«Я БЫЛ В МИЛЛИМЕТРЕ ОТ ТОГО,ЧТОБЫ СТАТЬ ВЛАСТЕЛИНОМ РОССИИ…»

Его жизнь и блестяще проведенные операции вошли в учебные пособия спецслужб многих стран как образец того, каких успехов может достигнуть тайный агент. Современники называли его выдающимся авантюристом всех времен и народов, мастером шпионажа, гениальным разведчиком, хладнокровным убийцей и патологическим негодяем. О нем до сих пор снимают фильмы и пишут приключенческие романы. Как и положено разведчику-«профи», он имеет биографию, сотканную из сплошных «белых пятен». Серьезные ученые высказывают сомнения, существовал ли вообще такой человек, скорее похожий на собирательную легенду. И это еще одно доказательство его гениальности как разведчика. А такой человек был. Всезнающая 32-томная энциклопедия «Британника» нашла место на своих страницах, чтобы рассказать о нем. Остались «следы» в архивах КГБ, имеются упоминания в работах историков, краеведов, писателей…

Как вас теперь называть?

Он вошел в историю нескольких стран под именем Сидней Джордж Рейли. Именно ему принадлежат слова, вынесенные в заголовок этого материала, именно он был и выдающимся авантюристом, и мастером шпионажа.

Впрочем, у Сиднея Рейли за его 51 год жизни имелась целая коллекция имен и фамилий. В разные периоды своей бурной жизни он звался и Рудольфо Массино, и Джоном Гиллеспи, и Сиднеем Реллинским и Николаем Штейнбергом. Но сам он никогда не забывал своего настоящего имени, как и города, в котором родился: он, Зигмунд Маркович Розенблюм, родился 24 марта 1874 года в Одессе. Отец его, Марк Розенблюм, был маклером, затем судовым агентом. Мать, урожденная Массино, была из обедневшего дворянского рода. Семейство Розенблюмов проживало в доме номер 15 по Александровскому проспекту, сохранившемуся и по сей день. Расположен он в престижном районе, недалеко от Греческой площади. Нынешние жильцы, как говорится, ни сном ни духом не ведают о своем легендарном «соседе» — одном из самых известных разведчиков в мире, сотруднике британской разведки Сикрет Интеллидженс Сервис (СИС), награжденном даже, говорят, «Военным крестом». Таким людям пока еще мемориальных досок не открывали…

Зигмунд, по-одесски Зема, Розенблюм весьма болезненно переживал свою принадлежность к еврейскому народу и всячески открещивался от него. Проведя в Одессе детство и юность, Зема, скорее всего, застал такой город: суетливый и орущий «Привоз», открытие Днестровского водопровода, основание Черноморского яхт-клуба, строительство военного госпиталя, рождение Сергея Уточкина, который был младше Земы всего на четыре месяца. Уже при его жизни в Одессе появилась канализация, гранитные мостовые, первые парки.

Одесский писатель Феликс Зинько, написавший книгу об истории одесской ЧК, где упоминается и Сидней Рейли, предполагает, что после окончания третьей одесской гимназии тот поступил на физико-математический факультет Новороссийского университета, где проучился два семестра.

В один из дней мадам Розенблюм нашла записку от своего тихого примерного мальчика, которая повергла ее в шок. В ней он писал, что его тело надо искать подо льдом Одесской гавани. Зема Розенблюм думал, что эта записка станет последним напоминанием о полуголодном детстве еврейского мальчика из обедневшей семьи и что Одесса навсегда вычеркнута из его жизни. Как же он ошибался! Этот приморский город навсегда редко кого отпускает от себя, и пути Земы тоже еще с ним пересекутся. Но это будет позже, а пока…

«Выплыл» Зигмунд Розенблюм в Гейдельберге, где учился философии, потом перебрался в Лондон и до окончания университета успел принять католичество, жениться на ирландке Рейли Келлегрен, развестить с ней, а затем с дипломом химика и великолепной для него фамилией жены – Рейли – пуститься в бушующий мир приключений и авантюр.

В 1897 году Сидней Дж. Рейли, в прошлом Зема Розенблюм, по газетному объявлению завербовался в научную экспедицию, работавшую в джунглях Бразилии… поваром. И именно здесь началась его карьера разведчика: начальником экспедиции был майор СИС Фрезерджил. СИС тогда только-только создавалась, и подбирать в ее ряды старались в основном иностранцев.

«Шпионаж – грязное ремесло, — писал историк английской разведки Филипп Найтли, — более подходящее для иностранцев, чем для английских джентльменов».

23-летний одессит с туманной биографией, малообъяснимой фамилией и отсутствием средств очень подходил для этой службы. Было в нем что-то завораживающее, таинственное, что привлекало к нему людей. Очевидец описывает его так: «Это был человек с артистическим темпераментом, с высоким покатым лбом и беспокойным взглядом. Походка выдавала военного человека»… Роберт Гамильтон Локкарт, бывший в 1918 году главой английской миссии при советском правительстве, ошибочно «заменив» одесский темперамент ирландским характером, отталкиваясь, видимо, от фамилии, запомнил его таким: «Это был человек с артистическим темпераментом и дьявольской ирландской смесью, сделанной из той муки, которую мололи мельники времен Наполеона». Его русский друг Борис Суварин, понимавший, наверное, лучше всех его, — все-таки русская душа — в некрологе писал, что Рейли был «очень замкнутый и неожиданно откровенный. Очень умный, очень образованный, на вид холодный и необыкновенно увлекающийся. Его многие не любили. Он был очень верующим человеком (по-своему) и очень верным в дружбе и полюбившейся ему идее. Рейли был очень сильным и спокойным человеком. Я видел его на дуэли. Он был очень добрым и иногда очень заносчивым, но для друзей своих, очень редких, он был своим человеком, закрываясь, как ставнями, перед посторонними». На всю жизнь запомнила свою первую встречу с Рейли его вторая, и можно сказать единственная, жена, актриса оперетты, Жозефина Фернанда Боабодилья. Это было в 1922 году. Сидней Рейли и вдова английского драматурга Хэддока Чемберса Жозефина Боабодилья влюбились друг в друга. Роман их был молниеносным, и 18 марта они сочетались законным браком в Лондоне в регистратуре на Генриэта-стрит. После смерти мужа Жозефина выпустила в Лондоне в 1931 году книгу воспоминаний «Похождения Сиднея Рейли – мастера английского шпионажа». В ней она описала их первую встречу и свои первые впечатления о Рейли: «Я подняла глаза от чашки кофе и встретила взгляд карих глаз, смотревших на меня с другого конца комнаты. В течение какого-то времени он смотрел мне прямо в глаза, и я почувствовала при этом приятную дрожь. Этот человек был хорошо сложен и прилично одет. Лицо его было худощавое, довольно смуглое и выражало необычайную силу воли и решимость. Глаза были спокойные, добрые и немного грустные. И вместе с тем у этого человека было такое выражение лица, что он часто смотрел в глаза смерти».

Он играл со смертью в прятки

Действительно, за свою 28-летнюю карьеру профессионального разведчика он не раз смотрел смерти в глаза. Сам Рейли считал, что «неуловим» он не столько в силу своей везучести, а в «поразительно счастливом и часто повторяющемся стечении обстоятельств, с одной стороны, и несовершенстве в то время организации конрразведывательного аппарата, с другой стороны». Но, думается, он недооценивал себя и свое стремление что-то в этой жизни доказать. Ему практически был закрыт путь в высшее общество Англии. Он был иностранцем, причем, бедным иностранцем, не учился в престижной школе, например, Оксфорде, не состоял членом престижного клуба, и хоть владел несколькими языками и всячески старался подчеркнуть британский патриотизм, он не мог рассчитывать на полноценный светский образ жизни. К тому же всегда напоминало о себе еврейское происхождение. Но он был одессит и хотел покорить если не Англию, то «по крайней мере, весь мир». Первым серьезным экзаменом для Сиднея Рейли стала командировка накануне русско-японской войны в Порт-Артур. Там он представлялся торговцем лесоматериалами. Войдя в доверие к командованию русских войск, этот, как его называли, «обаятельный негодяй» выкрал оборонительный план Порт-Артура и других фортификационных сооружений, который вскоре выгодно продал японцам. Не здесь ли кроется успех императорской Японии в войне с Россией? Не послужила ли деятельность разведчика Рейли первым толчком к первой русской революции, с которой он потом всю жизнь боролся? Есть в чем покопаться историкам.

А для Рейли с тех пор Россия стала основным полем разведывательной деятельности. Он прекрасно владел семью европейскими и несколькими восточными языками. Но русский был его родным языком, Россия – родиной, которую, увы, он ненавидел. Сидней писал, что «…здесь, в Москве, растет и набирает силу архивраг человеческой расы. Здесь грязнейшие, самые чудовищные и гнуснейшие страсти человеческие, подавляемые и удерживаемые в узде здравомыслием и целомудрием народов и сильной рукой благотворных правительств, с начала цивилизации, хохочут и бахвалятся, сидя в правительственных креслах…То, что происходит здесь, сейчас важнее любой войны, которую когда бы то ни было вело человечество. Любой ценой эта мерзость, народившаяся в России, должна быть уничтожена». И он многое делал для этого.

Перед первой мировой войной Сидней оказался в Петербурге, увлекся авиацией, стараясь обрасти как можно большим количеством приятелей. В 1909 году даже стал одним из учредителей общества «Крылья», так что при желании его можно смело отнести к одному из основателей русской авиации. Но все это не просто благие намерения. Обширные знакомства в Петербурге и Москве позволили ему войти в кружок Распутина. Через авантюриста «Митьку» Рубинштейна Рейли, конечно, смог познакомиться и с самим Григорием, и его великосветским окружением. Пользуясь своими многочисленными связями, удачливый разведчик добывает и переправляет в Лондон секретные чертежи русских военных кораблей, которые строились на германских верфях. В 1914 году он снова оказывается в Японии, уже в качестве «доверенного» Русско-Азиатского банка. Снова в Россию Сидней Рейли командирован был как эксперт Британской военной миссии только в 1917 году, успев до этого прослужить в звании лейтенанта в английском авиакорпусе и вновь вернуться в СИС под своим кодовым номером 1-ТС.

Все, кто читал книгу Олега Гордиевского «КГБ», наверняка обратили внимание на особый интерес к этой таинственной особе Сидней Дж. Рейли еще в 1979 году тогдашнего начальника ПГУ (Первого главного управления) генерала Владимира Крючкова. Не случайно. В те годы вовсю и у нас, и на Западе муссировалась версия, «а был ли мальчик». И если был, то кто же он на самом деле? По одной версии, не существовало никакого агента Интелледженс Сервис Сиднея Рейли, а был советский разведчик Сидней Реллинский. Как считает доктор математических наук депутат Верховного Совета СССР последнего созыва Револьт Пименов, Сидней Рейли – легенда, родившаяся в ЧК. Якобы Дзержинский в 1918 году переиграл Локкарта, заслал к нему агента под именем Рейли и тот в Англии продолжал свою деятельность как советский разведчик до 1925 года, когда ему приказали вернуться в Союз. А при переходе границы как будто он был застрелен, о чем и не преминули оповестить всех в заметке в «Известиях». На самом же деле, утверждает Револьт Пименов, русский разведчик Сидней Георгиевич Реллинский продолжал службу в Ленинградском угрозыске и только после того, как ОГПУ возглавил Генрих Ягода, Реллинский был «разоблачен и расстрелян как английский агент», ибо не нашел доказательств своей связи с Дзержинским, у которого был среди тех нескольких агентов, известных только ему. (Кстати, в это же время в Москве работал еще один английский разведчик, ныне известный нам как писатель Сомерсет Моэм.)

Красивая легенда. Если бы она нашла подтверждение, то сегодня имя Сиднея Рейли могло бы стоять в одном ряду с именами Рудольфа Абеля, Рихарда Зорге, Кима Филби, Льва Маневича. В ее правдивости и хотел удостовериться генерал КГБ Владимир Крючков. Уж очень заманчивой казалась идея о герое-разведчике, расстрелянном в подвалах Лубянки. Но не стыковывается деятельность Рейли под разными масками и фамилиями с 1918 года вплоть до дня смерти с версией, которую очень хочется принять за действительную. Хоть его поле деятельности все эти годы была Россия или события, связанные с ней. Как же разворачивались они?

«Ленина и Троцкого необходимо немедленно расстрелять»

В начале 1918 года Рейли вновь объявился в Петрограде. На этот раз в образе «турецких и восточных стран» негоциантом господином Массино (помните, это была девичья фамилия его матери?). Путь в Петроград он проделал из Архангельска, куда прибыл на крейсере «Куин Мэри». По дороге, в Вологде, под именем Джона Гиллеспи, проявил себя мастером высочайшего класса в плетении антисоветских заговоров, формируя отряды боевиков из бывших офицеров. Этим же он занимался и в Петрограде, где состоялось его знакомство с Владимиром Григорьевичем Орловым, соучеником которого по Варшавской гимназии был Борис Савинков. Орлов выправил Рейли подлинное удостоверение на имя сотрудника Петроградского ЧК Сиднея Георгиевича Реллинского (!). Этот документ позволял ему свободно входить в Кремль, где размещалось советское правительство. Рейли немедленно перебрался в Москву, где жил по Шереметьевскому переулку, 3, кв. 85. Там он свел знакомство с командиром 1-го латышского артдивизиона Э. Берзиным, которого пытался втянуть в заговор по свержению правительства и убийству Ленина. Рейли предлагал «Ленина и Троцкого после ареста немедленно расстрелять», ибо они и арестованные смогут проводить пропаганду. Документы подтверждают неоднократные встречи Рейли и Берзина, так сказать, по делам, например, в доме по Грибоедовскому переулку,14. А на Цветном бульваре в кафе «Трамбле» Сидней передал Берзину аванс 700 тысяч рублей золотом, выпили за успех предприятия, по результатам которого Берзин должен был получить еще 4 миллиона.

Но мечта Сиднея обезглавить советское государство не осуществилась. Помешали этому его земляки, такие же авантюристы, везде поспевающие одесситы Яков Блюмкин и Николай Андреев, которые 6 июля 1918 года в германском посольстве, располагавшемся в особняке Берга по Денежному переулку (сегодня это улица Веснина,5) совершили теракт и убили немецкого посла Мирбаха.

Используя сложившуюся ситуацию, посол Локкарт отправляет Рейли в Петроград для поднятия мятежа в латышских полках, самых «большевистских». Затея, как известно, с треском провалилась, и Рейли возвращается в Москву. По дороге из купленной на станции Клин газеты он узнает о мятеже левых эссеров и провале «заговора послов», к которому он имел прямое отношение. Не особенно раздумывая, находчивый и изворотливый Сидней, переодевшись священником, перебрался в Ригу и оттуда уже с фальшивым немецким паспортом отбыл на голландском пароходе в Берген, а затем и в Англию.

В марте 1919 года Рейли объявляется в родной Одессе, с которой, думал, его уже никогда не сведут пути. О его приезде хорошо информированная одесская газета «Призыв» от 3 марта сообщила так: «В Одессе находится лейтенант английской службы С.Рейлли (так в тексте. – В.В.), командированный английским правительством для ознакомления с политическим положением на юге России. С.Рейли в течение последних двух месяцев побывал в Екатеринодаре, на Дону, в Крыму и теперь здесь заканчивает свою миссию и через несколько дней возвращается в Лондон».

История умалчивает, охватила ли тоска его сердце при виде родного города, стоял ли он в задумчивости, вспоминая добрые минуты своего детства, у дома, в котором родился и вырос и в котором, наверняка, еще тогда кто-то жил из его родственников. Ощутил ли себя Земой Розенблюмом, голодным мальчишкой из бедной еврейской семьи. Узнавал ли он свой родной город. Скорее, не узнавал. Тогда Одесса, по выражению находящегося в то время в городе видного деятеля белого движения Василия Шульгина, была местом, где «ангел смерти витал над «поставленным к стенке городом». Аферисты всех мастей, шпионы, биржевые дельцы, спекулянты, банкиры, французские и польские оккупанты – кого только не было в эти дни в Одессе-маме. Здесь наживались и проигрывались огромные состояния, прокручивались аферы и разворовывались миллионы…

История нам рассказывает, что остановился Рейли в самой фешенебельной гостинице города – «Лондонская», и первый визит нанес давнему приятелю – начальнику деникинской контрразведки полковнику Орлову. Да, тому самому, который девять месяцев назад выписывал ему подлинное удостоверение сотрудника петроградской ЧК на имя Сиднея Реллинского. За 12 дней, что Рейли пробыл в Одессе, он встречался с военным губернатором города Александром Гришиным-Алмазовым, французским генералом д‘Ансельмом, Григорием Котовским и, есть такие предположения, с легендой немого кино Верой Холодной, чья загадочная смерть до сих пор не раскрыта. Но это, как говорится, другая история…

Судьба Сиднея Рейли была тесно переплетена с судьбой Бориса Савинкова, они были даже в чем-то похожи. Два гениальных авантюриста и ненавистника советской власти, что называется, прикипели друг к другу с первой минуты знакомства. Вместе с Савинковым, Булак-Булаховичем и Павловским Рейли принимал участие в «Мозырьском походе» в Белоруссии, где было уничтожено много людей, просто сторонников советской власти.

И козырные карты бывают биты

О том, как чекисты переиграли Савинкова и Рейли, сегодня многие в общих чертах представляют: операции, которую назвали «Трест», посвящены книги, кинофильмы. Но больше внимания там уделяется Савинкову. А что же случилось с Рейли? Он получил на адрес фирмы «Сидней Веренс — индийский хлопок» письмо из Ревеля, подписанное инициалом «Е». Дата написания – 24 января 1925 года. Автор письма был хорошо известен Сиднею – им был британский агент Джордж А.Хилл, тот самый, что в свое время работал с Рейли в России и даже «дослужился» там до советника Льва Троцкого. Хилл был тройным агентом: работал и на Интелледженс Сервис, ОГПУ и на немецкую разведку. Чекистам он помог создать службу контрразведки с германским шпионажем, научил их вскрывать и расшифровывать корреспонденцию германского посольства. Такому «специалисту» нельзя было не верить, и Сидней Рейли принял предложение Хилла встретиться с представителем антисоветского подполья на территории СССР. 6 августа Рейли выезжает в Париж, а затем в Хельсинки. Здесь «представители антисоветского подполья» приглашают его посетить Ленинград. И Рейли, матерый шпион, человек с обостренным чувством опасности, неожиданно соглашается на сомнительное приглашение. Хотя, видно, все-таки не совсем был уверен в положительном исходе встречи, ибо 25 сентября в письме жене, сообщая о необходимости съездить на три дня в Москву и Петербург, предупреждает, чтобы она не предпринимала никаких действий по его розыску, если даже, не дай Бог, он будет задержан. Что-то все-таки его смущало, может, интуиция, с годами выработавшееся чутье «волка-одиночки». И все же, с паспортом на имя Николая Николаевича Штейнберга 28 сентября он перешел финско-советскую границу и на следующий день уже был в Москве. Здесь его приветливо встретили, отвезли на дачу в Малаховку, где устроили встречу с активистами подполья. Организации Сидней Рейли пообещал 50 тысяч долларов и покровительство Черчилля. Но в этот же день он оказался на Лубянке.

Для информационного же прикрытия задержания Рейли и дезинформации английской разведки в газете «Известия» была опубликована короткая заметка о том, что «в ночь с 28 на 29 сентября четверо контрабандистов пытались перейти финскую границу. В результате двое были убиты». Жена Рейли все поняла сразу и потому обратилась с личным письмом к сэру Уинстону Черчиллю, хорошо знавшему Рейли, с просьбой посодействовать в получении хоть какой-нибудь информации о судьбе мужа. Увы, она не знала правило СИС: «Если вы добьетесь успеха, никто не скажет вам спасибо, если же вы попадете в беду, никто вас не выручит». Секретарь Черчилля Эдди Марш хорошо знал это правило, возможно, поэтому он ответил так: «Ваш муж отправился в Россию не по поручению британских властей, а по собственным делам. Господин Черчилль сожалеет, что не может помочь вам в этом деле, так как по последним опубликованным данным мистер Рейли встретил смерть в Москве после своего ареста». Прекрасно был информирован Черчилль о судьбе своего приятеля. (Их дружба имеет начало еще со времен хороших отношений Рейли с отцом будущей жены Черчилля Т.Хозьером.) Дело в том, что Рейли на тот момент действительно еще был жив и давал показания на Лубянке. Его допрашивали Ягода, Мессинг, Стырне. Рейли, не рассчитывая ни на какие поблажки, все же давал подробные показания с перечислениями имен, фамилий, явок – как профессионал, он понимал, что ситуация, в которой оказался, безнадежна: бывают биты и козырные карты. В письме к Дзержинскому, хранящемся в архивах КГБ, арестованный Сидней Рейли пишет: «Я выражаю свое согласие дать вам вполне откровенные показания по вопросам, интересующим ОГПУ относительно организации и состава великобританской разведки и, насколько мне известно, американской разведки, а так же тех лиц в русской эмиграции, с которыми мне пришлось иметь дело. Москва. Внутренняя тюрьма. 30 октября 1925 г. Сидней Рейли».

Да, хороша версия о Рейли – сотруднике советской ЧК, но документов, подтверждающих эту версию, пока, по крайней мере, не обнаружено. Зато, как видим, имеются другие, отражающие жизнь этого, по-своему необыкновенного человека, позволяющие говорить о таком заключительном этапе жизни Сиднея Рейли-Зигмунда Розенблюма, одессита: в частности, из документов архива КГБ следует, что директиву КРО вывести Рейли на территорию СССР и арестовать подписали Менжинский и сам Дзержинский.

Финал наступил 5 ноября 1925 года. Вечером сотрудники ГПУ вывезли Рейли на машине в Богородский лес за Сокольниками и просто убили выстрелами в затылок. В архивах сохранился рапорт об убийстве Сиднея Рейли, №73 (приведен с сохранением оригинальной постановки знаков препинания): «Довожу до Вашего сведения, что согласно полученного от Вас распоряжения со двора ГПУ выехали совместно с №73 тт.Дукис Сыроежкин я и Ибрагим ровно в 8 час. Вечера 5/Х1-25 г. Направились в Богородск. Дорогой очень оживленно разговаривали… На место приехали в 8 1/2 – 8 3/4 ч. Как было условлено чтобы шофер когда подъехали к мосту продемонстрировал поломку машины что им и было сделано. Когда машина остановилась я спросил шофера – что случилось? Он ответил, что-то засорилось и простоим минут 5—10. Тогда я №73 предложил прогуляться. Вышедши из машины я шел по правую а Ибрагим по левую сторону №73, т.Сыроежкин шел с правой стороны шагах в 10 от нас. Отойдя от машины шагов на 30—40 Ибрагим отстав от нас произвел выстрел в №73 каковой глубоко вздохнув повалился не издав крика; ввиду того что пульс еще бился т. Сыроежкин произвел выстрел ему в грудь. Подождав еще немного, минут 10-15 когда окончательно перестал биться пульс внесли его в машину и поехали прямо в Санчасть где уже ждали т. Кушнер и фотограф. Подъехав к Санчасти мы вчетвером – я Дукис Ибрагим и санитар – внесли №73 в указанное т.Кушниром помещение (санитару сказали, что этого человека задавило трамваем да и лица не было видно т.к. голова была в мешке) и положили на прозекторский стол затем приступили к съемке. Сняли в шинели по пояс затем голого во весь рост. После этого положили его в мешок и снесли в морг при Санчасти где положили в гроб и разошлись по домам. Всю операцию закончили в 11 часов вечера 5Х1-25г.»

Снимки эти хранятся в архивах, как и тот, от 29 сентября на Лубянке, где Рейли еще красавец с европейским лоском, элегантный и завораживающий.

В этом же рапорте указано, что на следующую ночь тело Зигмунда Марковича Розенблюма, более известного миру как Сидней Джордж Рейли, было закопано во дворике для прогулок внутренней тюрьмы ОГПУ на Лубянке: «Труп положен был так как он был в мешке так что закапывающие его 3 кр-ца лица не видели». Комментарии, думается, излишни.

К чему такая секретность? Возможно, потому, что возиться с судом над британским подданнным было для ГПУ слишком хлопотно, тем более что для Запада Рейли уже с месяц как был мертв. К тому же приговор еще от 3 декабря 1918 года о расстреле «при первом обнаружении в пределах территории России» никто не отменял. Вот, считайте, и привели его в исполнение.

Вместо послесловия

Так получилось, что в Одессе, на том же Александровском проспекте, где прошли детство и юность Земы Розенблюма, великого английского шпиона Сиднея Рейли, шпиона-легенды, человека, в существование которого трудно до конца поверить многим, боровшегося с советской властью, погибшего от рук ЧК и похороненного на лубянском дворике, почти рядом с его домом сегодня воздвигнут памятник милиционерам, погибшим при исполнении служебного долга. Они никогда не были и не могли быть знакомы друг с другом: жили в разное время и олицетворяли противоборствующие классы.

Но кто знает, не знамение ли это судьбы? Время и смерть примирили их? Каждому в Истории нашлось свое место…