СВИНЦОВАЯ ПРИМОЧКА ГЛАВНОМУ «СКРИПАЧУ»

Рассекреченные архивы КГБ продолжают преподносить сенсации. Последняя — из периода гражданской войны и работы нашей разведки в 20—30-х годах. Есть серьезные основания предполагать, что в ближайших сподвижниках Нестора Махно числился личный агент Феликса Дзержинского.

В 1935 году румынская сигу-
ранца нанесла советскому ОГПУ удар, который оно еще не получало ни от одной из контрразведок мира.

Тогда в течение нескольких недель на территории Румынии была обезглавлена почти вся резидентура одесского иностранного отдела (ИНО) облуправления ОГПУ. Среди арестованных оказались ценнейшие агенты. Такие, например, как «Тамарин», который, внедрившись в румынский генеральный штаб, долгое время поставлял оттуда важнейшую информацию. Или агент «Турист», возглавлявший службу разведки в штабе 3-го корпуса румынской армии, расквартированной в Кишиневе.

Естественно, в Москве переполошились. И, как водится, учинили тщательное расследование. Дух приближающегося печально известного «тридцать седьмого» уже витал в воздухе. И потому естественным результатом проведенной работы стало быстрое «выявление предателей».

В них зачислили начальника Одесского ИНО Владимира Пескер-Пискарева, его подчиненных Семена Борис-Глузберга, Аркадия Теплера. А главными виновниками сокрушительного провала были названы Лев Николаевич Задов-Зиньковский и его родной брат Задов-Зотов, оба являлись главными кураторами «румынского направления» в одесском ИНО. В «умелых руках» следователя лейтенанта госбезопасности Якова Шаева-Шнайдера братья Лев и Даниил признались в том, что, «кроме румынской разведки, они еще работали с английской, турецкой и японской спецслужбами...»

25 сентября 1938 года на закрытом заседании, продолжавшемся ровно 15 минут (с 8.00 до 8.15), выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР приговорила Льва Задова и его брата к расстрелу. В тот же день приговор был приведен в исполнение.

Трагически завершилась операция «Скрипачи», которую в течение нескольких лет разрабатывало ОГПУ против сигуранцы.

Так закончил свой земной путь оперуполномоченный ИНО Лева Задов, бывший бандит, бывший адъютант батьки Махно, бывший «активный и беспощадный борец с контрреволюцией» — как гласила надпись на золотой табличке именного маузера, врученного Леве одесским отделом ГПУ «За крупную операцию против английской разведки».

«Убери зубы!
Не то вырву!»

С этой своей любимой фразой «одесский поэт-юморист» Лева Задов благодаря Алексею Толстому и его роману «Хождение по мукам» так и вошел в массовое читательское сознание.

Литературный персонаж был явным палачом и веселым душегубом. Вот как его описывал Толстой: «Имя Левки Задова знали на юге не меньше, чем самого батьку Махно. Левка был палач, человек такой удивительной жестокости, что Махно будто бы даже не раз пытался зарубить его, но прощал за преданность». Сам Задов о себе в романе рассказывает: «Одесса же меня на руках носила: деньги, женщины… Надо было иметь мою богатырскую силу. Эх молодость! Во всех же газетах писали: Задов — поэт-юморист… Интересная у меня биография. С золотой медалью кончил реальное. А папашка — простой биндюжник… И сразу я — на вершину славы. Понятно: красив, как Бог, — этого живота не было, — смел, нахал, роскошный голос — высокий баритон. Каскады остроумных куплетов. Так это же я ввел в моду коротенькую поддевочку и лакированные сапожки: русский витязь!.. Вся Одесса была обклеена афишами…».

Известно, что А.Толстой пользовался сведениями, почерпнутыми из «революционной» брошюрки некоего Гепера, он же Илья Гордеев, изданной в Киеве в 1924 году. Так вот, и все эти эпитеты — «убийца, знаменитый палач, уголовник» — именно из этой книжонки.

На самом деле реальный прототип в чем-то был схож, а в чем-то совсем не похож на колоритный образ из трилогии советского классика.

На допросах реального Задова — а их было проведено около 300 (!) — чекисты не сильно церемонились со своим бывшим сослуживцем. И хотел он того или нет, но Лева рассказал о себе почти все и почти ничего не скрыл…

Сын биндюжника меняет кистень
на мандат, а мандат — на волю

Да он действительно родился 11 апреля 1883 года в еврейской земледельческой колонии Веселая, что в Екатеринославской губернии. У отца было две десятины земли и прожорливая семейка в десять ртов. Как ни крути, а прокормить такую ораву клочок земли не мог. Продав его, семья перебралась в Юзовку (ныне Донецк). Глава вечно голодного семейства начал работать балагулой, то бишь извозчиком. Пару лошадей прикупил старший сын Исаак. В нем хозяйская жилка билась поэнергичнее, и поэтому дела пошли в гору. Да так резво, что новой власти Исаака Задова пришлось «раскулачивать»

Другой брат, Наум, стал кустарем-одиночкой. А Левка пошел работать грузчиком. Двухметроворостый, багроволицый с кулачищами, словно пудовые гири, он играючи таскал на каждом плече по мешку. Затем Лев стал настоящим пролетарием: устроился каталем на металлургический завод — загружал плавильные печи. Здесь его и заприметили сначала социал-демократы. А затем и анархисты. С последними он вскоре грабанул почтовую контору в селе Карань. Далее послужной список прирожденного анархиста пополнили ограбление кассира на железнодорожной станции Дебальцево и экспроприация «экспроприатора»-артельщика в Рутченкове.

При очередном ограблении полиция прихватила Задова с поличным, и суд приговорил его к восьми годам тюрьмы. Левка успел отсидеть полсрока, когда грянула его освободительница — Февральская революция.

Прошедший уголовно-тюремные университеты, Задов своей принципиальной нелюбовью к любой, находящейся не в его руках собственности, оказался классово близким «пролетарскому сознанию». Поэтому, когда он «с чистой совестью» вышел на свободу и вернулся в родную Юзовку, заводские рабочие с энтузиазмом избрали его депутатом городского Совета.

По этой же причине друзья-анархисты уговорили братьев Задовых — старшего Льва и моложе его на пять лет Даниила, записаться в Красную гвардию. С красногвардейским отрядом Задов отступал аж до самого Царицына. В полку Лева вырос до начальника штаба. Ему уже светила великолепная военная карьера. И комиссар не раз намекал: мол, пора бы и в партию вступать. Только Задов рассудил иначе. В один из дней, бросив без всякого сожаления родной полк, Левка вместе с братом вернулся в родную Украину. В 1937 году на допросе у лейтенанта госбезопасности Якова Шаева-Шнайдера на вопрос: «Почему ушли из армии?» Л.Задов отвечал: «Да, ушел. Оставаясь анархистом и не желая в силу политических убеждений продолжать участие в Красной армии, я уехал на Украину, ставя перед собой цель пробраться в Юзовку для ведения в тылу немцев подпольной анархистской работы. В Юзовке мне стало известно, что в Запорожском уезде оперирует отряд, возглавляемый Махно, именовавшим себя анархистом…»

Хорошая страна «Махновия»!

О Несторе Ивановиче Махно, о махновщине, о республике «Махновии» написано немало. К сожалению, правды в написанном мало, вымыслов и лжи более чем предостаточно. Скажем только, что по популярности среди населения Украины Махно смело соперничал с Лениным, Троцким и другими вождями революции. Армия батьки Махно состояла из корпусов, дивизий и полков. Большевики трижды заключали военные союзы с батькой, войска которого сыграли решающую роль в штурме Перекопа и освобождении Крыма. Лозунги Нестора Махно о «безвластном государстве», о «вольных Советах» встречали горячий отклик у населения, особенно у крестьян. Махно воевал со всеми: с большевиками, немцами, петлюровцами, белогвардейцами, австрийцами, греками и поляками, так как мечтал о создании свободной республики «Махновии». Кстати, внес Махно свой вклад и военное искусство — именно в его революционно-повстанческой армии впервые были применены тачанки. Те самые, ставшие исключительно красноармейскими тачанки, о которых песни слагались и памятники которым воздвигались.

Лева сразу же глянулся батьке. И хотя открыто Нестор Иванович не высказывал своего расположения, Задов быстро вышел на первые роли в махновском войске. Здесь, у Махно, он сменил фамилию, стал именоваться Зиньковским, а Даниил — Зотовым. Вначале Лева воевал помощником командира полка, затем начальником контрразведки 1-го Донецкого корпуса, комендантом Крымской группы, членом штаба, личным адъютантом Махно. Естественно, что с врагами Лева Задов поступал по законам военного времени. Начальник штаба Махно Белаш на допросах показал следующее: «6 марта в селе Ивановка Криворожского уезда по распоряжению Зиньковского были изрублены два комнезаможника и два милиционера. 27 марта в селе Белоцерковка Брянского уезда Запорожской губернии были изрублены два милиционера». Он же привел еще немало свидетельств, говорящих о жестокости Задова. В этом отношении он во многом совпал с персонажем, выведенным под его фамилией Алексеем Толстым в «Хождениях по мукам».

Однако безжалостным беспощадный Лева был отнюдь не со всеми. Для самого батьки Махно он стал настоящей нянькой. Нестор Иванович в боях с красными войсками был шесть раз ранен. Одна пуля вошла в бедро и вышла в районе прямой кишки, вторая вонзилась в затылок и вышла через щеку, раздробив челюсть. У Махно были перебиты ноги, и Задов носил его на руках, ухаживал, словно за малым ребенком.

Махновское войско славно погуляло по Украине! И если бы не голод, накрывший полстраны, если бы не превосходство в живой силе (против восьми тысяч махновцев действовала двухсоттысячная группировка Красной армии), кто знает, сколько еще «подвигов» совершили бы батькины хлопцы. В конце августа 1921 года махновцы, разгромив войска 45-й дивизии Красной армии, прорвали окружение и через Днестр ушли в Румынию, где сдались местным властям. Среди 77 уцелевших махновцев были и братья Задовы. В последней тачанке, покидавшей Украину, были Махно с женой Галиной, Левка Задов с подружкой Феней и кучер Сашко…

В Румынии махновцы создали свой Закордонный центр. Лева Задов в нем был одной из первых фигур. Он планировал собрать несколько отрядов, с помощью которых намеревался воевать с советской властью. Когда же батька попал в польскую тюрьму, Задов мотался по всей Европе, собирая деньги на вызволение своего патрона. Интересная деталь: именно Лев Задов сорвал выполнение теракта по убийству Нестора Махно, который должен был совершить нелегально проникший в Румынию Дмитрий Медведев, будущий Герой Советского Союза, командир разведчика Николая Кузнецова.

Обратно к «красным»

… 9 июня 1924 года на рассвете шестеро конных всадников форсировали Днестр и скрытно углубились на территорию Советской Украины. Спешились у дома председателя сельсовета с.Бештанково, что в Песчанском районе Подольской губернии близ Тульчина. На пороге всадники заявили хозяину, хватившемуся за оружие: «Мы сдаемся «советской власти». Старший группы — Лева Задов — отдавал себе отчет, что церемониться советская власть с ним наверняка не будет, вполне возможно, и расстреляет… Но уж очень обрыдло ему пресмыкаться перед «мамалыжниками», так он презрительно называл румын, которые держали бывших махновцев в черном теле, унижали, оскорбляли, всячески измывались.

Обо всем этом и рассказал следователям ОГПУ Лев Задов. Почти год его ответы на допросах тщательно проверялись чекистами. С этой целью в Румынию нелегально проникали посланцы ОГПУ, где вынюхивали все сведения о Льве и Данииле Задовых.

Один из допросов для Льва Задова окончился неожиданно: следователь предложил ему поступить на роботу в… ГПУ. Даниил получил назначение в Тирасполь, а Левка остался в Одессе.

Поселился молодой чекист в доме №5 по улице Почтовой, где соседкой его по лестничной клетке была писательница Вера Инбер. Через год Лев Николаевич Задов женился на Вере Ивановне Матвиенко, дочери паровозного машиниста. Вскоре семейство пополнилось дочерью Аллой, а затем и сыном Вадимом. Дочь с началом войны пошла в армию добровольцем и погибла под Севастополем в 1942 году. Сын Задова прошагал всю войну, стал полковником Советской армии.

У одесситов Лева Задов пользовался популярностью. В городе у моря сила и незаурядные личностные качества ценились всегда. Когда Лева Задов шагал на службу на улицу Маразлиевскую, крутые, не признающие никаких авторитетов одесские биндюжники останавливали своих битюгов и вежливо приподнимали картузы.

Сначала наградить! Расстрелять успеем

Операция «Скрипачи» началась 25 декабря 1924 года. Именно в этот день начальник отдела ОГПУ СССР Терентий Дерибас получил шифровку из Киева, в которой говорилось: «Только лично. Совершенно секретно. Регистрации не подлежит. По разработке «Скрипачи». Об интернировании махновцев в Румынии. Для проверки показаний задержанных нами был переброшен 18 октября с.г. в Румынию махновец Бойченко (кличка «Смуглый») с рекомендациями Задова. По сообщению «Смуглого», вернувшегося 23 октября, в Румынии находится более 45 махновцев, которые по грязным работам в разных концах страны. «Смуглый» привез списки. Все хотели бы вернуться. Его направили туда вторично…»

Автор «рекомендаций» — Лева Задов — в то время еще находился в Одесской тюрьме ОГПУ, где ждал решения своей судьбы. А она в очередной раз заложила крутой вираж…

Через несколько лет чекист Лев Задов-Зиньковский как специалист по Румынии в одесском ИНО ОГПУ стал главным разработчиком очередной фазы операции «Скрипачи». До поры до времени она развивалась успешно.

Махно и его немногочисленные соратники поверили в разработанную Задовым «легенду» о том, что в Одессе формируется подпольный махновский центр, готовящий восстание против советской власти. Курьеры Махно через «окна» на границе, организованные Задовым, везли одесским «подпольщикам»-чекистам инструкции, оружие, деньги и… контрабанду. Несколько слов о последней. Видать, в те годы и чекисты не могли устоять перед зарубежными шмотками и вкусной жратвой. По показаниям на допросах Николая Зуйченко, Пантелеймона Каретника, Емельяна Бойченко они доставляли Задову заграничные шелковые чулки по нескольку пар, несколько шерстяных дамских беретов, граммофонные пластинки, авторучки, часы мужские, а также белый хлеб, сало, колбасу, сыр. Напомним, что в 1933 году в Украине свирепствовал голодомор. А господа одесские чекисты спасались от него с помощью своих агентов, то есть, говоря языком современным, злоупотребляли служебным положением.

Агенты, завербованные Львом Задовым, занимали высокое положение по службе в румынской армии и потому снабжали одесских чекистов весьма ценной информацией. Благодаря ей были обезврежены десятки нелегалов сигуранцы, действовавших на территории Украины.

Руководители ГПУ высоко ценили работу Задова. В июне 1929 года он был награжден именным огнестрельным оружием. Через месяц ему объявляется благодарность и вручается денежная премия в размере 200 рублей золотыми червонцами за захват террориста Ковальского. В декабре 1932 года Задову вручается боевое оружие «за активную и беспощадную борьбу с контрреволюцией». Весной 1934 года он захватывает двух террористов: бывших белых офицеров Богдановича и Дмитриева, переброшенных через границу.

Параллельно с наградами все эти годы бдительные партийные работники и дотошные кадровики скрытно продолжали копаться в Левиной биографии. Но после каждой проверки неизбежно приходили к выводу: «Делу партии и трудового народа предан». Точности ради следовало бы подчеркнуть: оперуполномоченный ИНО Лев Задов всегда был членом только одной партии — партии собственного интереса.

Спи спокойно,
дорогой товарищ.
Ты реабилитирован

Пока извлекаемая «скрипачами» мелодия звучала успешно, оперу Задову эту внутреннюю зависимость вполне прощали.

Но как только последовал мощный провал, огэпэушное начальство тут же предпочло забыть и Левины «продуктовые посылки», и исправно работавшую до сих пор ловушку для махновцев, и многолетнюю ценную деятельность нашей агентуры в Румынии. Уж очень угодно было без лишних хлопот и растущего недовольства сверху назначить братьев Задовых двойными агентами (махновскими и румынскими), быстренько их расстрелять и тем закрыть проклятый, опасный вопрос: кто же на самом деле виноват?..

Ответ на него уже в наше время попыталась найти Военная коллегия Верховного суда СССР, тщательно рассмотревшая дело по реабилитации Льва и Даниила Задовых. Сын Льва Задова, Вадим, до недавнего времени живший в Анапе, дошел до самой высокой советской судебной инстанции. В течение года шла проверка дела Льва Николаевича Задова-Зиньковского, расстрелянного за измену Родине в 1938 году. Вывод военной коллегии о полной реабилитации подтвердил 29 января 1990 года пленум Верховного суда СССР, полностью реабилитировавший Льва Задова «за отсутствием состава преступления». Даниил Задов-Зотов был реабилитирован годом раньше.

Итак, Лев и Даниил Задовы были «своими среди чужих и чужими среди своих». Судьбы у них были изломаны временем. И, наверное, не суждено было им уцелеть в той кровавой мясорубке, которая крутилась в стране перед войной. Кто провалил советскую резидентуру в Румынии, к сожалению, выяснить не удалось. Зато удалось установить точно, что махновским агентом Лев Задов никогда не был. Более того, нынешние одесские чекисты уверены, что, скорее всего, он был внедрен в банду батьки по заданию ЧК. И, говорят, что настанет время, когда появится возможность документально доказать это. Ведь командовали же успешно чекисты махновскими полками. Речь идет о Николае Ткаченко и Марке Спектаторе. Кстати, генерал-майор КГБ Анатолий Куварзин, бывший долгое время начальником управления КГБ в Одесской области, уверен, что Лева Задов был заслан по личному приказу Феликса Дзержинского. Так ли это, — вопрос дальнейшего расследования и, надеемся, новой публикации.