ВЗЛЕТЫ И ПАДЕНИЯ «СЧАСТЛИВЧИКА ПОРКУШИ»

Существовала когда-то футбольная присказка-анекдот. Армянское радио спрашивают: «Что нужно ереванскому «Арарату», чтобы выиграть чемпионат СССР?». Ответ: «Мунтян, Поркуян и девять киевлян». История не ведает, что бы произошло, если бы анекдот превратился в реальность, но то, что у форварда киевского «Динамо» и одесского «Черноморца» была легкая рука, то, что он считался невероятно везучим футболистом и остался в памяти миллионов болельщиков именно как «счастливчик Поркуша», - факт общеизвестный. Однако, общаясь с этим чрезвычайно радушным и приветливым человеком, ныне одним из тренеров одесского «Черноморца», я не почувствовал, что его судьба была столь гладко-счастливой, как кажется с дистанции в 30 лет. И того, что он, в частности, пережил после окончания карьеры, я бы пожелал только злейшему своему врагу. Да и в годы самой его игровой жизни случались критические моменты. Все помнят о волшебном для Поркуяна чемпионате мира-66 в Англии, когда киевлянин, попав в сборную в последний момент, стал с четырьмя голами лучшим бомбардиром сборной Союза. Но мало кто помнит, что спустя какой-то месяц после чемпионата обстоятельства вновь превратили его из Принцессы в Золушку, и он перестал попадать в стартовый состав киевского «Динамо»...

Впрочем, обо всем по порядку.

Родился и прожил до 20 лет Поркуян в скромном провинциальном Кировограде. Пацаном рос очень спортивным, лет в 12, узнав, что километрах в пяти от города есть прекрасные зеленые поля, начал регулярно туда наведываться - причем не пешком или на велосипеде, как другие, а бежал туда и обратно кроссы. Это поможет ему в будущем - по части физподготовки в командах ему не будет равных. Но тогда он об этом еще не задумывался - просто любил спорт и движение. Попробовал сходить в местную футбольную школу, но ему не понравилось: «В школе бутсы выдавали настоящие, да вот футбол там был какой-то искусственный. Тянуло на улицу, где я капитанил». И продолжал он играть почти всегда босиком. Пару раз отцу, работавшему грузчиком, выдавали ботинки, Валерий их быстренько разбивал - и получал от папаши по первое число.

Потом уровень начался уже не босяцкий - только что открывшаяся школа кировоградской «Звезды», сама «Звезда», и в 20 лет, наконец, прорыв - приглашение в одесский «Черноморец», тренер которого Матвей Черкасский, по словам Поркуяна, был вынужден заявиться прямиком домой к родителям Валеры и убедить их отпустить сына в большое футбольное плавание.

Обжился молодой быстроногий форвард в Одессе необычайно легко, и в конце 65-го уже играл за олимпийскую сборную Союза. Ясно было, что такого прогрессирующего игрока обязательно увидит хищный взгляд киевского «Динамо». По окончании 65-го так оно и случилось.

- Я не хотел уходить из «Черноморца», - вспоминает Валерий Семенович. - В какой-то момент Виктор Александрович Маслов решил во что бы то ни стало меня заполучить, и его помощники даже начали прибегать к хитростям. Играет однажды «Черноморец» с московским «Динамо», Лев Иванович Яшин тащит от меня из дальнего угла опасный удар. 0:0. Не успеваю я отдышаться в раздевалке, как приносят телеграмму: бабушка в Кировограде очень больна, скорее приезжай. Я в 11 вечера сажусь на поезд, в 8.30 утра уже дома. Вхожу - бабушка жива-здорова, зато сидит и приветливо улыбается представитель киевского «Динамо». Это они таким способом переговоры организовывали. Хотели меня сразу забрать, но я отказался - сказал, что так дела не делаются. Вот доиграю до конца сезона, а там посмотрим. В Одессе я в составе закрепился, а в Киеве одни знаменитости играют - что же мне туда ехать, штаны на скамейке протирать?

И все же после того сезона он перешел в киевское «Динамо». Сказать, что добровольно, было бы непростительным преувеличением. Его больше привлекал вариант с московским «Спартаком», тренеру которого Сергею Сальникову он очень приглянулся. Но тут из приемной первого секретаря ЦК КПУ Владимира Щербицкого раздался звонок первому секретарю Одесского обкома партии с предписанием отправить Поркуяна в Киев. И он сдался, а на вокзал его пошел провожать Валерий Лобановский, игравший тогда в «Черноморце» и с Поркуяном очень сдружившийся. «Дед» Виктор Маслов, встретивший Валеру на первом предсезонном сборе в Гаграх, покровительственно похлопал его по плечу: «Ну, мальчонка, чего не хотел к нам?» Он честно ответил: «Боюсь», но тренер ободрил его, да и игроки поначалу приняли радушно. Пока он не стал вытеснять их из состава...

Сезон 1966 года киевляне начали без игроков сборной, готовившихся в составе национальной команды к чемпионату мира, - Сабо, Банникова, Серебрянникова, Бибы и Хмельницкого. Потом двоих последних отцепили. А Поркуян тем временем играл в основе клуба и возглавил список бомбардиров чемпионата. Перед самым отъездом были определены 20 игроков из 22, а еще двоих обсуждал тренерский совет. Гавриил Качалин предложил кандидатуру Валерия и ее утвердили. Можно себе представить удивление футболиста, когда в Баку, где киевляне проводили очередной календарный матч, прилетает телеграмма: срочно в Москву, в сборную.

«Поркуша» считал себя там глубоким дублером. Считал, несмотря на то, что в Швеции в контрольных матчах забил 4 гола. Но у него не было международного опыта - до того он не сыграл вообще ни единого матча за сборную. «Я думаю, что и не вышел бы на этом чемпионате, не выиграй наши первые две игры - у сборных КНДР и Италии. Поэтому третий матч - с чилийцами - уже ничего не решал, и Николай Морозов решил попробовать нескольких дублеров».

Окончание следует.