ВОЗОБНОВЛЕННЫЙ ПОЛЕТ, ИЛИ 30 ЛЕТ СПУСТЯ

Если у человека есть шатер из накрахмаленного полотна шириной в 12 локтей и высотой в 12, то он сможет прыгать с любой высоты без опасности для себя.

Леонардо да Винчи.

Как бы ни наивно сегодня воспринимались слова великого ученого, но именно его святая вера в то, что человек может и должен летать, вела тысячи энтузиастов сквозь столетия к мечте о свободном, как у птиц, парении в воздухе. Интересно, что детальное описание его разработок до сих пор сохраняется в Милане, и они напоминают по своему устройству современный парашют.

А настоящий парашютный бум начался осенним днем 1797 года. Тогда француз Жак Гарнерен поднялся на воздушном шаре над парком Монсо близ Парижа, затем на глазах у изумленной публики оставил шар и впервые в истории человечества опустился на землю под куполом парашюта. Стоит ли удивляться, что последователи храброго француза объявились во многих странах.

Прошли десятилетия. С развитием авиации изменилось отношение и к парашюту. Усовершенствованные конструкции появлялись ежегодно, смельчаки совершали прыжки на высочайшие вершины мира, приземлялись в Арктике, штурмовали стратосферу…

— Увлечение парашютизмом молодело на глазах, — вспоминает Валерий Новиков, начальник Первой Украинской юношеской спортивно-парашютной школы. — Я имел право совершить прыжок лишь по достижении 20 лет (это было в 1957 году, а всего на счету Валерия Петровича 3250 прыжков. — М. П.). Затем возрастной ценз постепенно снижался — 19 лет, 18… Теперь разрешено прыгать даже пятнадцатилетним. (Смеется, вспомнив что-то забавное). Как всегда бывают исключения из правил. Это дело уже давно минувших дней, надеюсь, не накажут. Мать привела ко мне Юру Оксюковского в 13,5 лет, мол, оградите от влияния улицы, он хочет у вас заниматься. Но чтобы прыгнуть нужно весить не менее 50 килограммов. А тут, увы! Придумали: набили пареньку карманы подшипниками. Все прошло великолепно. Кстати, Юра теперь офицер, профессиональный десантник.

— Интересно, вы помните только воспитанников, связанных с какими-то казусами, или…

— Конечно или. Состоялось уже тридцать два выпуска нашей школы. 3107 подростков получили свидетельства укладчиков парашютов, а 2796 человек совершили прыжки. Почти о каждом из них я могу рассказать много интересного. Скучные, необязательные, ленивые, не понимающие слова «дружба» к нам попросту не приходят. И учиться они должны на «отлично», ведь только знания могут выручить в случае критической ситуации. Однажды во время выполнения прыжка усилившийся вдруг ветер отнес Ореста Головченко и Антона Ермолаева в сторону леса. Ребята зависли на высоких деревьях, но действовали грамотно, как учил инструктор — сумели раскрыть запасные парашюты и благополучно опуститься на землю.

Валерий Петрович может часами рассказывать о своих, как он их называет, орлятах. В небо его воспитанники поднялись даже не с земли, а из… подвала. Когда в 1985 году на общественных началах был создан клуб «Высота» (с 1992 года Первая Украинская ЮСПШ), ребята занимались в парашютном классе областного авиационно-спортивного клуба, но только во время «окон». Естественно, это подрывало у ребят веру в то, что они освоят азы парашютного дела. Сколько потенциальных Икаров из-за организационных неурядиц так никогда и не ощутили радость полета.

— После долгих мытарств нам таки выделили помещение, — говорит Валерий Новиков. — Но какое жалкое зрелище представляли собой две подвальные комнаты в жилом доме! Доски пола сгнили, почернели и покрылись грибком стены, окна выбиты, электропроводка, сантехника, отопление в аварийном состоянии. Ремонтом комнат занимались юные парашютисты и их инструктора. А теперь здесь практически отрабатываются наземные элементы: подготовка к прыжку, надевание парашютов, осмотр, посадка и размещение в самолете, отделение от самолета.

Валерий Петрович не любит говорить о своих бедах — военная закалка. Но, думаю, рассчитывает хотя бы на минимальное содействие тех 65 организаций и предприятий Львова, которые в свое время принимали участие в становлении Первой Украинской. А проблемы есть. Помещения требуют капитального ремонта, нет автотранспорта для выездов на аэродром. Для физической, военно-спортивной подготовки и укладки одновременно хотя бы 8—10 парашютов нужен спортивный зал.

— Думаете все-таки помогут?

— Уверен, хотя бы из любви к детям, — и снова оживляется.

— Кстати, о любви. Расскажу тебе интереснейшую историю. Паренек Костя учился в Киевском военном институте на аэромобильном факультете. Встретились мы с ним случайно, обрадовались, конечно. Ведь он у меня впервые прыгнул.

«А знаете почему? — спросил он и хитро так улыбается. — Я тогда учился в средней львовской школе. А вместе со мной Света — самая умная, самая красивая... Как-то мы завели спор среди пацанов, кто смелее. Слушала его и Света. И вдруг: «А кто из вас прыгал с парашютом?» «А ты?» — отреагировал кто-то с иронией. «Вообще-то да», — тихо ответила девушка, и лицо ее просияло. Все поняли, что это правда. Через пару дней я к вам и пришел, чтобы доказать «самой-самой».

Уверен, эти ребята и сейчас не забросили небо. Такая любовь навсегда. Вот ты собираешься прыгнуть спустя тридцать лет. А пятьдесят — слабовато? Я знал такого бойца. Верно замечено, что если человек всерьез занимался, к примеру танцами или спортом, то навыки в движениях, жестах, даже походке непременно сохраняются. Бывшие парашютисты, поверь, всю жизнь летают во сне. Это как наркотик, от него трудно излечиться, да никто и не желает. Так вот, Леонид Федорович Давыдов свой первый прыжок совершил еще в 1933 году, а спустя полвека, буквально затерроризировав медицинскую комиссию настойчивостью, снова поднялся в небо. И это в 75 лет!

— «Есть одна у летчика мечта — высота». Вы, к сожалению, уже прыгнуть не можете, слишком серьезно были травмированы… Но мечта какая-то есть?

— Лишь бы побольше ребят к нам приходило. Не из тщеславия говорю, нам ордена не нужны, в 2000 году наградили школу «Почетным знаком ЦК ОСОУ». Приятно, ну и что? А вот из ребят потом выростают замечательные люди, это точно. (Минуту молчит, задумывается — и глаза его опять загораются). Есть еще одна, даже не мечта — мечтышка. Помнишь, в парке культуры когда-то парашютная вышка стояла. У меня же все технические расчеты сохранились, знаю, где фермы достать, и место в парке приглядел. Дело за малым — получить разрешение новой городской власти и чуть-чуть денежной помощи. Мы подсчитали, что если взрослые будут прыгать с 70-метровой высоты за гривню, а ребятня — за 50 копеек, то уже через 7—8 месяцев наша затея окупится, затем денежки потекут в городскую казну. А обслуживающего персонала нужно всего три человека. Да, заговорились мы с тобой. Пора (и с хитринкой смотрит на часы).

…Зеленая трава аэродрома так и манит: приляг, понежся, отдохни. Зачем тебе это небо? Но рядом совсем еще мальчишки и девчонки, а их мысли уже там, в небесах. Отступать поздно, да и почему бы не тряхнуть «второй молодостью» через 30 лет после службы в авиации?

Последние напутствия инструкторов перед посадкой в Ан-2.

— Волнуешься? — по-дружески поддергивает Валерий.

— Естественно, — отвечаю вполголоса и киваю на сосредоточенных перед взлетом ребят. — Только им этого видеть не нужно.

— Тогда счастливо!

— К черту! — посылаю своего доброжелателя, а сам думаю, что через десяток минут я снова опущусь на эту грешную, но такую родную и любимую землю. И еще. Ницше говорил: «Хочешь летать — летай!» Этого нам никто не может запретить.