Языковой барьер

Из письма в редакцию:

«Моему сыну семь лет. Сегодня в школьной изостудии вместо обычного кружка по рисованию у детей было чаепитие. Когда я пришла забирать ребенка, преподаватель сообщила мне, что мальчик безобразно себя вел и матерился. Когда я попросила уточнить, что именно он сказал, преподавательница ответила, что она таких слов не произносит. На чем мы и расстались.

Дома я попросила ребенка не воспроизвести плохие слова, поскольку их нельзя произносить, а написать их. Причем объяснила, что знаю, что именно он говорил, но хочу, чтобы он сам честно все рассказал. Ребенок долго писал разные слова от «малявка» до «придурок», но матерных среди них не было. И после каждого слова я отправляла его снова писать, потому что он не назвал того самого, которое произнес в школе. В итоге ребенок расплакался и сказал, что больше никаких плохих слов он не говорил.

Как быть? Как воздействовать на него? Дома никто матом не ругается и раньше никто не жаловался на то, что он употребляет ненормативную лексику».

На психотерапевтическом приеме мама с 13-летним мальчиком.

«У меня с сыном такая проблема — он приносит из школы такие слова!

Ну, повтори, что ты сегодня говорил в школе. Нет, ты скажи психологу. Он сказал учителю «отвяньте». Вы представляете! Сейчас по губам получишь за это «отвяньте». И откуда это у него? Мы никогда с мужем при нем не ругаемся…»

Думаю, теперь это слово укоренилось в лексиконе мальчика надолго. Я часто прошу подростков приходить на прием со своими любимыми песнями, дисками, кассетами. Иногда мне приходится просить «перевести» на русский язык то, о чем там поется. И подрастающий человечек, находя литературный эквивалент современной лексике, не насильно «переучиваясь», а помогая взрослому, проявляющему искренний интерес и уважение к его миру, заново «вписывает» в свой словарь эти им самим подобранные, «переведенные» и иногда с трудом вспоминаемые слова.

Впервые родители сталкиваются с «пробами» ненормативной лексики еще в детсадовском возрасте. Примерно в три-четыре года. Это время проживания кризиса трех лет, одним из «симптомов» которого является «обесценивание». Когда все прежде уважаемое и любимое забрасывается. Когда ребенок может сказать, что «ненавидит», «не терпит» самое дорогое и самых для него дорогих. Это касается как игрушек, друзей, так и поведенческих проявлений и реакций. В это время ребенок начинает нас пробовать на «реакцию». А что изменится в мире, если я скажу, сделаю этак? Что будет? Ведь основная задача детей — быть искателями и исследователями, в том числе и нас, родителей, взрослых. Помните, детям все равно, каким способом привлекать к себе внимание. Если его мало в позитивном варианте, будет искаться негативный. То есть любой доступный. И если родители несколько раз изобразили ужас от услышанных словес (т.е. эмоционально вовлеклись и поддались на провокацию чада), у ребенка появляется средство манипуляции и привлечения внимания.

Вспомните и проанализируйте свой детский «вербальный» опыт. Помню, в детстве моей любимой сказкой была «Дерьмовочка», а любимой едой — «рыбная констерва». При этом, конечно, сказку необходимо было рассказывать только в присутствии гостей. И если бы в первый и второй раз взрослые не рассмеялись, мне бы не пришло в голову повторять свои рассказы в третий и в четвертый раз.

Существует интересная психолингвистическая теория связи слов мат — мать — матка. Исходя из нее, в тот момент, когда происходит психологический «отрыв» ребенка от мамы, т.е. его переход на другой уровень развития — личностный, межличностный, социальный, ребенок начинает использовать матерные слова. Это совпадает с возрастом 3, 7, 14 лет. Также необходимо помнить о том, что одной из черт дошкольников и школьников является внушаемость и склонность к подражанию. Согласитесь, нелогично приходить в ужас и ругать ребенка за слово «блин», если у вас самих оно частенько вырывается. Лучше объяснить ребенку: «Я совершил ошибку. Это слово я произнес, потому что очень расстроился (рассердился). Мы все иногда ошибаемся. Есть другие слова, которые могут выражать то же самое. Я постараюсь больше так не говорить. Извини». Так мы приучаем ребенка к тому, что мы его уважаем, что взрослый тоже может ошибаться, и он — ребенок — имеет право на ошибку, что у него есть выбор, что родитель «работает» над собой. В таком случае у родителя есть шанс остаться авторитетом для ребенка. Ведь в возрасте, когда ребенок «выходит в социум», начинается борьба за влияние на поведение ребенка между родителями и новыми друзьями. И к этому возрасту у малыша должен быть крепок «психологический иммунитет» — способность противостоять влияниям, оставаться собой. А этот иммунитет складывается и из нашего уважения, доверия, внимания к ребенку.

Когда дитя возвращается из садика или из школы, ему очень хочется поделиться с родителями своими новыми знаниями, достижениями. И реакция взрослых на эти «новшества» для ребенка очень важна. Мы уже знаем, что он найдет возможность привлечь внимание. И лучше пусть это будет наше внимание. Когда ребенок произносит что-то «не то», можно спокойно сказать: «Знаешь, мне неприятно слышать это слово. Если ты имеешь в виду… (вариант замены), повтори, пожалуйста, так, чтобы мне было понятно». Если попытки сквернословия проявляются часто, ребенку следует объяснить, что неприличных слов очень много, они есть в разных языках, но образованный человек отличается тем, что знает и другие слова и умеет подбирать синонимы. Затем можно поиграть в игру «Найди синоним».

Для ребенка любого возраста необходимо ощущение границ и норм. Так же, как и чувство безопасности. И ребенку важно соответствовать тем нормам, которые существуют в его окружении. Конечно, задача взрослых — помочь в формировании этого окружения. Но при этом важно не переусердствовать. Иногда на приемах я слышу от родителей, что они вообще ограждают свои чада от любого общения, чтобы «чего не подхватил». Я — за прививки. Как в медицинском, так и психологическом смысле. Наша задача адаптировать малыша к общению в любом кругу. Так, чтобы он ощущал свою цельность и мог найти в себе силы не подражать тому, чему сопротивляется его сущность. Это возможно. Только чуть больше терпения и восприятия ребенка как друга.

Подростковый возраст — время, когда происходит переориентирование с авторитета родителей и учителей на «свой круг». В этом возрасте важно выглядеть и проявлять себя как референтная группа, в которой нужно говорить на «своем» языке, чтобы быть принятым. Важно, чтобы к этому возрасту ребенок осознавал, что родители всегда его принимают, независимо от того, на каком языке он временно говорит. И если время от времени возникают конфликты с преподавателями, подросток должен усвоить, что совершил ошибку (если совершил), но родители готовы его понять и помочь, что бы ни происходило. Он должен знать, что вы его защитите в ситуации, когда он не может этого сделать сам, и накажете за то, чего делать никак нельзя.

Сквернословие — проявление агрессии. А агрессия бывает тактильная и вербальная. Тактильная агрессия проявляется тогда, когда мы хотим выплеснуть нечто из тела и телом. Вербальная — то, что выходит из нас со словами и криком. И чем больше мы сдерживаемся, тем с большей силой будет выходить из нас напряжение. Тактильное или вербальное. Нужно учиться находить «экологически чистые» и своевременные способы трансформации нашей агрессии. И взрослые, конечно же, должны начинать с себя.