ЧЕХИЯ: ЧУДО, КОТОРОГО НЕ БЫЛО

В то время, как большинство восточноевропейских стран нерешительно топтались перед необходимостью либо идти на стремительную, но болезненную перестройку своей экономики, либо растягивать это сомнительное удовольствие в надежде на хотя бы частичную анестезию, Чехия предпочла сразу стать здоровой и богатой. И какое-то время казалось, что ей действительно это удалось: темпы роста ее ВВП ненамного уступали польским, зато инфляция и безработица отнюдь не имели шокирующего эффекта. Однако со временем восторги по поводу так называемого чешского чуда стали понемногу затихать, уступая место тревожным сигналам об иллюзорности благополучия. Кульминацией этого процесса стала отставка чешского премьер-министра Вацлава Клауса после шумного скандала по поводу перевода крупных сумм денег на его тайные партийные счета в швейцарских банках, после которого были обнародованы прогнозы экономистов, считающих, что в 1997 году в Чехии темпы прироста ВВП в лучшем случае составили 1,1% (против 6% в Польше)…

Собственно, о том, что в Чехии далеко не так все благополучно, как хотелось бы, многие догадывались и раньше. Например, Марк Сандерс, американский бизнесмен, женатый на чешке и проводящий в Праге чуть ли не половину своего времени, в чешскую экономику инвестировал всего лишь 1 миллион долларов, что по сравнению с общим объемом его инвестиций в экономику восточноевропейских стран - 32 миллиона долларов - выглядит более чем скромно. «На самом деле реформы в Чехии никогда по-настоящему и не начинались», - утверждает он. Лихорадка в банковской системе, скандалы на фондовой бирже, астрономические суммы торгового дефицита, похоже, подтверждают его пессимистический диагноз.

Чехи пока что еще не ощутили на себе недомогание своей экономики, но моральный урон им нанесен очень большой: репутация Вацлава Клауса как одного из самых успешных европейских политиков, последовательного приверженца тэтчеризма, символа победоносного шествия по Восточной Европе «капитализма с человеческим лицом», развеялась как дым. Теперь его награждают совсем другими эпитетами, называя «большевиком от капитализма», намекая на его стремление добиться перестройки экономики чисто силовыми методами, без учета действия рыночных законов. По крайней мере, еще два года назад г-н Клаус заметил, что «капитализм в Чехии в основном построен». Ну, может, не так дословно, но о завершении переходного периода в Чехии сказано было совершенно определенно. Формально основания для того заявления вроде бы имелись - к тому времени в результате осуществления программы приватизации 4/5 всего населения страны стали акционерами различных компаний (самый высокий процент акционеров по всему миру). Однако ваучеры, которые и символизировали право на корпоративную собственность, ушли из рук большинства чехов так же легко, как и пришли: получив их за эквивалент средней недельной заработной платы, большинство чехов их тут же перепродали крупным инвестиционным фондам, которые принадлежали небольшой группе банков, контроль над которыми, в свою очередь, осуществлялся государством. Вместо того, чтобы действительно реорганизовать работу динозавров от промышленности, «Новые» владельцы тут же обеспечили их льготными кредитами, сохранив в неприкосновенности некомпетентный менеджмент и устаревшее оборудование. В результате рост производства упал с 4% в год чуть ли не до нулевой отметки, рост средней зарплаты в три раза опережал рост объемов производства, а торговый дефицит за последний год достиг 6 миллиардов долларов - для страны с населением в 10,3 миллиона человек сумма совершенно немыслимая.

Зато правительство страны по праву гордилось своим невмешательством в дела фондовой биржи. В результате там сложились такие условия свободной конкуренции, выжить при которых умудрялись только действующие пиратскими методами бизнесмены. Отказ чешского правительства от предоставления налоговых льгот крупным иностранным инвестиционным компаниям и некоторые другие законодательные строгости привели к тому, что даже те немногие западные фирмы, которые все же решились сунуться на чешский фондовый рынок, обжегшись, предпочли в дальнейшем держаться от него подальше. 35% банковских ссуд на данный момент признаны безнадежными, и министр финансов Чехии Иван Пилип подтвердил появившуюся в прессе информацию о приватизации трех крупнейших банков страны. Правда, соглашение о продаже Investicni a Postovni Banka, третьего по величине в стране, японской Nomura International пока приостановлена. Основанием для такого решения послужили обстоятельства, вынудившие г-на Клауса уйти в отставку: один чешский бизнесмен заявил, что для того, чтобы выиграть тендер на приватизацию предприятия Trinecke, ему пришлось перевести в Швейцарию 215 000 долларов для Гражданской демократической партии, которую возглавляет бывший премьер-министр. По этой же причине было объявлено и о пересмотре решения о продаже 27% акций телефонной компании SPT Telecom за 1,45 миллиарда долларов, а также всемирно известного производителя хрусталя Crystalex, ликеро-водочного завода Jan Becher и сталелитейного завода Trinecke Zelezarny.

Правда, министр финансов объяснил, что эти сделки вряд ли будут признаны недействительными, просто виновные в выявленных нарушениях будут строго наказаны. По-видимому, такими методами правительство Чехии стремится восстановить утраченное доверие со стороны зарубежных инвесторов.

Йозефу Тосовскому, 47-летнему директору центрального банка, которого президент страны Вацлав Гавел после двухнедельных раздумий назначил на пост премьер-министра, предстоит столкнуться с очень сложными задачами. Прежде всего - это формирование кабинета министров, которое начнется только после окончания новогодних праздников и в котором примут участие представители трех политических партий. Особый интерес вызывает вопрос об участии в этом кабинете самого Вацлава Клауса, который уже заявил о своей готовности вести переговоры на сей счет, правда, несколько опередив волеизъявление нынешнего премьер-министра. Однако учитывая тот факт, что г-н Клаус прилагает все усилия для того, чтобы стать кандидатом №1 на предстоящих в 1998 году президентских выборах, можно не сомневаться: политический диалог этих двух лидеров неизбежен.

Тем не менее формирование кабинета - это только цветочки по сравнению с необходимостью проведения реальной приватизации в условиях полной дискредитации самой этой идеи в глазах большинства чехов. Размеры торгового дефицита представляют собой серьезную угрозу для национальной валюты, и в этих условиях восстановление доверия зарубежных инвесторов к Чехии потребует поистине колоссальных усилий. К букету проблем, которые достались г-ну Тосовскому в наследство, следует прибавить еще и необходимость выполнения обязательств, принятых Чехией в связи с предстоящим вступлением в НАТО и ЕС. В частности, Пентагон уже выразил свое недовольство невыполнением некоторых обещаний министром обороны Чехии. Трудно предсказать ход развития событий в том случае, если страна так и не сможет добиться соответствия тем критериям, которые требуются для вступления в эти две солидные международные организации.

Болезненное состояние чешской экономики требует незамедлительного врачебного вмешательства. Предлагаемые международными экспертами средства так же надежны, как и банальны - сокращение правительственных расходов, распродажа государственных банков, пересмотр системы аренды, использования производственных средств и предоставления услуг населению, снятие законодательных ограничений на рыночные отношения и реструктуризация промышленности. Но дело все в том, что предыдущее правительство не только создавало видимость работы в том же направлении, но даже заявляло о ее успешном завершении. Тем не менее г-н Тосовский заявил, что до завершения президентских выборов он не будет предлагать стране никакой иной экономической стратегии.

Нынешний премьер, собственно, и получил назначение благодаря своей репутации осмотрительного консерватора. Однако в данном случае, как считают некоторые аналитики, его нежелание идти на революционные перемены может сыграть отрицательную роль. Но все ли так печально? Джонатан Штейн, главный аналитик Института исследований «Восток-Запад», заявляет, что после политика, оперирующего исключительно терминами глобальной социальной трансформации, стране следует прислушаться к менее выспренным словам практика.