Юрий Винничук: «Любовь, тяга к самоубийству, любовь, любовь и любовь!»

Возможно, в другом городе все сложилось бы иначе. Но во Львове ты не писатель без мифологизированной ауры и собственной легенды. По крайней мере, Юрию Винничуку, исследователю легенд Львова, кнайп Львова и не только, обойтись без этого не удалось.
Говорят, что он, едва ли не единственный из украинских писателей, живет исключительно на гонорары с собственных книг. Не надо завидовать: это легенда. Еще говорят, что он — гроза женщин, особенно молоденьких барышень, которых он сначала обольщает, затем бросает, а потом еще и «превращает в литературу». А тут можно и позавидовать: у Винничука молодая красавица-жена и десятимесячный ребенок. Также говорят, что он будто бы проиграл в судах кучу денег по искам против язвительных статеек в газете «Post-Поступ» некоего Юзьо Обсерватора. Тоже неправда: пускай весь Львов знает, кто подписывается таким псевдо, доказать это невозможно.
Новый роман Юрия Винничука «Весняні ігри в осінніх садах» презентовали как «самую ожидаемую книжную премьеру года»: автор таки заставил читателей томиться в ожидании, дописывая, редактируя и комбинируя (впервые в своей практике на компьютере) отдельные главы, ранее уже «засвеченные» в журналах и успевшие кого-то возмутить, а кого-то очаровать. Хотя, казалось бы, кого сейчас очаруешь и возмутишь обычной эротикой? Впрочем, автор знает, что делает, утверждая, что все это — абсолютно все! — происходило с ним в действительности. Верить? Кто его знает. Это Винничук. Это Львов...
А еще, представляете, были такие времена, когда Юрий Винничук рассылал свои фантасмагоричные рукописи по советским редакциям, а те все как одна отказывались его печатать. Вот в такое поверить действительно сложно. А придется.
— Юрий Павлович, однажды мне попал в руки сборник ваших рассказов и повестей, изданный в серии «Перша книжка автора». И я искренне удивилась, подсчитав, сколько вам в то время было лет — не двадцать и не тридцать. Как это случилось?
— Потому что раньше подобные вещи вообще не печатали. В тот сборник вошли произведения, написанные в семидесятые годы. В свое время я предлагал их в различные журналы, но отовсюду мне эти тексты возвращали. Я даже удивляюсь, ведь некоторые рассказы спокойно можно было бы напечатать и в те времена, но не выходило же! Эту книгу я сдал в издательство «Радянський письменник» в 1985 году, но она еще долго там крутилась: оттуда снимали то один рассказ, то другой, а потом появился очень хороший редактор, Григорьев, он многое в ней восстановил, даже некоторые вещи, которые, я думал, уже никогда не выйдут.
— Как же вы от тех фантастических и фантасмагорических рассказов перешли к «чисто львовскому детективу», имею в виду «Діви ночі»?
— «Діви ночі» я тоже начал писать в 1979 году. Перехода как такого для меня не было, поскольку у меня вообще фантасмагорическое мышление, я не пишу ничего реалистического, за исключением тех случаев, когда пишу о самом себе. У меня есть два автобиографических, а следовательно, реалистических произведения: «Діви ночі» и этот новый роман, «Весняні ігри в осінніх садах» — они обо мне. А все остальное... Ну, не могу я писать полностью реалистичное произведение, чтобы там не было чего-то мистического, потустороннего... Правда, в новом романе, который я собираюсь теперь писать, попробую от этого отойти. То есть там будет мистическая тема, но в основном он все же не будет фантасмагорическим.
— В произведениях большинства львовских писателей, и в ваших особенно, прослеживается погружение в сугубо львовскую тематику с явным расчетом на «своих», которые поймут больше, чем остальные. Это делается сознательно? Зачем?
— Во-первых, большинство моих читателей проживает в Галичине, и я завоевал их любовь прежде всего краеведческими книжками о Львове — «Легенди Львова», «Кнайпи Львова». А кроме того... Да нет, я не специально это делаю, просто, честно говоря, я не знаю, как живут другие города, поскольку практически не выезжаю из Львова. Был в Киеве, в некоторых галицких городах, кое-где за границей... Но я не могу писать о Киеве, я его абсолютно не знаю.
— А как воспринимаются ваши сугубо львовские произведения за границей, возникают ли трудности перевода?
— Нормально воспринимаются. Некоторые мои произведения, в которых я использовал галицкий диалект, переводятся с использованием диалекта другого языка. Например, хорваты перевели по такому принципу мой рассказ черного юмора «Ги-ги». Сейчас «Мальва Ланда» переводится на сербский и немецкий языки. Переводчики обращаются ко мне за объяснениями, поскольку в романе встречаются словечки, которых они не знают и не могут знать: многие слова в «Мальві Ланді» я придумал сам: названия различных существ, растений и так далее. Переводчики стараются их найти, видят, что в словарях ничего подобного нет, — так я им специально выписал эти слова. Конечно, без контакта с переводчиком такие вещи издавать невозможно, надо обязательно согласовывать некоторые моменты, чтобы в книге потом не было ерунды. У Андруховича, скажем, был такой случай, когда слово «совок» перевели примерно как «лопатка».
Кстати, недавно и россияне, издательство «Восток-Запад», купили права на перевод «Дів ночі», «Мальви Ланди» и «Весняних ігор».
— Ваша «фирменная» эротическая тематика появилась в ваших произведениях не так давно. Это «седина в бороду, бес в ребро», или безотказная фишка для привлечения читателей, или что?
— Эротика у меня, думаю, не совсем такая, как у других писателей. В «Мальві Ланді» она пародийная, там нет ни единого неспародированного сексуального акта: главный герой спит с какими-то чудищами, только в самом конце он все-таки находит нормальную девушку, а до этого общается с различными частями ее тела, живущими по отдельности. А в «Дівах ночі» эротики очень мало, хоть это и роман о путанах, я почти не описывал там эротических сцен. Только в последнем романе, «Весняні ігри», много эротики. Собственно, такова тема этого романа: любовь, тяга к самоубийству, любовь, любовь и любовь. Это роман-воспоминание, следовательно, здесь нельзя говорить о «бесе в ребро» относительно меня нынешнего, ведь я там вспоминаю происходившее десять лет назад.
— Вы как-то сказали, что ваши произведения первой читает и редактирует ваша жена. Как она относится к таким вещам? Как она их редактирует?
— Она иногда указывает мне, что, по ее мнению, нехорошо. Я некоторые места в «Весняних іграх» поисправлял, поскольку жена сказала мне, что это слишком грубо. Она говорит: «Це несмачно, несмачно...» И действительно, я согласился с ее мнением, потому что иногда несколько перебарщивал. Я все же хотел, чтобы мои эротические сцены были «вылизанные», гладенькие, без грубости и не несли в себе привкуса собственно порнографизма.
— Однако вы, думаю, не без удовольствия вместили в аннотацию к этой книге отклик Романа Иваничука относительно «брудних порнографічних екзерсисів Винничука». Хочется шкандаля?
— Да ведь он уже несколько раз в различных изданиях наезжал на меня и на Покальчука! Это была идея издателя, он сказал: «Давай дадим в аннотацию!» Он считает, что это может вызвать у читателя какой-то особый интерес. И заодно мы так посмеялись над самим Иваничуком.
— Ваши отношения с издателем скорее коммерческие или скорее дружеские?
— Дружески-коммерческие, конечно. Я получаю у него деньги, но ведь так, как мне, он никому больше не платит, и это благодаря нашей дружбе. У Василия Гутковского, владельца «Пірамі­ди», своя типография, собственная бумага, благодаря чему у него дешевле выходит себестоимость книги.
— Раньше вы с «Пірамідою» достаточно активно «открывали молодые таланты». Сейчас отошли от этого? Почему?
— Нет, мы не отошли. Проблема в том, что эти книги очень тяжело продаются. Книги, изданные «Пірамідою» в серии «Коронація слова» по результатам одноименного конкурса, почти не продаются. Мы хотели издавать их в мягком переплете, но «Коронація» настояла на твердом. Мы все же издали параллельно некоторые книги в мягкой обложке, так они расходились лучше. «Коронація слова» не является привлекательной маркой для читателя, поскольку он понимает: это дебюты, это начинающие авторы, у которых нет большого опыта, следовательно, стоит ли это читать? Но, конечно, молодых авторов издавать надо, и несколько их книг в год в «Піраміді» будет. Просто в этом году сложилась ситуация, когда вся техника в типографии обновлялась, и фактически издательство начало работать только в начале лета. Очень многие из запланированных проектов зависли, в том числе даже некоторые мои книги, подготовленные в печать.
— А как дела с проектом относительно экранизации «Дів ночі»?
— Там длительное время шло согласование так называемого синопсиса, краткого содержания фильма, постоянно что-то уточнялось, от студии поступали новые предложения... А сейчас я не знаю, как там дела, поскольку на «1+1» сменилось руководство. На их сайте написано, что проект этот в работе, но... Пока что никто не давал мне команды писать сценарий.
— Сейчас трудно найти в Украине писателя, которого не было бы слышно в журналистике. Говорят, ваши «Львівські обсервації» очень популярны в городе. Юрий Винничук и Юзьо Обсерватор — один и тот же человек? Вообще, журналистика для вас — это сугубо деньги или есть еще какие-то мотивации?
— Это и одно, и другое. Во-первых, конечно, деньги, а во-вторых — некоторые вещи, например, краеведческие, я часто сначала печатаю в газете, а уже потом они выходят книгой. Это меня стимулирует к написанию тех материалов о Львове, поскольку я знаю, что должен отписаться каждый четверг и каждую субботу. Если бы я писал только книгу, то мог бы позволить себе расслабиться: один день ничего не написал, на второй отвлекся на что-то другое, — а тут я знаю, что должен это сделать. И таким образом в конце года получается книга. Так что это для меня очень важно. А Обсерватор... Знаете, я бы его уже бросил, скучновато становится это делать, но ведь читатели не дают!