Война с Россией: как дать работу беженцам и что делать потом

По самым скромным оценкам, из десяти областей активного военного противостояния (Винницкой, Донецкой, Запорожской, Киевской, Луганской, Николаевской, Сумской, Харьковской, Херсонской, Черниговской) выехало 7 миллионов человек. По данным пограничников, с 24 февраля по 18 марта пересекли государственную границу примерно 2,7 миллиона человек (преимущественно мамы с детьми), а еще более 4 миллионов (и в составе этой группы довольно много мужчин) находятся в западных областях.

Большинство из них выезжали практически в чем были, и на первое время их приютили в местных громадах — обогрели, накормили, поделились одеждой, средствами гигиены. Значительную часть беженцев разместили в спортивных залах, выставочных центрах и других приспособленных на скорую руку больших помещениях — по несколько десятков, а иногда даже сотен женщин, детей, мужчин, больных и немощных, с домашними любимцами, изможденных и ужасно нервных. Конечно, вырвавшись из-под обстрелов, из подвалов и бомбоубежищ, люди радуются и такому приюту. Но жить в таких условиях, особенно с маленькими детьми, долго просто невозможно: психологическая нагрузка превышает запасы выдержки.

Снимать жилье большинство не в состоянии, да и свободную квартиру или даже комнату найти крайне сложно. То есть спрос на жилье в западной части Украины чрезвычайно высок. С другой стороны, людям нужна работа, желательно, оплачиваемая. Это их будет отвлекать от горьких мыслей, позволит ощущать свою значимость. Особенно важно это для мужчин, которых в составе беженцев сейчас намного больше, чем среди тех, кто выезжал с Донбасса в 2014–2015 годах. Кстати, необходимость обеспечить работой беженцев прекрасно понимают европейцы, которые идут путем не денежной помощи, а трудоустройства (помощь будут выплачивать тем, кто будет предоставлять жилье нашим гражданам).

Однако Западная Украина традиционно страдает от нехватки рабочих мест, именно это побуждало ее жителей выезжать на работу за рубеж, в Киев, Харьков, Одессу, Днепр. Рассчитывать на то, что каким-то чудом появятся рабочие места для беженцев, нет никаких оснований. Сейчас власть обращается ко всем с призывом становиться к работе, открывать и переводить в безопасные места бизнес. Однако же не всякий бизнес может быть прибыльным в регионах концентрации беженцев: совокупный спрос населения на бытовые услуги и даже питание (речь идет о кафе, колыбах, ресторанах) сейчас очень низок, по крайней мере со стороны беженцев.

Даже в Киеве, где большинство оставшихся жителей сохранили работу, а значит, и доходы (хотя и уменьшенные), этот спрос в какой-то степени сохранился. Сохранился он и со стороны постоянных жителей западных областей, но не со стороны беженцев. Даже те, у кого есть определенная подушка безопасности, без понимания своего будущего не будут тратить средства на то, без чего можно обойтись. Так что, лучшие перспективы имеет налаживание производства товаров, без которых обойтись крайне сложно или совсем невозможно (продукты питания, лекарства, средства гигиены, белье, включая постельное, детские игрушки и т.п.) и что можно довольно быстро сделать на новом месте. Перенос крупных предприятий — это отдельная тема, сейчас речь идет о малом и среднем бизнесе. Создание значительного количества рабочих мест в так называемых трудоизбыточных регионах будет способствовать в дальнейшем, по возвращении беженцев в отчий дом, занятости местных жителей, чего они заслуживают хотя бы из благодарности миллионов украинцев за искренний приют в злую годину.

Представляется, что одним из первейших шагов должно стать строительство дешевого сборного жилья для беженцев, — соответствующие технологии, оборудование и материалы есть у наших западных союзников. Поскольку это не имеет никакого отношения к «эскалации войны», они смогут с нами поделиться.

Никто не знает даты окончания войны, никто не знает, сколько еще инфраструктурных и прежде всего жилых объектов будет разрушено. Но уже сейчас понятно, что речь идет о тысячах домов. Поэтому важна возможность быстрой разборки и новой сборки таких домов после окончания войны там, куда будут возвращаться люди, потерявшие свое жилье, — в Харькове, Чернигове, Мариуполе, Буче, Ворзеле, Ирпене, Изюме, Волновахе (боюсь, этот перечень будет значительно расширен), во всех городах и селах, которые непременно возродятся, но для этого нужны будут строители.

Строительство этих сборных сооружений следует наладить через общественные работы, к чему привлекать всех беженцев, а не только безработных. Кстати, одновременно Украина получит много людей с крайне нужной квалификацией.

Второе направление действий, которое может очень быстро помочь мамам становиться к работе, — это содействие в организации ухода за детьми дошкольного и младшего школьного возраста. Для этого следует использовать возможности имеющейся в громадах временного пребывания инфраструктуры. Но, во-первых, она часто очень перегружена, а во-вторых, дети, пережившие страшный стресс, не всегда готовы к общению с детьми, не испытавшими ужасов войны. Вообще психологи чрезвычайно нужны в центрах беженцев, их очевидно недостаточно в западных областях, поэтому нужно как можно скорее направить сюда таких специалистов из Киева, Одессы, Днепра и искать их среди беженцев.

Вынужденное пребывание далеко от дома, утрата прежней занятости (даже при условии сохранения части заработка) могут открыть возможности для обретения новой профессии. В частности, цифровизация экономики создает большое количество рабочих мест для IT-специалистов, а значительная часть беженцев имеет неплохое образование, и этим надо воспользоваться. Центры занятости, все профессионально-образовательные заведения должны немедленно приобщиться к организации профессионального обучения беженцев. И, опять же, к этой деятельности непременно нужно привлекать специалистов, которые переехали в безопасные местности, даже если они сохранили свое место работы в Киеве или Харькове. Среди беженцев много врачей, медицинских сестер, учителей, воспитателей и т.п.

Необходимо максимально упростить все бюрократические процедуры, предоставить возможность беженцам работать по специальному статусу, не увольняясь с основного места работы, по гибкому графику.

Беженцев необходимо приобщать к работе в территориальных громадах. Кого-то к теробороне или помощи ей, кого-то к налаживанию помощи самим беженцам, кого-то к организации видов деятельности, которых, вероятно, здесь не было.

Крайне важно не повторить ошибок 2014–2015 годов.

Учитывая важность сохранения украинской нации, первоочередное значение приобретает возвращение наших людей из-за рубежа. До начала войны за рубежом работали 3–3,5 миллиона наших соотечественников (трудоспособных мужчин и женщин). С началом агрессии к ним добавились еще почти 3 миллиона, но совсем другого полового и возрастного состава (преимущественно женщины с детьми, меньше — лиц преклонного возраста, мужчин трудоспособного возраста практически нет). Общая совокупность тех, кто выехал после 24 февраля, состоит из двух абсолютно не равных по размеру групп: львиную долю составляют те, кто оставил Украину в поисках безопасного места, но есть и такие, кто решил воспользоваться возможностью переехать в более развитую и зажиточную страну.

Не думаю, что следует пытаться вернуть людей из второй группы, они выбрали именно такую судьбу. Вместо этого, бесспорно, необходимо стремиться к максимальному возвращению мам с детьми, а не получить после войны массовый выезд за границу их мужей. Сейчас, по разным оценкам, хотят вернуться в Украину от 60 до 90%. Но нужно учитывать, что такие намерения выказывают люди в стрессовом состоянии и на невероятной волне патриотического единения. Вместе с тем хотелось бы возвращения хотя бы части трудовых мигрантов.

Есть много оснований считать, что возможность получения приемлемой зарплаты в Украине, быстрый экономический рост, демократическое развитие, противодействие правовому нигилизму и коррупции, от которой мы едва ли не захлебнулись, многих будет побуждать к возвращению. Большинству беженцев не так просто найти работу за рубежом, особенно при наличии маленьких детей, а денежная помощь нигде и никогда не бывает достаточной для поддержания средних стандартов жизни. Да и часть трудовых мигрантов вернется, если увидит хорошие возможности в Украине.

Убеждена, что наши союзники будут помогать. Не случайно Борис Джонсон заговорил о своеобразном плане Маршалла для Украины, найдутся и средства, и мощности для максимально быстрого восстановления экономики и инфраструктуры вообще. Так что, рабочие места в Украине будут.

Сегодня украинцы демонстрируют не только невиданное единение, но и поддержку. По данным группы «Рейтинг», 76% опрошенных считают, что страна движется в правильном направлении. Безусловно, речь идет прежде всего об отпоре агрессору, и после победы такое единство вряд ли полностью сохранится. Но очень многие украинцы поняли, что именно они (не президент, не Верховная Рада, не министры или мэры) определяют судьбу не только своей семьи, но и своей громады и, наконец, страны вообще. Собственно, это и есть настоящая демократия, осознанная и добытая в борьбе, оплаченная (и, к величайшему сожалению, окончательно этот счет еще не подведен, жертвы еще будут) такой огромной ценой.

Гражданское общество, которое сегодня оказывает невиданное сопротивление захватчику, которое наконец поняло и свою силу, и свою ответственность, не будет стоять в стороне и не позволит никому вернуть Украину назад.

Больше статей Эллы Либановой читайте по ссылке.