ЯНВАРЬ. КАПУЩИНСКИЙ

Уровень злорадства, с которым в мире комментировали проблемы с подсчетом голосов на выборах президента Соединенных Штатов, безошибочно демонстрировал, на какой планете, в каком веке каждая страна пребывает. Я всегда радуюсь, когда вижу людей, уверенных, что все вопросы можно решить, если имеешь влияние и деньги. Это особые люди, мастодонты средневековья, они сохранились только у нас, они даже не догадываются, что это такое — общество зажиточных людей, в котором далеко не каждый будет рисковать репутацией... Однако, несмотря на все насмешливые комментарии, передача власти в Соединенных Штатах состоялась как всегда — красиво, достойно, с уважением к собственной стране. А демонстрации на улицах Вашингтона останутся воспоминанием об этой неожиданно сложной ситуации равновесия между кандидатами...

В тот же день состоялась инаугурация нового президента Филиппин. Ее и не заметили бы, если бы она не совпала с инаугурацией американской. Бывший президент Филиппин Эстрада, как и экс-президент США Клинтон, вылетел из своей столицы на самолете. Однако Клинтон по традиции поднялся на борт правительственного самолета, а Эстрада убегал от враждебного народа, армии, полиции, элиты... Его преемница свою клятву читала под открытым небом, а все вокруг ликовали. Революция! Победа народа... На Филиппинах так уже было несколько раз...

И это вопрос для нас: какой политической культуры мы желаем? Неужели можно быть географически — в Европе ХХІ века, а по уровню своей политической цивилизации — в Латинской Америке ХІХ или в Африке ХХ? Я искренне радовался, наблюдая, как первый президент Украины передает власть второму, — так это все было достойно, так не по-советски! И практически нигде, нигде в бывшем СССР (за исключением разве что Молдовы) — такой легитимной передачи власти не было; в России, с ее развитыми — на словах — институтами демократии, провели настоящую спецоперацию, чтобы передать власть! Но с годами оказалось, что все это было иллюзией, что наша номенклатура уже опомнилась и начала резко возвращать Украину к обкомовским традициям... Я читал путевые заметки Ришарда Капущинского, замечательного исследователя Африки. Капущинский, которому посчастливилось побывать во многих новых государствах черной Африки, сделал очень важный для нас вывод: порабощенный ум, искалеченный опытом рабства, неспособен даже представить мир, где все свободны... И в подтверждение этого рассказывает об Вильяме Табмене, известнейшем либерийском лидере нового времени. Табмен был президентом Либерии 28 лет и относился, по словам Капущинского, к «редчайшей уже категории царьков, правящих своими странами, как помещик — имением: всех знает, все решает сам... Сам подбирал кандидатов на все должности в государстве. Всюду расставлял своих людей; у него была частная полиция, докладывавшая, что происходит в том или ином поселке...» Однако ничего существенного там не происходило! Либерия была бедной, забытой африканской провинцией, страной мертвого времени... В конце концов свершился переворот, преемника Табмена убили солдаты... Их предводитель был из маленького горного племени, поэтому он и окружил себя людьми из этого племени. Племя лесных людей понимало, какие возможности предоставляет власть, но не знало, как руководить страной... Один из соратников нового президента пошел на него войной... Вот и воюют до наших дней. Мы об этом ничего не знаем, т.к. нас все это не очень беспокоит... И если бы внимательный читатель не увидел в этой либерийской антиистории море аллегорий, он, естественно, начал бы меня расспрашивать, ради чего я все это рассказываю... Вот так и читатель какой-то женевской или мюнхенской газеты читает о событиях в Украине. Президент руководит государством, как помещик имением... Люди крупного промышленного города хорошо понимают, какие возможности предоставляет власть, но не знают, как руководить страной и — самое главное — зачем. Один из соратников президента пошел на него войной, однако проиграл и оказался в американской тюрьме... Вот и воюют до наших дней... Журналист, обо всем этом рассказывающий, воспринимается почти как отважный исследователь Африки, мосье Экзотик... Вот только рядового читателя это раздражает: зачем ему все это? Намного интереснее прочитать статью о компьютерах: скоро они будут транслировать не только звук, но и запах, поэтому можно будет пользоваться любимыми духами прямо с дисплея... Неужели им там в Юкрейн это неинтересно... «А у них только один процент пользуется компьютерами», — смущаясь, отвечает журналист... «Один процент! И вы там проработали целый год! Жак, вы наша гордость! Вся семья гордится таким отважным путешественником...»

Это мы должны решить, кем мы будем — нацией политического анекдота, многомиллионной армией гастарбайтеров или обыкновенными европейцами. У либерийцев хотя бы есть историческое оправдание — столетия рабства, отсутствие развитой культуры и науки, множество племен и ни одной нации... Нам нечем оправдаться перед историей — у нас, в конце концов, все было и есть: культура, наука, интеллигенция, желание работать, церковь, даже что-то похожее на нацию... Мы просто не имеем права оставаться вечными заложниками коммунистического эксперимента, алчной номенклатуры, собственной неспособности измениться и почувствовать ответственность хотя бы за будущее своих детей, если не за самих себя...