Врагу не сдается… гордый «Таиф»

30 ноября 1853 года пароходофрегат «Таиф» оказался в Синопской бухте еще в худшем положении, чем крейсер «Варяг» в Чемульпо. В полдень из дождливой мглы показались паруса эскадры Павла Нахимова. И вскоре шесть мощных русских линкоров развернулись вдоль строя турецких судов, стали на якорь и открыли огонь.

В 12:45 (к этому времени уже определился перевес русских в огневой мощи) с фрегата «Кагул» увидели пароход, идущий в облаках дыма вдоль левой русской колонны. В советской «Военной энциклопедии» 1978 г. выпуска и в № 12 ВИЖ за 2003 г. в статье, посвященной юбилею Синопского боя, приводится фальсифицированная схема, где маршрут «Таифа» проходит за линией турецких фрегатов и корветов. Но в схемах из шханечных журналов русских кораблей курс «Таифа» проложен между турецким и русскими кораблями. А бывший мичман «Трех Святителей» А.Сатин даже пишет, что Слейд прорезал строй русских кораблей!

Англичанин Адольфус Слейд, главный советник турецкого флота и фактический командир корабля, вел его в самое пекло. Фрегаты «Дамиад», «Каиди-Зафер», «Низамие» и корвет «Фейзи-Меабуд» вместе с береговой батареей № 6 яростно отбивались. Русские отмечали, что огонь турок был силен и точен. В свою очередь «Париж», «Три Святителя» и «Ростислав» вели сокрушительную батальную пальбу. И под этим страшным огнем с обеих сторон Слейд шел как на параде, на расстоянии кабельтова от русских гигантов! Такого командира в трусости не упрекнешь…

В Синопской бухте Слейд показал, на что способен хороший пароход в умелых руках. Фортуна любит смелых. Если на «Париже», от которого и начал свой анабазис Слейд, могли не успеть среагировать на выдвижение «Таифа» из линии турецких судов, то «Три Святителя» уже не должен был его упустить. Но именно в этот момент турецкое ядро перебило шпринг, линкор развернуло кормой к берегу, и «Ростиславу» пришлось отвлечься на его защиту. Фантастическая удача! Но в любом случае выход навстречу всему русскому флоту никак не похож на трусливое бегство! Никому ведь и в голову не придет писать, что «Варяг», выходя навстречу эскадре Уриу, пытался трусливо бежать, не так ли?

Русские канониры лазаревской школы даже из бомбических орудий (четырехтонная пушка с двухпудовыми снарядами) делали один выстрел в две минуты. Остальные орудия стреляли еще быстрее, а «Ростислав» к тому же тысячу выстрелов сделал двойными снарядами. В Синопской бухте бушевал железный шторм (выражение Слейда). Всего эскадра адмирала Нахимова выпустила более 18000 снарядов. Вот что значит ЧФ! Для сравнения – на холодной Балтике из бомбических орудий производили один выстрел в 4,5—7 минут…

И «Таиф» прошел сквозь этот ревущий артиллерийский ад, но фрегаты отрезали ему путь в море. 104 орудия против 22! Уже в 12:57 «Кагул» открыл огонь, а спустя пять минут к нему присоединился и «Кулевчи». В это время на воздух взлетели «Навек-Бахри» и «Гюли-Сефид», а «Несими-Зефер» и флагман турок «Ауни-Аллах» отклепали якорные цепи, чтобы выйти из-под обстрела. Задержись Слейд в бухте – и его ждала бы та же судьба.

Русские фрегаты били бортовыми залпами, однако «Таиф» хладнокровно отстреливался, искусно маневрировал и вновь прорвал кольцо окружения. К половине второго «беглец» уже уходил от ведущих огонь из погонных орудий фрегатов, но впереди показались пароходы Корнилова. Они бросились наперерез – и к двум часам дня Слейд отвлек на себя уже пять русских кораблей из одиннадцати! Если это и есть «ничтожество английской морской школы», как пишут сладкоголосые певцы русской славы, то можно понять Петра I, заявившего однажды, что не будь он царем, то хотел бы стать английским адмиралом.

Повернись ход Синопского боя иначе – и в самое нужное время под рукой у Нахимова не оказалось бы крайне необходимых при ветре с моря пароходов. Потому что сам начальник штаба, а фактически командующий ЧФ адмирал Корнилов гнался в это время за «Таифом», не обращая внимания на сигналы флагмана. То есть в разгар боя Корнилов бросил товарищей! Хорошо хоть в 14:00 он, не желая делиться добычей, отослал «Кагул» и «Кулевчи» к эскадре. Та, к счастью, уже добивала последние турецкие фрегаты и корветы.

Третья фаза боя продолжалась до 14:50. В оживленной перестрелке «Таиф» разбил носовое бомбическое орудие «Одессы», но Корнилов не отступил и хотел взять его на абордаж. Открыл огонь и «Крым», однако сказалась более высокая скорость турецкого парохода — в три часа дня он исчез в налетевшем шквале. И после этого нас хотят убедить, что три часа артиллерийского боя и маневров, увенчавшихся тройным прорывом сквозь многократно превосходящие силы противника, – это трусость? Это доблесть и высокое мастерство.

Вечером, огибая Синоп с севера, Слейд видел зарево гигантского пожара, охватившего турецкие кварталы города, через день прибыл в Стамбул с известием о гибели эскадры, а еще через пару дней вернулся в Синоп с пароходофрегатами «Ретрибьюшн» и «Могадор». Он привез хирургов. Население все еще боялось возвращаться в догорающий город, в гавани которого плавали тысячи трупов, а на берегу лежали сотни раненых, которым никто не оказал помощи…

Легендарный «Варяг»

Возвращаемся в 1904 год… Выход из корейского порта Чемульпо надежно блокировали пять крейсеров эскадры контр-адмирала Уриу и броненосный крейсер «Асама». Но даже если бы японцы каким-то чудом выпустили «Варяг» в море, он не смог бы уйти от погони. Кочегары самого быстроходного в мире крейсера (по данным справочников за 1901 г.) просто боялись своих котлов, и по признанию его командира Всеволода Руднева скорость корабля не превышала 14 узлов!

Но в ближнем бою шансов у плохо бронированных и безобразно стреляющих русских кораблей не было. Что и показала демонстрация, предпринятая Рудневым для спасения чести. Похоже, он надеялся на нерешительность противника. В конце концов, это был первый день войны Японии с мощной европейской державой, флоту которой исполнилось двести лет, и он считался третьим в мире. Японский же впервые показал себя лишь в недавней провинциальной войне с Китаем.

Команде, выстроенной на палубе, Руднев сказал: «…мы не сдадим им крейсера, ни самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови. Исполняйте каждый свои обязанности точно, спокойно, не торопясь, особенно комендоры, помня, что каждый снаряд должен нанести вред неприятелю». После этого крейсер отправился к выходу из бухты. В 11 часов 45 минут с дистанции 40—45 кабельтовых загремели первые выстрелы «Асамы». Через две минуты и «Варяг» начал пристрелку правым бортом, а затем развил сильнейший огонь.

Согласно рапорту Руднева этим огнем был тяжело поврежден «Асама», потоплен миноносец и один крейсер затонул по пути в порт. Но командир английского стационера коммодор Бейли, наблюдавший за боем, писал в своем донесении, что «русские отвечали сильным огнем по японским судам, но их расстояния были неточны». Японцы сообщают: «В этом бою неприятельские снаряды ни разу не попали в наши суда и мы не понесли ни малейших потерь». Зато первым же попаданием на «Варяге» был разрушен главный дальномер, а затем и второй. Артиллерийская практика на царском флоте была недостаточной, а о призыве Руднева стрелять не торопясь комендоры тут же забыли и палили на пределе скорострельности, так же как в Синопе. Значит, огнем никто не управлял…

«Асама» накрыл «Варяг» уже третьим залпом. Японские фугасные снаряды давали при взрыве высокую температуру и множество осколков, поражая всех, кто находился на открытой верхней палубе. Уже через 20 минут боя (по японским данным, в «Варяг» к тому времени попало три снаряда, на самом деле — два) начались пожары и крейсер отвернул вправо. В этот момент перебило рулевой привод, «Варяг» получил несколько тяжелых попаданий и, управляясь машинами, лег на обратный курс.

Японцы пишут: «Адмирал Уриу приказал преследовать его крейсеру «Асама», который прибавил ходу и пошел в погоню. «Чиода» также некоторое время следовал за неприятелем, но за недостаточною скоростью хода прекратил погоню. «Асама» один преследовал неприятеля, не переставая вести ожесточенную стрельбу. «Варяг», по-видимому, имел сильные повреждения и, охваченный пламенем, бежал на рейд. «Кореец» следовал за ним».

«Чиода» не смог угнаться за русскими кораблями, хотя максимальный ход «Корейца» составлял всего лишь 13,5 узла! То ли помешали повреждения, полученные в бою, то ли плохой японский уголь. Дорогой «кардифф» берегли для броненосцев адмирала Того. В 12:45 «Варяг» подошел к рейду и бой прекратился. За час крейсера Уриу выпустили 419 снарядов общим весом 13088 кг. «Варяг» и «Кореец» ответили 947 снарядами общим весом 23056 кг. И зачем-то выпустили еще 210 снарядов калибром 47 мм, хотя японские миноносцы держались поодаль, а до крейсеров они вряд ли долетали.

«Кореец» стрелял мало, и фактически один «Варяг» выпустил вдвое больше снарядов, чем вся японская эскадра! Будь процент попаданий близок к японскому – Уриу пришлось бы туго. Однако попаданий не было. «Варяг» вернулся на рейд, потеряв много людей на верхней палубе и часть орудий, с пожарами и креном на левый борт. Фактически он сражался с «Асамой», «Нанивой» и «Нийтакой». «Чиода» стреляла только по «Корейцу», но тот не получил ни одного попадания и не потерял ни одного человека! «Такачихо» и «Акаси» не имели возможности вступить в бой ввиду узости выхода из бухты.

В 15 часов 30 минут открыли кингстоны. Но «тяжело поврежденный крейсер» упорно не желал тонуть! Лишь в 18 часов 10 минут он лег на дно, но даже в прилив стволы бортовых орудий виднелись из воды, а в отлив корпус обнажался до половины. Потратив около миллиона йен, японцы подняли его и ввели в состав флота в качестве учебного корабля.

Они установили, что в крейсер попало до 11 снарядов, из них три калибром 203 мм и восемь калибром 152 мм. Причем машины, котлы, винты и рулевое управление повреждены не были и требовали лишь очистки, просушки и смазки (согласно донесению руководителя подъема «Варяга» контр-адмирала Ю.Араи). По уточненным данным, попаданий оказалось девять или даже восемь. Этого явно недостаточно, чтобы подбить, как указано в рапорте Руднева, восемь 152-мм пушек, восемь 75-мм пушек и восемь 47-мм пушек, сделать несколько подводных пробоин и причинить прочие многочисленные разрушения…

Если верить японским архивным документам, из двенадцати 152-миллиметровых пушек «Варяга» десять были признаны годными! Перечень же снарядов, найденных на крейсере (причем лишь тех, что оказались неповрежденными и были сданы на военные склады), показывает, что данные Руднева по их расходу сильно завышены. Да, у слова «легендарный» есть, по меньшей мере, два смысла…

В 1916 г. старый учебный крейсер «Сойя», на котором по просьбе Уриу и в честь его победы не стали сбивать старое название, был выкуплен Россией. За 4,5 млн. йен. Такова цена легенды. Впрочем, не окончательная. В сентябре 2007 г. на берегу Ирландского моря, в шотландском поселке Лендалфут, возле места окончательной гибели крейсера (в 1925 году крейсер, отправленный на слом из Великобритании в Германию, затонул в шторм) открыли памятник «Варягу» — трехметровый бронзовый крест. В капсулы, заложенные в пьедестал, собрана земля из разных уголков России, связанных с судьбой корабля. На создание монумента было собрано около 650 тысяч долларов.

Итак, уже через 20 минут боя, после двух попаданий японских снарядов, не нанеся неприятелю никакого ущерба, «Варяг» повернул назад и вскоре был утоплен на мелководье, причем, несмотря на «многочисленные пробоины» и открытые кингстоны, тонул почти три часа. Затем русские моряки дали слово не воевать против Японии и были милостиво отпущены на родину. Отплывая домой, экипажи «Варяга» и «Корейца» опасались неприятностей. Но их встретили триумфально! Георгиевскими крестами наградили всех поголовно, в том числе и экипаж «Корейца», не получившего ни одного попадания! Что-то там не вязалось со статутом ордена, армия была недовольна, но так было нужно. Песня «Наверх вы, товарищи…» стала народной. В.Руднев удостоился звания флигель-адъютанта и вошел в пантеон героев, а крейсер – в легенду.

Завершим сравнение. Смелые действия «Таифа», переигравшего половину русской эскадры, внушают большое уважение. Слейд показал прекрасную морскую выучку и высокий английский класс. Возможно, именно эта эффектная демонстрация удержала Нахимова от боя с ненавистными «просвещенными мореплавателями» и в итоге отправила русских адмиралов в окопы, а Черноморский флот на дно Севастопольской бухты. Тем не менее, легендарным «Таиф» не стал, песен о нем не поют и памятников не ставят. Он сделал то, что должен был сделать, для чего его строили и учили экипаж – обычную боевую работу. Хорошо сделал? Вот и хорошо.

Нерешительность «Варяга» показала японцам, что русских можно бить – и Россия получила войну, поразительно похожую на Крымскую. Те же поражения на суше, та же безнадежная оборона базы флота и полная гибель самого флота. Боюсь, что корни этого разгрома уходят в крымскую почву. Если воспитывать флот и армию на героизме поражений и самозатоплений, то поражения становятся уже традицией. И вполне легендарный «Варяг» в эти традиции прекрасно вписывается.