Поддержать
В 2023 году украинцы уже понимают, что война — надолго, и в этих условиях нужно как-то выстраивать свою жизнь. Мы научились работать иногда в очень сложных условиях. Наше понимание приоритетов жизни значительно изменилось. Сегодня главные наши усилия связаны с максимально возможным восстановлением экономики и рынка труда. В частности с возможностями обеспечить потребности армии, приобрести необходимые товары и получить услуги, с одной стороны, и заработать требуемые для этого средства — с другой.
Что происходит на украинском рынке труда? Какие профессии пользуются спросом? Какие оказались неконкурентоспособными в условиях войны? На что рассчитывать в ближайшем будущем? Будет ли в Украине достаточно рабочей силы для послевоенного восстановления?
За почти 20 месяцев полномасштабного вторжения Украина потеряла немалую долю населения: люди выезжали за границу, спасаясь от ужасов войны (а это приблизительно 6 миллионов человек — в основном женщины трудоспособного возраста, 70% из которых имеют высшее образование, и дети); более 4 миллионов украинцев оказались в оккупации; к огромному сожалению, выросло количество умерших, причем не только среди воинов трудоспособного возраста, но и среди гражданского населения. Все эти потери мы окончательно посчитаем после Победы, но уже сейчас понятно, что предложение рабочей силы на украинском рынке труда значительно уменьшилось. При этом существенно изменился и сократился и спрос на нее. Следовательно, произошли чрезвычайные структурные сдвиги: по видам деятельности, по статусу экономической активности, по территориям проживания, по доходам…
Согласно данным исследования, проведенного по заказу ZN.UA социологической службой Центра Разумкова с 28 сентября по 4 октября 2023 года, сейчас больше всего украинцев работает в торговле (16,7% в целом — 11,4% мужчин и 21,8% женщин), сельском хозяйстве (9,9% — 13,4% и 6,5% соответственно) и образовании (9,7% — 4,2% и 15,3% соответственно), 16,5% мужчин заняты в строительстве, 11,4% — на транспорте и 12,1% женщин — в здравоохранении. Таким образом, современная украинская экономика в основном обеспечивает логистику, образовательные и медицинские услуги, восстановление разрушенного и выращивание сельскохозяйственной продукции. Косвенным признаком этого является то, что только 17,3% опрошенных отметили существенное ухудшение доступности услуг социальной сферы (образования, медицины, культуры, социальной защиты и т.д.) в течение военного периода, в то же время 8,3%, в частности 9,2% женщин, которые чаще этими услугами пользуются, увидели улучшение.
Наиболее подвижными видами деятельности, где люди часто теряют работу, но довольно быстро ее находят, оказываются строительство (именно тут работали 14,8% лиц, не имевших работы в сентябре 2023 года, но искавших ее, в частности 26% мужчин) и торговля (13,4% лиц обоих полов, в частности 19,8% женщин).
Сохраняются ли гендерные особенности в распределении занятых по сферам деятельности во время войны? Да, безусловно, и они не очень изменились по сравнению с мирным периодом. Женщины сконцентрированы прежде всего в торговле (21,8%), образовании (15,3%) и здравоохранении (12,1%). При этом мужчины преимущественно заняты на строительстве (16,5%), в сельском хозяйстве (13,4%) и торговле (11,4%). Фактически торговля — это единственная сфера деятельности, предлагающая и мужчинам, и женщинам достаточное количество рабочих мест.
Самым распространенным статусом экономической активности в Украине, как и в мирное время, является работа по договору, контракту или другому документу за зарплату (38,7% респондентов, в частности 40,2% мужчин и 37,5% женщин). Не работали и не искали работу 31,9% опрошенных, в частности 24,6% мужчин и 38,0% женщин. В основном к этой категории относятся пенсионеры (хотя часть пенсионеров продолжает трудовую деятельность), но есть и разочаровавшиеся, и те, кто из-за личных обстоятельств, например, семейных обязанностей — ухода за детьми или другими родственниками — не может выйти на рынок труда. Представляется, что в случае дефицита рабочей силы часть этой группы, в первую очередь женщин, можно будет привлечь к оплачиваемой работе путем развития системы услуг.
На фоне неожиданно высокой устойчивости украинский рынок труда демонстрирует ряд довольно негативных, впрочем, практически неизбежных во время войны признаков. В частности это касается продолжительности безработицы, которая для многих превращается в застойную. Так, 40,2% тех, у кого нет работы, но кто ищет ее, являются безработными не менее года, — среди опрошенных 40,3% мужчин и 39,5% женщин. В то же время только 19,3% потеряли работу менее трех месяцев назад, среди них 23,5% мужчин и 22,1% женщин. Наиболее распространенной причиной потери работы во время войны оказалось закрытие предприятий и сокращение штатов (8,9% всех опрошенных, 7,6% женщин и 10,4% мужчин); при этом нашли работу всего 5,4% (5,0% женщин и 6,0% мужчин). Но, несмотря на эти не очень оптимистичные признаки, 41,6% опрошенных считают, что в случае потери работы довольно быстро (в течение ближайших трех месяцев) найдут новую; вполне ожидаемо мужчины более уверены в своих силах (48,1% против 35,1%).
Главными трудностями при поиске работы в Украине сейчас являются отсутствие рабочих мест по специальности (об этом сообщили 55,3% опрошенных, в частности 58,3% мужчин и 51,8% женщин), слишком низкий уровень заработной платы по существующим вакансиям (44,9%, 41,2 и 49,4% соответственно) и недостаточная квалификация по сравнению с требованиями работодателя (14,9%, 14,7 и 15,3% соответственно). Но, несмотря на это, готовность получать новое образование очень низкая — готовы на это всего 8,9% респондентов, в частности 9,6% мужчин и 8,2% женщин. Остается только надеяться на то, что после Победы, когда люди почувствуют большую стабильность рынка труда, они чаще будут соглашаться на учебу.
Вторым негативным признаком военного рынка труда является консервирование слишком низкой оплаты труда с почти полуторакратными гендерными отличиями: 12 611 грн после уплаты налогов, в частности 10 312 грн у женщин против 15 377 грн у мужчин. Только отчасти это можно объяснить большей продолжительностью рабочей недели (более 40 часов работают 46,1% мужчин и 31,9% женщин), а, скажем, менее 40 часов — 21,6% женщин и только 13,9% мужчин.
40,5% тех, кто работает, отмечают уменьшение своей зарплаты, еще 40,8% — неизменность ее размера с начала войны, что при довольно высокой инфляции также означает уменьшение покупательной способности, то есть от снижения доходов пострадали 81,3% работающих. Всего 12,2% женщин и 14,6% мужчин сообщили об увеличении зарплаты.
При таких условиях вполне закономерно, что именно слишком низкий уровень зарплаты больше всего не устраивает украинцев на рабочих местах (об этом сообщили 45,9% работающих, в частности 41,4% мужчин и 50,4% женщин). Бросается в глаза практически тождественность масштабов неудовлетворенности фактической зарплатой тех, кто работает, и потенциальной — искателей работы. И в обоих случаях больше недовольны заработками женщины. Они также меньше обращают внимание на опасность условий труда, сложность работы и — вопреки ожиданиям — официальность или неофициальность оформления. Отличия в неудовлетворенности можно объяснить гендерной спецификой занятости: женщины значительно меньше работают в опасных/вредных условиях и чаще выполняют довольно простые обязанности, получают более низкую зарплату и поэтому вынуждены соглашаться на теневые условия, жертвуя при этом своей социальной защищенностью.
Несмотря на то, что доходы украинцев формируются из разных источников, основными являются зарплата (для 48,5% респондентов, в частности 53,4% мужчин и 44,4% женщин) и пенсия (26,1%, в частности 21,7% мужчин и 29,6% женщин). Из сдвигов структуры доходов в военное время следует отметить роль помощи от родственников (11,4%), которая стала значительно важнее, в частности и для мужчин (10,4%).
35% респондентов (30,7% мужчин и 38,5% женщин) тратят на питание большую часть доходов (или почти все). Всего у 17,1% были в этом году средства на проведение хотя бы недельного отпуска не дома и не у родственников. Только 20,2% делали сбережения. Едва сводят концы с концами, не имея достаточно денег даже на необходимые продукты, 13,5% опрошенных. А хватает средств только на продукты питания и приобретение необходимых недорогих вещей у 41,6%. Все это дает основания идентифицировать большинство украинцев как бедных, но, несмотря на затруднительное положение, 59,1% часть своих средств тратят на помощь ВСУ и благотворительность. Да, суммы очень разные, и 21,5% ежемесячно направляют на это менее 100 грн, но важен не размер взноса, а именно его наличие, стремление помочь тем, кто в этом нуждается, не пытаясь сравнивать их доходы и возможности со своими. Это как ничто иное свидетельствует о соответствии украинских ценностей европейским. Европеизации нашего сознания отвечает и изменение самоидентификации: если раньше большинство украинцев считали себя бедными или хотя бы декларировали это, то сейчас 40,1% опрошенных оценили свое благосостояние как среднее по стране.
Отечественный рынок труда в целом вроде бы приспособился к продолжительной войне — прекратился рост безработицы, улучшаются практически все макропоказатели, более оптимистичными стали ожидания и работодателей, и политиков, и ученых. И хотя понятно, что все это отражает не столько экономические успехи 2023 года, сколько негативные тренды предыдущих лет вследствие сначала пандемии COVID, а затем агрессии РФ, и нам очень далеко до ситуации мирного времени, все же динамика положительная. Мы приспособились к условиям сегодняшнего дня, честь и хвала всем причастным к этому. Но что завтра? Понятно, что «невидимая рука рынка» в ХХІ веке разрушенную войной экономику не восстановит. Понятно, что военное поражение не заставит нашего агрессивного соседа отказаться от стремления вредить нам любым другим образом, в частности отвлекая потенциальные инвестиции и квалифицированную рабочую силу. Понятно, что план восстановления (план Прицкер?!) должен опираться на наше собственное видение будущего Украины, ее экономики, рынка труда. Понятно, что нас ожидает миллионное (!) сокращение предложения рабочей силы практически при любом варианте дальнейшего развития событий и несоответствие ее квалификации потребностям экономики.
Как можно компенсировать неизбежные потери?
Наиболее очевидным ответом является внешняя миграция. Действительно, миграция является основным драйвером демографической динамики в Украине. И мы, бесспорно, заинтересованы в том, чтобы украинцы не искали лучшей доли за границей. Очевидно, что предпосылкой является приближение качества жизни к такому, как в развитых странах. Реально ли этого достичь в ближайшее время? Вряд ли, это процесс достаточно продолжительный, но начинать его нужно. Однако следует отметить, что миграционный обмен населения является неотъемлемой составляющей глобализированного мира, основным каналом обмена достижениями цивилизации, от которого выигрывают и страны-доноры, и страны-реципиенты. И остановить по крайней мере эмиграцию практически невозможно, разве что опустить железный занавес и отобрать у своих граждан загранпаспорта. В то же время надо стремиться к тому, чтобы миграция была циркулярной, а не стационарной, то есть чтобы люди выезжали из страны на некоторое время (на учебу или работу) и потом возвращались. Возвращались с новыми знаниями, навыками, заработанными деньгами.
Вторая составляющая — иммиграция, и страна-реципиент имеет определенные возможности для регулирования притока иностранцев, в основном путем квотирования, при котором учитываются и возраст, и образование, и профессия, и семейное положение. Но, опять же, вводить квоты может только успешная страна, в которую многие люди хотят приезжать.
В Украине в течение многих лет наблюдается очень высокая преждевременная смертность, прежде всего мужчин. Согласно расчетам, выполненным на базе 2021 года, 42% 20-летних мужчин не доживают до 65 лет (для сравнения: в соседней Польше этот показатель составляет 28%). Да и вероятность смерти в этом возрасте для украинских женщин равняется 19%. Можно ли задействовать эти огромные резервы увеличения трудового потенциала? Безусловно, и есть много примеров успешной деятельности в этом направлении — практически все они связаны с формированием и распространением стандартов здорового образа жизни. Да, последствия войны еще долго будут давать о себе знать, в том числе и в сфере общественного здоровья, но резервы снижения смертности в Украине просто огромные.
Еще одно направление действий должно привести к повышению уровня трудовой активности украинского населения, в первую очередь женщин. Для этого необходимо максимально развивать рынок бытовых и социальных услуг, в частности связанных с уходом за детьми, хронически больными и лицами преклонного возраста. Можно сколько угодно говорить о гендерном равенстве и преодолении гендерных разрывов в оплате труда, но пока женщина должна самостоятельно выполнять домашние обязанности, этого достичь не удастся. Да, отдельные личности достигают и продолжат достигать больших успехов, но нам необходимо массовое решение этих вопросов.
Следовательно, компенсацией уменьшения количества экономически активных лиц должно стать не столько активное привлечение иммигрантов, сколько максимальная активизация украинского населения и улучшение качественных параметров рабочей силы, включающее прежде всего улучшение профессионально-образовательной подготовки, создание возможностей и утверждение желания украинцев получать новые знания и навыки не только в начале трудовой деятельности, но и в течение всей жизни.
Распространенным тезисом последних десятилетий является утверждение о несоответствии образовательной подготовки требованиям рынка труда, о слишком высокой доле украинцев с высшим образованием. Но мы не должны отказываться от массовости высшего образования — это признак цивилизационного прогресса и человеческого развития, и не стоит приспосабливать подготовку студентов в университетах к сегодняшней структуре рынка труда, иначе мы потеряем и математиков, и философов, и физиков, и литераторов, которые не нужны сырьевой экономике, но обеспечивают развитие общества. Другой вопрос, что качество образования, и не только университетского, необходимо повышать, студенты имеют право узнавать о новых течениях в сферах, которые они изучают. Но это двустороннее движение. Преподаватели могут сколько угодно повышать квалификацию, но если студенты считают нормой списывание, плагиат, плату за успешную сдачу экзаменов и тому подобное, о надлежащей их подготовке нечего и мечтать. В действительности общество должно осознать недопустимость такого подхода и пытаться предотвращать его распространение с самого начала учебы в школе.
Реформы и образования, и рынка труда, и медицины, и сферы социальных услуг очень нужны. Но наше будущее сейчас формируют не столько реформы отдельных отраслей, сколько определение приоритетов (политических, экономических, демографических, экологических, социальных) развития Украины и ее отдельных территорий, учет территориальной дифференциации, соотношение рычагов центрального и местного демократического регулирования. Что-то надо откладывать на будущее, но, готовя правовое и информационное поле уже сейчас, что-то можно внедрять, не ожидая Победы.
Надо наконец осознать, что рост ВВП, инфляция и дефицит/профицит бюджета не являются целью развития. Целью развития должно и может быть исключительно развитие страны с высоким качеством жизни населения (чистой безопасной окружающей средой, возможностями для самореализации, достойными доходами, высокой продолжительностью жизни и т.д.), страны, где хочется жить и гордиться ее гражданством.
В статье использованы данные исследования, проведенного по заказу ZN.UA социологической службой Центра Разумкова с 28 сентября по 4 октября 2023 года.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google