под девизом «Возрождение отечественного производства». Но прежде чем оркестранты начнут извлекать из них свои ноты, хотелось бы обратить внимание на ряд особенностей, которые обнаруживаются лишь при сравнении с предыдущими сочинениями тех же авторов.

Почему

не краснеет только бумага?

Никто из обозревавших новую программу Кабмина почему-то не обратил внимание на одно ее знаменательное положение. Речь в нем идет о том, что «возрождение отечественного производства - это также и предпосылка стабилизации финансовой и бюджетной системы, успешного продолжения и углубления реформ, стержнем которых на нынешнем этапе станут структурные преобразования в экономике». А ведь тезис сей означает, что ожесточенный двухлетний спор местных и приглашенных из-за рубежа монетаристов и кейнсианцев «Что раньше - финансовое яйцо или структурно преобразованная курица?» решился, наконец-то, в пользу последних. Это, очевидно, связано с тем, что «позитивные результаты осуществления макроэкономической стабилизации» достигнуты в режиме роста не благосостояния общества, а его бедности. Эдакое, знаете ли, кейнсианское макробедствование. Впрочем существует и иная точка зрения.

Из эксклюзивного интервью «ЗН» Марека Домбровски,

заместителя председателя Центра социально-экономических исследований (Варшава), советника правительства Украины:

- Поскольку пока мы наблюдаем, как макроэкономическая стабилизация угнетает производство, то какого рода бюджет представлен, по-вашему, на 1997 год - сохранения подобной депрессивной стабилизации или производственного оживления?

- В вашем вопросе присутствует явное недоразумение. Опыт посткоммунистических стран свидетельствует: те из них, которые быстро и решительно подавили высокую инфляцию, проводили жесткую денежную и фискальную политику, первыми и преодолели спад производства. Обычно экономический рост начинается спустя 1,5-2 года после достижения стабилизации. Это означает, что в Украине такой рост начнется не ранее конца 1997 года, а скорее всего, в 1998 году.

- Но, скажем, Россия уже давно достигла макростабилизации, а подъема там что-то не наблюдается.

- России это удалось всего год тому назад. И поскольку достигнуто это было очень болезненным путем, начало оживления производства запаздывает. Думаю, немалую роль здесь сыграли и последние политические события - предвыборная кампания, болезнь Ельцина. Все это сдерживает не только иностранных, но и отечественных инвесторов, вызывает нервозность на финансовом рынке. Так что наиболее реальный срок начала тамошнего роста - 1997 года.

- Стало быть, вы считаете, что условия развития в бывшем СССР аналогичны тем, которые существовали в бывших соцстранах Восточной Европы?

- Конечно, в любой стране есть своя специфика. Но экономические законы и человеческие мотивации везде одни и те же. Так что третьего пути между командно-административной и рыночной экономикой не существует. Те, кто подобно Украине, пытались его обнаружить, не нашли ничего, кроме затяжного кризиса.

Думаю, здесь г-н Домбровски не совсем точен: Украина следовала не по третьему пути, а по эклектическому, смешав в первых попавшихся пропорциях административные и либеральные принципы управления. Но не менее интересен в приведенном отрывке срок, отведенный на реанимацию украинской экономики польским советником нашего правительства, - 1,5-2 года «от рождества стабилизации». Не ответ ли это на вопрос о сроках реализации новой программы, поставленный в предыдущей публикации «ЗН» в связи с некоторой расплывчатостью формулировки «на время полномочий правительства»?

Напомним, что в прежней программе после 2-3 лет «стабилизации экономики» следующие 8-10 лет отводились на «активизацию экономического развития» и еще 10-12 предполагалось потратить на «становление рациональной структуры экономики». Однако смущенный весьма быстрым прекращением полномочий предыдущего состава Кабмина авторский коллектив новых «Основных направлений...» решил, по всей видимости, не акцентировать внимание на конкретных сроках своего программного видения. Исходя из украинских реалий, ближе к истине, вне сомнения, были авторы прежней программы (возможно, в большинстве своем они же - авторы нынешней). Срок же, названный М. Домбровски, по сути совпадает с конечной стадией этапа, обозначенного как «стабилизация экономики».

Но самым впечатляющим показателем стабильности отечественного курса реформ, несомненно, служит вполне устоявшаяся процедура программного обеспечения очередного бюджетного периода. Суть ее в следующем.

В конце предшествующего-начале текущего года с высоких трибун озвучиваются вдохновляющие слова о скором экономическом росте в совокупности с социальными гарантиями, которые затем плотно пакуются в официальные документы. Чуть позже, ранней весной созревает сухое и недоступное широкой публике обращение правительства и Нацбанка к главному международному спонсору прорыночных мероприятий на предмет дефицита трансформационных средств. Как правило, обращение готовится экспертами самого спонсора и после благосклонного рассмотрения в его штаб-квартире становится руководством к реальным, а не публично продекларированным действиям.

Далее (обычно где-то в середине года) обнаруживаются серьезные расхождения между прогнозом и бюджетом, с одной стороны, и экономическими реалиями - с другой. А уж к осени окончательно забывают о новогодних и первоапрельских ориентирах и выход из депрессии переносят на год грядущий.

Откуда же ведет свою родословную столь разительное отличие официальных целей от реальной политики? Найти ответ не так уж и сложно: от апробированного социалистического принципа «планировать от достигнутого». Разве что раньше планировали рост, а теперь, по большей части, снижение темпов спада.

Именно по последней причине качество прогнозирования также пошло резко на убыль. Скажем, по объему ВВП расхождения «план-факт» колебались в 1994-95 гг. от 6 до 16%, промышленному производству - от 11 до 33%, сельскохозпродукции - от 16 до 20%. В текущем году нестыковки измеряются примерно 8, 4 и 10% соответственно. Авторы нынешней программы сей нюанс опять-таки учли и вместо капризных цифр записали: «стабилизировать объем ВВП», «обеспечить оптимальный уровень занятости населения» или «на протяжении 1997 года сохранить тенденцию опережающих темпов роста экспорта по сравнению с ростом импорта».

Из эксклюзивного интервью:

- Каковы, на ваш взгляд, основные причины грубейшего расхождения прогнозируемых и реальных показателей бюджетов прошлых лет? Есть ли основания считать, что то же самое случится и с бюджетом-97?

- Главная причина состоит в том, что в бюджет закладываются расходы, которые он не в состоянии финансировать. Ежегодно из-за сильного политического давления и отсутствия политической воли сократить целый ряд расходных статей под них закладываются нереальные доходы. В итоге возникает необходимость постоянного урезания или замораживания (секвестрации) запланированных расходов - то ли поровну, то ли в режиме предпочтения. Отсюда известные задолженности по зарплате и другим обязательствам.

Международная группа советников из Фонда Дж.Сороса и входящие в нее эксперты Варшавского центра социально-экономических исследований работали над проектом вашего нового бюджета. Боюсь, его постигнет судьба нынешнего. Так, расходная часть консолидированного бюджета-97 планируется на уровне 46% ВВП, а доходная часть - 42%. В этом году последний показатель планировался на уровне 41%, а фактически не превысит 37. Нет никаких оснований ожидать, что нынешние недоимки в 5 млрд. грн. будут в следующем году каким-то образом компенсированы. А это означает, что вместо официального дефицита бюджета в 4% ВВП реальный составит порядка 7%.

Другой источник грядущих секвестраций - слишком оптимистическая оценка самого ВВП. Его рост прогнозируется на уровне 1,7%. Различные же анализы говорят о том, что здесь, скорее всего, случится та же история, что и с нынешним плановым спадом в 1,8%. Сначала его скорректировали на 8%, а теперь ожидают на уровне 9-10%. Да, конечно, теневая экономика растет, а значит, растет и скрытый ВВП. Но коль мы говорим об официальном бюджете, то с теневого оборота, как известно, налоги не возьмешь и доходы не пополнишь. Так что я предполагаю в следующем году нулевой рост или даже небольшой спад.

- Только ли отсутствие политической воли повинно во всех этих грубых просчетах?

- Думаю, здесь имеет место целый комплекс причин. Так, организационно-методологический аспект этой проблемы связан с тем, что ключевое звено всех реформ в западном мире и в странах с переходной экономикой - Минфин - в Украине является слабейшим звеном как в кадровом, так и в методологическом отношении. Вместо «запевалы» экономической политики он ограничился сугубо бухгалтерско-техническими функциями. Свою лепту вносит и Минэкономики, рассчитывая нереальные макроэкономические показатели. Хоть это, может быть, и нескромно, но должен сказать о том, что только благодаря помощи нашей группы и USAID удалось наладить сотрудничество Минфина, Минэкономики и НБУ в области макроэкономической политики и прогнозирования.

- Недавно на круглом столе в украинском представительстве Всемирного банка представитель МВФ в Украине Алекс Сундаков привел цитату из Шумпетера о том, что не всегда бюджетный дефицит - порок, иногда он оправдан. Главное при этом - качество доходов и особенно расходов бюджета. То есть будут ли их только проедать (похищать) или еще и инвестировать в высокоэффективные средне- и долгосрочные проекты? Имеет ли смысл в этом контексте чуть ли не решающее внимание уделять дефициту бюджета и способам его покрытия?

- Безусловно, имеет. Государство, так же как и частное лицо, не может расходовать больше, чем заработало. Правда, в отличие от индивидуума государство может недостающие деньги напечатать «на законном основании». Но тем самым оно просто вводит дополнительный налог - инфляционный.

- Но украинская инфляция, как полагают многие специалисты - и не одни отечественные, имеет не только и не столько монетарную природу, сколько структурно-хозяйственную. Ее темпы в свое время намного опередили рост денежной массы. В результате резко сжался платежеспособный спрос и развился, во многом благодаря этому, кризис неплатежей.

- Я с этим не согласен. Неплатежи - это прежде всего результат отсутствия финансовой дисциплины на микроуровне. У предприятий имеются достаточно сильные мотивы постоянно их наращивать. По моим данным, неплатежи сохранялись даже во время массированных эмиссий. Так что дело все-таки - в микроэкономической дисциплине.

Кто же все-таки возродит отечественное производство?

Как из прежней, так и из нынешней программы следует, что в принципе правительство осознает невозможность немедленно отказаться от исторической традиции участия государства в тех или иных вариантах капвложений. Соответствующие разделы того и другого документов в основном посвящены развитию именно этого направления инвестиционной деятельности. Однако в пояснительной записке к проекту бюджета на 1997 год цепочка роста объема централизованных вложений на период с 1996 до 2000 гг. по сегодняшнему обменному курсу выглядит так: 750-850-2170-2580-3010 млн. долл. Во всех случаях эти показатели не превышают 3% ВВП.

Между тем, по данным Всемирного банка, даже в группе самых бедных стран объем внутренних инвестиций в период с 1965 по 1989 гг. не падал ниже 12% ВВП при объеме сбережений 9,3% (Нигерия). У нас же последний показатель в текущем году составляет 0,7, а с учетом вложений в приобретение инвалюты - около 6% ВВП.

Это означает только одно: кроме бюджета, иных серьезных источников финансирования провозглашенной структурной перестройки не предвидится. А с точки зрения либеральной теории, бюджетное финансирование есть искажение механизмов рыночной конкуренции, воспринимаемое как отступление от антитоталитарной реформы. Но формальная теория хороша для логических упражнений и идеальных условий развитого рынка. В ситуации же убыточности и неплатежеспособности подавляющей части украинских предприятий пассивное ожидание притока местных и зарубежных инвестиций в производство и подъема экономической активности со снижением инфляции напоминает ожидание чуда. Утопичность подобных ожиданий обусловлена также тем, что различия в рентабельности различных сфер хозяйственной деятельности не только не уменьшились, но даже усилилась - в том числе и под воздействием проводимой денежно-кредитной, фискальной, внешнеэкономической политики.

Из эксклюзивного интервью:

- Каково ваше отношение к такому источнику покрытия бюджетного дефицита, как внешнее заимствование?

- Пока еще задолженность Украины не достигла критических размеров по отношению к ВВП. Но, безусловно, проблема эта должна беспокоить ваших политиков. Ведь, помимо налога на будущие поколения, быстрое наращивание госдолга чревато подрывом доверия и внешнего, и внутреннего инвестора. И здесь опять-таки мы упираемся в необходимость быстрейшего избавления от бюджетного дефицита как такового.

- Польше, если мне не изменяет память, в свое время простили огромные долги.

- Не все. Простили половину правительственного долга и 40% частного (банковского).

- Однако в умах наших чиновников крепко, видимо, засел этот и другие подобные преценденты (в частности, недавняя реструктуризация западными банкирами тех самых долгов, которые мы любезно «уступили» России по «нулевому варианту»). И они, судя по всему, не очень-то задумываются над новыми кредитами - были бы охотники их дать! В этой связи есть ли в Украине, по вашему мнению, внутренние источники финансовых средств для покрытия того же дефицита?

- В любой экономике такие источники есть. Но чтобы их мобилизовать, нужно создать благоприятный климат для сбережений и здесь первое по важности условие - низкая инфляция. Что до продажи казначейских обязательств, то чрезмерное увлечение ими означает сильный отток частного капитала от вложений в реальную экономику. Но самое главное препятствие для роста частных инвестиций в украинскую экономику - нынешние административная неразбериха и засилье криминальных структур.

Последнее замечание г-на Домбровски служит, мне кажется, дополнительным аргументом в пользу той точки зрения, что в современных украинских условиях подъем инвестиционной активности в сфере производства может быть достигнут только путем создания специальной подсистемы концентрации «инвестиционных денег» в виде сбережений, амортизационных отчислений, бюджетных и зарубежных кредитов. Весь вопрос: как обеспечить наиболее эффективное управление этим массивом средств? В контексте «административной неразберихи и засилья криминальных структур», думается, следует решительно отказаться от монопольных заведений типа Бюджетного или четверки бывших госбанков и создать сеть специализированных государственных и частных финструктур долгосрочного инвестирования, находящуюся под совместным наблюдением правительства, парламента, крупных зарубежных и отечественных кредиторов. Так или почти так поступили в свое время Япония и «азиатские тигры».

И уж коль мы заговорили об «азиатском опыте», то мало научиться мобилизовать ресурсы - надо еще точно знать, куда их направлять. И вот тут программное обеспечение антикризисного развития претерпело явную деградацию. Так, в прошлогодней программе приоритеты в промышленной и инвестиционной политике были выстроены в следующем порядке: 1) отрасли с быстрым оборотом капитала - пищевая и легкая - плюс отрасли, обеспечивающие их сырьем; 2) наукоемкие отрасли - машиностроение, металлургия, химия; 3) реструктуризация нежизнеспособных производств (отраслей); 4) конверсия производств, утративших оборонное значение, и развитие производств военной техники с замкнутым циклом.

Можно, разумеется, спорить о качестве приведенной очередности или о принадлежности металлургии и химии к наукоемким отраслям в современном их понимании. Но как можно после столь подробного перечня приоритетов развития спустя год записать в программе такой пассаж: «Определить конкретные секторы наращивания выпуска конкурентоспособной продукции, в том числе на экспорт, в ближайшие 2-3 года»? Воистину начинаешь понимать подлинный смысл известного афоризма «время - деньги» применительно к процессу разработки громадья отечественных планов.

Мы не намерены подменять наши многочисленные государственные и негосударственные центры стратегического планирования и предлагать свой список конкретных приоритетов. Однако одно принципиальное соображение несомненно: приоритеты должны обладать не только большим экспортным потенциалом, но и мультипликационным эффектом, который бы запустил механизм хозяйственного роста страны. Это - единственный выход из создавшейся чрезвычайной ситуации.

Из эксклюзивного интервью:

- В заключение нашей беседы хотелось бы от вас услышать, что из польского бюджетного опыта может позаимствовать Украина?

- В принципе только одно - прозрачную структуру и реальность цифр. У нас тоже были промахи, но на сознательные фикции, как в Украине и частично в других странах СНГ, никогда не проходили. В итоге ваше правительство засылает в парламент нереальный бюджет, а тот, в свою очередь, еще выше поднимает планку фиктивности. Потом очередному министру или премьеру приходится производить жесткие, непопулярные секвестрации. Но поскольку закладывал эти «нужные» показатели не он, то, как у вас говорят, и волки сыты, и овцы целы.

А вот что не надо заимствовать в Польше, так это огромные социальные расходы и ничтожные капвложения в инфраструктуру.

P.S. В связи с публикацией 134-страничного программного продукта имеет смысл вспомнить, что Рональд Рейган стал президентом США с одной-единственной «программкой» - бороться с инфляцией. Цены действительно падали - его выбрали на второй срок. Маргарет Тэтчер пришла к власти с обещанием «превратить Великобританию в нацию собственников». Она пробыла у кормила власти почти 14 лет, ибо 65% английских семей живут ныне в собственных домах.

Наши лидеры ставят перед собой исключительно эпохальные цели, а свою деятельность воспринимают не иначе, как историческую. Стоит ли после этого удивляться, если главным аргументом «исторической необходимости» пребывания у руля в течение двух конституционных сроков служат не позитивные результаты в экономике, а именно их отсутствие...