ДЕНЬГИ — НЕ ЗА КРАСИВЫЕ ГЛАЗА, ИЛИ ЗАЧЕМ НУЖНА РЕСТРУКТУРИЗАЦИЯ

На протяжении 90-х годов ОАО «Тернопольский комбайновый завод» вместе с сельскохозяйственным производством стремительно приходило в упадок. В прошлом году объемы производства тут снизились на целых 55%. И хотя тернопольский свеклоуборочный комплекс КС-6Б в пять-шесть раз дешевле немецкого «Холмера» или датского «Тима», даже низкая цена, как показала практика, — не главный аргумент для потребителя. Немногочисленные богатые сельхозпредприятия и агропромышленные объединения покупают преимущественно иностранные машины... На начало 2000-го завод только бюджету был должен почти 7 млн. гривен. И руководители, думая, как вырваться из долговой удавки, ухватились за спасительную идею — провели частичную реструктуризацию, создав на базе ОАО пять дочерних предприятий. Но пошли они на такой шаг в основном для того, чтобы иметь чистые, свободные от долгов банковские счета.

Орест Куземко, консультант фирмы «Западноукраинский менеджмент консалтинг», созданной в 1996 году по программе ЕС-ТАСІS с целью консультативной поддержки приватизированных предприятий, считает, что все беды заводов и фабрик, не до конца осознавших преимущества реструктуризации, из-за того, что они почти не знают, куда реализовывается их продукция, не представляют, кто ее конечный потребитель. Многие руководители еще живут по стереотипу: «Нам нужно производить, а они пусть покупают». Поэтому неудивительно, что многие промышленные гиганты, как и средние предприятия Тернопольщины, на 80—90% работают через неспециализированных посредников, поскольку растеряли (или не создали) собственную дилерскую сеть. А случайные посредники заинтересованы лишь в том, чтобы забрать и вывезти готовую продукцию, немного заработав на этом. Зачем им заботиться о развитии предприятия?

Посреднические фирмы, правда, очень живучи, мобильны и сейчас пристают к крупным предприятиям — бывшей «славе Тернопольщины», как банный лист. Удивляешься: все свеклоуборочные комплексы КС-6Б, произведенные в прошлом году ОАО «Тернопольский комбайновый завод», реализованы через посредников. Штат отдела маркетинга, по сути, сидит без работы. Следовательно, очищение счетов еще не гарантирует важные изменения в управлении, сбытовой политике предприятия...

Пока никто и не собирается подсчитывать, сколько теряет комбайновый завод от того, что его производственные помещения на 40-гектарной площади просто пустуют, простаивает значительная часть транспортного парка. Мало используются возможности аренды имущества. А налоговый «счетчик» включен. Начальник управления промышленности, энергетики, транспорта и связи облгосадминистрации Николай Головач признает: «У наших предприятий есть много свободных производственных площадей и оборудования, объектов незавершенного производства более чем на 9 млн. гривен. Их нужно реализовать или, по крайней мере, законсервировать и снять с баланса предприятий, как это сделали наши восточноевропейские соседи. Давно пришло время освободить их от амортизационных отчислений и налога на землю — платежей, тянущих вниз все предприятие»...

И все же руководители комбайнового завода понемногу начинают понимать, что не только комбайны поддержат предприятие. В рамках программы «Зерно-2001—2004» тут наладили выпуск узлов и агрегатов для зерноуборочных комбайнов «Лан» и «Славутич»... Но это программа государственная. А государственные инициативы из-за недостаточного бюджетного финансирования могут подвести когда угодно. И предприятие снова зайдет в тупик.

Очень не хватает инновационного капитала — для финансирования перспективных проектов. Но в прошлом году соседний государственный завод «Сатурн» (выпуск профессиональных спутниковых антенн), продолжительное время влачивший жалкое существование, доказал, что можно жить по-другому. После объединения с конструкторским бюро «Промінь» он перестал особо надеяться на государственные программы. И уже, кажется, преодолел трудности наихудшего периода своей истории, так как нашел много негосударственных заказчиков.

На сегодняшний день ни один руководитель не сомневается в том, что нужно коренным образом пересматривать отношение к объектам социальной сферы. Чтобы не съедали они прибыль предприятия, которую можно использовать для расширения производства. Но если на комбайновом заводе только и думают, как быть с социалкой, то, например, ОАО «Текстерно» (хлопчатобумажный комбинат) сняло со своего прямого финансирования то, что было наиболее обременительным, заставило крутиться, перейти на самоокупаемость дворец культуры, спорткомплекс.

Дальнейшая реструктуризация предприятия может кое-чему научить, но оставляет больше сомнений и вопросов, чем ответов. Нынешнее руководство хлопчатобумажного комбината отделило в ОАО швейную фабрику, торговый центр, через который реализуется вся продукция, сделав их дочерними предприятиями. И они уже приносят прибыль, тогда как основное производство еще убыточно. А фабрики — ткацкая и прядильная, — вместо того чтобы, следуя рекомендациям специалистов, разделиться для большей мобильности и самоокупаемости, объединены в одну. Сложно сказать, в чем тут дело — то ли в технологической необходимости, то ли в нежелании руководителей делить власть. Ведь известно — типичный директор боится передать ряд функций управленцам низшего звена, руководителям подразделов, максимально самостоятельных, но и сам не спешит заняться реализацией стратегии развития предприятия. А собственники приватизированных предприятий, очень часто в результате сертификатной приватизации разобщенные, еще не осознают, что успех в бизнесе в большей степени обеспечивают квалифицированные и дальновидные менеджеры. И поэтому не особенно вникают в курс руководства предприятия.

В области, кроме гигантов, есть целый ряд средних, когда-то передовых предприятий, продукция которых с позиций сегодняшнего дня почти не выдерживает критики — например, ОАО «Квантор» в Збараже, ОАО «Микрон» в Бережанах (микроэлектроника, радиоустройства), завод порошковой металлургии в Кременце, Чертковская швейная фабрика, фабрика «Ватин» в Кременце, фабрика «Днистрянка» (рабочая одежда) в Залищиках, тернопольский комбинат «Стройиндустрия» (панельные блоки) и многие другие. А какой из заводов продтоваров или консервных заводов, которых в регионе насчитывается более десяти, сейчас известен в масштабах Украины и может похвастаться раскрученной торговой маркой, как, например, «Торчин-продукт» или «Чумак»? Вопрос, к сожалению, риторический.

Кое-кто из управленцев приватизированных или образованных в процессе корпоратизации предприятий вроде бы уловил веление времени и пытается убедить себя и подчиненных, что если государство не поможет, то последняя надежда — на инвестиционный капитал. Они говорят: дайте нам деньги, а мы знаем, что с ними делать. Или — инвестор придет и все поставит с головы на ноги. А он все не идет. К сожалению, Тернопольская область характеризуется низким уровнем инвестиционной привлекательности. В объекты на ее территории вложено всего 20,5 млн. долларов иностранных инвестиций, тогда как, скажем, только в Донецкий металлургический завод привлечено 41,5 млн. долларов, в кременчугский завод «Ивеко-КРАЗ» — 12,8 млн., в Одесский нефтеперерабатывающий завод — 9,5 млн. долларов.

Не спешат подавать заявки на участие в приватизации тернопольских гигантов и середняков известные западные и восточные компании с большими деньгами, перспективными ноу-хау и опытом работы в соответствующей отрасли. Они хотят, чтобы там происходили сдвиги. И поэтому резонно спрашивают: где ваши бизнес-планы, какие есть инвестиционные проекты? А их разработали единицы предприятий, и именно те, которые поняли смысл частичной или полной реструктуризации. В конце концов, если есть такие планы, вчерашнее полумертвое предприятие может рассчитывать на получение хотя бы технической помощи от международных организаций, иностранных частных компаний. Вот почему без такой «встряски», как реструктуризация, очень сложно продвигаться вперед.