ЯНВАРЬ. ГДАНЬСК

Наконец-то мне удалось прочесть гданьский роман Стефана Хвина «Ханеманн», — в свое время я не нашел его в польских книжных магазинах и теперь обнаружил в русском переводе. Я очень хотел прочесть этот роман в Гданьске, под открытым небом, где-то на берегу Мотлавы или на балтийском пляже. Поэтому и искал известную мне лишь по дискуссии в польской прессе книгу, которая, очевидно, уже была раскуплена. Хвину удалось создать образ плавной и трагичной смены цивилизаций, преобразование Данцига в Гданьск на фоне трагедии города и человеческих лишений. Но в то же время в «Ханеманне» есть образ прорастания цивилизации, неожиданного слияния уничтоженного и нового, слияния, которое, естественно, и создает лицо современного Гданьска, одного из лучших, как по мне, городов Европы. Гданьск для меня важен еще и тем, что это одновременно живой город и город теней, что в нем можно прогуливаться как в настоящем, так и в прошлом... Да, кстати, и в будущем, которое всегда просматривается в объединении этих двух времен... В соседнем Калининграде, возникшем на месте Кенигсберга, такое ощущение уже не возникает, ты просто начинаешь чувствовать себя на цивилизационных руинах... здесь не было смены цивилизаций, здесь был конец одной цивилизации и целенаправленные усилия по недопущению другой. Поскольку другая, как и в Гданьске, могла возникнуть только путем объединения. Именно объединение в Калининграде и не состоялось...

Если согласиться с этим правилом, то стоит проанализировать судьбу всех крупных городов Центральной и Восточной Европы, в которых происходил цивилизационный переход. Но я могу ставить разве что риторические вопросы. Поскольку каждый такой город ждет своего летописца. Вильнюс, Львов, Гродно, Щецин — это только самые яркие примеры городов, в которых цивилизация существенно изменилась, в которые пришли сотни тысяч новых жителей, тогда как сотни тысяч бывших были вынуждены оставить свое жилье. И вот: как даже воздух города, не случайно появившегося именно здесь, влияет на своих новых детей, как он излучает цивилизацию, как относятся новые жители к тому неуловимому духу, который словно на чужом языке обращается к ним по ночам, как сосуществуют они с тенями не своего прошлого? Роман Хвина действительно — одна из первых удачных попыток не просто констатировать это, но и почувствовать. Но есть и более глубокие цивилизационные изменения, которые чаще всего происходили не на границах... Для Украины это тем более актуально, ведь старшие поколения здесь помнят страну сразу нескольких цивилизаций — страну, в которой на незначительном расстоянии, а иногда совсем рядом можно было увидеть образование сразу нескольких миров. Отношения между этими мирами никогда не были простыми и гармоничными, но они взаимодополнялись даже в отторжении. Можно вспомнить хотя бы создание цивилизации украинской, русской, еврейской, польской, да и крымскотатарской — и каждая из этих крупнейших цивилизаций имела здесь могучие корни. А потом произошел переход к цивилизации нивелирования, к триумфу деградации. И путей к этому было множество — и исчезновение населения, и депортации, и переселение, и война, и мир... И вот в результате живем в мире, где образы наших прекрасных городов вряд ли добавят нам сил, поскольку мы относимся к ним разве что как к жилой площади. Естественно, там, где состоялся болезненный разлом цивилизаций, люди острее чувствуют необходимость восстанавливать не только города, но и самих себя. Но мы живем так, словно в нашей истории подобного разлома не было, хотя все мы на самом деле — его дети.